Читать книгу Иркутский фальшивомонетчик - - Страница 3

АВАНТЮРНЫЕ ИДЕИ

Прошло более полутора лет. За это время успел жениться и Владимир.

И вот однажды, неожиданно появился Сергей.

Была середина лета. Сергей достал бутылку вина, посидели, поговорили о жизни.

Сергей жаловался на свою жену – говорил, что она оказалась совсем не такой, как казалась до свадьбы. Говорил, что они часто ругаются. Жаловался на свою мать, что она приезжает и мешает им жить. Что не хватает денег…

Когда закончилось вино, Владимир достал самогон, который теперь и самогоном-то назвать было нельзя, потому что за это время, ему удалось изготовить аппарат, работающий по такому же принципу, как и когда-то сделанный Андреем.

–– Не продаёшь больше? – кивнув на бутылку, спросил Сергей.

–– Нет, боже упаси, только для себя. Лучше спать спокойно, и не думать постоянно, что приедет участковый, или подпалят хату. Хотя иногда всё равно по старой памяти стучат, просят продать бутылку. Я несколько раз хотел к тебе приехать, поговорить по этому поводу. Ведь можно попробовать ещё раз тот вариант, с продажей в магазине. Ты же говорил тогда, что нашёл человека, который может достать этикетки и пробки. Аппарат есть. Я сделал точно такой же, как тот, который делал Андрей. Дело осталось за малым – пробки да этикетки. Потом будем искать продавца в магазине. Ведь прибыль с этого дела хорошая.

–– Можно конечно и продолжить это дело, только я приехал к тебе предложить более интересное дело.

–– Какое?

–– Работаешь ли ты ещё киномехаником? – в свою очередь спросил Сергей.

–– Работаю, – ответил Владимир.

Тогда Сергей достал из кармана пиджака белую металлическую пластину и сказал:

Это, печатная форма для билетов в кино. Я могу с помощью этого клише, напечатать любое количество билетов.

Владимир взял пластину и стал рассматривать.

На пластине были два билета в зеркальном отображении. Печатающие элементы возвышались над пробелами примерно на полмиллиметра.

–– Это цинковая пластина, – продолжал Сергей, – но можно печатную форму делать и на меди.

–– Как ты додумался до такого? – изумлённо произнес Владимир.

–– Я с детства увлекаюсь фотографией. Как-то купил книгу, «Справочник для фотографа» и там прочитал, что фотографии можно делать не только на фотобумаге, но и на металле, стекле, дереве, на чём угодно. Кроме того на металле, можно делать рельефную фотографию. Называется это «металлография». Вот тогда у меня и возникла идея изготовить печатную форму. Я записался в библиотеку и прочитал несколько книг по полиграфии. Выписал оттуда рецепты растворов, в политехе достал необходимые химикаты. Сначала попробовал изготовить не сложный штриховой рисунок – получилось. Тогда стал думать, какую печатную форму можно сделать. Ведь таким способом можно сделать клише для любых бланков, штампов, печатей. Много перебрал вариантов. Мне кажется, билеты в кино самый лучший вариант.

–– Но как же их потом продавать?

–– Вот об этом я и хотел с тобой поговорить. Ведь ты наверняка, знаком с кассирами. Попробуй с кем-нибудь договориться. Пусть они часть билетов на сеансы продают из тех, которые я напечатаю.

–– Но я не настолько знаком, чтобы разговаривать с кассирами на такую тему. Да и зачем посвящать в это дело ещё одного человека. Я думаю проще продавать самим, у других кинотеатров. Ведь на хорошие фильмы всегда билетов не хватает, и можно продавать у кассы «лишние» билеты.

–– Тогда будут несколько билетов на одно место, начнут разбираться, и это может быстро кончиться разоблачением. А так, билеты после сеанса выкидывают.

Владимир понял, что Сергей, перед тем как приехать, всё продумал. Но то, что надо было вовлекать ещё кассира в это дело, его смущало, и немного подумав, он сказал:

–– Я ничего сейчас сразу пообещать и не могу. Ты как снег на голову с таким предложением. Это всё надо обдумать на трезвую голову!

–– Конечно, в этом деле спешка не к чему. Я приеду через неделю. А ты за это время присмотрись, кого из кассиров можно будет подключить к этому делу. Выбери удобный момент и попробуй осторожно поговорить.

–– Хорошо, я подумаю над этой темой, – пообещал Владимир.

После того как Сергей уехал, Владимир несколько дней обдумывал его предложение. Идея изготавливать билеты в кино заинтриговала его, но вариант с кассиром ему не нравился. Кроме того, по природе Владимир был человек замкнутый, неразговорчивый, и он понимал, что разговор с кассиром может быть не удачным.

И поэтому, когда через неделю приехал Сергей, Владимир категорически отверг вариант с кассиром и предложил придумать что-нибудь другое.

Было видно, что Сергея расстроило то, что он считал самым лучшим и удачным вариантом. Он погрустнел, а затем вздохнув, сказал:

–– Есть у меня ещё одна идея. Несколько лет назад был слух о том, что в Москве был ограблен ГУМ. За десять минут до настоящих инкассаторов пришли люди, которые, представившись инкассаторами, предъявили все необходимые документы, забрали дневную выручку – миллион рублей и скрылись. Говорят, до сих пор ищут. У нас в городе, в торговом комплексе, выручка за день тоже говорят немалая, в районе двухсот тысяч. Устраивайся инкассатором, поработаешь с полгодика, освоишься, потом найдём способ пере-фотографировать документы, я всё изготовлю, и провернём такую же операцию. Только здесь опять надо вовлекать ещё одного человека.

–– Нет! Это ещё хуже билетов в кино, – категорически отверг такой вариант Владимир. – Конечно, одним махом можно обогатится на всю жизнь, но уж больно сложно и опасно.

–– Ну, тогда я не знаю, может у тебя есть какие варианты? – уже раздражённо бросил Сергей.

–– Если ты говоришь, что можно изготовить любую печатную форму то, почему бы ни попробовать изготовить печатную форму для денег? – поинтересовался Владимир и ему показалось, что Сергей ожидал такой вопрос.

–– Я думал об этом, – вздохнул он, – сложно. Деньги изготавливают способом Орловской печати. Нужно оборудование, цветная краска, бумага с водяными знаками. Хотя конечно, попробовать можно.

–– Ну, так попробуй!

–– Если ты будешь помогать деньгами для приобретения необходимого оборудования, то можно будет попытаться.

–– Хорошо, буду, – согласился Владимир.

После чего стали бурно обсуждать – какую купюру лучше изготовлять и где сбывать.

–– По сложности изготовления от рубля до двадцати пяти все они одинаковы, поэтому лучше заняться двадцатипятирублевой, – сказал Сергей.

–– Но ведь чем крупней купюра, тем больше к ней внимания, – возразил Владимир.

–– Если я берусь что-то делать, то я всё довожу до совершенства. И пока у меня не получится идеальная двадцатипятирублевка, которая ничем не будет отличаться от настоящей, ни о каком сбыте не может быть и речи! – как-то с гордостью и уверенно, заявил Сергей.

Владимиру не понравилась такая самоуверенность и хвастовство Сергея, но он не подал виду, только полу шуткой заметил:

–– Так может тогда уж сразу сотней заняться?

