Читать книгу Остров. Испытание. 2 часть - - Страница 3

Владимир Владимирович шёл по коридору, подняв голову и читая таблички на дверях. Наконец, он нашёл кабинет врача и тихонько постучал в дверь, понимая, что сейчас раннее утро и доктор, быть может, отдыхает, после ночного дежурства. Никто не ответил, тогда капитан приоткрыл дверь и вошёл в кабинет.

– Разрешите войти? – спросил он.

Из соседней комнаты вышел доктор, на ходу надевая белый халат и шапочку.

– Вы ко мне? Что у Вас? – спросил пожилой мужчина, среднего роста, плотного телосложения и поседевшими волосами.

– Да, если позволите, хотел спросить о состоянии Митрофанова Дмитрия Ивановича, – сказал капитан.

– Хотя странно, что у него русская фамилия и имя-отчество тоже. Ни дать ни взять, типичный еврей, странно… – про себя, подумал Владимир Владимирович.

– Митрофанова…а, конечно. Его привезли с высоким давлением, да и сердечко оставляет желать лучшего. Он полежит у нас ещё с недельку, а так, состояние по возрасту. Ему семьдесят два года, но состояние его совсем неплохое. Поколем недельку, лекарства я назначил. Так что повода для беспокойства нет. У Вас всё? Простите, мне идти нужно, ночью привезли тяжелобольного, – сказал доктор, проходя к двери.

Владимир Владимирович, успокоившись, вышел вместе с ним из кабинета и пошёл в палату Дмитрия Ивановича.

– Папочка, ты только поправляйся, теперь всё будет хорошо, – сказала Анжела, гладя отца по плечу.

– Да я здоров, ты расскажи лучше, что с тобой было, тебя так долго не было, дочка. Когда нам с твоей матерью сообщили, что лайнер потонул…мы с ней чуть с ума не сошли. Она часто плакала, ночами не спала, а потом её не стало и я остался один, – говорил Дмитрий Иванович, украдкой вытирая слезу.

– Я всё расскажу, папочка, но не сейчас. У нас будет много времени, вот приедешь домой и мы с тобой сядем вдвоём и поговорим. Мне паспорт бы восстановить и на работу устроиться. Как там сейчас в музее? Когда я уезжала, ты ведь ещё работал, хотя и был на пенсии. Ты и сейчас работаешь, верно? – спросила Анжела.

– Работал, пока в больницу не попал. Меня ведь директором музея назначили, а в последнее время непонятно стало, музей закрыли, сказали временно, думаю и меня уволят. Зачем им больной старик, сейчас молодых берут на работу. Но у меня пенсия персональная, мне много не надо, – говорил Дмитрий Иванович, морща лоб, будто вспоминал что-то.

Владимир Владимирович вернулся в палату, Анжела так же сидела рядом с отцом, положив голову ему на плечо, а Дмитрий Иванович ласково гладил дочь по голове и они тихо разговаривали.

– Доктор сказал, что состояние Вашего отца хорошее, но нужно ещё уколы поделать и лекарства попить. Недельку ему придётся полежать тут. Утро уже…Вам отдохнуть бы надо, ночь не спали, – сказал Владимир Владимирович, подходя ближе.

Он прав, дочка, поезжай домой, поспи, отдохни. У тебя и вид усталый, – сказал Дмитрий Иванович, с благодарностью посмотрев на капитана.

Анжела поднялась и крепко обняла отца.

– Я вечером ещё приду, папочка. Ты тоже отдохни, – ответила она и поцеловав отца в щетинистую щёку, посмотрела на капитана.

– Спасибо Вам, Владимир Владимирович. Если бы не Вы… – пробормотала Анжела, направляясь к выходу.

– Не нужно меня благодарить, я сделал то, что должен был сделать. Поехали? – спросил капитан, открывая дверь палаты и пропуская девушку вперёди себя.

Она, обернувшись, посмотрела на отца, который провожал дочь взглядом и улыбался. Анжела внутренним чутьём поняла, что отец успокоился и вышла из палаты. Спустившись вниз, они вышли через проходную на улицу и подошли к машине.

– Я отвезу Вас домой. У Вас вид усталый, Вам отдохнуть нужно, выспаться. Только… – Владимир Владимирович открыл дверцу машины и Анжела села на переднее сидение.

Обойдя машину, мужчина сел за руль и посмотрел на неё.

– Мне право неловко…Вам наверное, не стоило ездить со мной столько времени… – начала говорить Анжела, но капитан взял её за руку и посмотрел на неё.

– Анжела, послушайте меня…может сейчас не время, но я должен Вам сказать…когда я увидел Вас в первый раз, измученную, испуганную…Ваши глаза…мне не забыть их, не забыть… – говорил капитан, не отпуская руку девушки.

– Владимир Владимирович…прошу Вас, сейчас не время… и Вы не всё знаете обо мне…я должна сказать Вам… – Анжела была растеряна, она была благодарна ему и чувствовала себя перед ним неловко.

– Ладно, поехали. У нас будет время, чтобы поговорить. А сейчас, позвольте, я куплю Вам что-нибудь поесть. Уверен, если Ваш отец в больнице, то в доме нет ничего съестного, – ответил Владимир Владимирович, осознавая, что Анжела смущена и очень устала.

– Вы не должны, я придумаю что-нибудь, не беспокойтесь, пожалуйста, – ответила Анжела, вконец растерявшись.

