Читать книгу Хвостатые хранители судеб. Рассказы - - Страница 5

– Усыпить и не мучить. Ни себя, ни животное.

Ветеринар с абсолютно равнодушным лицом сказал эти страшные слова, едва взглянув на щенка. Он даже не стал брать его в руки и осматривать. «Синдром плавунца. Нежилец. Усыпите», – слышали мы уже в четвёртой клинике.

Но как можно лишить жизни такое чудо? Доверчивые глаза, полные любви, голубоватыми бусинками следили за каждым моим движением.

Я уже устала плакать. Но каждый раз, когда холодный носик тыкался в мою ладонь и нежный язычок касался моей кожи, силы возвращались. Но не на слёзы, а на борьбу! Нет, не может быть, чтобы не было надежды! Почему они – те, кто столько учился, чтобы помогать братьям нашим меньшим, – вдруг стали такими бесчувственными? Откуда это равнодушие в глазах? Почему нет никакого сочувствия и желания помочь? Может быть, я просто не в те клиники обращаюсь? Почему каждый раз я вижу только равнодушие и холод?

Нет, малыш, не бойся! Я не сдамся и не отдам тебя им! Мы обязательно справимся.

Я гладила нежную, ещё младенческую шёрстку и прижимала к себе эту кроху.

Все щенки Линды всегда были здоровыми и не доставляли никаких хлопот. Очередь на них была расписана на все пять лет, что мы собирались участвовать в разведении. Те пять лет, что обязывал нас договор покупки. Привезённая специально для улучшения породы из Германии, собака воплощала в себе все идеалы немецкой овчарки. И щенков давала таких же.

Только вот в этот раз что-то пошло не так. При первом же осмотре представитель клуба отсадил в сторону одного щенка. И пометил в карточке: «Помёт из четырёх щенков». Этого, пятого, даже не записал. Словно и не было его. Малыш поскуливал и полз к своим братьям, не понимая, за что его отлучили. Его лапки упорно не хотели поднимать туловище.

«Плавунец», «брак», «нежилец» – эти страшные слова громом вошли в мою жизнь.

А беспомощное создание даже не догадывалось об объявленной ему участи и смотрело на мир доверчивыми глазками. И лизало руки.

Одну за одной я объезжала клиники. Словно пощёчины били меня слова врачей, снова и снова лишая надежды.

– Да чего ты их слушаешь, дочка? – наконец, не выдержав моих слёз, вступилась мама.

– Когда ты родилась, мне тоже говорили, что ты не сможешь ходить. Предлагали даже сдать в интернат. Так вот, занялись лечением тогда твои бабки. Массажи делали с утра до вечера, ходить учили, в большой ванне плавать заставляли. И уже через несколько месяцев ты сделала первые шаги. Так, может быть, и этому детёнышу это поможет? Да, сил и времени от тебя потребуется немало. Но разве его жизнь того не стоит? И не таскай его больше по лечебницам! Ещё какой инфекции подхватит. Сами на ноги поставим!

И начались у нас хлопотные дни. Я взяла отпуск за свой счёт, купила детскую ванночку. Массажи, разминания, тренировки, плавание в ванне, кормление, сон. И так по кругу сутки напролёт. Вся остальная жизнь остановилась. Есть только Топ. Так я назвала щенка. Будем мы ещё топать, обязательно будем! Ведь «как корабль назовёте, так он и поплывёт».

Занимаемся мы неделю, две, три, а успехов всё нет. Даже маленьких. Ночью, пока никто не видит, наплачусь я в подушку, помолюсь, а утром опять к малышу.

Сегодня выдался особенно солнечный день. Мягкие лучи нагревали ванночку. После массажа я придерживала Топа над водой. Инстинкты вынуждали щенка грести.

– И зачем вы так с ним мучаетесь? Один укол, и никаких проблем, – соседка, облокотившись на забор, наблюдала за нашими попытками.

И так мне стало обидно, что, положив щенка, я шагнула в её сторону. С трудом сдерживая свою агрессию. Как она посмела такое сказать? При Топе! Вся накопленная обида, вся боль вдруг вулканом взорвались внутри и привели меня в бешенство.

