Читать книгу Свет в тени - - Страница 2

С утра меня разбудила ненавистная мелодия будильника и яркое солнце, которое будто специально светило мне в лицо. Я никогда не вставала сразу, обычно мне необходимо некоторое время полежать, чтобы спросить себя: «Есть ли сегодня смысл вставать? Может мне стоило вообще никогда не просыпаться?», но не найдя ответы на эти вопросы, я лениво встаю.

Монотонная рутина – лучшее лекарство от мыслей. Выполняя одни и те же действия, мы избавляем себя от необходимости лишний раз думать. Я уже не помню, когда в последний раз ела на завтрак что-то кроме яичницы, не помню, когда пила что-то кроме растворимого кофе с молоком, не помню, пользовалась ли я другой зубной пастой. Если так подумать, жизнь на автомате избавляет тебя не только от мыслей, но еще и от внезапных изменений вокруг, таким образом можно избавить себя от лишнего стресса истраха перед чем-то новым.

Обычно я завтракаю в своей комнате, хотя в последнее время я пытаюсь любой прием пищи перенести в свою маленькую крепость. Так я могу есть не спеша и не бояться, что держу нож или вилку в неправильной руке. А еще я могу параллельно смотреть сериалы на ноутбуке, и меня никто не будет осуждать за это.

После завтрака мне остается только привести себя в порядок. Легкий макияж из туши, тонального крема и карандаша для бровей, а также моя фирменная прическа – просто расчесанные волосы. Иногда я обхожусь тем, что просто умываю лицо, ведь все равно никто из колледжа не заметит, если я позволю прийти себе с синяками под глазами, или волосами, которые превратились в одно большое месиво.

Мой психолог говорит, что любовь к себе – это важно. Если бы я только знала, что это такое, тогда возможно действительно задумывалась о значимости этой эфемерной любви к себе. Но видя в своем зеркале девушку с круглыми щеками, карими глазами и темно-русыми волосами, единственный комплимент, который я могу ей сказать: «Ты обычная». Глазу будто не за что зацепиться. Возможно я могла бы делать каждый день яркий макияж или сбрить половину волос, но желание выделяться в мои планы не входило, я слишком привыкла быть обычной. Возможно мне так же следует найти в этом плюсы? Так или иначе я сделаю это когда-нибудь потом.

Мои монотонные сборы прерывает мать, которая опять бесцеремонно украла мой момент единения с сомой собой. Зайдя в комнату, она демонстративно посмотрела на часы, висящие на стене.

– Время! – тявкнула она, будто разъяренная чихуахуа.

Я обернулась к ней. Женщина, которая подарила мне не только жизнь, но и самую обычную внешность. Карие глаза, тёмно-русые волосы, которые никогда не испытывали на себе ухода или краски, худое тело, без выделяющихся форм. Она никогда не красилась и не пыталась подобрать себе красивый наряд, который превратил бы ее хотя бы в подобие привлекательной женщины. Даже не помню, чтобы она надевала каблуки, а не надоедливые старые балетки. В подростковые годы я всегда винила ее за то, что не показала мне, что такое любовь к себе или банальный поход в салон красоты.

Посмотрев на нее, я перевела взгляд на часы и пробубнила:

– Мне ко второй, а как раз успеваю.

– Не слишком ли часто у тебя день начинается со второй пары?

Я могла бы ответить, что это не моя вина, что первые предметы обычно самые бесполезные, как например физкультура, математика или английский. Никогда не понимала, зачем это может пригодиться фотографу. Но сейчас в свое оправдание я могла сказать только одно:

– Не я составляю расписание.

Она долго всматривалась в мое лицо, в попытках уличить в обмане, но за все 19 лет совместного проживания, я выработала иммунитет к этому взгляду. Вообще не понимаю, почему она так цепляется к моей посещаемости занятий. Понимаю, что она мечтала, что я, как и дети ее подруг после 11 класса поступлю в институт на престижную специальность, но после моих доводов, что после колледжа я смогу быстрее устроиться на работу, она сказала свое финальное: «Делай что хочешь», я так и поступила.

Выдержав ее взгляд, я обернулась к столу и продолжила расчесывать спутанные после сна волосы, давая понять, что наш разговор закончен. Топот, удаляющихся ног из моей комнаты, подтвердил, что сегодня мы обойдемся без боя.

Моя мать занималась ведением бухгалтерского учета в одной небольшой компании, это позволяло ей работать из дома и только иногда появляться в главном офисе. Изначально она согласилась на такой график под предлогом, что ей будет легче заниматься воспитанием детей, но спустя пару лет стало понятно, что постоянное нахождение дома негативно сказывается на ее ментальном состоянии и на общем климате в доме. Отец работах в фармацевтическом производстве, и его работа наоборот подразумевала часто нахождение на предприятии. Чем хуже становилась обстановка, тем реже он отказывался от внеурочных часов. А мой брат, будучи 14 летним подростком, исправно исполнял свои обязанности школьника. Иногда я слышала, как мать говорит ему: «Надеюсь, что, хотя бы ты получишь высшее образование». Таким образом ей не нужно было высказывать мне в открытую свое негативное отношение к моей учебе, достаточно было манипулировать братом.