Но капитан, проехав немного, остановился возле продовольственного магазина и быстро выйдя из машины, зашёл в магазин. Вышел он оттуда с двумя пакетами и сложив их на заднее сидение, вновь сел за руль. До её дома ехали молча, доехав, капитан вновь остановил машину и выйдя из неё, прошёл вместе с Анжелой к дому.

– Если позволите, я приеду вечером, Вы же хотели поехать к отцу в больницу, – сказал Владимир Владимирович, провожая её до дверей и вручая ей пакеты.

– Спасибо…Владимир Владимирович, думаю, в доме есть деньги, родители всегда откладывали, не стоит Вам беспокоиться. Я правда, очень Вам благодарна, но Вы только что с рейса. У Вас своих дел много, – ответила Анжела, проходя в открытую дверь и стучась в дверь тёти Гали, чтобы взять ключи от своей квартиры.

Владимир Владимирович, ничего не сказав, ушёл.

– Ааа, Анжела? Ну шо, как там Володя? Видела отца? – спросила женщина.

– Видела, тётя Галя. Хорошо, скоро домой вернётся. Я ключи хотела взять, – ответила Анжела.

Тётя Галя протянула руку за дверь и взяв ключи с гвоздя, протянула девушке.

– Хорошо, что ты вернулась, Володя один долго бы не протянул, – сказала тётя Галя.

Ничего не ответив, Анжела открыла свою дверь и вошла в квартиру. Стоя с пакетами в прихожей, облокотившись о стену, она, озираясь вокруг, заплакала.

– Мамочка…я так тосковала по тебе… – прошептала она и прошла в зал.

Сев на диван, Анжела посмотрела на портрет мамы в красивой рамке, такого портрета раньше не было, видимо, отец после смерти матери и заказал его. На неё смотрела её мать, с улыбкой, но грустными глазами, в тёмном платье с красными цветочками. Анжела поднялась и подошла к портрету. Протянув руки, девушка дотянулась до рамки и упав на колени, разрыдалась. Сама не заметив как, она легла на пол и закрыв глаза, уснула. Да так крепко, что едва услышала, как в дверь громко стучат. Открыв глаза, смутно понимая, что происходит и где она находится, Анжела поднялась и прошла в прихожую. За дверью стояла тётя Галя.

– Ты шо так долго не открывала, Анжела? Напугала меня до смерти! Уснула, шо ли? – восклицала женщина, бесцеремонно проходя на кухню и ставя небольшую кастрюльку на стол, а полотенце, которым она держала кастрюлю, тётя Галя бросила на спинку стула и сама села за стол.

– Простите, тётя Галя, уснула я. Ночь не спала, устала очень. А что случилось? – спросила Анжела, присаживаясь напротив.

– Да шо могло случиться? Я тебе суп принесла поесть, небось, не ела ишо. – быстро говорила женщина, открывая крышку кастрюли, откуда пошёл пар.

– Спасибо Вам, как вкусно пахнет, – вставая и подходя к раковине с немытой посудой, которой накопилась прилично, сказала Анжела.

– Ты давай, сядь и поешь, а я помою. Я часто заходила к Володе, хгде приберусь, хгде подмету, посуду помою. Полину жалко, ох как жалко-то… всё тебя дожидалась, вот ведь не верила, шо ты погибла. Надо же…материнское сердце чувствовало, наверное, – заплакав, рассказывала женщина и мыла посуду.

Анжела взяла тарелку и налила себе суп. Открыв пакет, она достала хлеб и порезала его.

– Вам налить, тётя Галя? – спросила Анжела с полными глазами слёз.

– Ну и налей, поем с тобой. Мой на работу ушёл. Сын с женой съехали от нас, так прямо вовремя квартиру они получили, как вовремя! Теперь шиш дали бы! Слышала, наверное, что происходит? Вот так и живём, – тараторила тётя Галя.

Анжела смотрела на неё, улыбаясь сквозь слёзы, понимая, как тосковала по дому, по тёте Гале, по отцу и матери, по этой домашней обстановке.

– Как вкусно, спасибо Вам, сто лет супа не ела, – сказала Анжела, с аппетитом отправляя в рот очередную ложку.

– А ты расскажи, как жила то на этом, как его…на острове необитаемом? Тяжело было? Шо только не говорили о тебе, батюшки! И дикари там были? Говорят, трое вас было, одного хищники сожрали, – спрашивала тётя Галя.

– Я всё расскажу, но не сейчас. Мне бы убраться в доме и приготовить отцу ужин, хочу вечером в больницу к нему поехать, – ответила Анжела, доев суп.

– Ну и ладно, потом, так потом. Пойду я, кастрюля пусть остаётся, там суп ишо остался, – вставая из-за стола, сказала тётя Галя, так и не поев своего супа.

Проводив её за дверь, Анжела принялась за уборку. Она везде прибралась, вытерла пыль и пол, перемыла посуду, сложила грязное бельё в ванной комнате. Вспомнив про деньги, подошла к старому комоду, она помнила, что мама прятала деньги в ящике, под постельным бельём. Открыв ящик, она приподняла чистое бельё, там лежали деньги, не много, но Анжела подумала, что на первое время, пока она найдёт работу, хватит.

– Боюсь, меня в моём положении и на работу не примут. Что же я делать буду? На пенсию отца жить? – подумала она, проходя наконец на кухню и вытаскивая из пакетов продукты.

– Боже мой…как неудобно…что же происходит? – подумала Анжела, вспомнив Владимира Владимировича.

Почистив картошку, она пожарила её с тушёнкой и закрыв крышку, убавила огонь.

– Стас…где же ты? – прошептала Анжела, роняя голову на руки.