Читать книгу Дневник гардемарина - - Страница 1

8 февраля 1725 года

Сегодня должен был стать днем, когда моя жизнь обрела бы смысл. Когда я, сын тульского оружейника, наконец ступил бы на палубу корабля не в мечтах, а наяву. Отец, хоть и ворчал, что «море – не кузня, там железо не сковать», продал два фамильных пистолета, чтобы оплатить мне дорогу в Петербург. «Император таких, как ты, в люди выводит, – сказал он на прощание. – Служи так, чтобы я не краснел».

Я ехал сюда неделю, закутанный в тулуп, и представлял, как вхожу в стены Морской академии – той самой, что Петр Великий создал, чтобы Россия стала морской державой. Мечтал увидеть его: царя-плотника, царя-моряка, чей портрет висел у нас в мастерской. Казалось, он из тех, кто может и корабль построить, и империю перекроить, и взглядом прожечь душу. Я хотел стать частью его дела. Хотел, чтобы он когда-нибудь кивнул мне, гардемарину, как равному…

Но Петербург встретил меня не грохотом верфей и не соленым ветром с Финского залива. Город замер. По Невскому тянулись повозки с черным сукном, колокола били так, будто хоронили само небо. Люди на улицах шептались, крестились, старухи вытирали фартуками глаза. «Царь-батюшка преставился…» – услышал я у коновязи, и сердце упало, как якорь в пучину.

Стою на набережной Невы, а в руке – письмо в Академию с отцовской печатью. Ветра нет, но слезы сами текут. Что теперь будет с его флотом? С нами, кто верил в его Россию? Всю дорогу я боялся опоздать к началу учебы. Не знал, что опоздал навек – к нему.

Но, может, это и есть испытание для моряка: выстоять, когда шторм срывает паруса. Петр не увидит моего первого выхода в море, но я буду служить так, словно он смотрит с капитанского мостика. Завтра пойду в Академию. Пусть даже небо над ней теперь черное – я буду учиться. Ради него. Ради того, чтобы его дело не умерло сегодня вместе с ним.

А пока… пока пишу эти строки и смотрю, как зажигаются первые огни в окнах Зимнего. Там, наверное, уже решают, кому держать штурвал империи. Но мне важно лишь одно: не свернуть с курса, который он нам задал.

Михайло Щепочкин,

гардемарин (пока только в мечтах)