Читать книгу Кровь чести - - Страница 2

Глубокой ночью тьма окутала владения поместья де Брессак. Сад, освещенный серебристым сиянием луны, еще хранил эхо недавно завершившегося празднества. Несколько гостей, наслаждаясь прохладой ночи, медленно прогуливались по аккуратно подстриженным аллеям, обмениваясь тихими разговорами. Большинство же уже покинули замок или нашли приют в приготовленных для них покоях. В просторных залах остались лишь следы недавнего веселья: полупустые бокалы, крошки изысканных десертов и искусно составленные фруктовые натюрморты. Дом словно впал в тревожное, но внешне спокойное забытье.

Младший сын Луи долго не мог сомкнуть глаз. Его детское воображение всё ещё бурлило от впечатлений праздничного вечера, словно от захватывающей пьесы, где каждый гость играл роль яркого, почти театрального персонажа. Но особенно тревожила его беседа с графом Рошфором. Мягкий голос графа, пронизанный едва уловимой угрозой, продолжал звучать в его ушах, словно эхо далекого шторма. Кухонные часы мерно отсчитывали секунды на полке, неумолимо измеряя течение времени. Лёжа на своей узкой кроватке и устремив взгляд в тёмный потолок, Луи пытался разобраться: что же таилось в словах Рошфора? Какая таинственная ноша могла лечь на плечи тринадцатилетнего мальчика ради чести всей семьи?

Его мысли прервал странный шорох, донесшийся из-за двери. Луи приподнялся на локтях, напрягая слух. Возможно, это был Жан или кто-то из слуг, решивший убедиться, всё ли в порядке в доме. Но лишь спустя время он поймет, что этот едва уловимый звук стал предвестием ночного кошмара.

Примерно в полночь всё изменилось. Тяжёлые двери поместья, массивные и непоколебимые, словно великаны, охраняющие покой дома, вдруг содрогнулись и распахнулись от резкого удара. В мрачный главный зал, окутанный слабым светом луны, ворвались тени. Их силуэты, окутанные тьмой, двигались бесшумно, будто призрачные видения. Лишь лёгкий звон стали да холодный отблеск клинков выдавал в них нечто смертельное. Капюшоны плотно закрывали лица, оставляя лишь узкую щель для глаз, где затаился хищный взгляд.

Слуги, застигнутые врасплох, даже не успели вскрикнуть. Первый страж, стоявший на посту у входа, рухнул, захлёбываясь кровью, ещё до того, как пальцы коснулись рукояти кинжала. Его тело, извиваясь в предсмертных судорогах, лишь подчёркивало ужас происходящего. Усадьба погрузилась в тишину, нарушавшуюся лишь шорохом шагов незваных гостей, чьи глаза жадно искали добычу среди теней.

Так началась ночь, когда порядок уступил место хаосу, а дом превратился в арену беззвучной битвы.

Граф Шарль де Брессак крепко сжимал в ладони рукоять шпаги, его глаза метали молнии холодной решимости – той неукротимой уверенности, что зарождается в сердце воина, когда он готов сражаться за свою честь до самого конца. Внезапно его слух уловил тонкий, трепещущий женский голос, исполненный искреннего ужаса. Это была Изабелла, его возлюбленная жена, поспешившая из своих апартаментов. Её шёлковое платье, лёгкое и эфемерное, подобно утреннему туману, мерцало в неверном свете свеч, а в её хрупких пальцах покоилась древняя шкатулка – фамильная реликвия, переходящая от предков к потомкам сквозь века.

– Шарль! – вырвался из груди Изабеллы отчаянный крик, когда слёзы уже готовы были хлынуть потоком. – Их слишком много! Где же наши дети? Где Антуан и Луи?

Шарль обернулся к ней, пытаясь своей твёрдой рукой погасить эту бурю эмоций, звучавшую в её голосе.

– Не тревожься, моя дорогая Изабелла, – сказал он, глядя ей прямо в глаза. – Дети находятся в полной безопасности. Антуан сейчас на верхних этажах, а Луи надёжно укрыт Жаном.

Он понимал, что это было неправдой. Но обмануть жену ещё на мгновение, подарить ей хотя бы иллюзию надежды, казалось ему единственным верным поступком в тот миг всеобщего смятения. Он чувствовал, как судьба их семьи повисла на тоненькой ниточке, готовой оборваться в любой момент.

