Читать книгу Искра - - Страница 3

Искру я увидел на верху горы, где начинались дома нашей деревни. Она сбегала, подпрыгивая, вниз по тропке, как белая игривая козочка, в свежести тихого утра далеко разносился её голосок:

"Очень многого хочу,

Очень мало знаю.

Я на небо полечу,

Что-то там спознаю…"

Последнее слово в своей песенке Искра выговаривала по-деревенски, ну, в точности, как говаривала её мать, и это протяжное её «спозна-аа-ю» почему-то особенно трогало меня. Я стоял на мосту в ожидании, готовый разделить с ней и землю, и небо.

Ничуть не смущаясь своей задорной песенкой, всё так же перепрыгивая с одной ноги на другую, Искра подбежала, встала рядом, прижав ко мне плечо, и как-то враз притихла. Оба мы в неловкости случившегося уединения с преувеличенным вниманием вглядывались в прозрачную текучую воду. В воде посверкивали боками быстрые верхоплавки, таинственно шевелили чёрно-зелёными волосами придонные водоросли.

Искра вдруг напряглась, перевесилась через перила, шепнула:

– Смотри!..

Я проследил за её взглядом, увидел движение тени по каменистому пёстрому дну, разглядел вытянутое, будто ссутулившееся тело щуки. Осторожно двигая хвостом, дрожа плавниками, медленно, с остановами кралась она вдоль шевелящихся водорослей к светлой быстрине переката. Какое-то время щука стояла, приглядываясь, тут же взбурлила на быстрине вода, спасая себя, брызнули россыпью сверкающие на солнце рыбки.

– Ухватила, зубастая! – с досадой выкрикнула Искра, зелёные её глаза накрыла тень.

– Почему так, – сказала она задумчиво. – У одних сила, острые зубы, у других – только страх за свою жизнь. Почему?

Ответить я не мог. Но Искра и не ждала ответа. Она глядела куда-то вдаль, поглаживая большим пальцем босой ноги бревно, на котором близко друг к другу мы стояли.

Вдруг тихо спросила:

– Сань, ты – любишь?..

Я перестал дышать. Я знал, что Искра уже третий день ходит мимо Серёги молча, с гордо поднятой головой, что и на мосту-то мы оказались с ней, вдвоем, из-за случившейся между ними размолвки. Но и ждать не ждал, что Искра – вот так, вдруг, спросит меня о моих чувствах.

Я растерялся настолько, что пролепетал срывающимся голосом:

– Люблю?.. Кого?..

Искра низко свесила голову, так что волосы закрыли ей лицо. Тут же каким-то зверушечьим гибким движением она отстранилась от перил, и в смеющихся её глазах я прочитал приговор своим надеждам. В ослепительно зелёных её глазах не было ни гнева, ни досады, ни обиды, но не было в них и того золотистого тепла, с которым подолгу смотрела она на Серёгу.

Искра засмеялась, откидывая движением головы волосы па плечи, сказала, будто первоклашке:

– Во-первых, не кого, а что. Во-вторых, я спрашиваю: ты любишь вот это всё – нашу речку. лес, мост, где мы стоим, облака в небе? Любишь?

Лукавые её глаза все ещё смеялись, взглядом она чуточку жалела меня, а я молчал и горбился от злости на самого себя.

Искра вдруг вгляделась в дорогу, идущую от леса к деревне – она всегда всё замечала первой. Увидел и я на дороге странника с посохом в руке. До моста он не дошёл, опираясь на руку, опустился на придорожный бугор, снял с плеч котомку, размотал матерчатый кушак, каким в прежние времена пользовались крестьянские возницы. Странник видать, упрел, распахнул на обе стороны что-то похожее на старинный армяк, огладил широкую бороду, пристально посмотрел в нашу сторону, поманил.

Всякий чужестранник меня настораживал, мне трудно было заговорить с человеком, которого я не знал. Но для Искры будто не было чужих людей. Она встрепенулась ответно, легонько стукнула меня по руке, что означало «за мной» и побежала к старику в радостном ожидании. Умостилась рядом, подогнув под себя ногу, заглянула в притомленное лицо с худыми запавшими щеками, спросила участливо:

– Издалека ли, дедушка?..

Старик ещё не отдышался, – от частых вздохов в горле у него посипывало, но ответил:

– Издалека, доченька. Из земли из сибирской. От головокруженья, что у нас туточки приключилось, подались всем семейством в даль далекую. Да вот, конец годов почуял, к землице родной потянуло… А ты что, молодец, чужаком выстаиваешь? Подсаживайся к разговору. Чай тоже из Речицы?.. – Старик располагал, в душе прощая Искру за её доверчивость, я сел с ней рядом.

– Скажите-ка мне, робятки, вот о чём: во здравии ли Малышева Таисья?..

– Тётка Тая? – живо откликнулась Искра. – Живёт, дедушка! Дочка из Смоленска с внучоночкой в доме у них гостят. И Серёга тут. Вы их знаете?

– Соседствовали, как не знать! А вот ещё Тимофей Чапыжный? Рыбачок такой развесёлый. Сельсоветчикам всё услуживал. Такой жив?..

– Тимка-Кривой?.. – Искра поначалу вроде обрадовалась, что нашёлся ещё кто-то из общих знакомых, хотя, я знал, она не любила Тимку, этого нахального мужика, за разбой, который творил он на реке рваными своими самоловами. Вспомнив, видно, о том, она уже без радости сказала:

– Живой! Колобродит! – добавила она слово, которое у нас в деревне всегда связывали с проделками Тимки Чапыжного. И тревожный, но зоркий глаз старика сразу подметил перемену в настроении Искры.

– По сей день колобродит? – спросил он с поспешностью, как будто знать это и было для него самым важным.

– Беспутный он, – со вздохом сказала Искра.

И странник задумался, затеребил свою бороду, вроде бы забыл про нас.

– Дедушка! А вы сами кто будете? – Искре не терпелось всё знать.

– Тебе, девонька, я неведом. Годочками ты ещё не вышла, когда я на землице этой проживал. Зови меня хоть «дедушка», хоть «седенький». Мне всё одно: голосок твой слушать радостно.

– Тогда вот что, Дедушка-Седенький, скажите, как надо быть, когда тебя очень, очень обидят?!

Старик зорко глянул на Искру, плохого видно не углядел, ответил:

– Смотря кто и как обидел: по случаю или по расчёту? Ежели по случаю, простить можно. А вот ежели с мыслью, по злу, значит, прощения такому не положено.

– Наверное, по случаю, – вздохнула Искра, и по радости, с какой она это сказала, я понял: она думала о Серёге.

– Спасибо, Дедушка-Седенький! – Искра с лёгкостью поднялась, тряхнула рыжими волосами. – Я прощу, дедушка!

– Прости, прости, девонька. Такое твоё дело – прощать. В твои годы всё прощают!..

– Проводить тебя до деревни? К кому тебя проводить, дедушка?! – Искра снова была готова к добру. Но старик уклонился от её заботы.

– Посижу я, доченька. Поразмыслю, – сказал он. – А вы птахи вольные – летите. Забот у вас своих, небось, с макушечкой?!

Для Искры такие встречи-разговоры были как ночной огонь для бабочки. К любому встречному летела она безоглядно и, как казалось мне, только чутьё на добрых людей давало ей до поры не обжечь своих крылышек.

Как ни мимолётна была встреча с таинственным странником, обернулась эта встреча для Искры, для всех нас предвестником той перевернутой жизни, что обрушилась на нашу деревню вместе с войной.