Читать книгу Сладкий апокалипсис. Ты моя - - Страница 9

– Эй, Альберт! Иди-ка сюда, надо перетереть, – Альберт как обычно подпер телом забор, заняв наблюдательную позицию. Он взял за правило выходить на обеденный перерыв из столярной, когда девки шли драть сорняки на огородах. В это время он кричал, что не прочь отодрать бы их. Ещё один идиот. Мужику стукнуло двадцать восемь, а он ещё не понял, какой стороной своего конца тыкать в бабу и что за такие плоские подкаты больше шансов пойти нахер, чем полапать чьи-то сиськи. В этом недостаток всех модифицированных солдат. Правительство угробило на проект столько бабла, что выжимало из нас каждый потраченный цент, мотая нас по плацу, а потом по горячим точкам. Мы видели по большому счету только потные спины товарищей и трупы. А баб не видели, и как к ним подкатывать не знали. Наверняка, Альберт считает, что он в чем-то великолепен. Интересно, когда до него дойдет, что он сильно ошибается? Я ухмыльнулся: да прямо сейчас.

– Слушаю, шеф, – просеменил ко мне кривыми ногами улыбающийся Альберт, забыв, что нельзя выглядеть счастливым перед начальством.

– А чего ты такой довольный? – напомнил я ему о прописных истинах, – Что, работы в столярке поубавилось?

– Так обеденный перерыв, – развел руками Альберт.

– А я понимаю, ты не голодный.

– Не так, чтобы…

– И много цып поймал на свои феноменальные подкаты?

– Ну, шеф… – прыснул Альберт, собрав руки по швам, как положено, – Я же так…

– Мой тебе совет – если не хочешь схлопотать по яйцам, не веди себя с ними, как со своими корешами, – немного просветил я Альберта.

– А что тут такого? Мы с Теоном все время так прикалываемся. Смешно же, – пожал плечами Альберт, – Тут игра слов. Драть сорняки, а потом драть…

И тут Альберт задумался. Мне было приятно видеть работу мысли на его лице. Да уж, отсутствие цивилизации для нас многое усложнило. Люди разучились общаться, особенно, если и до катастрофы не особо делали успехи в этом деле. Впрочем, лекции по коммуникации с обществом я читать не намеревался.

– Понял, шеф, – услышал я голос Альберта. А парень умеет удивлять.

– И ещё совет, – обратился я к нему, спрятав руки в карманы, – Как увидишь их главную – рыженькую, лучше спрячь глаза. Ее задница топырится не для твоих шуток.

– Ясно, она занята, – понятливо кивнул Альберт.

– Что? – приподнял я брови от удивления.

– Ну, вы ее застолбили, – пояснил свою позицию Альберт, вмиг став понятливым больше, чем требуется.

– Нет, – отрезал я, – Не додумывай за меня. Она отвечает за свой выводок, не нужно злить самую главную наседку.

– Ну, раз так, хорошо, – ответил Альберт, а на пороге столярной уже появился Серый, – Рыжую не трогаю. А что насчёт остальных?

– В смысле?

– Ну, с ними-то можно общаться?

– Со всеми можно общаться.

– Нет, я про пошутить.

– Ну попробуй, раз без этого тебе не в кайф, – пожал я плечами, поняв, что всё-таки переоценил Альберта.

– Эй, Альба! Долго ещё будешь лясы точить? – крикнул косолапому подчинённому Серый, – Доделай эти чёртовы стенки, как мне по-твоему их собирать?

Завидев меня, Серый кивнул, Я кивнул ему в ответ.

– Сколько вы уже сделали? – спросил я Альберта.

– Два улья уже в работе, сейчас ещё три доколачиваем, – ответил Альберт, – Дело не быстрое. Кусачие, заразы.

– Есть кое-кто, кто может помочь. Если с пчелами не задалось, Анна подсобит. У нее есть опыт, – ответил я, глядя на него изподлобья.

– Было бы неплохо, – обрадовался Альберт, – Но никаких комплиментов ее заднице, я помню.

– И остальному тоже.

– Так точно.

– Надо будет сколотить ещё ульи. Пятерых на столько человек будет маловато. Нам хватит по минимуму, а вот девки любители заточить сладкое. Сдается мне, они здесь надолго.