–– Ну, сотня, это уж слишком. Там водяной знак сложный – в виде профиля Ленина. Хотя, потом видно будет. Если двадцатьпятки получатся хорошо, можно будет подумать и о сторублёвках, – вполне серьёзно сказал он, и в свою очередь спросил:

–– А ты согласен ездить в другие города и сбывать один?

–– А почему нет? – удивился Владимир. – Только зачем ездить в другие города, мне кажется лучше здесь, помаленьку.

–– Вообще-то, чтобы не примелькаться, лучше ездить в другие города. Ну ладно, что сейчас об этом разговаривать. Надо ещё сделать. Может ещё ничего не получится, – закрыл тему Сергей и стал прощаться.

–– Сколько примерно времени уйдёт на изготовление печатных форм? – поинтересовался Владимир.

–– Не знаю, думаю полгода минимум, – ответил Сергей и добавил: – мне сейчас нужна мощная галогеновая лампа для изготовления фотоформ. Она стоит тридцать рублей.

Владимир, вспомнив, что пообещал помогать деньгами, достал тридцать рублей.

–– Ну, будет время приезжай, посмотришь, что у меня получается, – сказал уходя Сергей.

После того как Сергей уехал, прошёл почти месяц. За это время Владимир опять сменил место работы, устроившись электриком на радиозавод. Платили там на порядок больше, да и сам завод находился не далеко от дома. Но денег всё равно постоянно не хватало. И поэтому та идея, которую они с Сергеем обсуждали, не выходила из головы.

–– Если действительно это возможно, то исчезнет вечная проблема с деньгами. Появиться много свободного времени, которое сейчас уходит на то, чтобы заработать на хлеб. Вот когда можно будет что-нибудь мастерить и изобретать. Любой инструмент и оборудование можно будет купить. Ведь если не жадничать, и сбывать понемногу – буквально по две-три купюры за день, то никогда не поймают. Всегда иметь с собой одну. И даже если поймают, сказать, что дали сдачу такой купюрой, и что она фальшивая не знал. И доказать обратное невозможно! – размышлял Владимир. И чем больше он думал об этом, тем больше в нём разгоралось нетерпение. Хотелось узнать, как продвигается дело. Но Сергея не было и не было.

Наконец, Владимир не выдержал и в один из выходных дней решил съездить к нему. Сел на самую раннюю электричку, с расчетом – вечером вернуться назад. Поднявшись на четвёртый этаж и подойдя до двери, где жил Сергей, Владимир услышал громкую ругань и женский плач. Сергей ругался с женой. Владимир понял, что приехал не вовремя.

–– Но не возвращаться же назад! – подумал он, и нажал кнопку звонка.

Дверь открыл Сергей. Он был в трусах и майке, одна лямка которой висела на руке. Он был пьян.

–– О, заходи, – еле поворачивая язык, пропел он.

Владимир вошёл. На кухне сидела вся мокрая от слёз его жена – Тамара.

–– Я вижу не вовремя, – смущённо проговорил Владимир.

–– Ничего, проходи, это Тамара тут собирается уходить к маме, а я её не пускаю, – пояснял Сергей, проходя в комнату.

В это время сидевшая на кухне Тамара, выскочила в коридор и стала надевать сапоги. Сергей кинулся к ней, схватил за руки и затолкал в ванную, закрыл на шпингалет дверь и вернулся в комнату.

–– Пусть там посидит, успокоится и нам мешать не будет, – сказал он, доставая из-под кровати недопитую бутылку водки.

Владимир чувствовал себя неудобно. Получалось, что запертая в ванной Тамара, сидела там из-за него.

–– Что это ты с утра пьяный? В запой что ли ушёл?

–– Да вот, маленько решил расслабиться, – ответил Сергей, разливая остатки водки в два стакана.

Владимир понимал, что поговорить с пьяным человеком о чём-то серьёзном не получится, но узнать, что сделано за это время, всё-таки хотелось.

–– Как дело, о котором мы говорили – продвигается? – спросил он.

–– Да помаленьку. Проблем много. Не получаются качественные негативы. Нужна высококонтрастная, техническая фотоплёнка. Не могу нигде достать. В одном месте пообещали, вот надо завтра ехать. Самое главное ведь качественные негативы, остальное дело техники. На каждый цвет нужен отдельный негатив. Оказалось, что это сделать не так просто как я думал, – стал рассказывать Сергей.

Затем достал со шкафа книгу, вынул оттуда несколько негативов с изображением двадцатьпятки.

–– Вот пока что получилось, – сказал он, протягивая негативы.

Владимир просмотрел негативы. На них были изображены отдельные участки купюры, представлявшие собой только один какой-то цвет. На некоторых негативах было полное изображение купюры, но границы каждого цвета были очерчены чёрной линии.

–– И что здесь не так как надо?

–– Контраста мало. Надо чтобы темные линии были совершенно не прозрачны. На этой плёнки невозможно это сделать. Ещё надо как-то в библиотеку съездить, кое-какие рецепты растворов переписать.

–– Ты когда поедешь в библиотеку, зайди ко мне, я тоже хочу почитать литературу об этом, – попросил Владимир.

–– Ну, если это тебя заинтересовало, я могу тебе для начала дать одну книжку.

Сергей покопался в шкафу и подал Владимиру тоненькую книжку, которая называлась «справочник фотографа-любителя».

–– Это та самая, где я вычитал про металлографию, – сказал он.

Владимир взял книгу и стал прощаться.

–– Подожди, давай на посошок, – доставая из шкафа не початую бутылку, предложил Сергей.

–– Я смотрю, ты надолго расслабиться собрался, – заметил Владимир, увидев в шкафу ещё несколько бутылок водки.

–– Да нет, это я только сегодня, а завтра буду как огурчик.

Владимир, выпив на посошок и вспомнив про Тамару, встал из-за стола.

–– Пойду я, а то как-то неудобно получается, Тамара там сидит взаперти, а мы тут гуляем.

–– Она у меня там, как бы под домашним арестом, – засмеялся Сергей.

Визит к Сергею оставил плохое впечатление. Пьющий человек – человек ненадёжный. Может наговорить лишнего по пьянке кому-нибудь и наделать что-нибудь такого, что потом уже не исправишь! – размышлял Владимир, возвращаясь домой. И как в воду глядел…

Через несколько дней приехал Сергей и рассказал ему такую историю:

–– Когда ты уехал, – сказал он, – скандал с Тамарой продолжился. Она всё-таки выбрала момент и выскочила на улицу. Я, разозлившись, схватил ружьё, открыл форточку и крикнул ей, чтобы она вернулась. Но она и не подумала. Тогда я высунул ружьё в форточку и выстрелил. Ну, не в неё конечно, а в воздух. Потом с расстройства принял ещё сто пятьдесят и лёг спать. А соседи взяли и позвонили в милицию. Приехала милиция, составили протокол, забрали ружьё. Целую неделю потом ездил – улаживал это дело. Но ружьё так и не удалось вернуть. Хорошее было ружьё, жалко.

–– Ну, так ты ещё хорошо отделался, могли и в суд передать! – заметил Владимир.

