Читать книгу Мы встречали Новый год - - Страница 4

Проснулась я от резкого звука, спросонья не поняла, что случилось. Первый раз ночую в этом доме, звуки все незнакомые. Прислушалась. Ничего напоминающего приснившуюся мне только что ночную погоню. Только приглушенный перегородками храп разносился по дому. Откуда-то снизу послышалось шарканье. Может, кого жажда мучает? В доме полно народу.

Не мудрено, столько пили, ели, пели. Небо за окном еще не начинало светлеть. Я поднялась и выглянула в окно. Вид из окна был неподвижен, как фотография. Не колыхалась ни одна веточка, сверху не падала ни одна снежинка, мишура и конфетти неподвижно лежали на дорожке и сугробах. Как хорошо, что не надо никуда торопиться! И не надо думать о том, как накормить эту ораву. В холодильнике полно еды. Можно спокойно отдыхать. Я опять залезла под одеяло, блаженно вытянулась. Перед тем, как погрузиться в сон, опять услышала тот пронзительный скрип. Припомнила, что годами просыпалась под этот звук. Точно такой скрип издавала половица перед дверью в детскую. Но сейчас он не угрожал внезапным подъемом и нисколько не помешал снова сладко заснуть.

Массовое хождение и хлопанье дверями началось около одиннадцати часов. Я сладко потянулась, от голода уже сосало под ложечкой, но так лениво было вставать, что я согласна была еще какое-то время поголодать. Люська с Веркой не дали.

– Поднимайся!

– Весь Новый год проспишь! – подруги бесцеремонно ввалились ко мне в спальню.

– Вадим, наверное, уже телефон оборвал, ждет не дождется.

Я просмотрела сообщения. Муж выражал надежду, что мы хорошо провели время, и сообщал, что, раз дома все равно никого нет, он взялся подменить товарища, который накануне так старательно провожал старый год, что пропустил наступление нового.

– Я вообще никуда не тороплюсь, отстаньте, кобры.

Но кобры не дали мне завернуться в одеяло и залечь в спячку. Они хотели есть. Люська-то еще ладно, но голодной Вере сопротивляться бесполезно. Я натянула теплый спортивный костюм прямо поверх пижамы, сунула ноги в меховые тапочки, пригладила волосы и побрела вниз вслед за Люськой. Верка замыкала шествие. Она не без основания опасалась, что мы с Люськой под шумок юркнем в свои спальни.

Внизу хозяйничали Лидочка и Вася. Лида выставляла на барную стойку еду из холодильника, Вася доставал тарелки из посудомойки и стопочкой складывал их на разделочный стол.

– С Новым годом, с новым счастьем! – послышалось с лестницы. – В гостиную вошел Алексей.

Он тут же принялся изучать бутылки, придирчиво, на свет, разглядывая их содержимое. Наконец остановил выбор на початой бутылке виски, наполнил стакан и, довольный, уселся на диван.

– Как спалось на новом месте? – добродушно поинтересовался он, отхлебнув пару раз и откинувшись на спинку. – Я отлично выспался! Что значит, деревенская тишина!

– Вы так храпели! – поморщилась Верка. – Какая уж тут тишина!

– Я? – Алексей отставил стакан, и блаженное выражение сползло с его лица. – Вот незадача, простите.

– Я ничего не слышала, – успокоила его Люська.

– Мы тоже, – Лида подняла голову от мисок с салатом.

– Я вообще лежал в коме. Потолок обрушился, не заметил бы, – Вася с отвращением отвернулся от штабеля бутылок. Судя по выражению лица, он из последних сил подавлял приступ тошноты.

– Да все нормально, извините, я и правда жутко храплю. Жена постоянно жаловалась. Бывшая.

Спустились Кирюша с Настей.

– Доброе утро! – приветствовала их Лидочка. – Мы решили позавтракать. Как думаете, гуся разогревать или не стоит?

Настя скривилась.

– А йогуртов, что, нет? – с презрительной миной вопросила она.

– Я нашла хлопья и йогурт, – с готовностью отозвалась Лида. – Желающие могут изобразить диету. Можно сварить кашу, молоко тоже есть.

– Да ну, ее эту диету! – просиял Алексей. – Новогодние салаты первого января, что может быть лучше? Только неоткрытая бутылочка шампанского! Лидок, как там с шампанским?

– Сварить кашу? – скривилась Настя. – А где прислуга? Разве не она накрывает на стол?

– Зачем тебе прислуга? Тарелки из холодильника достать? – Лидочкино терпение начало истощаться.

– Я видела, они с утра приходили, – буркнула Настя.

– Сегодня у всех выходной, – отрезала Лида.

– Сегодня праздник поедания новогодних салатов! – провозгласила Люська.

