Читать книгу Регистратор - - Страница 5

Это был обычный сентябрьский день. Тот самый, когда лето уже ушло, но ещё держится тепло, небо высокое и синее, и после школы все дети высыпают во двор – наиграться впрок, пока не начались дожди.

Алиса мыла посуду после обеда, посматривая в окно. На площадке шумела ребятня. Машка в своём любимом розовом комбинезоне качалась на качелях вместе со Светкой из соседнего подъезда – они уже неделю были «лучшими подругами навсегда». Девчонки о чём-то увлечённо болтали, и Алиса улыбнулась, глядя, как Машка активно жестикулирует, рассказывая что-то своей подруге.

Рядом с площадкой шла стройка – ремонтировали фасад дома. Рабочие в оранжевых жилетах сновали туда-сюда, гремели инструментами. Строительные леса поднимались до самой крыши. Периодически сверху что-то кричали и сбрасывали вниз куски штукатурки. Алиса в который раз подумала, что надо бы сказать Машке держаться подальше…

И тут воздух задрожал. Как будто кто-то включил невидимый тепловентилятор, и всё вокруг поплыло, теряя чёткость. А когда картинка прояснилась, Алиса увидела обе версии происходящего одновременно.

В одной Машка всё так же качалась и смеялась. В другой – толпа людей во дворе. Крики. Тело в розовом комбинезоне на земле. Рядом какая-то железяка, оторвавшаяся от лесов. Светлые Машкины кудряшки в крови.

Алиса не помнила, как вылетела во двор. Как прорвалась через толпу. Как её оттаскивали от безжизненного тела Машки.

Полиция, скорая, и, как ни странно, «ГазСвет». Алиса сидела на скамейке, глядя прямо перед собой. В голове была абсолютная каша.

– Алиса Дмитриевна? – перед ней стоял мужчина в оранжевой форме «ГазСвета». – Я Илья. Можно задать вам несколько вопросов? Простая формальность.

Она кивнула, не понимая, какое отношение газовая служба имеет к произошедшему.

– Расскажите, где вы были, когда всё случилось?

– Я… я была на кухне. Мыла посуду. Смотрела в окно, как Машка качается на качелях со Светой… – Алиса запнулась. – То есть нет, они не качались, они… они просто стояли рядом с качелями…

Илья чуть наклонил голову, внимательно глядя на неё.

– А что было потом?

– Я услышала крик и… – она снова запнулась. – Нет, сначала был какой-то звук сверху, с лесов… Или не было? Я помню, что Машка спрыгнула с качелей и побежала к подруге… Нет, она осталась сидеть на качелях…

Илья нахмурился. Потом подозвал кого-то и что-то начал говорить в рацию.

Следующие события Алиса помнила как в тумане. Люди в оранжевых жилетах «ГазСвета» оттеснили полицию и медиков. Что-то устанавливали во дворе. Всё расплывалось перед глазами – то она видела Машку живой, то мёртвой, реальности наслаивались друг на друга, путались.

Смутно помнилось, как Илья подсел к ней снова:

– Алиса Дмитриевна, послушайте. То, что вы сейчас видите, это называется прорыв. Не пытайтесь понять, какая версия правильная. Просто ответьте. Вы хотите, чтобы ваша дочь была жива?

Она посмотрела на него как на сумасшедшего.

– Мы можем помочь. Но у этой помощи будет цена.

Дальнейшие события Алиса часто потом разбирала по кусочкам, пытаясь собрать в единую картину. Помнила, как «газовики» встали хороводом вокруг какого-то агрегата, похожего на большой трансформатор. Как перед глазами полыхнуло так, что даже сквозь зажмуренные веки било белым светом. А потом…

Потом она увидела Машку. Живую. Растерянную, с испуганными глазами, не понимающую, почему мама вдруг бросилась к ней, хватает, ощупывает, целует, прижимаясь мокрым от слёз лицом.

– Мам, ты чего? Мам, ну перестань…

Их отвели домой. Машка убежала в свою комнату – подальше от странной мамы, а Алиса осталась на кухне, механически заваривая чай, хотя руки тряслись так, что она едва не пролила кипяток. В голове туман, а перед глазами всё ещё стояли обе картинки – Машка живая, и Машка… вторую версию она старалась не вспоминать, но та настойчиво лезла в голову.

Алиса сидела на кухне и дрожащими руками сжимала кружку чая. В кухне было тихо, только тикали часы и шумела вода в батареях. Машка заперлась у себя – обиделась, наверное, на истерику матери.

Когда в дверь позвонили, Алиса даже не удивилась. Человек в сером костюме прошёл на кухню как к себе домой, сел напротив. Худощавый, с залысинами, в очках с тонкой оправой – типичный секретарь из какого-нибудь министерства. Только взгляд странный – цепкий, внимательный.