Читать книгу Тридцать третья ведьма. - - Страница 4

Стёка подошла к дому и приготовилась стучать в калитку, но та от её несильного толчка распахнулась и Стёка, с расширенными от восторга и удивления глазами, пошла по кирпичной извилистой дорожке, мимо куртин с цветущими розами и лилиями, мимо причудливых маленьких деревьев, похожих на икебану и окруженных такими же маленькими кустарниками; через небольшой пруд с цветущими кувшинками, по темному от времени горбатому мостику…

Дом был из темных толстых бревен, небольшой, но двухэтажный, с большими окнами, по бокам которых были темные ставни с белыми резными узорами. В окошках виднелись белые кружевные занавески, и все это было так красиво, что Стёка остановилась и залюбовалась!

На втором этаже тоже были окошки, и еще маленький балкон, а крыша была красная, черепичная, и с одной стороны очень пологая, почти параллельно земле.

Домик был похож на новогоднюю игрушку, такой же красивый и милый!

Стёка подошла к дому и постучалась. Не дождавшись ответа, толкнула толстую деревянную дверь, обитую железом, которая оказалась незапертой.

Она очутилась в небольшом, но длинном коридорчике, до половины забитым наколотыми дровами. Ещё здесь стояли какие-то ящики и цинковое ведро с деревянной крышкой.

Стёка увидела ещё одну, деревянную дверь, постучалась и громко крикнула: – есть тут кто живой?

– Заходи-заходи, Стёпушка… – отозвался слабый старушечий голос.

Она толкнула дверь и оказалась в кухне. Мельком глянув на большую белую печь, Стека поспешила дальше.

В комнате с тёмными деревянными стенами, вязаными половичками, картинами и гобеленами, очень красиво выделявшимися на темном фоне, с фикусами в кадке и прочими атрибутами деревенской жизни было красиво, но бабушки не было.

Ласковый голос между тем звал: – иди сюда милая!..Степушка!.. иди…

Стёка была непривычна к ласке. Мать ее звала зычно и официально : – Степаниииидааа!.. и разговаривала строго. Ни ласковых слов, ни обнимашек Стека сроду не знала. Отец тоже никаких чувств не проявлял и ласковых слов не говорил.

Стёка думала, что все это оттого, что она такая некрасивая и неловкая, и добрых чувств ни у кого не вызывает.

А старушкин голос был ласков и душа тянулась навстречу!

Стёка повернула направо, толкнула дверь и очутилась в небольшой спальне, в которой были все те же бревенчатые стены, яркие вязаные половички, шкаф, деревянный стол, стулья,кровать… Все крепкое, добротное и явно самодельное. На кровати едва виднелась сухонькая старушка, ласково смотревшая на нее.

– Стёпушка, пришла, наконец, милая моя!…– наконец-то вымолвила бабушка.

– Дай-ка я на тебя погляжу.

Старушка была укрыта ярким лоскутным одеялом. Рядом с кроватью стояла табуретка с какими-то лекарствами и стаканами, в ногах стояла еще одна табуретка, а на ней сидел огромный чёрный кот, настолько чёрный, что видны были только жёлтые глаза, неотрывно следившие за Стёкой.

Стёка во все глаза смотрела на бабушку, которую видела второй раз в жизни.

Это была худенькая маленькая старушка с большими, тёмными и яркими, как у молодой девушки, глазами.

Стёке стало жалко бедную больную старушку, и она спросила: – бабушка, милая, может тебе чем-то помочь?

Старушка прикрыла на мгновение глаза, потом сказала:

– Конечно… Степанидушка, принеси, пожалуйста, мне чаю.

Стёка побрела на кухню.

Бабушкина кухня весьма отличалась от того, что до этого видела Стёка.

Тут была огромная печка, занимавшая примерно половину от всей площади кухни, стол у окна, широкие лавки вокруг него и самодельный стеллаж, который занимал практически всю стену.

Там стояла и лежала масса нужных вещей: трёхлитровые банки с крупами, консервы, упаковки со спичками, связки свечей, пачки чая, соли и сахара, и много чего еще.

Везде висели букеты из сушеных трав, связки с ягодами земляники, малины смородины и еще каких-то ягод, которых Стёка не знала.

Из трав Стёка опознала мяту, душицу, зверобой, тысячелистник…

На других полках стояли горшки, стояли пакеты, которые сейчас назвали бы крафтовыми, набитые чем-то… короче всякая всячина.

В углу же стоял вполне себе современный, высокий холодильник.

Стёка нашла чайник, огляделась и увидела электрическую плитку.

То, что нужно. Печку Стёка всё равно топить не умела.

Она поставила чайник на плиту, нашла заварочный чайник, сыпанула туда немножко заварки из начатой пачки и, подумав немного, сорвала по два-три листика-цветочка с каждого пучка трав и по несколько ягод, и тоже бросила их в чайник.

Когда чайник закипел, она заварила чай, нашла жестяную кружку, насыпала туда пару ложек сахара, через некоторое время налила туда заварки и кипятка и понесла бабушке.

Бабушка Степанида потянула носом, видимо почувствовав аромат, струившийся от чая, улыбнулась и, приподнявшись, стала пить чай.

Опустевшую кружку она протянула Стёке, а когда та взяла, обхватила её руки своими и сказала почему-то торжественным голосом:

– владей, Степанидушка!.. и откинулась на подушки.

– И было б чем владеть-то… подумала Стёка,– чашкой что ли, старой… Заговаривается бабуся…