Мои сборы были окончены, поэтому я наконец-то могла отправиться в место, где реализую своей творческий потенциал, если я не ошиблась, и он у меня все-таки есть. Попрощавшись с матерью, я покинула свой личный трёхкомнатный ад.

***

Подойдя к воротам колледжа, я взглянула на экран телефона, до окончания первой пары оставалось 10 минут, я успею прикончить пару сигарет. Затянувшись я наблюдала, как мои одногруппники пробегали свои последние круги на небольшом стадионе. Когда-нибудь они поймут, что за пропуск пар по физкультуре с бюджетного места не снимают, а пока мне нравилось думать, что из своей группы я самая сообразительная.

В аудитории я заняла свое привычное место за второй партой у окна, обычно со мной садятся ребята, которые, как и я не обзавелись своей постоянной компанией. Мне без разницы сядет со мной девушка или парень, ведь общение у меня не складывалось ни с одним из группы. Не знаю в чем именно проблема, возможно в моей стеснительности, а возможно в том, что множество ребят из группы идиоты, которые не знали, как распорядиться своей жизнью, сделали вывод, что фотографировать это легко поэтому и поступили сюда.

Как бы то ни было рядом со мной садится Аня, девушка с каштановыми длинными волосами и незамысловатой внешностью. От нее слегка веет потом, поэтому мне становится понятно, что она физру не пропускала.

– Привет, – улыбнулась мне соседка по парте, – сегодня опять пропустила физру?

– Мое тело не приспособлено к спорту, – равнодушно отвечаю я, после чего открываю тетрадь и начинаю записывать дату, этим жестом я показываю, что не хочу продолжать разговор.

Аня не собирается меня допытывать упреками и рассуждениями о важности спорта, поэтому следует моему примеру и открывает тетрадь.

Постепенно аудитория заполняется всей нашей группой. Парни громко обсуждали видеоигры и шутили похабные шутки между собой, девушки передавали друг другу спрей для тела в попытка перебить запах пота после пробежки. Громкий гул стоял еще долго, пока в кабинет не зашел преподаватель. Мужчина средних лет, в его волосах уже поблёскивала седина, а на носу смиренно лежали очку с толстыми линзами в черной оправе. Мне всегда казалось, что преподаватели – это те люди, которым не удалось реализоваться в профессии, поэтому они, почему-то, решили, что смогут научить других. Как бы то ни было отношения с преподавательским составом у меня сложились дружелюбные, я не была отличницей, но и проблем никому не приносила, поэтому я могла позволить себе прогул непрофильных предметов или пообещать принести домашнее задание позже.

В знак уважения аудитория затихла, преподаватель нас поприветствовал и начал раскладывать свои вещи на столе, параллельно он продиктовал тему сегодняшней лекции, и мы послушно начали ее записывать. Неожиданно дверь в аудиторию распахнулась. Послышался звук каблуков, а вместе с ним и звонкий женский голос:

– Алексей Геннадиевич, извините, мне пришлось задержаться.

Мне не нужно было поднимать голову, чтобы понять чей это голос. Звезда нашего потока.

– Агата, добрый день, – ответил ей препод, – у тебя возникли какие-то проблемы? Надеюсь, ты хорошо себя чувствуешь?

– Все в полном порядке. Видите ли, третий курс попросил меня поучаствовать в их фотосессии в качестве модели, из-за чего я и задержалась.

– Как всегда блистаешь в кадре? – улыбнулся учитель, его голос звучал слишком одобрительно – Рад, что ничего криминального, проходи.

– Еще раз извините, за опоздание, – улыбнулась ему в ответ Агата.

Громкое цоканье каблуков об кафельный пол разлетелось по всей аудитории и достигло меня. С каждым новым звуком я раздражалась все сильней. Я не ненавидела саму Агату, в конце концов ненависть – это слишком сильное чувство, чтобы испытывать ее к человеку, с которым за все время обменялся парой фраз по учебе. Я скорее ненавидела отношение окружающих к ней. Преподаватели ее вечно хвалили и ставили в пример остальным, каждый парень в колледже пытался начать с ней встречаться, либо хотя бы стать ее близким другом, а каждая девушка пыталась навязаться к ней в лучшие подруги.