–– Это ещё что, – продолжил Сергей, – когда приехала милиция то мент, который составлял протокол, чтобы было удобней писать, подложил книгу, а в этой книге, лежали негативы двадцатипятирублёвой купюры, которые я тебе показывал! И хотя я был пьяный, я чуть не поседел, пока он писал протокол на этой книге. Ведь если бы ему взбрело в голову полистать эту книгу, то меня наверняка бы ещё, и за попытку к фальшивомонетчеству уже привлекли.

–– Да, как-то ты легкомысленно относишься к такому опасному делу.

–– Да вот, всё из-за этой пьянки! – простонал Сергей.

–– А как с Тамарой-то?

–– Да помирились, вместе потом ездили в милицию уговаривать их.

–– Не передумал после этого заниматься такими делами?

–– Да нет, вот сейчас поеду в библиотеку, ты говорил, что тоже хочешь сходить?

–– Да, конечно, я поеду, – засобирался Владимир.

В библиотеке Сергей показал Владимиру, как пользоваться каталогом и выписывать книги. Сам же заказал сразу несколько книг. Посоветовал Владимиру прочитать одну из них, которая называлась «Цинкография». В читальном зале просидели часа три-четыре.

Расставаясь, Сергей попросил у Владимира двадцать рублей на общее дело и уехал в Усолье.

Прочитав книгу в библиотеке и ту, которую давал Сергей, а также по рассказам Сергея, Владимир уже имел представление о том, как изготавливать печатные формы. И было желание самому поэкспериментировать, но у него не было необходимых химических веществ для приготовления растворов. И тогда он решил попросить их у Сергея. Было опасение, что он не захочет поделиться. Ведь Сергей несколько раз в разговорах, высказывал свои планы о том, что он будет только изготавливать деньги, а Владимир сбывать. Таким образом получалось, что ему совсем не выгодно, чтобы Владимир мог самостоятельно изготовлять деньги. Ведь тогда ему придется самому сбывать свою продукцию, или искать другого сбытчика.

Но, наверное, Сергей не брал во внимание такой вариант. А может был уверен в том, что Владимир ни когда не сумеет изготовить качественную, печатную форму для денег, и поэтому, когда Владимир приехал к нему и завёл об этом разговор, Сергей без лишних вопросов достал пакетики с порошками и отсыпал всего понемногу. Также дал почти полную пачку фототехнической плёнки.

Теперь у Владимира всё необходимое было, и когда появлялось свободное время, он целые дни проводил за экспериментами. Выбор купюры он остановил на пятирублёвке. В отличие от Сергея у него были большие сомнения, что можно сделать такую купюру, что она ничем не будет отличаться от настоящей.

–– А если так, то чем меньше купюра, тем меньше к ней внимания, – рассуждал он.

Новичком в фотографии он не был. Фотоаппарат у него уже был много лет. Также был и хороший широкоформатный фотоувеличитель, поэтому с изготовлением негативов особых проблем не возникло. Но вот когда дело дошло до изготовления печатных форм, возникли трудности. Не хватало и знаний, и опыта, который в таком деле, как оказалось, был необходим. Тогда он шёл в библиотеку, находил необходимую информацию, читал, переписывал составы растворов и вновь экспериментировал.

Это занятие его увлекло, было интересно и азартно. В процессе экспериментов часто приходилось придумывать что-то своё, потому что не всегда была возможность сделать именно так, как было написано в литературе. Так, например, негде было взять специальную центрифугу, с помощью которой надо было наносить светочувствительный слой на металлическую пластину. Тогда Владимир снял со старого радиоприёмника проигрыватель для пластинок, приделал к нему крепление и, положив на диск отшлифованный медный лист, наносил на него светочувствительный слой. Затем засовывал этот весь проигрыватель в духовку электрической плиты и сушил. Такой проигрыватель был удобен ещё и тем, что имел три скорости. В начале сушки вращение можно было поставить на тридцать три оборота, затем, по мере высыхания, на сорок пять и на семьдесят восемь.

Когда приехал Сергей, то очень удивился такому простому решению вопроса с центрифугой.

–– А я мучился, переделывал стиральную машинку под центрифугу, – удивлённо произнёс он.

А когда Владимир с помощью обычного пылесоса придумал ещё и вакуумный копировальный станок собственной конструкций, для копирования негативов на металлическую пластину, то Сергей был окончательно поражён. Теперь он, часто приезжал к Владимиру, если у него что-то не получалось. И в какой-то момент стало очевидным, что роли наставника и ученика поменялись. Сейчас уже Сергей часто спрашивал и просил совет, если возникали затруднения в решении какой-нибудь проблемы. Так, уже почти готовое, сложное устройство с валиками и рейками на зубчиках, для нанесения на печатную форму краски разных цветов, Сергей выбросил, потому что Владимир предложил более простое решение – имитировать Орловскую печать с помощью куска офсетной резины, жёстко закрепленной над цвето-делёнными клише.

Таким образом, ни о чём не договариваясь, Сергей и Владимир, параллельно занимались одним и тем же делом. Делом интересным, увлекательным и азартным, но опасным. Хотя может, именно эта опасность и придавала остроту этому занятию. Не так уж много людей на земле, у которых есть какое-то занятие, за которым они готовы проводить время буквально сутками, забывая, про еду и сон.

Правда, бывали такие времена, что казалось – всё, тупик: качества нет, а лучше не получается. Тогда Владимир всё забрасывал и долго не прикасался. Но через какое-то время не выдерживал, доставал и начинал заново.

Особенно много времени и сил отнимала шлифовка медных пластин. Одну такую пластину приходилось шлифовать несколько часов. А пластины для глубокой печати, надо было ещё и отполировать, чтобы они были как зеркало. И таких пластин во время экспериментов, он перепортил более сотни.

Проблема была ещё в том, что он не хотел, чтобы то, чем он занимается, видела его жена. Но шило в мешке не утаишь. В конце концов, когда жена однажды обнаружила в книгах негативы пяти рублёвых купюр, Владимир признался, что пытается сделать печатную форму для денег. Реакция жены на это оказалась неожиданной: она посмеялась и сказала, что он не нормальный, что это невозможно. А когда Владимир попросил её, чтобы она никому об этом ничего не рассказывала, она ответила:

–– Да ты что! Если я кому-нибудь скажу, что мой муж собирается деньги печатать, на меня посмотрят, как на дуру!

Такой ответ Владимиру понравился и он успокоился.

Продолжалось так довольно долго. Сергей стал приезжать редко. В основном тогда, когда ему нужны были деньги. Владимир всё больше и больше в нём разочаровывался. И не только потому, что он часто приезжал пьяным. Владимир заметил за ним лживость и хитрость, которая чаще всего выражалось в том, что он, когда просил деньги на общее дело, на самом деле тратил их на водку. А иногда, он был просто наглым. И были моменты, когда приходили мысли прекратить с ним всякие отношения. Это служило дополнительным стимулом, чтобы самому овладеть необходимыми знаниями для изготовления фальшивых денег. Но прибавились и проблемы: родился ребёнок. Стало меньше свободного времени. Отчим Владимира отдал им свою благоустроенную квартиру, и они с ребёнком переехали туда. Но к родителям приходилось приезжать часто – помогать по хозяйству, особенно летом, когда начиналась работа в огороде. Это часто служило поводом для скандала с женой. Кроме того, ещё надо было достраивать новую баню. И Владимир, когда была хорошая погода, после работы шёл к родителям и часто оставался там ночевать – надо было срочно возвести крышу. Начинался дождливый месяц август, и он несколько дней подряд не приезжал к жене. А когда приехал, обнаружил пустую квартиру. Жена собрала все вещи и уехала к своей матери. Такого Владимир не ожидал. Несколько раз он ездил к ней, уговаривал вернуться, но безрезультатно.

