Читать книгу Отвергнутая целительница для Дракона - - Страница 3

Я шла по улицам, которые постепенно пожирал сумрак надвигающегося вечера. Ароматы дорогих приторно-сладких духов гостей Генри, ещё недавно щекотавшие ноздри, растворились, сменившись запахом прелых листьев и мокрой шерсти, исходивших от проезжающих мимо экипажей.

Промокшая и продрогшая, я кое-как добрела до дома. В спешке, чтобы узнать правду от Генри, даже не удосужилась взять с собой плащ – выбежала прямо так, в одном тонком платье, которое теперь неприятное липло к телу.

Представляю, на кого я была похожа, когда ворвалась в его дом: спутанные волосы,  подол, забрызганный грязью, ботинки, превратившиеся в бесформенные комья глины…

Странно, что кто-то в таком виде меня вообще узнал. Мне, к примеру, никто из гостей знаком не был. Или я просто не присматривалась? Всё моё внимание было приковано к Генри и его новой… невесте.

 Что за вздор! Она – его невеста? До сих пор не верится.

– Мелочный слизняк… – процедила я сквозь стиснутые зубы, поднимаясь по скрипучей лестнице к себе в комнату.

Меня никто не встретил, даже отец не вышел. Наверное, это к лучшему. Сейчас я никого не хотела видеть. Слёзы жгли глаза, грозясь прорваться наружу, но я запретила себе плакать. Не дождутся!

В комнату постучали, когда солнце полностью скрылось за горизонтом, и наступил поздний вечер.

– Дорогая, не хочешь поужинать? – это был отец. – Мы специально не садились – ждали тебя.

– Да, сейчас выйду! – ответила я, только чтобы отец сильно не волновался.

Я всё это время сидела на кровати, болезненно сжимая в руках подвенечную фату, которую успели сшить портные. Тончайшее кружево, жемчужины, сверкающие матовым блеском… столько труда вложено, и всё напрасно.

Я чувствовала себя жалкой, потерянной и никому не нужной. Мир расплывался перед глазами. Но больше всего в этой истории мне было жалко отца. Он так мечтал что я, наконец, обрету любовь…

Знал ли он, что свадьба сорвалась? Пожалуй, что да. Тётушки всенепременно ему обо всём доложили.

Собравшись с мыслями и переодевшись в домашнее платье, я смогла-таки спуститься в столовую.

На ужин было картофельное рагу и баранья отбивная. Аромат еды, обычно такой аппетитный, сейчас вызывал лишь тошноту. Тётушки, словно не замечая напряжённости, болтали о чём-то своём, и их голоса сливались в монотонный, раздражающий гул.

Отец молчал. Лишь изредка он бросал на меня тревожные, сочувствующие взгляды. Я же бесцельно возила по тарелке кусок мяса, пытаясь разрезать его, но у меня ничего не выходило. Руки дрожали, отказываясь подчиняться.

На миг перед глазами возникло напыщенное лицо Генри, его самодовольная ухмылка…

Ярость снова прорвалась наружу. Вилка не выдержала напряжения, взлетела вверх и с глухим плюхам грохнулась в тарелку с подливой, забрызгав не только скатерть, но и дорогое платье тёти Ванды, сидевшей напротив.

Повисла тяжёлая тишина, и все взгляды устремились на меня.

– Кхм… кхм, – прокряхтела тётя Ванда, с недовольным видом вытирая салфеткой пятна подливы с лица и платья.

– Простите, – буркнула я.

– Ты слишком сильно переживаешь, Кара, – хмыкнула тётя Ванда. – Твой Генри уже давно ухлёстывал за Агатой, – как ни в чём не бывало, выдала она. – Стоило ей появиться в городе.

– Агатой? – я подняла на родственницу красноречивый взгляд. – Говорите так, будто хорошо её знаете!

– Да, мы знакомы, – без зазрения совести высказалась родственница. – Она не так давно овдовела. Детей у неё нет, а её муж оставил ей приличное состояние. Ты бы знала это, если почаще появлялась в свете. Кара, когда ты в последний раз была на балу или приёме? Видела хоть что-то кроме своих сорняков и грязной бедноты? За эти три месяца, что мы гостим у вас, я насмотрелась, чем ты тут занимаешься, – тётя приподняла бровь, словно желая унизить меня ещё сильнее. – Совершенно отбилась от рук, превратилась в настоящую дикарку.

Я перевела полный отчаяния взгляд на тётушку Беатрис, но та лишь испуганно уставилась в свою тарелку, не горя желаем ввязываться в конфликт с сестрой. Отец тоже не проявлял участия, словно… словно он был согласен с ней.

– Мой брат тебя слишком избаловал, – подытожила она.

Слова били наотмашь, точно плётки.

– Прошу прощения, но позвольте мне самой решать, что делать со своей жизнью! – с раздражением в голосе бросила я.

Оставаться за столом более не хотелось. Аппетит исчез безвозвратно, будто его и не было.

– Артур, вот видишь! – торжествующе хмыкнула тётя Ванда. – Что и требовалось доказать. Она смеет пререкаться со старшими!

– Пререкаться? – я вспыхнула от несправедливых обвинений. – Вы двое знали, что Генри увивается за другой, и молчали? А ещё вы вскрыли конверт!

Вспомнилось, что адресатом была указана я, а тётушки взяли и прочитали письмо! Какая наглая бесцеремонность!

– Дорогая, он должен был сам тебе всё рассказать, – робко вставила тётушка Беатрис, но её доводы потонули в потоке слов сестры.

– Даже если бы и рассказали, чтобы изменилось? Жить в нищете в какой-то деревушке… Это твоя мечта?

– А что если, да?

– Какой вздор! – тётя Ванда даже не попыталась скрыть своего презрения. – Генри поступил совершенно верно, когда выбрал деньги.

Нет, вы только послушайте, она его ещё и защищает? Просто немыслимо! Ни капли поддержки, сочувствия…

– А как же любовь?

– Любовь? Ха! На любви, дорогая моя, далеко не уедешь! – рассмеялась тётя Ванда.

– Какая же вы холодная и расчётливая…

– Кара! – жёстко прервал меня отец. – Следи за своим языком!

– Нужно заняться твоим воспитанием, – тётя резко швырнула салфетку на стол, словно только что бросила мне вызов.

– Попробуйте… – прошептала я, не сводя с родственницы полыхающего взгляда.

Вот-вот мог бы произойти грандиозный скандал. После всего, что со мной сегодня случилось, не знаю, сумела бы я сдержаться. Не буду лукавить, но с тётей Вандой мы были чем-то похожи. Обе пробивные и за словом в карман не полезем. Даже мама, когда была жива, не раз отмечала схожесть наших характеров. Вот и выходило так, что мы с тётей постоянно ссорились.

– Кара, мне кажется, тебе лучше пойти к себе, – мягко предложил отец, пытаясь предотвратить взрыв.

Тётя прожгла меня испепеляющим взглядом, но я выстояла. Гордо приподняла подбородок и почти встала, как вдруг в столовую ворвался взволнованный дворецкий.

– Смитэрс, что такое? – отец поднялся из-за стола.

– К вам… полиция нагрянула, сэр.

Я сглотнула вязкую слюну. Что-то мне подсказало, что явились именно за мной. Тётя Ванда, словно прочитав мои мысли, нервно прошептала:

– И что же ты натворила?