Читать книгу Революция сердца - - Страница 2

На следующий день Работник проснулся рано, ведь начинается его работа на судоходной верфи.

Поскольку завтракать ему было нечем, юноша быстро собрался и вышел на свет Божий (хотя, безусловно, это не совсем уместное обозначение окружающей героя среды). Первое, что он подметил – небо будто бы стало чище. Вместо абсолютно чёрных, грязных облаков над районом нависали мутно-серые, а также на землю падал хоть и один, но отчётливый лучик солнца.

От своего дома молодой человек повернул налево. Зайдя за угол, ему открылась широкая улица, по обеим сторонам которой нищавшие горожане незаконно продавали нажитое имущество: кухонную утварь, личные вещи, даже мебель. С приходом карателей эта «ярмарка», естественно, сворачивалась. «Блюстители закона» не церемонились, борясь с незаконной торговлей. Вообще, для жителей «Старого города» закон был един – за непослушание полагался расстрел, без вариантов. Поэтому гражданская активность со временем становилась всё меньше и меньше.

Вдруг, посреди толпы раздался жалобный голос. Несколько иссушенный, измученный и уставший, он больше хрипел, чем внятно говорил, хотя и звучал довольно громко. Это был мужчина, на вид лет шестидесяти, в грязной и рваной одежде и с длинными волосами, которые, видимо, в первозданном виде являлись седыми, но из-за налёта копоти были тёмного цвета.

«Подайте, пожалуйста, на пропитание», – это всё, что успел расслышать Работник из слабой речь старика. Внезапно, толпа с криками «Ты что, охамел, старый?» и «Пошёл прочь, сволочь, у самих денег нет» набросилась на голодного, пожилого человека, стала толкать его к обочине дороги, попутно избивая по голове и спине.

Юноша, лицо которого выразило благородную, какую-то даже внеземную ярость, направился к озверевшей толпе. Схватив и оторвав от одного из прилавков толстую упругую верёвку, он, размахнувшись, ударил по скопищу с такой силой, что раздался коллективный стон. После этого он принялся крушить прилавки, переворачивать мебель, топтать ногами продукты. Когда он закончил, от ярмарки не осталось и следа, лишь обломки телег и пыльная дымка свидетельствовало о только что произошедшем побоище.

Толпа, разойдясь, в ужасе глядела на Работника. Отбросив своё орудие, юноша произнёс:

«Видимо, этот мир совершенно сошёл с ума. Но разве можно было когда-нибудь представить, что вместе с ним с ног на голову перевернётся и человек! Забыли ли вы, в каком положении находитесь? Врагом своим избрали собрата и ярость свою на нём изливаете? Вы не пожитки свои продаёте, а душу на куски разорвали и распродали бессовестно! Запомните: от того, что вы враги сами себе, создаются и внешние недоброжелатели. Вы их породили! Говорю теперь ради спасения вашего: делите имущество! Делитесь с собратом всем, что у вас есть! Разрубите последнюю шапку на лоскуты и раздайте товарищам! Отступитесь от реальности, обратите свой гнев на несправедливость, на нищету духовную, на вашу слабость и несвободу! Тогда вы станете богаче всех царей, всех жандармов и дельцов мира сего, ибо будете не от него, а от совести Вселенской!»

Окончив свою речь, Работник протянул руку испуганному старику, лежащему на холодной земле. Тот поднялся, чуть покачнувшись, и стал отряхивать свою одежду. Юноша, достав из внутреннего кармана хитона небольшой мешочек с оставшимися у него деньгами, протянул его мужчине. Старичок, раскрыв глаза от изумления, аккуратно подцепил худыми пальцами кулёк, поцеловал руку герою и тихо произнёс: "Спасибо, мой друг".

После этого, разгромленные и ошеломлённые, граждане стали доставать из обломков и карманов уцелевшие вещицы и класть их к ногам пожилого человека. Не может быть! Неужели они отныне совсем не дорожили тем, что у них оставалось? Наверное, любовь подсказала им, как сберечь своё истинное достояние…

________________________________

Стук уже значительно отчётливее. Может, хозяев дома нет?

________________________________

Молодой человек, решив передохнуть после перепалки, присел на небольшую скамейку возле одного из домов.

На горизонте появился… человек? Да, человек. Но… Как такое возможно? Мужчина, лет сорока, не больше, в сером костюме и таких же туфлях (притом, заметьте, одеяние было абсолютно чистым), брюнет, но не ярко выраженный, ростом где-то сантиметров под сто девяносто, с чёрной тростью, набалдашник который изображал какую-то собаку, притом экзотическую, а не вроде таких бездомных псов, которые шастают тут и там, распространяя всяческие болезни (удивительно даже, как в данных краях не распространилась какая-нибудь чума). Самое странное было в его глазах: правый – черного цвета, левый – зелёного, притом оба источали неуловимое, но одновременно отчётливое красное свечение! Походка субъекта была плавной, он словно летел над землёй, а не шёл по ней.

