Читать книгу Отмели космоса - - Страница 13

Спустя ещё один день бездействия Бубнов объявил, что всё в ажуре и можно навсегда свалить из этой воняющей мочой ночлежки. Проснувшись утром в полном одиночестве, я покинул комнату и направился в соседний квартал, где вчера приметил одну забегаловку.

Собравшись сытно позавтракать привлекательной булкой, набитой жареными мясом и овощами, я, сделав заказ и расплатившись, уселся за стол у стены. Пялился в окно. Там не было ничего интересного – редкие машины, толпы спешащих куда-то людей, один патруль силовиков. Будни.

Заказ, запах которого раздражал моё обоняние и провоцировал выделение слюны, был готов через несколько минут. Всё в нём было хорошо – и свежая прогретая булка, и мясо правильной прожарки, и соусы. Плохо было одно – появление Доржи.

Зайдя как бы случайно, он уселся рядом.

– Доброе утро.

– Вот признайся, проследил, да? Утро.

– Да. И сбрось эту кислую мину со своей физиономии, я по делу.

– Именно поэтому я и недоволен.

Я откусил сочный кусок булки и продолжил говорить с набитым ртом, чем хотел продемонстрировать неуважение к собеседнику:

– Дафай, ом’ачи этот шудесный день. Я шлушаю.

В этот раз Доржи задумал надуть местный наркокартель, точнее, то, что от него осталось – всего один кусок, сохранившийся от первоначальной организации после местного перераздела сфер влияния.

По его сценарию, я должен был притвориться придурком из другого города, которому очень хочется вложиться в наркоторговлю. Доржи играет роль махинатора, сводящего придурка и картель, за что берёт процент у первого. При этом картель продаёт товар дороже рыночной цены, так как придурок не знает расценки. Мы же перед днём отбытия расплачиваемся за товар поддельными кнарфами и сваливаем. В результате у нас должно оказаться полтора центнера дури. Органической, важно заметить. Она везде в цене, особенно на развитых планетах, где даже алкоголь синтетический.

План мне не понравился. Но намного больше не понравился ответ на вопрос:

– А капитан что сказал о твоей затее?

– Ничего. Он не знает. Даже больше – Бубнов вообще запретил в этот раз заниматься подобным.

Тут было сделано несколько выводов. Первый – Доржи не скажет капитану о деле, следовательно, не отвалит долю на содержание корабля и команды.

– Ты же понимаешь, что Бубнов повесит нас за яйца, если узнает о твоих подковёрных махинациях?

– Не изволь беспокоиться, всё пройдёт как по нотам. Так ты согласен?

– Напомни, что мешает мне просто рассказать обо всём капитану?

– Целых две вещи. Первая – я на тебя обижусь.

– Неубедительно. Ещё аргументы?

– Двадцать процентов от куша. Чистыми. На тебе только отыгрыш роли и помощь в транспортировке.

– Всё ещё неубедительно. Ты не называешь конкретных цифр.

– Потому что их и не будет до самого конца. Сбыть собираюсь там же, куда мы везём основной груз.

– Там же тоталитаризм. Они, наверное, и не знают, что такое дурь.

– Не спеши с выводами. Это капитан сказал вам, что там тоталитаризм, я же знаю чуть больше тебя.

– Всё ещё не убедил. С чего ты вообще думаешь, что они там смогут расплатиться за твой товар?

– Потому что эта планета часть Оборонного щита. Деньги там есть.

Я замолчал. В то, что сказал мне Доржи, было сложно поверить. С другой стороны, он ещё ни разу меня внаглую не обманывал – лишь недоговаривал, искажал картину и скрывал нюансы.

Вопросов стало ещё больше. Я уже и позабыл про остывшую прямо в руке булку, из которой на стол капал соус.

– Почему Бубнов не сказал об этом нам?

– Сказал. Мне. От остальных скрыл по той же причине, по которой информация о работе на правительство не достигла широкой публики – паника и дезертирские настроения. Сам подумай, как быстро исчезнет Флюгер, когда ветер переменится. Или если Инес узнает, что ей нужно будет посадить корабль на планету Оборонного щита? Или Двадцатка, у которой вообще чёрт знает что на уме?

– Хватит, я понял.

– Тогда отвечай, ты в деле?

– Дай подумать. Желательно дня два.

– Даю две минуты.

– Мало. Вот чего ты вообще именно ко мне пристал?

