Читать книгу Академия «Морион» - - Страница 4

В кабинет профессора древних и современных рун решительно входит молодой парень, выглядящий совсем как студент, только более богатый. Стильный. Идеальный во всем – в арктически-белых волосах, уложенных на бок, в клетчатом пиджаке и водолазке. Все ученики оглядываются, раздается пару восторженных вздохов. Но ему к этому не привыкать – лишнее внимание всегда льстит, кружит голову… Ничего нового.

Разве что теперь не его вызывают к доске, а он имеет полномочия даже вызвать кого-то. «О да, пусть это будет своеобразной местью за годы моей непростой учебы, – думается ему. – Главное только не переборщить». И директор, и Джоан, молодая зеленоглазая шатенка, будут усиленно следить за этим, подмечая каждую ошибку. Поэтому он подходит к преподавательскому столу и произносит на весь класс, сразу показывая свой серьезный настрой:

– Здравствуйте, студенты.

Преподавателям в «Морионе» редко присылают помощников, ибо все здесь хороши в своем деле. Но Джоан сама попросила Грея прислать ей человека, ведь у последних курсов по программе идут сложные руны, которые надо делать в паре. Учеников или Лилит просить опасно. Первые просто не знают, что делать, а вторая… Второй надо залечить свои раны прежде, чем заниматься сложными заклинаниями.

– Меня зовут Марк, и я буду помогать профессору Лэйн. Несмотря на возраст, у меня есть опыт создания даже самых сложных рун. И начнем мы прямо сейчас.

– Да. – Джоан, стоящая рядом все время, кивает. – Руна жизни…

Занятие проходит лучше ожидаемого. Марк не отвлекает ее разговорами или улыбками, направленными студенткам, наоборот, одаривает их недовольными взглядами и помогает с рунами. Неплохо выполняет свою работу, но слишком быстро устает… И времени на отдых не так много. Не расслабиться и не прогуляться в окрестностях замка.

– Предупреждаю. Я способен разбить тебе сердце. – Марк ухмыляется, пытаясь предугадать реакцию Джоан. Испугается? Ухмыльнется в ответ? Посмотрит, как на ненормального? Ее поведение многое скажет об ее характере и об их будущем сотрудничестве.

– Разбивай, – ровным голосом отвечает ему Джоан. – Все равно говорят, что у нас с мамой их нет.

– Это раньше она помогала тебе в уроках?

– Да. – Лицо ее непроницаемое, и лишь глаза улыбаются. Хитрая как лиса. – Пока ее не стало подводить зрение.

– Слабо нарисованная руна слепоты?

– Конечно. Одна на затылке, чтобы добиться нужного мне эффекта. И, зная, что будет дальше, объясню причину своего поступка. У матери нрав многим не нравился – слишком суров. Рядом с ней любой начнет задыхаться, и иногда даже буквально. Многие не могли проявить себя и добиться хороших оценок, хотя их знания были достойны много. Бесспорно, наш предмет нужно учить, ибо руны в бою – один из лучших способов одолеть врага, но… Она перебарщивала. Во всем.

– Не сомневаюсь, – сочувственно говорит Марк. Но только не совсем искренне – это Джоан научилась определять еще с детства. – Думал, ты такая же.

– Какой испытательный срок одобрил директор? – Пытаясь перевести тему, интересуется Джоан. Ей не слишком приятно разговаривать о матери, даже лучше обсуждать злую скоротечность времени.

– Тридцать дней.

– Хочешь остаться?

– Хочешь уступить место? – Марк скалится, будто ему порядком надоел этот разговор. Будто не он сам его начал. – Навряд ли. В академии, пусть даже и боевой, два профессора по одному предмету не нужны.

Они переспали на второй же день, в ее спальне – комната Марка находится в крыле учеников. Среди профессоров тоже небезопасно, но здесь хотя бы можно заглушающие руны начертить. Начертить и противозачаточные символы, отметить их ярко-ярко, зажечь с помощью рун свечи и создать магический барьер защиты…

Романтично. Горячо. Неплохо – в ее жизни было и лучше, во время учебы за границей. Но здесь… Почти не было никогда вариантов. Но сейчас… Он есть. И упустить его невозможно, поэтому Джоан проявляет инициативу, а Марк подчиняется ее игре.

У Джоан выгоревшие русые пряди, которые Марк мгновенно начинает гладить, неравномерный загар на коже и руны, которых совсем немного. Но ему нравится. У него самого руны на плечах и шрамы на животе – был мечником против Диких. Как и многие другие, как и многие среди них…

Руны… Она смотрит на них. Читает. Почти у всех в академии есть руны, кроме Фалко. Ему запрещено их наносить на себя – время уничтожает следы магии вместе с самим исследователем-путешественником.

Она замирает, заметив, что ее раздумья текут не в то русло.

– Что-то не то?

– Все в порядке. – «Кроме моих мыслей». – Продолжай.

Почему она думает о мистере-вечное-одиночество сейчас? Может, дело в чувстве, которое она сейчас испытывает? Или в чем-то другом… Джоан путается.

В мороке страсти, в тумане усталости, в дымке неуверенности.

