Читать книгу Ночной госпиталь - - Страница 2

– Александр Владимирович, с вами все хорошо? – обеспокоенно спросила я, подходя ближе.

– Не могла бы ты открыть окно? Пожалуйста, – его голос оставался холодным, но несмотря на это обжигал.

– Хорошо время провели? – усмехнулась я.

– Что? – с хрипотцой в голосе переспросил мужчина.

Я что, спросила это вслух? У него, наверное, просто тяжелый день.

– Извините, – тихо, почти шепотом, сказала я.

Я выполнила его просьбу, в комнату тут же ворвался прохладный, свежий воздух. Доктор поправил волосы и кивнул в сторону кресла для посетителей. Я села и протянула флешку.

– Ты разобралась с документами, которые я дал ранее?

– Да. Я нашла неточности в заключениях доктора Волковой.

– Неточности? – ледяные глаза снова впились в меня.

– Наверное, правильнее будет назвать их несовпадениями. К отчету я прикрепила заключения Татьяны Борисовны, а ниже отчеты других врачей. Она верно определила диагнозы, но вот в плане лечения есть несостыковки и иногда напрочь отсутствует логика, – неуверенно ответила я.

И снова на лице Барсова промелькнула тень довольной улыбки.

– А еще мне пришли результаты анализа крови того мальчика. У него гломерулонефрит. А что с ЭКГ тех детей?

– Я отправил их на суточный мониторинг. Доктор Волков должен завтра утром передать мне результаты, – с несвойственной отстраненностью ответил врач.

– Что-то случилось? – поинтересовалась я.

– Нет, с чего такие догадки?

– Просто спросила, – строго ответила я.

Следующий час доктор изучал составленные мной отчеты, снова делая пометки в блокноте. А я тем временем осматривала кабинет. В приемной я заметила тумбочку, заполненную детскими книгами, раскрасками, а сверху сидел очаровательный плюшевый снежный барсик. А кардиолог, оказывается, с юмором.

Но меня заинтересовали книжные издания. Не спрашивая разрешения, я подошла к сборникам по кардиологии и наткнулась на книгу «Холтеровское мониторирование ЭКГ: потенциалы, затруднения, промахи». На всякий случай я просила:

– Могу я почитать?

Доктор лишь вскользь глянул на книгу в моих руках и кивнул. Я села на мягкий диван, издание было в идеальном состоянии, только кое-где простым карандашом были сделаны пометки. У доктора Барсова был резкий, но красивый почерк, буквы выведены небрежно, но в то же время понятно. В большинстве своем, на страницах я не прочла ничего нового, пометки оказались гораздо информативнее. Доктор дополнял факты, вероятно, случаями из собственной практики, изучить их было весьма полезно. Но вскоре заметки кончились, видно, что дальше книга не читалась. Что, слишком поверхностно для тебя, гений кардиологии?

Я осторожно поставила книгу на место. Пролистала еще пару текстов, в том числе про ишемическую болезнь сердца и аритмию. Библиотека Барсова была действительно ошеломляющей. Я почему-то была уверена, что все знания, написанные на страницах, отложены в памяти доктора.

Кажется, он без колебаний ответит на любой вопрос. Хотя проверять это не очень-то и хотелось. Я вернулась в кресло. Как-то даже слишком скучно, и я голодна.

– Могу я поесть?

– Не уходи далеко, ты мне скоро понадобишься, – не отрываясь от монитора, предупредил врач.

Я кивнула в ответ, скорее для приличия, ведь доктор Барсов не обращал на меня внимания. Я достала из сумки контейнер с едой и села на диван. У меня потекли слюнки, когда я почувствовала запах жареной курочки. Я глянула на доктора, а он в это время смотрел то на меня, то на рис с мясом.

– Мне лучше выйти? – было неловко это спрашивать, я подумала, что лучше было бы не начинать есть в его кабинете.

– Не обязательно, – сдержанно ответил мужчина и повернулся к монитору.

Курочка и правда была очень сочной. Не зря я взяла у мамы рецепт, так готовить умела только она. Перекусив, я убрала все назад в сумку и села на кресло. И как ему удается столько сидеть на одном месте?

– Сейчас нужно будет проверить несколько детей, в третьем ящике лежит тонометр.

Что ж, радует, что мы хотя бы не потащим их в кабинет.