Большинство было не на Настиной стороне, вообще никто не был на ее стороне, даже Кирюша. Он добыл где-то банку пива и теперь сидел рядом с Алексеем, блаженно прикрыв глаза.

– А где хозяин? Его не ждем? – спросила Люська, пересчитав собравшихся.

– Спит, наверное, – Алексей пожал плечами, разглядывая комнату сквозь стакан виски. – Пускай отдыхает.

– Может, все-таки позовем? – Вера тоже забеспокоилась. – Вася?

А к кому ей было обращаться? Не к доченьке же!

– Сей момент! – Вася как раз закончил сортировать столовые приборы и с готовностью метнулся наверх. – Папуля! Мы есть хотим!

Щупленький Вася протопал по винтовой лестнице так, что дом содрогнулся. Потом послышался осторожный стук в дверь, потом крик и грохот падающего тела. Мы рванули наверх. На узкой лестнице случился небольшой затор. Тем более, что нам навстречу двигался Вася, почему-то на четвереньках. Он рвался вниз и никак не хотел уступить дорогу. Пока кое-как протиснувшийся между нами Алексей не перехватил его поперек туловища и втащил обратно на площадку второго этажа. Следом просочилась Лидочка.

– Что случилось?

– Ты в порядке?

– Споткнулся?

Вопросы неслись со всех сторон.

Вася дрожал и обводил нас безумным взглядом.

– Положите его на пол! – скомандовала Лидочка.

Алексей молча повиновался.

– И отойдите все! – она раскинула руки в стороны.

Мы отступили на лестницу.

– Идите! – уже тише сказала Лидочка. – Это приступ, сейчас полежит и придет в себя, ничего страшного.

Мы, стараясь не шуметь, спустились вниз и расселись в гостиной. Интерес к салатам пропал. К выпивке тоже. Алексей потянулся за своим стаканом, потом махнул рукой и сел на диван.

– Эпилепсия, – вздохнув, пояснила Настя. – Перед тем, как упасть, он всегда так кричит. Это малый приступ. После большого он долго спит.

– С чего это он?

– Это врожденное. Ему надо постоянно принимать таблетки. Видно, пропустил вчера. Стресс, опять же, провоцирует, вспышки света, громкие звуки, – Настя опять демонстративно вздохнула. – И алкоголь.

– Стресс? Все ведь хорошо было, праздник, – удивился Леха.

– Праздник – это тоже стресс. Новое место, новые люди, салюты. Громкий шум, вспышки света. Это для вас хорошо, а ему надо было не шампанским наливаться, а дозу таблеток увеличивать. Удивляюсь на Лидку, до чего беззаботная баба.

Мы подавленно молчали.

– Да не переживайте вы так! – Настя попыталась успокоить собравшихся. – Полчасика подремлет и будет в норме.

– На полу? Может его на кровать переложить? – предложил Леха и пошел наверх.

– Они давно женаты? – поинтересовалась Люська.

– Лет пять уже, – охотно пояснила Настя.

– Детей нет?

– Бог миловал. Это же по наследству передается. Хотя с Лидки станется. Хорошо, что она сама больная, видать, не получается с детьми, – Настя истекала желчью.

– Чем больная? Тем же? – известно, что Люська не успокоится, пока все не выяснит.

– Нет. У нее порок сердца. Два недоделанных нашли друг друга.

– Нельзя так говорить, болезнь не спрашивает, – серьезно сказала Верка.

– А вы мне не указывайте! Кто вы есть? – взвилась Настя.

– Я гость в доме и взрослая женщина. Будьте добры, соблюдайте приличия, – сказала Верка таким тоном, что Настя и в самом деле поостереглась открывать рот. Вид она при этом приняла самый неприступный.

Сверху спустился Алексей, сообщил, что уложил Васю на свою кровать. Тот спокойно дремлет. Потом спустилась Лида с покрасневшими глазами и сообщила, что приступов не было несколько лет, и они уже надеялись, что болезнь отступила.

– Это пожизненно, – авторитетно заявила Вера.

– Вы врач? – оживился Леха.

– Нет, я инженер. В дурке подрабатываю, статистику в компьютер заношу.

– Когда проснется, не напоминайте ему, не надо расстраивать. Он после приступа ничего не помнит, – попросила Лида.

Мы, конечно, согласились. При этом все дружно посмотрели на Настю. Почему-то кусок у нее в горле не застрял. Она жевала с таким видом, как будто вообще была здесь одна.

– А что хозяин, все проспал? – Леха повертел головой.

– Во дает! – сказала Люська.

– Поди, из-за вашего храпа ночью не выспался, – ехидно сказала Вера.

– Грешно смеяться над больным человеком, – покачал головой Леха. – Но из уст такой роскошной женщины я готов слушать, что угодно! А вы инженер чего?

– Техники безопасности, – ответила Вера.