Подойдя к нищему, он положил ему в руки маленькую коробку шикарного белого цвета и еле видно ехидно ухмыльнулся, видимо ожидая открытия. Старик дрожащими пальцами раскрыл подарочек и содрогнулся от ужаса. В коробочке лежали наручные часы! Притом какие! Кварцевые, с золотым корпусом, стрелки выполнены из какого-то камня морского цвета, в середине циферблата отпечатана алая роза.

Пока старичок разглядывал подарок, франт сел на скамью рядом с Работником и произнёс:

– Какой чудный подарок! Не правда ли, юноша?

Его голос был, безусловно, мужским, но где-то на подсознательном уровне воспринимался как крики сотни жертв бездушной стихии.

– Богатый точно, а насчёт чудесности ещё стоит поразмыслить. Где Вы это взяли?

– Ох, интересная была история! Вытащил из кармана одного богача в "Новом городе", он собирался подарить их своей любовнице! Ха-ха! Жене за тридцать лет совместной жизни и цветка не вручил, а кокетке, один раз поигравшейся с ним плечиками, расщедрился! Ну, пусть получает гостинчик, ха-ха-ха!

– Вы считаете, что таким жестом сделали ему лучше?

– По крайней мере, он теперь подумает над своим поведением. К тому же, этому очаровательному дедушке перед нами часики-то полезнее будут!

Собеседник подмигнул Работнику левым глазом, правый же в этот момент сверкнул, словно искрящаяся молния.

– А Вы, добрый человек, не подумали о том, что старца могут схватить жандармы за хранение драгоценностей? Или это тоже для него благо будет?

– Если не дурак, найдёт, где их скинуть подороже. Да и к тому же, рассудите! Избавиться навсегда от беднейшего существования в этом бренном мире – не лучший ли выход из сложившейся ситуации?

– И уничтожить все возможности для спасения? До чего Вы докатились, добрый человек? Хотите блага, но совершаете зло!

– Ну! – буква "у" прозвучала у него протяжно и неодобрительно – Уж это Вы зря, юноша. Зло вообще субъективно. Или Вы думаете, что старик обиделся на меня за золотые часы? Ха-ха-ха, какой вздор!

– Но Вы не передали ему чего-то своего, не передали часть своей души, а лишь распределили награбленное! Разве зная это, мы можем заключить, что Вы совершили истинное благо?

– Душа? – мужчина опустил голову, а его глаза в этот момент перестали выражать хоть какие-то мысли. Но тут же он ободрился, ухмыльнулся и очень заинтересованно посмотрел на Работника – этот разговор я могу продолжать бесконечно. Вот что, голубчик! Я думаю, мы с Вами ещё успеем развить нашу дискуссию в натуре.

Последние слова он произнёс с особым придыханием, томно и лукаво поглядывая на Работника, будто ожидая разглядеть недовольство на его лице. Юноша был спокоен:

– Да, видимо нам суждено переживать неразрешимые противоречия.

Франт непроизвольно изобразил некое неудовлетворение, но решил оставить за собой как победу разрешение их беседы:

– Моя фамилия Дналов, я профессор психологии.

– Работник, очень приятно.

– Я знаю, как Вас зовут, юноша. Если будет угодно встретить меня, просто позовите. Я появлюсь в самый неожиданный момент.

В тот же миг профессор как-то слишком стремительно развернулся и буквально "залетел" за угол. Когда молодой человек решил проследить за неожиданным собеседником, то обнаружил, что тот буквально "растворился в воздухе".

Подойдя к старику, беспокойно озирающемуся по сторонам, юноша произнёс:

– Если хотите, я избавлюсь от этой безделушки.

– Спасибо, сынку! Да поможет тебе Господь!

Мужчина протянул Работнику часы и, чуть прихрамывая, побрёл куда-то в город.

Юноша, подойдя к верфи, облокотился на перила низкого деревянного заборчика, отделявшего сушу от воды. Глядя в даль, он любовался морем. Такое безмятежное и ласковое! Казалось, нет в мире ничего красивее, чем это море. Глубокое и гигантское, оно, казалось, готово расступиться перед тобой, чтобы открыть дорогу в мир таких красок, что не изготовит даже самый искусный маляр.

Работник, крепко сжав в руках эту бездарную вещицу, замахнулся и отправил её в бездну океана. Он не смотрел уже, как она тонет, так что не мог видеть, что роза на циферблате, некогда пылающая, стала чернеть и превращаться в прах.