За его спиной раздался зловещий лязг металла – это вторгшиеся захватчики уже устремлялись в соседний коридор. С сердцем, готовым вырваться из груди, словно обожжённое невидимым пламенем, граф резко обернулся. Эхо шагов нарастало, приближаясь со всех сторон, словно сама тьма оживала, угрожая поглотить его.

И тут внезапно послышался гортанный голос.

– Шарль де Брессак, – словно мелодичный звон колокола, пронизал он суматоху и смятение, оставляя за собой лишь эхо. Из мрака выступил мужчина, чьи черты лица озарились серебристым светом луны, проникающим сквозь осколки разбитого окна. Это был Рошфор.

Граф Рошфор скользил по залу, словно по сцене своего собственного театра. Его наряд, изысканный даже в этот час бедствия и хаоса, оставался безупречным – темно-синий камзол с массивными золотыми пуговицами сидел на нём столь естественно, будто стал частью его самой сути. В руке он сжимал рапиру, но выглядел так, будто готовился не к бою, а к блестящему выступлению на дуэли перед очарованной аудиторией.

– Шарль, наконец-то, – голос Рошфора был холоден, словно зимний ветер, пронизывающий до костей. Его слова, тяжёлые и неотвратимые, словно удары колокола, разнеслись над общим хаосом, заполняя пространство гулкой, давящей тишиной.

Граф Шарль почувствовал, как напряжение пронзило его тело, когда пальцы судорожно сжали рукоять шпаги. Гнев и недоверие вспыхнули в его глазах, словно пламя, когда он произнес:

– Рошфор! Предатель! Как ты посмел проникнуть в мой дом?

Рошфор лишь слегка улыбнулся, словно наслаждаясь моментом. Его рука лениво взметнулась вверх, будто пытаясь отпугнуть надоедливого насекомого. В его голосе звучала едва уловимая насмешка, когда он ответил:

– Твой дом? Ах, увы, мой друг. Этот дом, поместье, эти земли – всё теперь принадлежит мне. Даже память твоего рода будет стерта. Видишь ли, иногда власть короны меркнет перед настоящими амбициями…

Граф Шарль рванулся вперёд, занеся шпагу для стремительной атаки, но его движение оказалось встречено неумолимой сетью новых ударов. Сзади на него обрушилась лавина новых противников, лишив возможности маневра. Всё это было далеко от честной дуэли – граф Рошфор вёл бой не как благородный рыцарь, а как хладнокровный дирижёр, управляющий хаосом и насилием вокруг себя.

Изабелла вскрикнула и стремглав бросилась к Шарлю, но в тот самый миг один из злоумышленников выхватил шкатулку из её дрожащих пальцев и грубо оттолкнул её прочь. Её тело, словно сломанная кукла, рухнуло на холодный каменный пол, голова больно ударилась о плиты, и она безжизненно застыла.

– Нет! – гневно вскрикнул Шарль, и его голос, словно раскат грома, отозвался под сводами величественного зала. Сердце его рвалось на части, когда он увидел свою жену, лежащую без движения на холодном каменном полу. Не раздумывая ни секунды, он рванулся к ней, но путь преградили два мрачных силуэта. Они стояли перед ним, будто тени прошлого, готовые поглотить его надежду.

Шарль вступил в бой, словно дикий зверь, защищающий своё логово. Его удары были быстры, как молния, а движения легки, как ветер. Но враги наступали неумолимо, их число росло, подобно теням, вышедшим из глубин ночи. Они окружали его, сжимая кольцо, как голодные волки вокруг раненого оленя.

Его клинок, словно мстительный ангел, вырвал жизнь у двоих, но третий удар, уверенный и безжалостный, пронзил графа со спины. Шарль де Брессак, тяжело дыша, рухнул на колени, его шпага, звеня, выпала из ослабевших пальцев и покатилась по холодному полу, словно символ утраченной власти.

Рошфор, медленно приближаясь, внимательно изучал поверженного врага.

– Ну что ж, дорогой Шарль, это конец твоей династии. Ты слишком долго жил в иллюзии, что честь и преданность чему-то стоят.

Шарль, с трудом подняв голову, прошептал:

– Мои сыновья… они отомстят…

Рошфор склонился над ним, и его лицо озарилось мрачной ухмылкой; в полумраке комнаты, освещенной лишь дрожащим пламенем свечей, его белоснежные зубы сверкнули подобно оскалу хищника.