Читать книгу Бусидоленд Микеланджело - - Страница 9

Его отец родился в маленькой квартирке на окраине мегаполиса, где гром сирен смешивался с криками соседей. Его отец, бывший рабочий, потерял себя в бутылке, а мать ушла однажды ночью, оставив лишь записку на кухонном столе.

Отец был человеком, который одновременно притягивал к себе и вызывал отторжение. Высокий, с осанкой, которой хватало до второй бутылки, он казался больше, чем жизнь, когда был трезв. Его густые волосы всегда торчали в разные стороны, будто бы он только что встал с постели или поссорился с ветром. На его лице обитала густая щетина – не стильная, как у тех, кто нарочно поддерживает небрежный образ, а беспорядочная, как следствие хронического пренебрежения собой.

Глаза его, когда-то, возможно, яркие и цепкие, теперь были словно покрыты мутной плёнкой. Они смотрели на мир то с усталой злостью, то с равнодушием, давая понять каждому, кто в них заглядывал, что он давно уже махнул рукой на этот самый мир и на себя вместе с ним.

Раньше отец был великим воином, и Микеланджело помнил те времена, когда отец днями напролет тренировал его искусству владения мечом и телом. Но это было так давно, что, казалось, забытой неправдой, утонувшей в глубокой темной реке.

Когда отец пил, а пил он часто, в его характере словно просыпались две личности. В начале застолья он был громогласным весельчаком, тем, кто первым предлагал тосты и искренне смеялся над своими же анекдотами, которые пересказывал по десятому кругу. Но чем дальше, тем чаще смех его превращался в пустую маску. И вот уже через несколько часов он сидел, уставившись в пустой стакан, или, что хуже, начинал искать повод для конфликта.

Казалось словно спиртное вытягивало из него всю ту глухую обиду, что он, вероятно копил в себе годами. Обиду на жизнь, на упущенные возможности, на людей, которые, как он любил повторять, «всегда чего-то от него хотели». Алкоголь превращал его в пророка собственного разочарования, и в такие моменты он был способен ожесточить даже самые мирные разговоры. Любое слово, сказанное невпопад, он воспринимал как вызов. Ему было все равно, кто сидел напротив: сосед, случайный знакомый или его собственный сын.