– А к кому ещё? Достоверно сыграть роль придурка из высшего общества в нашем случае может только настоящий представитель этого общества. Тут таких целых три штуки – капитан, Инес и ты. К капитану я не пошёл по понятным причинам, тем более как придурок он не будет выглядеть даже если постарается. Инес может, но в этот раз она слишком часто будет нужна на корабле. И вообще она женщина. Так что ты идеальный кандидат.

– Так, то есть, по-твоему, я выгляжу как придурок?

– Не отвлекайся на мелочи. Давай затолкай свою нерешительность куда поглубже.

Дилемма. Но чашу весов в пользу авантюры склоняла ещё одна деталь – вопросы.

Как нас нашли космополицаи? Насколько был уверен Бубнов в предательстве новичков и почему не убил их раньше? Какого хрена капитан оказался на планете так рано? Как он вообще вышел на контракт от планетарного правительства, пусть и теневой? Кому и зачем на планете Оборонного щита нужен наш груз? На кого в конечном итоге работает Бубнов?

Слишком много вопросов и ни одного ответа. Поэтому мне нужен был Доржи.

– Четверть и по рукам.

– Много хочешь.

– Ладно, двадцать так двадцать.

– Чудно. Через пару дней встреча, обо всех нюансах поговорим на днях. Ну, до скорого. Кстати, у тебя булка развалилась.

Доржи собрался уходить. Я перевёл взгляд на вывалившуюся на стол начинку и чертыхнулся.

– Эй, стой-стой-стой.

– Чего?

– У меня есть вопросы.

– Вообще-то я тороплюсь, но ладно, на пару минут задержаться могу. – Он вернулся на своё место.

– Что Бубнов такого сказал тебе, о чём не знаю я?

– Много всякого. Что на следующей планете, куда мы прибудем, совершенно ужасный климат. Рассказал, какие бюрократические хитрости можно провернуть здесь, если работать с официальными поставщиками. Где нужно разведать места под аварийные посадочные площадки. Сколько всего…

– Ладно-ладно, хватит. – Возможно, Доржи даже догадывался, какого рода информация меня интересует, но разве могло всё быть так просто? – Бубнов был уверен в предательстве новичков?

– Этого я не знаю. В любом случае Акмар сам виноват в своей судьбе, если ты хотел об этом спросить. Бубнов изначально не хотел его мочить. В нашей же верности он не сомневается, другое дело, что он не хочет… скажем так, заставить нас преждевременно паниковать. Так что не паникуй.

– Бубнов посвящает Сэнду во все дела команды?

– Нет, он ему практически ничего не сообщает. Даже больше – от нас требуется вообще не отсвечивать и, взрывая всякие склады, мы испытываем терпение работодателя. Это я образно сказал, относительно большинства наших дел он не в курсе. В том числе и крайнего.

– А тебя-то самого устраивает, что мы работаем на правительство?

– Не то, чтобы очень. Слишком много рисков. Жаль, что Бубнов понимает, что я всё понимаю. Без его присмотра мне жилось бы свободнее.

– Уж не о побеге ли из команды ты задумывался?

– Не совсем. Но думал, да. Как и Инес. Как и ты. Да даже Двадцатка, я полагаю. Сие очевидно, для Бубнова, по крайней мере, точно. Это одна из причин скрывать риски от нас. Но пока – это я тебе как самый осведомлённый человек после капитана в команде говорю – ссаться не с чего.

– О как. А что с предыдущим заказчиком?

– Ничего. С ним Бубнов работал сам, в одиночку. Я не при делах.

– Есть какие-то гарантии, что он нас не найдёт?

– Гарантирована только смерть.

Я замолчал, пытаясь вспомнить ещё хоть что-то, в чём меня мог просветить Доржи. Но он взглянул на висевшие на стене часы и заторопился.

– Ну в таком случае, всего наилучшего.

– Да погоди ты!

– Нет, ваше время истекло. Будьте здоровы.

Похоже, оставлять меня в противоречивых раздумьях входит у него в привычку. Чёрт, неужто настолько очевидно, что я подумывал о побеге из команды Бубнова? Хотя тут нужно просто сложить два и два – для таких, как мы, работа с правительством, без разницы какого уровня, в девяти случаях из десяти заканчивается кидаловом. И ладно они просто не заплатят – чаще всего, как только контрабандисты выполняют работу, от них избавляются. Поэтому Бубнов никогда не брал работу такого плана. До этого момента.

Булка, не выдержав длительности моих раздумий, размокла окончательно и вывалила остатки начинки на стол.