–– Ты почти две недели не приезжал, значит я и ребёнок тебе не нужны! – категорически заявляла она.

–– Мне надо было срочно сделать крышу бани, скоро начнутся дожди! – пытался оправдаться Владимир.

–– Я с тобой больше жить не буду! – заявляла она.

Конечно, он понимал, что не только это было причиной разрыва. В последнее время они часто ругались. Вроде бы и поводов особых не было. Наверное, просто надоели друг другу, хотя не прожили вместе ещё даже два года. Но по крайне мере у него, никогда даже и не было мыслей, чтобы разойтись. И поэтому, это для него было полной неожиданностью. На душе было тяжело и неприятно. Долгое время Владимир находился в подавленном состоянии.

И вот однажды, уже в конце августа 1982 года, к нему приехал Сергей. Узнав о неприятностях у Владимира, сказал:

–– Значит я как раз вовремя. Хочу предложить тебе средство, которое поможет тебе забыться и легче всё это пережить. Я предлагаю тебе поехать на заброшенные штольни в верховьях реки Белой, недалеко от деревни «Инга», добывать золото.

–– Какое золото? Откуда оно там? – опешил Владимир.

–– Я недавно встретил одного своего старого приятеля, – стал рассказывать Сергей. – Он сам заядлый охотник. И за бутылкой вина рассказал мне о том, что в верховьях реки Белой, однажды намыл несколько грамм золота. Я после его рассказа пошёл в библиотеку, нашёл там книги по геологическим разведкам по тем местам и в одной из них прочитал, что в верховьях реки Белой в 1964 году обнаружили золото. Было пробито четыре штольни, в одной из них было очень большое содержание золота – двести грамм на тонну породы.

–– Ну, так его, наверное, всё и выбрали там.

–– Вряд ли, оно там мелкое и объём месторождения небольшой. В такие места невыгодно забрасывать технику. Скорей всего, всё там находится в законсервированном состоянии. Договаривайся на работе, съездим, посмотрим.

–– А если и в самом деле намоем, кому его потом продавать? Ведь за спекуляцию золотом статья серьёзная, по-моему, до пятнадцати лет! – засомневался Владимир.

–– Главное, чтобы оно было, потом найдём, кому его продавать, что сейчас об этом думать. Но если нет желания, то как хочешь. Я, честно говоря, не уверен, что мы найдём то место. Там ведь точного описания нет. Так, примерно.

–– А что этот твой друг, охотник, не захочет показать то место?

–– Он мне сразу сказал, что не покажет. Как я его не уговаривал. Я поэтому и пошёл в библиотеку.

Владимир любил лес, поэтому долго не колебался. Стали обсуждать, что брать с собой и когда лучше ехать. Договорились ехать через неделю.

–– Если ничего с золотом не получится, хоть брусники наберём или орех, – рассуждали они.

Через неделю, с огромными рюкзаками, отправились в дорогу.

До села «Голуметь» добрались на автобусе. Оказалось, что в селе есть даже гостиница. Узнав, что автобус до Инги будет только утром следующего дня, оставив там вещи, решили сходить в магазин. Недалеко от магазина сидели два подпитых парня. Купив бутылку водки, друзья подошли к ним. На предложение – выпить, те с радостью согласились. Одного звали Павел, а второго Виктор. Разговорись. Парни были местные. Владимир и Сергей стали осторожно расспрашивать их о местности, в которую они направлялись, сказав, что они в отпуске и решили пройти туристами в верховья реки Белой.

Оказалось, что Павел хорошо знает это место. Он рассказал, что там находится база.

–– На этой базе ведётся заготовка ягод, – сказал он.

Более того, оказалось, что Павел работает на тракторе и два раза в неделю ездит туда и забирает ягоду. И как раз завтра он туда поедет. Это очень обрадовало друзей. Они договорили с Павлом, что он завтра за ними заедет.

Вернувшись в гостиницу, стали планировать дальнейший ход действий.

–– Надо сказать Павлу, что мы ищем штольни, может он знает где они и покажет нам сразу, – предложил Владимир.

–– Да ты что, если мы ему так скажем, на следующий день будет вся деревня знать, что мы золото приехали искать. А это добром не кончится. Ни в коем случае нельзя никому ничего говорить, найдём сами! – категорически запротестовал Сергей. – А не найдём, это всё равно будет лучше, чем все об этом будут знать. Ты что, хочешь, чтобы нас возле этих штолен и повязали!? – разошёлся он.

–– Да, пожалуй ты прав, – поспешил успокоить его Владимир.

На следующий день в обещанное время Павел не появился.

–– Неужели обманул? – стал сомневаться Владимир.

–– Подождем ещё немного, может с похмелья проспал, – предположил Сергей.

Так и оказалось, минут через сорок после назначенного времени подкатил Павел.

–– Ребята, – сказал он, – может у вас есть, чем похмелится. Голова раскалывается.

–– Ну, тогда давай до магазина, – с радостью сказал Сергей довольный тем, что Павел всё-таки приехал.

Взяли с запасом – три бутылки. Одну распили сразу. По дороге останавливались похмеляться несколько раз. Владимир боялся, что Павел их не довезет. Тележку болтало из стороны в сторону и часто бортом зацепляло за деревья. Но до переправы через реку «Белая» доехали благополучно. Павел вышел из кабины и подошёл к реке.

–– Вода поднялась, не проедем! – сказал он.

–– А далеко ещё? – спросил Сергей.

–– Двадцать километров.

–– Ну, что ж, не так и много дойдём пешком, вот только как на тот берег перебраться?

–– Здесь есть два подвесных моста: один старый – ниже, около километра, другой – выше, километра через два, – сказал Павел.

–– А кто их здесь построил, зачем они?

–– Это леспромхоз. На той стороне заготавливали лес. Рабочих привозили сюда, затем они переходили на ту сторону и на другой машине ехали дальше.

–– Ну ладно, тогда давайте допьём последнюю и в путь! – предложил Сергей.

–– А как же теперь с ягодой, за которой ты едешь? – обратился Владимир к Павлу.

–– Такое уже не раз бывало. Поеду через два дня, – ответил он.

Допив последнюю бутылку, Павла совсем разморило.

–– Я тут часок вздремну, потом поеду назад, – сказал он, устраиваясь под кустом.

Взвалив рюкзаки, друзья пошли к верхнему подвесному мосту, чтобы не идти назад. Но пройдя метров триста, они уже пожалели, что не пошли на нижний мост. Вдоль берега дороги не было. Она проходила далеко в стороне. А берег большей частью был обрывистый, и приходилось забираться на макушку сопки, чтобы пройти опасный участок. Сергей всё время отставал и предлагал вернуться.

