Читать книгу Воплощения старой девы. Нереальная история - - Страница 3

Садовник встретил её у вертолёта. Молча взял сумки и понёс их в дом. Даже на неё не глянул. У Сары от сердца отлегло. И вправду не страшно. В доме было тепло и уютно. В вазах стояли цветы, в камине горел огонь. Дом был просто огромен, Сара обошла все комнаты, пока выбрала себе небольшую комнатку в розовых тонах с весёлыми амурчиками на обоях. Может быть они помогут ей сдвинуться с мёртвой точки?

Садовник внёс её чемодан, поставил у кровати и бесшумно исчез.

Сара мечтательно посмотрела в окно, в котором было видно море, и можно было различить мелкие барашки на волнах. Она представила себя в маленькой лодочке, весело скачущей по волнам. И вправду хорошо…

Краем глаза она увидела, как садовник вышел из дому и направился к небольшому флигелю, построенному почти у самой воды. Только по струйке дыма, вылетевшей из трубы, Сара догадалась, что он там живёт. Флигель выглядел немножко староватым и простым, в точности как пристройка для всяких инструментов. Когда садовник вышел из флигеля с лопатой, Сара даже обрадовалась, потому что угадала. В конце концов, пусть себе садовник обитает в этой развалине, но и инструменты тоже там находятся. Не такая уж она полная дура, чтоб не разбираться в людской жизни. К чему садовнику роскошная комната в доме, если он повсюду ходит в грязных сапогах и не расстаётся со своей лопатой?

Интересно, она будет жить в этом доме одна или позже появятся другие отдыхающие? Одной, наверное, лучше, хоть и страшновато. Если что случится, так садовник не услышит её крика. Впрочем, если он немой, так и глухой наверняка. Можно стоять рядом и кричать ему на ухо сколько угодно, а он не обернётся. Сара даже представила себе эту картину, она орёт этому бедняге на ухо, а он глазеет по-прежнему в окно, как последний идиот. Небось забрался на этот остров, чтобы никто его не трогал и не подшучивал над ним. Да, приставь такому жену из женского дома, так он тут же с ума сойдёт.

Сара отошла от окна и принялась разбирать вещи. Лампа у кровати показалась ей донельзя смешной. Мало того, что она была взята из каких-то доисторических времён, так на ней имелось почему-то две кнопки. Понятное дело, одна из них не работала. Чего только не придумают?

Когда в комнату вошёл садовник, Сара поначалу растерялась. Хорошо, что не успела испугаться, хотя он ворвался к ней в комнату прямо с лопатой. Садовник подошёл к лампочке, нажал на неработающую кнопку и часы на его руке засветились. Сара покраснела от стыда и стала извиняться, она ведь ничего не знала об этом. Она, только случайно услышала, что он глухой. Кто-то из работниц шепнул ей про него перед отъездом. Мол, встретит она в том отпуске не мужчину вовсе, а глухую обезьяну. Только и может, что прислуживать. Во всём исполнительный. Сара может делать всё, что ей вздумается. Этот болван ко всякому привык.

Садовник подал ей в руки листок, что лежал прямо на кровати. Там было написано про дурацкую кнопку. Ничего не скажешь.

Сара пожала плечами. Всё равно этот садовник ей неприятен и нечего перед ним оправдываться. Нечего делать из неё дуру. Мог бы сразу дать ей этот листок в руки, а не размахивать им сейчас у неё перед носом.

Сара с ненавистью глянула в эти угрюмые глаза. Стоит сделать какую-нибудь оплошность, так любой мужчина готов тебя со свету свести. А этот в особенности. Что ему в конце концов надо? Лишний раз с лопатой прогулялся. Велика персона! Лучше бы шёл в своём саду ковыряться, а не мучил её. Сара чуть не разрыдалась. Такой великолепный день, такая тишина кругом, так всё хорошо начиналось. Сара впервые выехала из своего городка и сразу окунулась в рай. Так нет, этому ничтожному человечку надо всё испортить.

Когда он ушёл, Сара закрыла дверь на ключ: больше этот тип так запросто сюда не заявится. Что бы не случилось, она его звать не будет.

