Читать книгу Двойник или шутка гения - - Страница 3

В лаборатории №7 экспериментального центра «ЗАСЛОН» царило редкое оживление. Обычно стерильное пространство, заполненное голубоватым светом и тихим жужжанием оборудования, сегодня напоминало театр перед премьерой. Сотрудники собирались группками, перешептывались и бросали любопытные взгляды на центральную платформу, где Эрик Рубин колдовал над финальными настройками.

– Он же не справится, – тихо произнесла Ирина, скрестив руки на груди. – Это невозможно – создать настолько точную копию человека за неделю.

– Не знаю, – протянул её коллега, поправляя очки. – Я видел, как он работал последние дни. Не выходил из лаборатории, спал прямо тут… У парня глаза горят.

Эрик услышал их разговор, но лишь улыбнулся краем губ, продолжая настраивать проекторы. Последние семь дней превратились для него в бесконечный марафон – сплав вдохновения, отчаяния и упрямства. Он похудел, под глазами залегли тени, но внутри бурлила энергия предвкушения.

– Господа, – наконец произнёс он, выпрямляясь и обводя взглядом собравшихся. – Благодарю за ваше терпение. Сегодня я представляю вам результат нашего небольшого пари.

В его голосе звучала непринуждённость, но пальцы, сжимающие пульт управления, слегка подрагивали. Это было больше, чем просто спор. Это был его шанс доказать, что он действительно заслуживает прозвища «Гений».

– Прошу, – Эрик нажал кнопку, и свет в лаборатории приглушился.

На мгновение ничего не происходило. Несколько человек обменялись скептическими взглядами. Но затем в центре платформы появилось лёгкое свечение – сначала слабое, похожее на туман, затем более плотное, структурированное.

– Что это? – прошептал кто-то. – Обычная голограмма? Мы все это умеем…

Эрик не отвечал, сосредоточенно работая с настройками. Свечение постепенно приобретало форму человеческой фигуры – высокой, подтянутой, с военной выправкой. Проступили черты лица: глубокие морщины у глаз, прямой нос, упрямый подбородок. Седеющие виски, пронзительный взгляд…

По комнате пронёсся изумлённый вздох. Перед ними стоял их директор Андрей Андреевич Логунов – такой реальный, что казалось, он вот-вот заговорит.

– Неплохо, – признала Ирина, – но это всё ещё просто трёхмерная проекция. Мы…

– Добрый день, коллеги, – произнесла голограмма голосом Логунова, и лаборатория погрузилась в оглушительную тишину.

Фигура директора сделала шаг вперёд, и край его пиджака задел стоящий на столе стакан. Стакан качнулся. Несколько капель воды выплеснулись на поверхность.

– Невозможно, – прошептал кто-то. – Голограмма не может взаимодействовать с…

– Что у нас сегодня в повестке дня? – спросил голографический Логунов, окидывая присутствующих тем самым фирменным взглядом, от которого обычно съёживались даже опытные сотрудники. – Мне доложили о каких-то экспериментах с нейрочастицами?

Один из старших сотрудников машинально потянулся к планшету, словно собираясь отчитаться, но вовремя остановился, растерянно моргая.

– Как ты это сделал? – спросил он, поворачиваясь к Эрику. – Это какая-то комбинированная проекция? Роботизированная основа?

Эрик позволил себе улыбку – первую настоящую за всю неделю.

– Никаких роботов. Это чистая голограмма, но построенная на квантовых принципах. Я просто… изменил подход. Вместо попытки создать трёхмерное изображение, я построил квантовую модель самой реальности вокруг проекции.

– Это невозможно, – покачал головой доктор Левитин, делая шаг вперёд. – Для этого потребовалась бы вычислительная мощность размером с…

– С квантовый компьютер ЗАСЛОНа? – Эрик приподнял бровь. – Я просто… позаимствовал немного ресурсов. Ночью нагрузка меньше.

– Ты взломал систему безопасности? – ахнула Ирина.

– Не взломал, а… оптимизировал доступ, – Эрик пожал плечами. – Но это не главное. Посмотрите на него. Он не просто выглядит как Логунов. Он думает как Логунов.

Голографический директор тем временем подошёл к рабочему столу и начал просматривать документы, выводя какие-то данные на экран.

– Отчёт по проекту «Зеркало» требует доработки, – произнёс он, и голос, интонации, даже мимика были настолько точными, что по спинам присутствующих пробежал холодок.

– Кто отвечает за расчёты в третьем разделе?

– Я загрузил в нейросеть все доступные данные о директоре, – пояснил Эрик, не скрывая гордости. – Все его выступления, статьи, видеозаписи совещаний. Система анализировала паттерны речи, мимику, манеры… и воссоздала не просто внешность, а личность.

– Но это же… – начал было один из сотрудников.

Его прервал звук открывающейся двери. В лабораторию вошёл начальник службы безопасности, держа в руке планшет.

– У нас проблемы, – сказал он, оглядывая присутствующих. – Системы зафиксировали аномальную активность… – он осёкся, увидев голографического Логунова, который в этот момент повернулся к нему.

– Что с периметром, Степаныч? – спросил голографический директор, и на его лице отразилось беспокойство. – Опять перебои с южным сектором?

Начальник службы безопасности побледнел. Он перевёл взгляд с голограммы на Эрика, затем снова на голограмму.

– Что за… – он резко поднял планшет. – Директор Логунов сейчас находится на третьем этаже, в конференц-зале!

В лаборатории повисла тяжёлая тишина. Эрик почувствовал, как земля уходит из-под ног. Его эксперимент был настолько успешным, что даже служба безопасности не смогла сразу распознать подделку. Это был триумф… и, возможно, катастрофа.

– Это просто демонстрация, – произнёс он, быстро нажимая кнопки на пульте. – Я проверял возможности…

Но было поздно. Голографический Логунов уже делал шаг к начальнику безопасности, протягивая руку.

– Что значит «на третьем этаже»? – спросил он с раздражением, и это выражение, эта интонация были безупречны, пугающе настоящие. – Я здесь, как вы видите. Что за глупости?

В этот момент двери лаборатории снова открылись. И на пороге появился… директор Логунов. Настоящий.

Две идентичные фигуры застыли, глядя друг на друга. Настоящий директор – с выражением шока на лице. Голографический – с тем же самым выражением, идеальным отражением оригинала.

– Что здесь происходит? – произнесли они одновременно, одинаковыми голосами.

Эрик знал, что выиграл пари. И, возможно, тут же проиграл свою карьеру.