Пройдя уже больше половины пути, Владимир оглянулся. Сергея не было видно. Он сел на пенёк и стал дожидаться. Но прошло много времени, а Сергея всё не было. Владимир крикнул – ответа не последовало.

Пройдя немного назад, крикнул опять – тишина.

–– Неужели вернулся? Проклятый алкаш! – разозлился Владимир. – Ну и чёрт с ним, пойду один, – решил он.

Пройдя ещё с пол километра, он увидел, наконец, мост. На другой стороне возле моста стояла маленькая избушка.

–– Вот и отлично, есть, где заночевать и от дождя спрятаться! – обрадовался он.

Рано утром, как только начало светать, Владимир отправился в путь. Часа через четыре он увидел несколько домиков на небольшой поляне. Там было довольно много людей. Это были заготовители ягод. Появлению Владимира они не удивились, приняв его за очередного сборщика ягод, пришедшего заработать.

Поздоровавшись, они посоветовали зайти в домик к леснику.

–– Он выдаст горбовик и совок, – сказали они.

Владимир не стал объяснять им, что он не за этим сюда приехал, сказал лишь, что устал с дороги и сегодня все равно никуда не пойдёт.

–– Ну, тогда располагайся вон в том домике, – показал рукой один из них.

По примерным описаниям, которые Сергей вычитал в библиотеке, штольни должны были находиться в трёх-пяти километрах от этой базы. Немного отдохнув, Владимир не выдержал и решил сходить в разведку. Взяв с собой банку консервы и немного хлеба, он отправился на поиски.

Пройдя километра три по лесной дороге, увидел на обочине обрывок ржавого троса.

–– Надо исследовать этот район, возможно это где-то здесь, – подумал он.

Свернув с дороги, стал по склону горы спускаться вниз. Но никаких признаков былой деятельности больше не было видно. Пробродив в этом районе часа три, он вернулся назад.

На базе его ждали новости. Оказывается, пока он отсутствовал, приезжал трактор за ягодой.

–– Вместе с трактористом был парень. Этот парень расспрашивал всё про тебя, – рассказывал один из заготовщиков. – Потом, когда загрузили ягоду он уехал на этом же тракторе.

Владимир понял, что это был Сергей.

–– Но почему он уехал назад? – недоумевал он.

На следующий день Владимир вновь продолжил поиски штолен, но опять безрезультатно. К вечеру кроме усталости пришло ещё и отчаяние. И когда он пришёл на базу, то решил осторожно попытаться что-нибудь выяснить у заготовщиков.

Подсев к костру, стал осторожно интересоваться

про старые штольни. Но, никто ничего не знал. Оставался ещё один вариант, это лесник. Уж он-то должен был видеть эти штольни. Владимир решил поговорить с ним завтра с утра.

Из леса к костру устало подошёл один из заготовщиков и произнёс:

–– Ну, слава богу, вышел, думал, что придётся ночевать в лесу.

И подсев к костру, стал рассказывать, что он заблудился и кое-как вышел на базу.

–– Забрёл аж на красную гору, где пробита штольня, и только оттуда сориентировался, куда надо идти, – закончил он свой рассказ.

Владимир сразу ухватился за эти слова и стал расспрашивать, где находится эта красная гора.

Оказалось, что он искал её вовсе даже не в той стороне. Также, осторожно, Владимир поинтересовался о том, что искали геологи в этой штольни. К большой радости, ни один из заготовщиков не знал, что там было обнаружено золото.

Утром, едва начало светать, он отправился в путь.

–– И всё-таки, как трудно по описаниям найти в лесу нужное место, – думал он, бродя по буреломам несколько часов.

Опять раздосадованный и уставший, он спустился к подножию горы. Идти здесь было легче, и он стал обходить гору, тщательно всматриваясь в склон и пытаясь обнаружить там, хоть какие-то признаки горных работ. И, наконец, такие признаки появились. Впереди над обрывистым склоном показались какие-то предметы похожие на рельсы. Вскарабкавшись наверх, Владимир увидел, что это были действительно рельсы, которые выходили из штольни и метра на полтора выступали над склоном горы. Вход в штольню был почти полностью перекрыт огромными ледяными сосульками.

–– Вот она, я её всё-таки нашёл, – промелькнула мысль, от которой стало как-то приятно и радостно на душе.

Наверное, если бы эту штольню он нашёл в первый же день, то такого ликования не было.

Недалеко от штольни лежала разрезанная по вдоль металлическая бочка, наполненная дождевой водой. Рядом с бочкой была небольшая горка породы, а также расколотые кварцевые камни.

–– Похоже, здесь уже кто-то пытался намыть золото, – подумал Владимир.

Пройдя по склону горы ещё немного, он увидел ещё одну штольню. В этой не было льда, но она была не большой, всего метров двадцать в глубь горы. Побродив ещё вокруг, обнаружил ещё множество шурфов и траншей.

–– Да, есть где покопаться! – сделал выводы он.

На следующий день, взяв с собой фонарик, небольшую походную лопатку и большую алюминиевую чашку, он направился к штольне. В планы на этот день входило: в различных местах набирать породу и с помощью чашки – промывать. Придя на место, он с трудом пролез между ледяными сосульками на входе в штольню. Пройдя до конца всю штольню, Владимир понял, что набрать породы на пробу ему не удастся. Стены и потолок были обмёрзши льдом. На полу также был толстый слой льда. Выбравшись наружу, он решил набрать породы на пробу из какой-нибудь траншеи.

Спустившись в одну из них, углубился ещё на полметра и, когда лопата упёрлась в монолит коренной породы, нагрёб в алюминиевую чашку землю, состоящую из мелких камней и песка.

Владимир помнил из рассказов Сергея, что основная масса золота здесь состоит из очень мелких пылевидных частиц, поэтому промывал породу очень долго и тщательно. Промывал в бочке, которая была возле штольни. Наконец, когда остался чёрный шлих, стал рассматривать. Какие-то блестящие частички были, но он никогда до этого не видел россыпного золота и поэтому не был уверен, что это было оно. Он стал набирать и промывать породу ещё. Осматривая очередной чёрный шлих, обратил внимание на красивый маленький камушек, который переливался с жёлтого на красноватый оттенок.

–– Может, какой драгоценный камень, – подумал он.

Взяв нож, надавил остриём на камушек. Неожиданно, камушек рассыпался, и Владимир увидел внутри жёлтый кусочек, похожий на тонкую проволоку длинной около трёх миллиметров и с пол миллиметра толщиной. Положив этот кусочек на бумагу, он стал остриём ножа давить его. Проволочка легко плющилась. Несомненно, это было золото. Это вдохновило и придало силы. Владимир, не обращая внимания на комаров, которые казалось, допивают последнюю кровь, вновь полез в траншею копать породу. Теперь он разбивал, или крошил ножом каждый кусочек кварца. Но что-либо похожего, больше так и не попалось. Хотелось взять пробу из другой траншеи или шурфа, но к вечеру комары особенно стали агрессивны, чувствовалась усталость, и Владимир отправился на базу.

На следующий день он планировал ещё раз сходить на штольни, но, поразмыслив, решил:

–– Главное сделано, штольни найдены, золото есть. Теперь надо везти необходимое оборудование и заниматься промывкой.