Я нашла прибор и пошла следом за доктором. Сначала мы зашли к девочки, на вид ей было около четырнадцати. Александр измерил ее давление, пульс, задал пару базовых вопросов, записал данные в свой блокнот, потом мы зашли к парнишке лет десяти, все повторилось, как и со следующими тремя ребятами.

И обязательно делать это ночью?

Под конец нашего обхода меня стало безжалостно клонить в сон. Когда мы вернулись в кабинет, я села на диван, дав себе обещание, что это лишь на пару минут.

Но мне стало слишком жарко, пришлось открыть глаза. Что на мне делает плед? Почему в кабинете выключен свет?

Я машинально посмотрела на рабочий стол. Доктор сидел под теплым светом настольной лампы и читал какую-то книгу. Я невольно стала разглядывать его. Сейчас черты лица были мягче, чем обычно, плечи расслаблены, развязанный галстук лишь дополнял атмосферу. Не думаю, что когда-нибудь смогу еще хоть раз увидеть главу кардиологического отделения с этой комфортной стороны. Я не могла оторваться. А еще этот теплый плед на плечах, неужели это доктор позаботился о том, чтобы я не замерзла? Ночи ведь прохладные. Пока я думала, одновременно утопая в диване и уютном пледе, что скрывается за этими действиями, сама не заметила, как снова уснула.

Через пару часов меня разбудил насыщенный кофейный аромат, ударивший в нос. Открыв глаза, я обнаружила одну чашку на журнальном столике, рядом с собой, и вторую, на половину пустую, на столе доктора, но его самого не было. Мне стало неловко из-за того, что я уснула прошлой ночью. Но, кажется, происшествий не было. Я сонно потерла глаза и потянулась за чашкой, осушив ее за пару минут. И все-таки кофе был излишне горьким. Зато бодрил не хуже холодного душа.

Через пару минут вернулся доктор Барсов. Его прическа снова была приведена в порядок, галстук аккуратно затянут. Даже грустно, что от ночной небрежности ничего не осталось.

– Доброе утро. Извините за то, что уснула, – мне было стыдно это говорить.

– Если хочешь, можешь взять почитать пару книг. Тебе полезно будет.

Мне считать это оскорблением?

Я кивнула, пообещав в другой раз что-нибудь выбрать. Но на время нашей следующей ночной смены приходился корпоратив. Не думаю, что после него нас отправят работать. Хотя кто знает.

– Можешь идти домой.

– В этот раз без домашнего задания? – недоверчиво поинтересовалась я.

– Могу устроить, если в течение пяти минут ты не покинешь рабочее место. В следующий раз лучше не входи без стука, – спокойно ответил мужчина.

«Я вообще-то стучала. И не один раз!» – но свои мысли я решила не озвучивать.

Зато впереди меня ждал выходной. Может, позвать Женю в кино?

– Алло, – сонным голосом отозвался парень.

– Доброе утро, красавчик, не хочешь в кино вечерком? Там новый ужастик вышел, – предложила я, уже подходя к своему подъезду.

– Ой, ну я не очень ужастики люблю… Может, лучше просто выпьем?

– Нет уж, перед работой не пьем. По крайней мере, пока.

– В моем случае это будет после.

– Ты завтра тоже работаешь.

– Ладно, пойдем на этот твой ужастик, – пробурчал Женя.

– И Лизу прихвати, если ей лучше стало. А то будет скучать дома.

– Ага, напишешь потом, во сколько фильм, я билеты возьму, – сразу после этих слов Снежов отключился.

Я нашла нужный сеанс, скинула данные Жене, а он через пару минут прислал мне на почту электронный билет.

На самом деле, мы с парнем познакомились еще давно – учились в одном университете, Снежов старше меня всего на год. Он часто помогал с домашними заданиями и курсовыми, объяснял темы более понятным языком, разбирался с приставучими «любовничками». На время обучения Женя стал моим старшим братом, за что я была ему безумно благодарна. Когда Снежов закончил университет, мы немного отдалились друг от друга, но сейчас потихоньку возвращаемся к прежним отношениям.

Женя довольно красив: у парня не слишком длинные светлые кудри, наверное, выгоревшие летом на солнце, довольно мягкие черты лица, пухлые губы и большие голубо-серые глаза. Странно, что он до сих пор один.

Лиза была его точной копией, хоть и яро это отрицала. Характер у них уж точно был разный.

Около семи вечера я была готова к походу в кино и через полчаса уже подходила к кинотеатру, где меня ждали Женя и Лиза.