Могу их понять, каждый человек стремится к прекрасному, а она была действительно прекрасной. Длинноногая с пышными формами. Ее глаза зеленого цвета всегда будто смотрели в саму суть человека. Длинные волосы пшеничного цвета струились волнами до самой талии и облегали пышную грудь. Пухлые губы, к которым все мечтали прильнуть или услышать от них доброе слово. Не удивительно, что ее часто приглашали выступить в роли модели, говоря, что ей больше подходит быть в кадре, чем по другую сторону. Но на это она всегда хихикала и отвечала, что ей нравится делать фотографии. Мне же кажется, что ей нравится быть в центре внимания.

Лекция подошла к концу, я спокойно складываю вещи со стола в сумку, но тут замечаю, как Аня начинает выкладывать на стол несколько фотографий.

– Что ты делаешь? – недоуменно спросила я.

– Готовлюсь к просмотру – удивленно ответила она.

– К какому просмотру?

– Ну, нам задавали сделать портретные снимки, а сегодня просмотр задания. Ты забыла?

– Твою ж… – не успела договорить я, когда в аудиторию зашла молодая преподавательница.

– Добрый день, – помахала нам всем она, и получила одобрительные возгласы в ответ, – не обращайте на меня внимание, у вас есть еще 10-15 минут, чтобы подготовиться, а просто приехала чутка раньше.

10 минут. Мне этого хватит, чтобы добежать до типографии на верхнем этаже. Но для начала, нужно решить, что же мне печатать. Тут я вспомнила, что единственные портреты, которые я успела сделать за прошедшую неделю, это вчерашние фотографии моего красивого незнакомца. Чем богаты, тем и рады. У меня больше нет вариантов.

Извинившись я вырвалась из аудитории и направилась на верхний этаж, где располагалась наша маленькая типография.

– Здравствуйте, Анатолий Васильевич, – запыхавшись сказала я мужчине преклонных лет, – распечатайте, пожалуйста, несколько фотографий, – с этими словами я протянула ему карту памяти, – только последние 3, на них парень в черном пальто.

Кажется, я говорила слишком быстро. Старый типограф со скорость умирающей черепахи отвернулся от экрана компьютера и посмотрел на меня.

– Маечка, как у тебя дела? – улыбнулся он мне вставной челюстью.

Конечно мне хотелось сказать, что, во-первых, я ненавижу, когда меня называют «Маечкой», а во-вторых, я не хочу здесь состариться вместе с ним, но залог хорошей работы – вежливость, поэтому я сказала:

– Все хорошо, но будет лучше, если вы мне быстренько распечатаете несколько фотографий.

Я снова протянула ему карту памяти. Он медленным размеренным шагом приблизился ко мне, аккуратно взял из рук карту и принялся ее рассматривать. «Старый, тебя смерть посрать отпустила, а ты так бездумно время тратишь», – с раздражением подумалось мне. Когда он наконец-то открыл папку с фотографиями и пустил их на печать, я с облегчением выдохнула.

Получившиеся фотографии он, неизвестно мне для чего, принялся рассматривать.

– Жених твой?

– Нет, – я потянулась за фотографиями и практически вырвала их из его рук.

– Тогда кто?

– Понятия не имею.

Я успела как раз вовремя, в аудитории все разложили свои фотографии на партах, предательница, Алина Александровна, хотя никто ее так не называл, приготовилась начать проверку заданий.

– Надеюсь, вы использовали приемы, которые мы обсуждали на прошлой лекции, при создании ваших снимков, – сказала она, когда взяла в руки свой блокнот и ручку, – помните, что не так важно, что и кого вы фотографируете, важнее что вы хотели передать своими снимками.

После этих слов она начала обходить аудиторию, чтобы посмотреть наши работы. Мои глаза опустились на парту, на которой лежали 3 фотографии неизвестного мне парня. Я перевела взгляд на работы Ани. У нее было 10 фотографий, на которых было по меньшей мере 5 разных людей. Я могла лишь предположить, что на фото члены ее семьи и близкие друзья. Ком подступил к горлу. Я решила обернуться, в надежде, что мои страхи не оправдаются, но посмотрев на парту позади себя, лишь убедилась в своем опасении. Все принесли много разных фото, по крайней мере те люди, которые были в поле моего зрения. Кто-то поступил как Аня и сфотографировал свою семью, некоторые сделали снимки друзей или своих пар. Я снова посмотрела на парту перед собой. У меня были только 3 снимка с человеком, о котором я ничего не знала.

– Лина Сана, – послышался мужской голос с первой парты, – а те, кого проверили, могут идти? Или как?

Преподавательница обернулась.

– К сожалению, отпустить вас раньше я не могу, но, если вас уже проверили, можете посмотреть снимки других.