Ранним утром он отправился домой.

Приехав в Иркутск, он первым делом отправился к Сергею, которого опять застал пьяным.

–– Что случилось? Почему ты, добравшись до места, уехал назад? – спросил Владимир.

–– А почему ты меня бросил? – вместо ответа набросился на него Сергей

–– Как я тебя бросил, ты же вернулся назад?

–– Я не вернулся, я попытался перебраться на тот берег и чуть не утонул! – зло выпалил Сергей.

И немного успокоившись, продолжил:

–– Когда ты ушёл далеко вперёд, я решил перебраться на другую сторону. Выбрал место, где река помельче, и пошёл. Но на середине реки меня опрокинуло течением и понесло на глубину. Тяжелый рюкзак перевернул меня на спину и в таком положении я несколько минут барахтался в воде. Чуть не захлебнулся. Потом меня вынесло на мелководье опять к этому же берегу. Я кричал тебя, но ты не откликался. В воде я потерял один ботинок. И вот так, с одним ботинком на ноге, пошёл назад. Хорошо, что Павел не уехал. Мы переночевали в тракторе. А утром вода немного спала, и мы решили попробовать переехать реку. А когда приехали на базу, было очень тяжелое состояние, надо было похмелиться. А где взять? Вот я и не вытерпел, и с Павлом поехал назад. Конечно, уехал ещё из-за того, что было зло на тебя, что ты бросил меня. Да, кроме того, я не брал с собой запасную обувь. Как бы я в одном ботинки ходил?

–– Как же ты в одном ботинке домой добирался? – рассмеялся Владимир.

–– Павел выручил, дал мне старые кирзовые сапоги.

–– Так что, ты больше не поедешь туда?

–– А что, ты что-нибудь нашёл?

–– Всё нашёл: и штольни и золото, – ответил Владимир и стал рассказывать о своих поисках и пробной промывке.

–– Осталось дело за малым, надо делать лотки и ехать потихоньку мыть, – закончил он свой рассказ.

–– Уже скоро октябрь, а там холода. Нет, в этом году уже не получится, – произнёс Сергей.

–– Там ещё вот в чём проблема: порода в вечной мерзлоте, надо бы взрывчатки наготовить. Кайлой да ломом замучаемся долбить, – добавил Владимир, вспомнив про обмёрзшую штольню.

–– Ну вот, тоже потребуется время. Короче говоря, давай отложим эту затею до следующего года, – подытожил Сергей.

Наступившая зима пролетела незаметно, еще наверное и потому, что Владимир встретил девушку и женился второй раз.

К экспериментам, по изготовлению печатных форм для изготовления денег, интерес притупился и за всю зиму он почти не прикасался к этому занятию. Теперь чаще он думал о предстоящей поездке за золотом.

Сергей же наоборот, упорно пытался получить качественную печатную форму для двадцати пятирублевки. Он как-то даже признался, что подключил к этому делу свою жену – Тамару, которая помогала рисовать ему, так называемую паркетную сетку, представляющую собой тонкие волнистые линии, образующие фон на двадцати пятирублевке.

Однажды, Сергей приехал к Владимиру и с радостным выражением лица, показав, совершенно чистый клочок бумаги воскликнул:

–– Вот, посмотри, мне удалось обесцветить десятку, при этом не повредив бумагу. Это не может сделать никто! – говорил он, показывая совершенно чистую бумагу, на которой, если посмотреть на просвет, виднелись светлые и тёмные звёздочки. – Теперь не будет проблемы с изготовлением бумаги. На обесцвеченную десятку можно будет напечатать двадцать пять рублей, ведь бумага совершенно одинакового размера и водяные знаки – такие же.

–– Так может тогда лучше обесцвечивать пятьдесят и печатать на неё сто, они ведь тоже одинаковы по размеру и водяной знак такой же – профиль Ленина, – предположил Владимир, рассматривая бывшую десятку.

–– Нет, не получится, пятьдесят рублей зелёные. Я обесцвечивал рубль, пятёрку, десятку. А вот тройка, которая зелёная, не обесцвечивается. Потом я нашёл в справочнике, что пигмент зелёной краски состоит из окиси хрома, которая ничем не обесцвечивается, – рассказывал Сергей.

–– А как с печатными формами? – поинтересовался Владимир.

–– Такого качества как хотелось бы, пока не получается, – как-то грустно признался он.

Прошла зима, наступил месяц май. Всё было готово для поездки за золотом. Приехавший перед поездкой Сергей, попросил Владимира, чтобы он не забыл ружьё.

–– Зачем оно, тащить лишний груз! – запротестовал Владимир.

–– Мало ли что, вдруг волки нападут! – сказал Сергей.

–– Волки на людей не нападают, – ответил Владимир.

–– Кто это такое сказал тебе! – не поверил Сергей.

–– Я сам читал об этом. За всю историю человечества, не было зафиксировано документально ни одного случая, чтобы волк напал на человека. Это только в сказке про красную шапочку, волк съел бабушку. Ты вот говорил, у тебя много знакомых охотников. Хоть раз слышал, чтобы кто-нибудь знал такие случаи, когда волк напал на человека?

–– Нет, – признался Сергей.

–– Ну вот, и не услышишь, потому что волки не нападают на людей.

–– Но есть медведи, которые нападают и вообще, как можно в тайге без ружья! Ты ещё не забывай, за чем мы идём! – взбесился Сергей, – мало ли что, не даром же говорят, что где золото, там часто и кровь!..

–– Да, самый страшный зверь в лесу – это человек, – произнёс Владимир.

Последний аргумент Сергея на него подействовал, и он согласился взять ружьё.

Взвалив тяжёлые рюкзаки, они отправились на электричку.

С Черемхово, на автобусе доехали до деревни «Инга». Эта деревня была самой ближайшей от того места, куда они направлялись. Затем пешком, по уже знакомому пути добрались до базы, где прошлый год были заготовители ягод. Избушку лесника обошли стороной, чтобы избежать лишних расспросов.

У ручья решили сделать привал. Сергей стал доставать котелок, чтобы сварить чай.

–– Чёрт возьми! – воскликнул он, доставая из рюкзака какие-то железяки. – Тащил столько лишнего груза. Давно надо было выкинуть, а я совсем забыл про них.

–– Что это? – поинтересовался Владимир, подходя к Сергею.

–– Да вот, испорченные печатные формы взял, чтобы выкинуть. Надо было сразу, как зашли в лес избавиться от них, а я забыл. Добрых, килограмма два лишних тащил, почти тридцать километров.

Владимир просмотрел пластины. Это были медные и цинковые листы, на которых было рельефное изображение двадцатипятирублёвой купюры. Почти на всех была накатана чёрная краска. На пластинах был один и тот же дефект: во многих местах, где были тонкие линии, эти линии были растравлены кислотой.

–– И что? лучше этих так и не получились?

–– Ну почему, несколько пластин получились неплохие. Я их оставил дома. Кстати давно хотел тебе сказать, чтобы ты, если тебе будут попадаться новые десятки, не тратил их, они пригодятся.

Сергей взял пластины и, отойдя немного в сторону от тропы, засунул их под мох.