– Жаль, – протянул Леха. – А я уж надеялся…

– Газпрома? – подсказала Люська.

– Нет, Газпрома – это как раз я. Надеялся встретить инженера человеческих душ.

– Писателя? Это к Раиске. Она художник, но иногда пишет детективы. Только она замужем.

Леха смерил меня оценивающим взглядом и опять уставился на Верку. Он все утро не сводил с нее глаз. Вчера он в основном любовался бутылкой виски.

Сверху, позевывая и еле передвигая ноги, спустился Вася.

– Привет честной компании, – вяло произнес он. – А батя еще спит?

– Да, мы же собирались его разбудить, – Леха поднялся с дивана.

– Я схожу, – Вася повернулся к лестнице.

– Нет! – вскрикнула Лида.

Вася воззрился на нее в полнейшем недоумении.

– Сиди малой, жена по тебе скучает. Я схожу, – Леха взял Васю за плечи, подвел к стулу и направился к лестнице.

Лидочка принялась хлопотать вокруг мужа. Она уговорила Васю подняться к себе и лечь спать. Тот пребывал в оглушенном состоянии и не особенно сопротивлялся. Леха вернулся, помог Лиде проводить Васю по лестнице в спальню.

– Вы собирались будить хозяина, – напомнила Вера, когда Леха спустился вниз и попытался угнездиться рядом с ней на диване.

– Точно! – Леха стукнул себя ладонью по лбу и опять побрел к лестнице.

Лехины тяжелые шаги затихли, раздался скрип открываемой двери, дальше был грохот и нецензурная тирада, основной смысл которой выражали слова: «Твою ж мать!»

Мы, отталкивая друг друга, бросились наверх. На лестнице опять случился небольшой затор. Тем более, навстречу нам по-пластунски выполз Леха. Взгляд его был немногим более осмыслен, чем у Васи пятнадцатью минутами ранее. Но шуму он производил куда как больше.

– Ногу, кажись, подвернул. Может, даже перелом. Не смотрите на меня так, я просто споткнулся и упал. А вот Ромычу, похоже, совсем плохо, – он попытался отползти в сторону, но застонал от боли и остался на месте.

Пришлось через Леху перешагивать. Он корчился от боли и сквозь стиснутые зубы требовал обойти его стороной, а то расти не будет. Верка принесла из санузла две швабры и полотенце, быстро соорудила шину. Леха сполз на заднице в гостиную и улегся на ковре возле дивана.

– Какая боль, – простонал он. – Ромыч…

Алексей отключился.

– Да что ж это такое! – всплеснула руками Люська. – Есть в этом доме аптечка?

– Есть! – живо откликнулась Лида и мигом принесла аптечку из санузла на первом этаже.

Лида с Люськой нашли нашатырный спирт, очень обрадовались, обильно смочили препаратом ватный диск и сунули его Лехе под нос.

– А-а-пчхи! – он резко сел и дико завращал глазами. – Ромыч! Николаич! Там! О-о-о! Какая боль!

Встать на ноги Леха не мог. Мог только размахивать руками и издавать бессвязные крики.

– В самом деле, Рома!

– Кто пойдет на этот раз?

– Может, вползать в комнату на четвереньках?

Решили послать Кирюшу, как самого спокойного.

– Только держись за что-нибудь! – предупредили его. – А то ты длинный, рухнешь, костей не соберешь.

Кирюша покрутил пальцем у виска и прошел к лестнице. Шаги у него были полегче, чем у Лехи. Но одна из ступеней все же характерно скрипнула. Раздался осторожный стук в дверь, короткий вскрик, что-то покатилось. Мы рванули наверх. Так как в этот раз наверх спешили только Вера, я и Люська, особенного столпотворения на лестнице не случилось. Под ноги нам выкатилась пивная банка, которую Верка ловко отшвырнула ногой. Кирюша стоял на площадке второго этажа предусмотрительно распахнув для нас дверь Роминой спальни.

– Роман! – Верка бросилась к телу, лежащему на полу.

Комнатка была небольшая, и свободного места между окном и кроватью совсем немного. Как раз, что бы поместились небольшая тумбочка в изголовье, стул у входа и застывшее Ромино тело.

– Он холодный, – Верка, поднялась на ноги, держась за спинку кровати.

– Он окоченел, – сказал Кирилл и начал спускаться вниз по лестнице.

– Папа! – дико озираясь по сторонам, в спальню влетела Настя.

Она склонилась над телом, резко выпрямилась, шаря вокруг себя руками. Наконец под руку попался стул, на который Настя и уселась.

Вера подошла к ней, прижала к широкой груди и легонько гладила по голове, тихо-тихо что-то приговаривая.