***

Предстояло полностью перекроить маршруты. Лос – Асгред был разделен по секторам по степени токсичности, и токсичность все время менялась, в зависимости от сезона и направления ветра. Эта дрянь была чувствительна к перепадам давления и изменению состава воздуха, поэтому горы выступили ковчегами спасения. Все, что находилось выше 800 метров над уровнем моря было недоступно для спор. Они мгновенно превращались в мертвую органику и оседали на земле. Хоть какая-то управа для этой холеры. Перед каждой вылазкой мы посылали дрон, чтобы убедиться, что сектора не поменяли свой статус. Только что закончился сезон размножения, так что работы предстояла куча – я снова засяду в кабинете, утонув в кипе галограмм и цифр. Все бы ничего, если бы не бессонница. Когда выкладывается, засыпаешь быстрее. А тут придется не спать сутками – сидячая работа не предполагает работу на свежем воздухе. Свежем воздухе… ха-ха… хорошо сказано. Свежий токсичный воздух. Идеально. Именно то, что мы заслужили.

К 2070 году прогресс продвинулся не так сильно, как предполагалось. Появились роботы, учёные поколдовали над генетикой, виртуальная реальность начала заменять настоящую. В общем, жить стало удобней. Вот только не везде и не всегда. Как это и обычно бывает, кто-то жирует, а кому-то приходится за это отдуваться.

Отдувались за людей не только другие люди, которым повезло меньше, но и природа. Экологи уже лет пятьдесят били тревогу, а чесаться начали только сейчас, когда очистные сооружения не справлялись. Пошли простым путем – создали прожорливую тварь, которая предпочитала пластик и нефтяные пятна на завтрак. Да, к 2074 году человечество так и не смогло отказаться от нефти, хотя хотело ещё с полвека назад. Что ж, аспергилл, эта тварь, подъедала мир пятнадцать лет, пока тот радовался своей изобретательности. Он жрал и мутировал и получилось то, что получилось. А теперь мне приходится кроить карту каждый раз, когда я собираюсь посрать. Дрянь, полная дрянь.

Всегда было интересно, что творится в мире. Спутники ещё работали лет с пять назад, но сейчас просто передавали несвязный поток информации. Их уже давно никто не обслуживал. На то время мы держали связь с девятью поселениями в горах, тоже не больше пары тысяч человек. И это на весь мир… не густо. Поэтому Николас так рвет и мечет… неизвестно, что с ними сейчас. Связь давно пропала. Сейчас в этом мире токсин не самый опасный хищник…

Казалось бы, куча народу могла залезть в горы и жить припеваючи, но не все так просто. Хищные звери, хаос, суматоха, мародёрство, борьба за выживание, остаточный токсин в крови и вот – люди дохли, как мухи. Когда попадаешь в апокалипсис из сытой жизни, трудно перестроиться на новый лад, особенно если до этого ты жил соплей на диване. В этом отношении солдатам повезло – в конкуренции с такими они выходили победителями.

Но я всегда утешал себя, что отдал долг стране до конца. Николас любит повторять, что я продолжаю это делать, но все это чушь собачья. Нет никакой страны больше, и моей присяги больше нет. Но остался долг перед народом, а он-то, худо-бедно, ещё влачит свое существование.

Николас сказал, что создаст вторую контрольную группу из этих пташек, мне это не особо понравилось. Но это было неизбежно. Чую, грядет веселье, в котором мне будет совсем не весело. Когда я узнаю все детали, которые, конечно же, останутся между начальством Квартейла, мной и моим замом, то смогу уже что-то решить. Рыжуле знать об этом не обязательно, да и протокол…

Рыжуля… и где я ее видел? Странное чувство подбиралось, словно дикий зверь, потому что на задворках сознания я уже знал ответ.

– Собираешься с мыслями? – послышался за спиной голос моего зама.

Дилан выезжал к первой контрольной группе на пару недель, и вернулся только сейчас.

– Штаб требует снова перекроить карты. Новый сезон, работы на несколько дней.

– Мог поехать вместо меня, расслабился бы. Приятно, когда яйца пустые.

Дилан сел рядом со мной, на берегу озера. Высокий блондин с вечно пристальным взглядом. Подмечает мелкие детали, не дурак, быстро реагирует. Главное, верный мне и долгу. Если я лягу на какой-нибудь неудачной вылазке, займет мое место. Поэтому мы всегда ходим разными группами.

– Залетел кто-нибудь от тебя?

– Мне откуда знать? Вряд-ли они сами могут знать, от кого залетели. Только по тесту.

– И всё-таки Николас та ещё мразь.