В их отношения. Служебный роман. Осуждение, если кто-то раскроет их тайну, но, вроде бы, никто об этом и не знает… Пока что. Марк молчит, и Джоан надеется, что так будет всегда.

Верить хотя бы в то, что он будет молчать. На большее… Нет. Бессмысленно надеяться на лучшее, видя, как он теряет интерес, ведя отсчет дней.

Конец испытательного срока подкрадывается тише смерти. Незаметнее опасности. Неминуемее судьбы. В ту ночь Джоан снится кошмар – чуть ли не впервые в ее жизни. Марк не обнимает, одеяло откинуто в непонятную сторону. Ее подташнивает. То ли от страха, то ли от выпитого на ночь чая. Она резко приподнимается на локтях, оглядываясь по сторонам.

Что-то ищет в молчаливых тенях глубокой ночи. Может, свое счастье.

– Что такое? – Не открывая глаз, спрашивает Марк.

– Мне приснился… Странный сон, где ты бросил меня. Ничего не объяснив и ничего не сказав напоследок. Это страшно…

– И такое бывает. Засыпай, баю-бай. – Он поет колыбельную, и Джоан мгновенно засыпает. Проваливается в липкое забытье. Отправляется в неизведанные пучины… А когда просыпается, то первым делом замечает отсутствие Марка и его вещей.

Ладно, он мог просто собрать их и… Отнести в чистку? Убрать их в шкафы, чтобы снова не получать от нее нагоняй? Отнести их к себе в комнату, чтобы… Джоан не знает, для чего нужно было уносить вещи и уходить, не попрощавшись с ней. Не поговорив напоследок, не закрепив прошлое навек самым надежным замком – прощальным поцелуем…

Его предупреждения о разбитом сердце как-то напрочь вылетают из головы. Но спустя несколько дней она начинает обо всем догадываться. И о причинах, почему он сбежал, и о том, почему ей с каждым днем мир кажется все чуднее и чуднее. И запахи по-разному ощущаются, и ей все чаще не хочется есть – бессмысленно.

Лишь бы мать об этом не узнала… Она, бывший профессор старой закалки, некогда генерал под прикрытием, держит ее в оковах, и плевать на счастье. На свое или чужое… Плевать на все.

– Где он? – Врывается в спальню бывший профессор рун. – Где этот сукин сын? Я вырву ему…

– Не надо, мама, – надломлено, слабо говорит Джоан. Она лежит на постели неизвестно какой день, смотря в потолок. На нем изображены звезды – раньше здесь жила Эсембике, а сейчас она. Раньше редко бывала здесь, потом был Марк и ночи с ним…

Подушка до сих пор хранит его запах и следы ее слез.

– Он уехал, улетел или умер… Этой ночью. Не знаю точно. И знать не хочу.

– Правильно. Так будет проще.

Не проще.

Не легче.

Особенно рядом с матерью, которая каждую минуту поблизости, которая каждый разговор ей напоминает о непростительной ошибке. О том, как неправильно поступила с матерью. Руну слепоты стерли, и старшую Лэй восстановили как профессора. От этого Джоан хотела пойти на обе крайности, но ее останавливали. Сначала лекарь, потом Грей.

– Зачем тебе увольняться? – Спрашивает директор Хайзер, крайне добрый и понимающий человек. Только он, Грей, его сестра, его возлюбленная и профессор Лидьян помогают ей справиться с незапланированной беременностью.

Иногда спасают от нападок матери.

Иногда приносят лекарства, приглашают целителя.

– Каждый ошибается. И то, что ты не начертила руны защиты – не страшно. Тем более, ты могла начертить, а он мог специально их испортить.

Джоан соглашается, не спорит, лишь выходит из кабинета и спотыкается о порог. Думает, разобьется, еще и синяки лечить… Но ее ловит рука со шрамами. Лилит. Вечно мрачная и злая, сейчас она выглядит взволнованной. Вместо объяснений шепчет:

– Живи счастливо назло ему. Поверь, такие люди, как Марк, страдают от этого.

С течением дней они становятся близкими знакомыми, хорошими собеседницами – почти подругами. И Лилит оказывается вовсе не злой, просто человеком с суровой жизнью, что пощадила ее всего два раза… У них мало общего, но все же что-то есть. Учебный процесс, руны, несбыточные мечты…

Мать постепенно смиряется со своим положением бабушки. Она даже находит в этом плюсы – можно наконец-то осесть и заняться хобби. Если не вязать свитера, так выращивать в саду клубнику.

Они примиряются и даже выбирают вместе имя.

Все временно.

Все поправимо.

Каким-то магическим образом проходит семь лет… И Джоан стоит в актовом зале магической школы, с гордостью смотря на дочь. Та уверенно читает клятву, обещая стать блистательным волшебником и творить только добро, а не зло… Такие светлые мечты у нее. Такие… Каких у ее матери никогда не было. Та всегда была мрачной, пока в ее жизни не появилось солнце, вечно опаздывающее на невероятно важные мероприятия.

После концерта у них есть еще дела в окрестностях – нужно отпраздновать поступление в одну из лучших школ, расположенную недалеко от «Мориона» и не связанную с боевыми искусствами. Так пожелала сама Моника, а мама и бабушка не стали спорить. Ни к чему ангелу знать искусство смерти…