– Может, возьмешь мне попкорн? – улыбнулся парень.

Я улыбнулась в ответ:

– Женечка, родной мой, иди, сходи за попкорном. Угости девушек.

Лиза рассмеялась:

– Черт с вами, недавно стипендия пришла, так что попкорн и напитки с меня.

Вскоре мы уже сидели на своих местах, держа закуски при себе. Где-то в середине фильма, на страшном моменте, я услышала тихий писк Жени, это было слишком смешно, поэтому дальше я не могла нормально воспринимать это дряхленькое привидение. А Лиза всю дорогу домой пыталась перекривлять Женю.

Как только я зашла в квартиру, телефон завибрировал. Я поспешила ответить, это был Женя:

– Срочно едь в клинику, доктор Барсов всех вызывает.

Когда я подходила к клинике, то заметила несколько полицейских машин около входа.

– Что случилось? – я зашла в кабинет Снежова.

– Сам не знаю, но доктор Барсов сказал всем немедленно приехать, – парень пожал плечами, – сейчас узнаем причину. Почти все уже собрались в зале для совещаний.

Мы с другом вышли в коридор. Мимо нас пронеслась Анна, она выглядела слишком испуганной. Я хотела ее догнать, но Снежов подтолкнул к двери. Женя был прав, в зале собрались все врачи, в том числе и многие специалисты из других корпусов.

– Добрый вечер, – главврач окинул всех присутствующих. – Сегодня я собрал вас здесь для того, чтобы сообщить ужаснейшую новость. Два часа назад в кардиологическом отделении было найдено тело ребенка. Нам неизвестно, чем была вызвана эта смерть.

Отовсюду послышались безответные вопросы:

– Это из-за врачебной ошибки?

– Нас бы тогда всех не собирали.

– Может, несчастный случай?

– Убийство?

По залу прошелся рокот недоумения, который постепенно начал перерастать в панику.

Я обеспокоенно посмотрела на доктора Барсова в поисках ответа. Но он молча сидел, казалось, находился вообще не в этом мире. Я никак не могла понять, что за чувство кроется за темнотой его глаз, которые прикованы к силуэту главврача. Это был отблеск тревоги, но не такой, как у остальных. Я пригляделась. Почему-то меня сейчас волновала не обстановка, а именно глава кардиологического отделения. Он нервничал, но тщательно пытался это скрыть.

Я перевела взгляд на Женю. Он был бледным, лучик света в глазах пропал. Снежов застыл.

Волков спокойно стоял в проходе, сложа руки на груди. Татьяны Борисовны, как и Анны, я в зале не увидела. Хотя, как узнала позже, медсестер здесь вообще не было.

– Сейчас я прошу вас не разглашать эту информацию и продолжать работать в привычном режиме, сохраняя спокойствие. Корпоратив переносится на неопределенное время. Расходимся.

Тогда я еще просто не осознавала случившегося. Слова главврача казались ложью. Я осторожно положила руку на плечо Жени, побуждая к действию. Он понял меня, сразу вышел из зала, вслед за остальными. Остался на месте лишь Барсов. В груди все сжалось, но я все равно подошла к мужчине.

– Александр Владимирович, идемте в кабинет.

Доктор посмотрел на меня, в его глазах снова не было ничего, кроме хладнокровия:

– Возвращайся домой, здесь больше нет ничего интересного.

Я нашла Женю в его кабинете. Он дрожал, закрыв лицо руками.

– Почему они не сказали, чей это ребенок… Вдруг, я виноват. Почему они ничего не сказали? Почему ты молчишь? Ты знаешь что-то? – парень с ужасом посмотрел мне в глаза. – Это я виноват? Они специально промолчали, они…

Я села на корточки перед парнем, взяла его ледяные руки в свои:

– Женя, послушай меня, поехали домой. Незачем здесь оставаться, – я старалась говорить как можно спокойнее, – я уверена, ты ни в чем не виноват. Вспомни, у тебя в большинстве случаев были просто посетители, они не ложились в больницу. Все хорошо. Да и, действительно, не стали бы всех собирать.

Я вызвала такси, друга до машины пришлось почти что-то тащить. «Лексус» оставался на парковке, но света в кабинете доктора Барсова не было. Наверное, его попросили задержаться, он же глава корпуса.