Обедала Сара в полном одиночестве. Когда она спустилась в столовую, еда уже остыла. Сара даже расстроилась. Она любила хватать всё горяченьким, прямо с плиты. А то, что стоит на столе – наверняка ледяное. Но лучше глотать всё холодное, чем видеть ненавистное лицо садовника, который опять будет недоволен. Сначала она разрыдалась в подушку, оттого что всё не так празднично, как бы ей хотелось, а потом высушивала лицо от слёз и, конечно, опоздала на полчаса. Как можно вообще любить мужчин, если они могут испортить любое хорошее настроение?

Еда оказалась не такой уж противной, и даже тёплой. Как будто её поставили перед её приходом. Может садовник не так и плох, как она себе представляет и позаботился о ней? Как никак, она – единственная, кто здесь живёт. А может быть он и сам растяпа и вспомнил о еде только что? Сара даже рассмеялась своей мысли. Приятно, когда и мужчина остаётся в дураках.

Сара, сколько себя помнила, оказывалась глупее других. Конечно, в основном это София выставляла её полной идиоткой. Даже перед мамой. София могла так набедокурить, что дом был перевёрнут вверх дном. Но ругали всегда только Сару. Даже, если она ничего не делала. София только плечами пожимала. Кто в этом виноват, что ей в сестрёнки такая дура досталась? Пусть теперь за свою глупость отдувается. Хотя училась Сара совсем неплохо. Просто все её тетрадки были всегда в кляксах. София любила размахивать чернильной ручкой над её столом. Не нравилось ей, когда Сара быстрее её задачки решала. Так что Саре приходилось всё начисто переписывать. Контрольные она переписать не успевала, сдавала недоделанные. София только смеялась, мало что Сара глупой уродилась, так ещё и чистюля, каких свет не видывал. Из-за маленького пятнышка лист вырывает и начисто пишет. Это, конечно, не правда вовсе. Так бы она совсем учиться не смогла. Но с Софией в детстве никто справиться не мог, поэтому Сара не сердилась.

И потом, София в самом деле Сару любила, просто ей во всём хотелось быть первой. А Саре всё равно было, она на Софию не обижалась. Зато когда Сара ногу сломала, София от её кровати ни на миг не отходила, с ложечки кормила, даже рыдала, когда нога плохо срослась и ломать снова пришлось. Врачи даже не знали за кого хвататься, то ли за Сару, что от боли орёт, то ли за Софию, что в обморок свалилась, когда Сара крик подняла. Вообще-то Сара никогда голос не повышала, все думали, что она и кричать-то не умеет, поэтому София так испугалась, подумала, что Сара умирает.

Все тогда увидели, как София Сару любит, больше себя самой, что к Софии никак не подходило. Вроде это и не София вовсе. Но Сара про любовь Софии и раньше знала. Потому не сердилась. Разве сердятся на того, кто любит? Конечно, Саре приходилось терпеть из-за этого все Софиины выходки. Фантазии у той было невпроворот. Но зато Сара самой богатой оказалась. Никто другой от Софии любви не получил. Одной Саре всё досталось.

После обеда Сара выбралась к морю. Берег был пустынный. Сара представила себя на необитаемом острове. Она здесь совсем одна. Только глухой садовник поблизости, как Пятница при Робинзоне. Пятница был, правда, дружелюбнее. А этот даже не улыбнётся, будто Сара не отдыхать приехала, а жизнь ему портить. Надо было не наниматься сюда. Мог бы устроиться в приличный дом со старыми хозяевами и жил бы припеваючи. Или пришёл бы в их женский дом, посмотрел бы, какие там экземпляры водятся, сразу бы оттаял. Вообще на Сару молиться бы начал. Она и мухи не обидит.

Сара расстелила подстилку и поставила рядом с ней сумку на песок. Жалко, негде переодеться. Пляж есть, а никакого укрытия поблизости. Хоть не купайся. Конечно, можно и не прятаться. Никого же нет. Разве что садовник может подсмотреть. Но может его вообще за человека не считать? Он тут работает. Чего ему подсматривать? Что он отдыхающих не видел? Сюда из женского дома такие бойкие дамочки приезжали. И ничего, утихомирились.

Сара оглянулась на флигель. Вроде в окна никто не смотрит. Может не заметит?