И в этот момент что-то заставило меня обернуться.

Словно поняв слова этой женщины, малыш собрал все свои силы и подтянул лапки под туловище. И встал. Впервые в жизни он держал себя на лапках. Шатаясь и рискуя в любой момент упасть.

Забыв про всё на свете, я бросилась к малышу. Подхватила и прижала к себе. Слёзы радости градом прорвались наружу.

– Он смог! Он сможет! Вот видите! Он будет ходить!

Я плакала и кричала на соседку. И на весь этот равнодушный мир. А малыш доверчиво прижимался к моей груди.

Со следующего дня успехи стали стремительными. Лапки всё лучше и лучше слушались Топа. Мы занимались и играли каждую минуту, когда он не спит. Малыш очень старался. Как маленький боец, он тренировался и тренировался. С каждым днём лапы все больше набирали силы, а маленькая собака – выносливости. Я не могла нарадоваться на это чудо. Чудо, которое отрицали все те ветеринарные врачи.

Прошёл год. На выставке собак потомство Линды заняло самые высокие места.

– Почему вы не выставили этого красавца? Он же просто эталон породы! А какая психика! – эксперт восхищённо рассматривал красивого пса, только что взявшего максимальный балл в рабочих испытаниях.

– Он не имеет родословной и выведен из разведения. Его даже не должно было быть. По версии экспертов по разведению и ветеринарных врачей, – отозвалась я, прижимая к себе своего любимца.

– Как так?

– Он – «плавунец». И никто не верил, что он сможет ходить.

Мужчина потрясённо уставился на собаку: идеальные формы, литые мышцы, спокойные умные глаза никого не оставляли равнодушным. Теперь. А я старалась не вспоминать те холодные и бесчувственные взгляды тогда, когда он был совсем крошкой.

– Нам пора. У нас сегодня важная встреча. С «особенными» детьми. История Топа даёт им надежду и силы. А этого бывает достаточно, чтобы встать на ноги. Даже тогда, когда в это никто не верит.

За что?

Рыжик огляделся и прислушался. Незнакомая тишина немного пугала. Не слышно было ни детских голосов, ни разговоров взрослых, ни музыки или шума газонокосилок. Даже машины нигде не нарушали тишину. Только птицы по-прежнему галдели где-то в листве деревьев.

Рыжик пробрался под забором и зашагал уверенно к дому. Животик уже давно требовал подкрепиться и подгонял вернуться с прогулки.

Сегодня утром Рыжик увлёкся охотой за бабочкой и убежал непривычно далеко. Знакомые домики давно закончились, лес манил интересными новыми запахами. И малыш смело изучал новые территории. Но чем ближе было к вечеру, тем сильнее голод требовал вернуться. Лапки сами понесли его в сторону дома. Маленькая хозяйка, наверное, уже очень соскучилась, и ему не избежать её крепких объятий. Котёнок не любил, когда детские руки пачкали его шёлковую шёрстку, но терпеливо сносил все её ласки. Ведь именно она больше всего времени играла с ним. Именно она всегда угощала его чем-нибудь вкусненьким во время обеда и ужина. Да и спать с ней в кроватке было тоже очень приятно.

Их родилось пятеро. Ещё свет жизни не познакомился с котятами, как тень склонилась над ними, собрала всех в большой пакет и куда-то понесла.

– Оставь одного для Машеньки. На даче будет, с кем ей играть, – раздался голос, и пакет открылся. Рука достала Рыжика, и он снова оказался под тёплым животом своей мамы-кошки. Других котят унесли, и Рыжик никогда о них больше не слышал.

Когда впервые глазки смогли разлепиться, и темнота стала превращаться в целый мир, Рыжик наконец-то увидел, кому принадлежит тот тонкий голосок и тёплые ладошки, которые так часто забирали его от кошки. Девочка Маша звала его Рыжиком. Она носила его на руках, пеленала, словно куклу, играла с ним верёвочкой с бантиком. И часто, пока родители не видят, отдавала ему свою кашу или суп.

