Читать книгу Африканские приключения Николая Ашинова Из Ардона в Абиссинию 1889 год - - Страница 2

Прибывшее в январе 1751 года в Санкт-Петербург осетинское посольство, возглавляемое Елиханом Магкаевым и всецело поддерживаемое его идейными сподвижниками-членами посольства Батыр-Мирза Цопановым и Елисеем Хетаговым, находилось в Санкт-Петербурге более двух лет, когда на приеме у Императрицы Елизаветы Петровны он получил возможность изложить ей чаяния осетинского народа и предрек гибель его в случае дальнейшей изоляции от единоверной России. И не важно, что Белградский мирный договор, заключенный между Российской империей и Оттоманской Турцией, объявлявший Северный Кавказ нейтральной зоной, не давал возможности сиюминутного включения Осетии в состав России. Главное, что Россия узнала о существовании православной Осетии, а осетинское посольство уверовало, что руководство Российской империи не оставит их многострадальный народ на произвол судьбы.

В 1774 году северные осетинские общества наконец-то были приняты в состав Российской империи, и многовековая изоляция осетинского народа прервалась. К тому времени уже не было в живых наших соотечественников-первопроходцев, членов посольства первой и последней в истории осетинского общества делегации Елихана Магкаева, Батыр-Мирза Цопанова и Елисея Хетагова, ибо прошло двадцать два года с той исторической и судьбоносной встречи лучших представителей осетинских обществ с Императрицей Елизаветой Петровной. Память о них увековечена скульптором Тавасиевым на Алее Славы в городе Владикавказе, где скульптурная композиция, изображает встречу осетинского посольства с дочерью Петра I в декабре 1751 года Преемницей Елизаветы Петровны Екатериной II Великой (урожденной Софией Августой Фредерикой Ангальт-Цербстской) в том же 1774 году было дано указание губернатору Астрахани Петру Никитовичу Кречетникову немедленно начать приведение осетин в российское подданство путем письменного присягания ответственных старшин Осетии.

В указе императрицы также было оговорено – дать возможность осетинам селиться в предгорных равнинах без каких-либо условий и обеспечить безопасность осетин, образовав линейные казачьи поселения на границе между осетинами и кабардинцами, а также между осетинами и ингушами. Так появились казачьи станицы Ардонская, Архонская, Николаевская, Урухская, Змейская, Александровская, Котляревская, Пришибская, Владикавказская, Терская, Фельдмаршальская, Ново-Сунженская, Аки-Юртовская, Михайловская, Карабулакская, Слепцовская, Троицкая, Вознесенская вдоль рек Урух, Белая, Ардон, Фиагдон, Сунжа и Терек вплоть до Кизляра и Моздока.

Все поселения кабардинцев, находившиеся на выходе из ущелий в местах проживания осетинских обществ, были высочайшим повелением удалены за реку Урух и Белая, а все ингушские поселения перенесены на правый берег Сунжи и Терека. Оттеснив кабардинцев и ингушей от гор и разрешив осетинам селиться на плоскости, для них тем самым были созданы более благоприятные экономические условия. Осетины, как и их предки аланы, оказались жизнестойким племенем и, получив возможность проживания на предгорных равнинах, стали стремительно увеличиваться в численности.

По переписи 1833 года всех осетин числилось 35750 человек, по сведениям 60-х годов северных осетин числилось уже 46802 человека, южных 19324 человека. По данным кавказского статистического комитета 1880 года в Северной Осетии проживало 58926 человек, в Южной Осетии 51988 человек, а к 1890 году северных осетин числится уже 74528 человек. К 1913 году численность всех осетин составляло 250 000 человек!