Добравшись до первой штольни, стали искать место для ночлега. У самой штольни было сыро и прохладно. С прошлого года никаких изменений вокруг не произошло. Похоже, что за это время никого здесь не было. Поднявшись немного в гору, Сергей обнаружил небольшую избушку, сделанную из расщепленного дерева. Внутри валялись пустые ящики из-под взрывчатки.

–– Это была избушка взрывника, – догадался он.

До темна успели залатать прогнившую крышу и расположились на ночлег.

–– Надо будет завтра в штольне поискать взрывчатку, – сказал Сергей. – Взрывники часто оставляют её там, чтобы лишний раз не ходить в будку, а потом забывают про неё.

–– Откуда ты знаешь такие подробности? – удивился Владимир.

–– Я знал одного геолога, он мне часто рассказывал об экспедициях.

На следующий день, взяв фонарик, они отправились исследовать штольню. С трудом пролезли сквозь намерзшие сосульки на входе и стали продвигаться вглубь. Сергей то и дело засовывал руку за обмёрзшие столбики, которые укрепляли штольню. Его предположения оправдались: пошарив очередной раз за столбиком, он вытянул оттуда два бумажных патрона аммонала.

–– Подсушим, и будем добавлять понемногу в детонаторы для усиления детонаций, – пояснял он.

Всего нашли четыре патрона аммонала. Сергей торжествовал.

–– Ну, теперь проблем с детонаторами не будет, как тогда, на рыбалке, – говорил он.

Владимир вспомнил, что несколько раз бутылки с взрывчаткой не взрывались. Сергей и Андрей объяснили это недостаточным импульсом от детонатора.

–– А может этот аммонал уже негодный, ведь столько времени прошло? – засомневался Владимир.

–– Ну почему, даже со времён войны, когда находят снаряды, то они взрываются, а здесь прошло меньше двадцати лет. Правда, там другая взрывчатка – тротил.

Когда выбрались наружу, Сергей попросил Владимира показать место, где он нашёл крупную золотинку.

Спустившись в траншею, набрали в лоток породы. Всё в той же бочке стали промывать. Когда остался чёрный шлих, Сергей достал маленький микроскоп в виде толстой авторучки и стал рассматривать содержимое.

–– Да, золото есть, но очень мелкое, – сказал он через некоторое время. – Такое золото добывают с помощью ртути, и он стал рассказывать, что он об этом читал в книгах.

Получалось, что кроме ртути ещё нужен медный лист, который надо натереть этой ртутью, а потом по этому листу прокатывать породу. Частички золота ртуть обволакивает и удерживает, а порода, не задерживаясь, скатывается под уклон. После этого, образовавшуюся амальгаму надо было соскребать с листа и ртуть выпаривать на огне.

–– Где мы возьмём столько ртути? – погрустнел Владимир, когда Сергей объяснил, как такое золото надо добывать.

–– Ртуть – не проблема. Я на Усольском химпроме могу достать хоть десять баллонов с ртутью, – ответил он.

Владимиру такой процесс совсем не нравился. Кроме того, что он был трудоёмким, ещё можно было отравиться ртутью. Он взял микроскоп и стал рассматривать пылевидные золотинки. Микроскоп увеличивал в шестьдесят раз. Золотинки были разной формы. Но большинство напоминало брызги металла, которые получаются, когда что-то режут электросваркой. И почти у всех, поверхность была, как бы истыканная иголкой.

И что, другого способа добывать такое золото – нет? – проговорил Владимир.

–– Другие способы есть, – ответил Сергей. – Например, «Флотация». Но для нас это не реально, нужно специальное оборудование. Даже если мы его и найдём или сделаем, доставить сюда не сможем. Ни одна машина сюда не проедет.

–– Давай проверим в других местах, может там частички будут крупней, – предложил Владимир.

Набрали и промыли несколько лотков из других траншей и шурфов. Но результат оптимизма не прибавил. Тогда решили исследовать другие штольни.

Одна из штолен оказалась в несколько раз длиннее первой, но она не была обмерзшая льдом. Продвигаясь по этой штольни, Сергей продолжал засовывать руки за столбики в поисках аммонала. Владимир шёл впереди. Неожиданно он услышал треск похожий на сломанное дерево и крик Сергея. Он оглянулся. Сергея нигде не было видно. Сразу почему-то пришла мысль, что обвалился потолок штольни, и его засыпало. Владимир обшарил фонариком всё вокруг, но обвала нигде видно не было. Наконец, где-то из-под земли опять послышался голос Сергея. Владимир направил фонарик на пол и увидел провал. Подойдя, посветил вниз. Сергей был в яме. Оказалось, что он провалился в шурф, который был прикрыт досками, и которые от времени подгнили.

–– Ноги не сломал? – спросил Владимир.

–– Ноги целы, а вот по голове сильно ударило доской, – ответил он.

Владимир помог ему выбраться. Дальше продвигались, уже тщательно осматривая дорогу под ногами.

Дойдя до конца штольни, набрали породы и повернули назад.

Промыв породу обнаружили тот же результат – мелкие пылевидные частички золота. Настроение портилось. Кроме того к комарам, от которых зудились и опухали руки и лицо, добавилась другая напасть – клещи. Сначала Владимир обнаружил на ноге вцепившегося клеща. Затем стали осматривать одежду и обнаружили ещё несколько. Приподнятое настроение, с которым приехали сюда, сменилось унынием. Разожгли костёр. Сергей, взяв котелок, отправился за водой. А когда вернулся, сказал, что видел козу и, схватив ружье, побежал в лес.

–– Зачем она нужна, у нас много тушёнки! – успел крикнуть Владимир, но Сергей не ответил и скрылся в лесу.

Владимир не был охотником, убивать животных ему было как-то жалко. Но ружьё у него было – осталось от отца. И теперь, когда Сергей убежал с этим ружьём за козой, он пожалел, что всё-таки поддался на уговоры и взял его.

Вернулся Сергей, когда уже стемнело.

–– Сидел, караулил у ручья, но так больше никто не появился, – сказал он.

–– И как у тебя хватило терпения сидеть там, кормить комаров из-за козы, которая нам не нужна? – раздражённо сказал Владимир.

–– Охота – это моя страсть, жизнь отдам за охоту! – с каким то азартом, выпалил Сергей.

Такая его откровенность по поводу охоты Владимиру совсем не понравилась.

–– Ну, всё, никакой работы теперь не будет, будет теперь бегать, всё живое стрелять, – подумал он.

И так оно и оказалось.

На следующий день, проснувшись, Владимир обнаружил, что Сергея нет. Не было и ружья. Это вконец разозлило его и когда уже к вечеру, Сергей появился он заявил:

–– Мы приехали сюда не на охоту, или мы будем искать золото, или я завтра уезжаю отсюда!

–– Честно говоря, у меня уже нет никакого желания заниматься золотом, – признался Сергей. – Я здесь недалеко нашёл охотничье зимовьё, если ты действительно хочешь уехать, то оставь мне ружьё, – попросил он.

–– Нет, ружьё я заберу, – раздражённо бросил Владимир, окончательно расстроившись после такого заявления Сергея.

