Читать книгу Человек Возрождения. Беседы с Борисом Левитом-Броуном - - Страница 4
2021 год
Беседа 2
(На вольную тему)
ОглавлениеЕл. Ф.: А давайте поговорим о любви!
Б. Л-Б.: А давайте!
Ел. Ф.: Маэстро! Мне кажется, в XXI веке люди разучились любить, видеть и чувствовать красоту. Много материального, высокотехнологичного и так мало того, что вызывает эстетический восторг, даёт крылья. Нет настоящего накала страстей, а лишь выдуманные истории, калейдоскоп ситуаций и лишь слабая иллюзия чувств. Но без любви нет ни жизни, ни искусства: всё становится картонным, всё суррогат, мыльная опера с второсортными актёрами. А в ком или в чём вы черпаете любовь и вдохновение?
Б. Л-Б.: Любовь черпаю в жизни, вдохновение – в природе и в самом себе. Любовь – это важно! Хотя… я в последние годы так много пишу о сексе, что совершенно нет времени думать о любви. С недавних пор я стал подозревать, что это одно и то же.
Видите ли, Леночка, люди так беззаветно врут ради сокрытия правды, что даже уже и скучно. Преданность, жертва, стоическое терпение – всё ради любви. Что, правда?.. Ради любви?
Вы говорите – в двадцать первом веке… Я жил ещё в двадцатом. Кажется, всё было так же. Врали столько же, то есть – без конца. И всё это враньё называли любовью. Учили, как надо любить, а как не надо… Но за раскрашенной ширмой высокоморальных слов все искали одно – накал страстей, восторг, крылья. Вот я и пишу про секс. Он всё это даёт. Влюблённость, какой бы она ни выглядела идеальной, всегда – срывание тормоза горячих телесных влечений. Влечения страстны и даруют чувства могучие, вспыхивающие мгновенно. Человек делается крылатым. Получив согласие желанной/желанного поцелуем или даже просто словом, он/она начинает бегать, прыгать… а если стар, то останавливается, прижав руку к сердцу, потому что оно бьётся, как невыпущенная птица.
Я знаю, что такое извергать стихи, когда ты попал под страшное напряжение разделённого (а то и неразделённого!) желания. Сам не понимаешь, как это возможно. Тебе вроде и прежде стихи давались без особого труда, но чтобы так?!.. Господи, что это со мной, – думаешь ты, – так ведь не бывает, просто не может, не м о ж е т!!! Это ливень, это потоп, это, наконец, позор, потому что… потому что с такой лёгкостью даётся только позор. И это случается от любви. Только желать надо всецело. Иначе это не желание, это не секс и это не любовь. Это мелочь. Большая любовь – это секс на годы. А если секс невозможен, то это измученная любовь, несчастная.
Но пока любовь надеется на осуществление, она способна рождать шедевры. Нет, возможны, наверно, и другого типа шедевры, но ничего более восторгающего, ничего более окрыляющего, чем шедевры, рождённые страстным любовным желанием, я не знаю. Предельным выражением, осуществлением любовного желания становится любовное соитие. А когда его нет, и именно пока его нет, ты не понимаешь, что с тобой, твои силы титаничны, твои чувства больше тебя, в тебе рождается необъяснимое, произносится несказанное.
Вот вам два стиха разных авторов. Без фамилий. В данном случае это не существенно, существенно то, что оба они сотворены в тоске по любимому.
* * *
В краю, где ты живёшь, зови меня своей,
Весенней и пустой, лирической затеей.
По мне томится март в обманутых аллеях
И, помрачневший вдруг, не спит своих ночей.
Но там, где мы одни, и ты меня несёшь
Меж небом и землёй,
там даже птицы знают,
Что так приходит Бог, как будто ты похож
На первый скорый дождь в душистых липах мая.
И там, где мы одни, бессильны потолки,
А стены, не шутя, раскачивает ветер,
И нет уже вольней пронзительной строки
Моей, что от тебя родится на рассвете.
* * *
Из-за шторы гляжу на блаженную пьяццу,
и себя уж не тщусь ни понять, ни забыть.
Я устал уставать, я не в силах бояться,
я измаялся не быть, отчаялся быть.
В золотом осиянье ноябрьского «лета»
непокорною прелестью дышит душа.
В отворённости вен ищет тело ответа,
время циркулем чертит круги, не спеша.
Ровно, страшно горит этой осени пламя,
и горгоны-судьбы неподвижны зрачки.
Можно б – сном или снами…
но что это с нами?
Это жизнь или смерть пишет книгу стихами?
Это ад? Или… небо коснулось руки?
Не то чтобы люди разучились любить, Леночка! Всегда умели плоховато. Прежде много врали про любовь и скрывали любовь, потому что христианским моральным террором всё было запутано и запугано, подавлено под страхом осуждения. А теперь всё стало можно, и люди всё так же продолжают врать про любовь, потому что мгновенно разменяли её на медяки вседозволенности. Без любви – это вы точно заметили – и жизнь не та, и искусство не то. Простая истина любви: Carmen, je t’aime![1] Но надо иметь достаточно чувств, чтобы произнести это дрожащим голосом.
Похоже, на ваш вопрос я так и не ответил, хотя вопроса-то, собственно, не было, так что вроде и поговорили.
1
Кармен, я люблю тебя!