Через пять минут мы были у меня. За это время Женя немного пришел в себя. Зайдя в квартиру, он сел на диван. Я же проскользнула на кухню и вернулась с виски в руке.

– Можно? – Снежов кивнул в сторону бутылки.

Заполучив алкоголь, врач сделал пару глотков, я лишь коснулась горлышка бутылки, делая вид, что пью. Но даже запах такого крепкого алкоголя заставил прокашляться. Женя усмехнулся:

– Ты послабее, лучше закусывай.

«Мы» прикончили полбутылки, кое-как доползли до кровати. Женя отрубился сразу.

Я уверена, что это не мой пациент, поэтому не так тревожно. Но это ребенок. У него могла бы быть замечательная жизнь. Что могло ее оборвать?

***

– Да выключите же этот будильник! Моя голова-а… – простонал Женя.

– Уже утро? – сонно спросила я, поморщившись.

– Да, иногда после ночи утро наступает.

– Не груби, а то голодным на работу пойдешь! – буркнула я.

– Что у нас в меню хоть?

– Яичница с салатом, – отмахнулась я, плетясь в сторону кухни. – Макароны и отбивную на работу возьмешь, – тут же добавила я.

Позавтракав, Женя вдруг вспомнил, что не написал сестре.

– Блин, она, наверное, переживает.

Созвонившись с сестрой, парень сказал, что его опасения не подтвердились, сестра уснула после кинотеатра, а встала только сейчас.

– Поехали на работу, а то опоздаем, – усмехнулась я.

И вот мы уже около входа в госпиталь. Я заметила, что автомобиль главы не сдвинулся с места. Неужели доктор Барсов здесь ночевал? Я зашла в свой кабинет. На столе лежали документы пациентов Юрия Эдуардовича. Видимо, сегодня снова бумажная работа.

Через полчаса в кабинет постучались, на пороге стояла Анна:

– Ты не видела Александра Владимировича?

– Нет, что-то случилось?

– Не знаю, его главврач искал. Говорят, следователь приехал. Скоро всех опрашивать будут.

«Неужели все-таки убийство?» – свои догадки я решила не высказывать.

– Уже известно, кто был тем ребенком? – поинтересовалась я.

– Соколов Петр, кажется, – неуверенно ответила девушка.

Я с ужасом взглянула на нее. Это же тот мальчик с заболеванием почек.

– Что-то не так? – спросила Анна, но я уже была на полпути кабинету доктора Барсова.

– Вы знали, кто он? – я не стучалась, лишь рывком открыла дверь.

Мужчина, сидевший за столом, недовольно посмотрел в мою сторону:

– Сядь и успокойся.

Я выдохнула и послушно села. Но потом снова спросила:

– Почему он умер?

– Остановка сердца. Но результаты вскрытия еще не пришли.

– Боже… Он же…

Хотелось разрыдаться, доктор невозмутимо поставил рядом со мной стакан воды:

– Можешь взять выходной. Но завтра я жду тебя на смене.

– М-могу я остаться здесь ненадолго? – дрожащим голосом спросила я.

Врач молча кивнул и вновь сел за стол. Пару минут он наблюдал за мной, потом вновь уткнулся в какие-то бумаги. Меня било мелкой дрожью, но я старалась не подавать виду.

– Это не твоя вина, – вдруг тихо прошептал доктор Барсов.

– Вы не можете знать наверняка…

– Это не твоя вина, – он поднял глаза на меня.

От чего-то я ему поверила. Или просто попыталась успокоить себя.

– Иди домой, – уже настойчивее сказал мужчина, – от тебя сейчас все равно никакого толка не будет.

Я последний раз посмотрела на доктора Барсова и вышла в кабинет. Дома меня уже ждали уютный плед и бутылочка вина, вот только первое пришлось пока что отложить. С бокалом в руке я сделала мясо по-французски, сварила куриный суп с лапшой. Дома, на компьютере, у меня оставались копии документов всех детей, с которыми я недавно работала.

Может, я что-то пропустила? Но ничего нового в документах не было. Диагноз не столь серьезный, он вряд ли привел бы к смерти.

Утром я проснулась гораздо раньше будильника, на небо еще восходило солнце. Я сходила в душ, накрасилась. Собрала еду на работу.

«Может, взять порцию и на доктора Барсова? Мне показалось, в прошлый раз он был голоден…» – я улыбнулась своим мыслям, и так и поступила. К горлу подступил ком, когда я поняла, что мне предстоит ночная смена.