В 1763 году в Моздоке была основана русская крепость, в первой четверти 19-го века первые переселенцы из горной Осетии были поселены в районе Моздока в поселении Черноярское (1805 год) – их в народе называли «Цайта», затем в 1909 году к ним присоединилась вторая группа переселенцев, которых поселили в поселении Ново-Осетинская-их в народе называли «Ерашти». В 1824 году за доблесть и преданность России эти поселения были переименованы в станицы, а жителей этих станиц Ермолов А.П. возвел в казачье сословие с соответствующими привилегиями и льготами. Поэтому первыми переселенцами-осетинами необходимо считать жителей станиц Черноярское и Ново-Осетинская.

По устным преданиям, передаваемым из поколения в поколение, мои предки, давшие мне фамилию и род, проживали ранее в горной Осетии в селениях Тара и Архон Алагирского ущелья. Затем, в начале 19-го века, старшины селения Архон объявили о начале переселения жителей на предгорные равнины. План переселения был разработан и утвержден комендантом Владикавказской крепости И.Г. Скворцовым совместно с наместником на Северном Кавказе А.П. Ермоловым в июне 1825 года. После чего старшины четырех осетинских ущелий приступили к массовому переселению жителей Алагирских, Куртатинских, Тагаурских и Дигорских обществ на равнинные территории.

В 1838 году жителям поселения Архон Алагирского общества генералом Г.А.Эммануилом – командующим войсками Кавказской линии, он же начальник Кавказской области, было обозначено и разрешено место постоянного проживания на удалении 1,5 верст от ардонского военного укрепления. Селение получило название Ардон по названию реки, рядом с которой построили дома первые переселенцы.

Среди этих первых был и представитель нашей фамилии, и звали его Дзибырт Дзахотович Илаев. И шло ему в ту пору двадцать лет. Построились они с младшим братом Гайсином и проживали вместе со своей матерью, отца они рано потеряли. К 1863 году в Ардоне уже насчитывалось 232 двора и 1742 жителя. Ардон становится центром православия Осетии и пользуется наибольшим доверием у российских властей. Район первого поселения в Ардоне рядом с кладбищем и сейчас продолжают обозначать, как «Старое село» или «Зæронд хъæу» – по-осетински.

В 1855 году в Ардоне учреждается церковный приход, а 6 мая 1857 года в селении была освящена церковь святого Георгия Победоносца. Священником прихода был определен обрусевший армянин Михаил Гаврилович Сухиев, выпускник Тифлисской Духовной семинарии. В 1850 году Дзибырт Илаев обвенчался в церкви с 17 летней Урусовой Чизнал Созрукоевной (Геке) и в браке у них родились шесть сыновей: Дзарахмет, Али, Тотрик, Ахмат, Тули и Заурбек. Венчал их Ардонский священник Сухиев Михаил Гаврилович.

Однако, через шестнадцать лет в 1866 году этот же священник лишился головы за непотребное поведение к осетинским девушкам в нетрезвом состоянии, а голову ему отрезал и унес Дзибырт Илаев. В 1867 году решением военного суда г. Владикавказа Дзибырт Дзахотович был приговорен к смертной казни через повешение, тело его после исполнения приговора было передано родственникам и захоронено ими на кладбище в Ардоне. Его супруга Чизнал (Геке) Урусова ненадолго пережила смерть Дзибырта, она скончалась, судя по записи в церковных книгах, 18 мая 1868 года в возрасте тридцати лет от «ревматизма сердца» – это, скорее всего, был инфаркт миокарда. Забота о шести несовершеннолетних детях Дзибырта и Чизнал легла на плечи его брата Гайсина.

В 1881 году на средства местных жителей была построена Александровская миссионерская семинария, многие выпускники этой семинарии продолжили затем учебу в высших учебных заведениях Российской империи. Например, Евгений Рамонов после окончания Ардонской семинарии поступил на медицинский факультет Одесского университета. Он же, затем, с хирургами Владимиром Розановым и немцем Юргеном Борхардом оперировал в 1918 году, раненного выстрелами Фанни Каплан Владимира Ильича Ленина.

Но все же наиболее престижным для осетин было служение на военном поприще. После воссоединения с православной Россией осетины участвовали во всех войнах, проводимых Российской империей. В одной только русско-японской войне погибло три генерала – двое из инфантерии, один артиллерист, и 19 полковников, не говоря уже о младших офицерах и нижних чинах. Откуда мне это ведомо?