– Ты не прав, – Дилан предложил мне сигарету, аккуратно им скрученную, я не отказался. Он посмотрел вдаль, на горы. Затянулся до упора и выдохнул дым вверх, – Если бы они не хотели, не раздвигали бы ноги. Я их не принуждал. Сами прекрасно прыгают на члены. Особенно жгучая брюнетка. Девка вообще огонь.

– Что, так хороша?

– Трахается, как в последний раз.

Я рассмеялся.

– Нет, эти не такие. С этими сложнее.

– Не бывает не таких, – возразил Дилан, – Вопрос только в том, что ты им за это дашь. Просто некоторые просят больше.

– И что же попросила та брюнетка?

– Ничего особенного. Пару банок тушенки, шоколад и орехи. Мне кажется, только для того, чтобы не раздвигать ноги вхолостую. Чтобы не подумали, что ее можно трахнуть просто так. У них как – стоит дать просто так, начнут брать бесплатно. А у нее дома всякой дряни навалом, ей нравится такая жизнь.

– Так тушенки не напасешься, – уныло посетовал я, предвкушая бессонные ночи.

На этот раз рассмеялся Дилан.

– За свободную киску нужно платить. Так было ещё до апокалипсиса, а с уменьшением числа кисок цены возросли, – ответил он, докуривая сигарету, – Они начали наглеть ещё больше. Если и были не такие, то они все вышли. Из пятнадцати от силы только пара тройка устроили Николасу истерику. Сказали, мол, это насилие и они в этом участвовать не намерены.

– Я уверен, что ему было бы пофигу. Он устроил бы им насилие, если бы это требовалось для выведения вида.

– Это точно, – согласился Дилан, – Но квоты на одного полового партнёра были, и он уступил.

– А что остальные?

– Оценили выгоду свободного секса, – ухмыльнулся Дилан, – Приятно жить, ни в чем не нуждаясь, да ещё и трахаться вдоволь.

– Это ты про себя? – поддел я Дилана.

Он толкнул меня в бок.

– Я как и все. Удалось кинуть палку, радуюсь, нет – хожу грустный и выполняю свою работу.

Теперь мы рассмеялись одновременно.

– Пушки не нашли на вылазке? – спросил меня Дилан.

– Нет, тот сектор превысил количество токсина. Мы попробуем позже, – где-то в городе находились импульсные пушки высокого давления, которые создавали перепады атмосферного давления, инактивируя споры. Такие использовались правительством, чтобы обезопасить города. К сожалению, споры распространялись слишком быстро, чтобы оно успело поставить производство на поток.

– С этими штуками было бы проще. Шарить по руинам стало бы безопасней.

– Ты прав, но всему свое время.

– В третьем секторе должны быть семена. Давно хотел добыть этот цветок, как его там…

– Какой цветок?

– Диамант.

– Диамант… – протянул я, почувствовав на языке странную сладость.

– Ну да, это который кислый, аж глаза слезятся, – пояснил Дилан, но я и так это знал, – Его кладут в мед и получается забавный десерт… Была такая сладость до катастрофы.

– Я знаю, что это такое, – прервал я Дилана, – «Сладкая Аннарива», медовый Диамант.

– Вкусная штука.

– Слушай… мне нужно идти, – рассеянно бросил я, бросая бычок в траву.

– Хорош мусорить, – пристыдил меня Дилан, но я его не слушал, спеша в сторону дома.

Под стук учащенного сердца я влетел в кабинет, с треском откинув стены платяного шкафа. Тот натужно скрипнул, открыв свое нутро. Я опустился на колени, начав шарить по полкам, в самом низу находился стальной ящик, давно забытый мной. Я не открывал его более шести лет. Он покрылся толстым слоем пыли, которая взмыла вверх, только я его вытащил. С нетерпением откинув крышку, я дрожащими руками начал шарить по зелёной ткани, лежащей внутри. Шелковая ткань вечернего платья ласково обняла глянцевый свёрток, который я вынул, даже не пытаясь унять дрожь в руках. Это был плакат, с которого глядела прекрасная рыжая девушка, держащая в руках баночку меда с утопающим в нем огромным цветком Диаманта. Она рекламировала вкусную сладость, уголки ее губ легонько приподнялись в мягкой, милой улыбке. На вид ей было примерно двадцать восемь, и прозрачный взгляд голубых глаз излучал нежность.

Судьба… Я бросил тебе вызов, послав по известному направлению. Не прошло и нескольких часов, как ты ответила мне. Ну ты и сука! Показала свои зубы и скалишься надо мной.