Мы с Люськой спустились вниз, вызвать скорую и заодно уж полицию. Все равно скорая вызовет. Леха стонал, по-прежнему лежа на полу у дивана. Перелечь на диван или пересесть в кресло он отказывался, любое движение вызывало нестерпимую боль.

Потом приехали скорая и полиция. Беседовали в основном с Настей. Она довольно долго искала Ромины документы, пока Лида не извлекла нужный пакет почему-то из кухонного шкафчика. Тем временем доктор осматривал Лехину ногу. Доктор был немолод и выглядел очень располагающе.

– Повезло вашему, – медсестра, от которой сильно разило куревом и перегаром, кивнула на Леху. – Другой бы его сразу на рентген отвез и разговаривать не стал. А больничный по такому поводу не дадут, потому как алкогольная травма.

Пострадавший к тому времени находился в состоянии легкого наркоза или глубокого опьянения. Во всяком случае душераздирающе стонать перестал. Доктор возился с Лехой довольно долго. Но в итоге сказал, что перелома нет, наложил тугую повязку и переключился на Романа. Тем более, как раз подоспела Лида с бумагами.

– Покойный страдал сахарным диабетом? – врач поднял голову от бумаг.

Мы дружно ответили, что ничего не знаем. На вопрос о том были ли в доме лекарства, предъявили аптечку, в которой кроме нашатыря, перекиси и бинтов ничего не было. Из холодильника извлекли пакет спиртовых салфеток, почти пустую коробку инсулина продленного действия и начатую упаковку Диклофенака. Позавтракать медики отказались. Пока ждали полицию, врач успел осмотреть Васю. Тот почти пришел в себя, действительно ничего не помнил и про отца ему пока не сообщать не стали. Вася дремал в своей спальне на третьем этаже. Лида время от времени забегала к нему, но больше была занята с медиками и прибывшей полицией.

Заходила Анна Алексеевна. Она сразу прибежала, когда увидела скорую, и удалилась, ответив на вопросы полиции.

Романа увезли.

– Раиска!? Вы там с ума посходили? – разорялся муж по телефону.

– Мы встречали Новый год.

– Зачем вы позволили диабетику напиться вусмерть?

– Он нас не спрашивал. Мы и не знали, что он диабетик. Как дежурство?

– По сравнению с вашим праздником, здесь жуткая скучища. Ни одного стоящего вызова за два дня. Вчера кота с дерева сняли. Сегодня пьяного из гаража автогеном вырезали. Заснул, собутыльники его закрыли и смылись в неизвестном направлении. Хорошо, не угорел и не замерз. На его счастье сосед по гаражу с утра явился за банкой соленых огурчиков, услышал крики. А Верка ваша, значит, овдовела.

– Не смешно, – обиделась я.

На Веру жалко было смотреть, она совсем сникла. Настя заливала горючими слезами костлявое Кирюшино плечо. Лидочка дежурила возле мужа. Васе укололи успокоительное, и он уже который час сладко спал. Леху же успокоительное начало отпускать, и он периодически постанывал, сидя в кресле. Забинтованную ногу удобно примостил на стуле. Рядом с ним на полу стояла медленно, но верно пустевшая бутылка виски.

Мы с Люськой и Веркой вышли немного подышать воздухом. Погода стояла приятная, новогодняя такая погода. Температура – минус три-пять, ветра почти нет, легкий снежок. Мы прогуливались по расчищенным дорожкам. От входа до парковки под навесом, вокруг теплиц, вокруг дома ко входу в цокольный этаж, по дорожке до калитки на соседний участок мимо беседки и бани. Калитка была закрыта на крючок. Ворота и калитка на нашем участке были заперты, и как они открываются, мы не знали. Вчера все было нараспашку. Мы зашли в сторожку. Стол и стул, больше в помещении ничего не было. На стене висели телефоны экстренных служб. Дверь из сторожки на деревенскую улицу тоже была закрыта. Зато на столе лежал пульт от ворот и магнитный ключ от калитки.

– Ура! – сказала Люська, – свобода.

Мы вышли на безлюдную деревенскую улицу. Ромин коттедж стоял на этой улице предпоследним. Следующим был дом, в котором проживали Анна Алексеевна и Григорий Иванович со своим Илюшей. Обычный такой бревенчатый домик в три окошка с верандочкой и палисадником за деревянным штакетником. Дальше дорога заканчивалась. До горизонта простирались поля, разделенные рощицами, тянулись линии электропередач. Ничего особенно примечательного в пейзаже не было. В другую сторону улица тянулась вдоль ряда обычных деревенских домов. Некоторые были побольше и выглядели более ухоженными. Один даже был украшен новогодними гирляндами. Несмотря на дневное время, гирлянды светились и радостно мигали огоньками. Из-за пары заборов мы были яростно облаяны собаками, но на дорогу никто не выскочил. У крайнего дома старуха в телогрейке и огромных валенках чистила снег.