Раздался недовольных выдох, и тут я увидела, кто это был. Высокий парень, его волосы были сбриты по бокам, а ближе к середине стояли в хаотичном порядке. Его звали Антон. Точнее звали его Тохой, так как имя Антон, из-за напрашивающейся рифмы, он сам недолюбливал. С недовольным видом, он начал проходиться по аудитории, рассматривая работы других. По его походке было ясно, что на этой паре, как и в колледже в целом, находиться ему не хотелось. Честно сказать, он и не выглядел как человек, который занимается чем-то творческим. Его небольшая щетина, которая располагалась на одном лишь подбородке, небольшой шрам рассекающий бровь, из-за которого казалось, что она сбрита, пожелтевшие от сигарет пальцы будто кричали о том, что с ним лучше не связываться.

Я старательно избегала таких парней. Никогда не знаешь, что у них на уме. По слухам, которые я не вольно слышала, в школьные годы он состоял в группировке, которая занималась угоном автомобилей, по другим слухам, он зарабатывал на продаже запрещенных веществ, каких именно слухи не уточняли, а я знать не хотела.

Говорят, что девушкам нравятся опасные парни, но как девушка скажу, что это миф. Открою вам тайну: девушки любят, когда любят их. Любят красивых и заботливых. Конечно встречается девиантные личности, которые любят острые ощущения, но подобное скорее является следствием психологических травм.

Тут краем глаза я заметила, как к нашей парте дошла преподавательница. Первыми она оценивала работы Ани.

– В целом хорошо, но мне бы хотелось видеть больше контрастного света на этих фотографиях, – она указала на фотографии взрослой женщины, которая сидела на кресле, а вокруг был квартирный интерьер, я предположила, что на снимке ее мама, – композиция хорошая, но следует сильнее отделять силуэт модели от общего фона.

Аня внимательно ее слушала и отвечала кивком на каждое замечание. А в это время мои ладони начали потеть от напряжения. Мне не так страшно получить низкую оценку, как тот факт, что мне просто некого было фотографировать. Что я могла бы сказать снимками своей матери? Показать самую обычную женщину, в самой обычной квартире и ее недовольное лицо. Лучше конечно было бы сфотографировать ее в момент приступа злости, тогда фото точно источало бы эмоции, но фотографировать мать в таком состоянии опасно для жизни.

Пока я размышляла, преподавательница подошла к моим работам. Она немного нагнулась, чтобы детальней рассмотреть снимки, потом подняла глаза на меня и через секунду снова опустила. Возможно мне показалось, но за эту секунду я увидела недоумевание в ее глазах. Я молила лишь о том, чтобы она не начала спрашивать о количестве фото и об их содержании. Но мне повезло, вместо это она лишь сказала:

– В целом очень хорошо, Майя. Мне нравится композиция и то, как ты слегка размыла фон. С контрастностью тоже все в порядке. Молодец. Но в следующий раз мне бы все же хотелось видеть больше разнообразия, если ты понимаешь, о чем я.

– Да, конечно, – робко ответила я.

Она еще раз взглянула на мои снимки, после чего немного наклонилась ко мне.

– А мальчик то красавчик, – сказала она шёпотом и в конце подмигнула. Когда у меня стало так много свах?

Когда она принялась оценивал другие работы, я наконец расслабилась и спокойно села на стул.

– Твой парень? – донесся слева голос Ани.

– Нет, просто случайно встретила его в парке, попросила попозировать. Даже не знаю кто он.

– Ты даже номер не спросила?

Я помотала головой.

– Даже имени?

Я повторила жест. Мне не хотелось отвечать на эти личные вопросы, да и в целом вести диалог. За последние сутки я слишком много думала об этом незнакомом мне парне, его лицо всплывало в моей голове перед сном, я вспоминала его голос, когда проснулась, думала о сказанном им по дороге в колледж, поэтому сейчас, мне нужно хотя бы на минуты подумать о чем-то другом.

Сбоку послышался громкий свист. Над нашей партой нависла высокая фигура парня. Он принялся рассматривать фотографии Ани.

– У твоей мамы есть все необходимое, кроме моего номера, – шутливо произнес он.

– Да пошел ты, Тоха, мне не нужен новый отчим, особенно такой дебиловатый как ты, – грубо ответила ему Аня.

Тоха лишь вскинул руки, показывая, что спорить и продолжать шутить он не намерен. Тут он подошел к моим работам. Какое-то время он всматривался с фотографии, потом удивленно посмотрел на меня. Я лишь вопросительно подняла левую бровь. Внезапно он взял одну из фотографий и поднес ее к лицу. Я уже собиралась ему что-то сказать, не знаю, что, но честно собиралась, но тут он снова удивленно посмотрел на меня. Я уже ждала очередную шутку, связанную со мной и таинственным незнакомцем, и была готова открыть рот, чтобы послать Тоху, а вдруг он внезапно произнес:

– Это что Миша?