В 1989 году я, майор медицинской службы, проходил учебу на первом командном факультете руководящего медицинского состава и совершенно случайно приобрел у букиниста на Невском проспекте книжонку в твердой коричневой обложке под названием «Осетины – участники русско-японской войны» издания 1932 года. Успел прочесть ее лишь два раза, когда кто-то из знакомых осетин в Ленинграде попросил дать ознакомится и более я ее никогда не увидел.

К 1914 году практически в каждой осетинской семье были офицеры, общее количество которых превысило три тысячи. Одних генералов-осетин до революции насчитывалось сорок четыре, а осетин-полных георгиевских кавалеров двадцать один человек. Это говорило о большом доверии осетинскому народу руководством Российской империи. И верные слову, которое дали осетинские послы в Санкт-Петербурге дочери Петра Великого Елизавете Петровне, осетины и сейчас остаются надежным аванпостом России на Северном Кавказе. Сейчас не менее ста тысяч осетин участвует в специальной войсковой операции, а безвозвратные потери превысили шестьсот человек.

Осетины, являясь православными, получили от единоверной России большие льготы и привилегии, в отличие от племен и народностей, исповедовавших религию Ислам. Одной из которых являлось право перемещения по всей территории Российской империи и не только. В 90-х годах, после открытия во Владикавказе «Русско-американского торгового пароходного общества», многие осетины стали выезжать на заработки в Соединенные Штаты Америки.

Почему я упомянул членов моей фамилии в этой главе? А дело тут вот в чем, все осетины – участники Ашиновской экспедиции в Абиссинию были уроженцами селения Ардон. И один из них, Ахмат Илаев, был сыном казненного Дзибырта Дзахотовича Илаева. К моменту отъезда в Абиссинию в 1889 году ему исполнилось 28 лет. Из десяти осетин-участников Ашиновской экспедиции мне удалось установить лишь личности пятерых: Зараев Идар (45 лет), Дзеранов Саукудз (44 года), Тлатов Джена (43 года), его родной брат Тлатов Габа (40 лет) и Илаев Ахмат (28 лет). Личности остальных пяти участников африканской экспедиции установить не удалось, несмотря на мои поиски в Центральном государственном архиве и радиокомитете РСО-Алания, а также обращения в музей г. Ардона и частные беседы с жителями г. Ардон. Очень большую помощь в поисках осетинских участников Ашиновской экспедиции оказали служащие Архивной службы РСО-Алания. Три недели кропотливого изучения архивных материалов Осетии второй половины 19-го века и Ардонских церковных книг, которые были предоставлены мне служащими Архивной службы, помогли найти участников, имена которых я выше упомянул. В связи с этим, особую благодарность хотел бы выразить руководителю Архивной службы РСО-Алания Хайманову Борису Петровичу, директору Центрального государственного архива РСО-Алания Зассеевой Ларисе Созыровне, ведущим специалистам Центрального государственного архива РСО-Алания Галачиевой Фатиме Михайловне и Дзарасуевой Екатерине Казбековне.

Итак, личности пяти осетин-участников Ашиновской экспедиции были установлены, и даже был определен их возраст по сохранившимся церковным книгам селения Ардон.

И еще, в одной из церковных книг я нашел весьма любопытную для меня запись: «В ночь на 4-го августа 1906 года у Илаева Ахмата уворована лошадь», то есть лошадь у него украли, когда ему шел 45 год. В Абиссинии Ахмат был в 1889 году, следовательно, лошадь была украдена через 17 лет после его возвращения из экспедиции. Вроде ничего особого нет, украли лошадь моего прапрадеда 118 лет тому назад. Но ощущение того, что моя фамилия и мой род существовали 118 лет назад, стали вдруг для меня очевидными, и я почувствовал, что сам являюсь частью и продолжением этого моего осетинского рода и фамилии.