Когда котёнок ещё немного подрос, его отобрали от кошки и увезли в новый дом. Дом был в лесу. Рядом с такими же маленькими домиками. Люди называли их дачами.

Ни человека, который унёс котят, ни его женщину, которая попросила оставить одного, Рыжик больше не видел. Только Маша, его юная хозяйка была теперь рядом. И её пожилая бабушка. Бабушка была доброй и часто гладила котёнка. И наливала ему молока.

Тёплое время года сменялось дождливым и прохладным, за днём приходила ночь. Малышу очень нравилось жизнь здесь. Бабочки, стрекозы, кузнечики, тёплое солнышко…

Но дни становились короче, а ночи – холоднее. Дожди всё чаще заставляли сидеть внутри дома и смотреть, как капли стекают по окну.

Зато листья становились яркими и, падая, кружились, словно огромные бабочки. А ещё они так весело хрустели под лапками.

Рыжик огляделся. Непривычная тишина пугала. Котёнок осторожно пробрался к миске. В молоке уже плавали мухи. Зато рядом был целый пир! Видимо, девочка решила сразу отдать ему весь мешок его любимого сухого корма. Обычно ему стоило больших трудов выпросить эти вкусные шарики. Интересно, откуда такая щедрость? Малыш с жадностью набросился на любимую еду. Конечно, животик будет потом болеть, но раз дали так много, значит, можно не смущаться, не осторожничать?

Объевшись, котёнок хотел было пойти искать бабушку и Машу, но усталость свалила его прямо около всё ещё большой кучки корма. И, свернувшись клубочком, Рыжик сладко заснул.

Почему так холодно? Малыш поёжился и проснулся. Вокруг уже была темнота. И тишина. Даже птицы не особо нарушали это безмолвие.

Надо идти в дом и греться. Маша, наверное, уже спит. Пора забираться к ней в мягкую и тёплую постель.

Малыш подошёл к двери и поскрёб привычным движением. Прислушался. Сейчас подойдёт бабушка и его впустит. Тишина. Тишина. Не слышно привычных звуков шагов. Может быть, они уже крепко спят, и придётся прыгать в окно? Форточку как раз для котёнка всегда оставляли открытой. Рыжик не любил ей пользоваться. Маленькие лапки ещё были недостаточно сильными, чтобы ловко и легко туда забираться. Приходилось карабкаться.

Малыш прыгнул, влез на подоконник, ещё раз прыгнул и больно ударился. Только острые коготки, вцепившись в край окна, спасли от падения. Форточка была закрыта. Осторожно спустившись, котёнок вернулся к двери. Ещё раз поскрёбся. И ещё. И ещё громче. Холод всё сильнее пробирался в маленькое тельце. Котёнок испугался и принялся громко мяукать.

Он почти охрип, горло уже болело. Но никто так и не открыл дверь. Рыжик прижался в уголок, свернулся плотным клубочком, чтобы было теплее, и принялся ждать.

Он совсем промёрз, когда утренние лучи окрасили небо и начали согревать воздух. Обычно бабушка просыпается рано и выходит встречать рассвет. Рыжик прислушался. В доме по-прежнему была пугающая тишина.

Ветер носил лисья по пустому двору. Даже очень шумных соседей было не слышно. Даже лая собак и звуков машин. Просыпались только птицы.

Первый снег припорошил остатки корма. Местные крысы давно обнаружили это пиршество и растаскивали его, откармливаясь и набирая жирок к зиме.

Весной люди вернутся. И Маша снова привезёт с собой маленького котёнка. Рыжик будет смотреть на них с облаков. И ждать там своего нового друга. Который тоже испуганный, усталый и охрипший заснёт с надеждой, что люди о нём вспомнят и вернутся. Но маленькое тельце просто не сможет проснуться, замёрзнув в холоде ночи.

А люди будут успокаивать себя, что котёнок обязательно выживет сам. Сам найдёт себе новый дом. Ведь они даже оставили ему корм. И весной привезут следующего.