Ему было не жалко ружья, но была злость, что опять срывается задуманное, да и вообще, от мысли, что из его ружья будут убиваться какие-то зверюшки, ему было не по себе. Настроение вконец было испорчено. Весь вечер почти не разговаривали.

А утром следующего дня, Владимир опять не обнаружил Сергея. Кроме ружья отсутствовал также и его рюкзак.

–– Значит, втихоря ушёл в зимовьё! И забрал моё ружьё!

Такого Владимир не ожидал. Злость и негодование бушевали в нём. Хотелось найти его и набить морду. Но где же найдёшь, это зимовьё.

Немного успокоившись, он стал думать, что делать дальше. Рыться в траншеях одному, ему совсем не хотелось – и тяжело, и тоскливо…

Собирая рюкзак, Владимир засунул туда найденные патроны аммонала, а также решил забрать с собой и детонаторы.

–– Пригодятся для рыбалки, – размышлял он.

Целлофановый мешок с самодельной взрывчаткой, которую они наготовили с Сергеем и привезли сюда, решил не брать.

–– Зачем тащить лишний груз? Её легко сделать. Аммиачной селитры и алюминиевой пудры навалом, – рассуждал он.

Всю дорогу домой, Владимир думал о Сергее. Он вспомнил о том, что уже однажды, Сергей сильно подвёл его. Когда у Владимира была свадьба, он пообещал, что будет свидетелем. Но в день свадьбы не приехал. Уже надо ехать в ЗАГС, а его нет. Пришлось срочно искать другого человека. В результате опоздали в ЗАГС. Сколько неприятностей тогда пережил из-за этого Владимир. Вспомнились его пьянки. А однажды, Сергей сам рассказал о том, что как-то по пьянке, проболтался одному своему знакомому, что пытается сделать печатную форму для денег…

–– Нет, с таким человеком нельзя иметь никаких противозаконных дел! – подытожил Владимир и решил: Заберу ружье, и больше я с ним никаких отношений поддерживать не буду.

На автобусе, Владимир добрался до Черемхово. На железнодорожном вокзале, оставив рюкзак в зале ожидания, подошёл к кассе за билетом. Пока он ходил за билетом, прошло две-три минуты, не больше. Каково же было его удивление, когда, вернувшись, он не обнаружил рюкзака. Владимир осмотрелся кругом. Затем выскочил на улицу. Но рюкзака и след простыл. Что было делать? Он направился опять в зал ожидания. И тут, он увидел свой рюкзак. Его почти волоком, тащил какой-то бомж, а рядом с ним шёл милиционер. Владимир обомлел. Ведь там, в рюкзаке, четыре патрона аммонала и детонаторы. Конечно, взорваться они не должны. Они в коробке и обмотаны тряпкой. Но и заявить, что рюкзак его, было опасно. Могут спросить, что там, и чтобы убедиться, что рюкзак действительно его – проверить. И если увидят там взрывчатку, то это может закончится тюремным сроком. Проводив грустным взглядом свой рюкзак, он отправился на электричку.

После такой неудачной поездки за золотом, Владимир не знал что делать. Сначала были мысли найти себе другого компаньона и продолжить начатое дело в поисках золота, но последняя поездка принесла большие сомнения в перспективе этого дела.

Кроме того, всегда присутствовал вопрос, что если что-то сумеют добыть, кому его потом продать. И подумав, он решил:

–– Чем попусту тратить время и кормить комаров, продолжу эксперименты по изготовлению печатных форм.

Но удручало то, что ещё много надо было сделать. А прервав отношения с Сергеем, негде было брать необходимые материалы. Кончались химикаты и фототехническая плёнка, которую ему давал Сергей.

Тогда он стал думать о том, что можно ещё такое напечатать, чтобы было бы попроще.

В этот период в стране, из-за нехватки продовольствия, на основные продукты питания были введены талоны. Такие талоны выдавали в домоуправлениях каждому жителю города. На каждый продукт был свой талон. Например, на мясной талон можно было купить килограмм мяса или колбасы. На сахарный – килограмм сахара и.т.д. И тут Владимир вспомнил, как однажды возле продуктового магазина какой-то парень предлагал ему купить у него такие талоны на продукты.

–– А что если напечатать такие талоны и также их продавать? – подумал Владимир.

Он достал талоны и стал их рассматривать. Особо сложного ничего в них не было. Но они были действительны на один квартал. Всего три месяца!

–– Пока изготовишь печатную форму, пока напечатаешь, и продавать уже некогда будет, – размышлял он.

И тогда он вспомнил, что есть ещё талоны на бензин, которые действительны в течение года.

–– Почему я раньше про них никогда не думал? – удивлялся Владимир. – Ведь они и в других городах такие же, в отличие от продуктовых. И цена больше, даже если их продавать за пол цены.

Он тут же собрался и пошёл в магазин авто-запчастей, где продавались эти талоны. Самые ходовые были талоны на бензин марки АИ – 93. Купив два десятилитровых талона, он вернулся домой и стал рассматривать и изучать их.

Имея те знания, которыми он уже обладал, получалось, что эти талоны были ничуть не сложней, чем продуктовые. Только у этих были водяные знаки в виде нескольких зигзагообразных линий, видимых на просвет. «Если на деньгах редко кто разглядывает водяные знаки, то на талонах тем более, навряд ли на них кто будет обращать внимание», – рассуждал он.

Жена Владимира больше находилась у своей матери, так как была беременна. Поэтому после работы и в выходные дни он большую часть времени стал проводить в ванной комнате, где у него была своего рода фотолаборатория.

Положив широкую доску на ванну, поставил на неё фотоувеличитель и ванночки с растворами. Несколько дней ушло на то, чтобы сделать необходимые негативы. Негативы получились очень даже неплохие. Затем приступил к изготовлению печатных форм. Печатать талоны необходимо было в три прогона, поэтому надо было изготовить три клише: одно для основного изображения, одно для фонового рисунка, и для обратной стороны. Поскольку самой долгой и трудоёмкой работой была шлифовка пластин, он решил заготовить пластины на заводе, где работал. Найдя куски листовой меди, на гильотине нарубил заготовки, а когда работал во вторую смену, включал свободный шлифовальный станок и обрабатывал поверхность этих пластин.

Таким образом, он заготовил пластин с запасом – штук тридцать. Правда, доводить их все равно приходилось вручную, но работа сокращалась намного.

Затем обрабатывал пластины специальными обезжиривающими растворами и наносил светочувствительный слой из костного клея и хромовых солей. Когда этот слой высыхал, накладывал на пластину негатив и помещал в вакуумный копировальный станок. После чего включал мощную, галогеновую лампу. Через несколько минут засветки, те участки светочувствительного слоя, на которые сквозь негатив попадал свет – темнели и становились нерастворимы в воде. Там же где свет не попадал, светочувствительный слой после погружения в воду растворялся, оголяя метал. Затем такую пластину надо было обрабатывать кислотой, чтобы эти оголённые участки углубились.

Именно при травлении, часто, тонкие линии растравливались и пластины оставалось только выбросить, потому что кислота растворяла метал не только в глубь, но и вширь.

–– Хорошо, что заготовил с запасом, – думал Владимир, отправляя в брак очередную испорченную пластину.

Наконец, после долгих мучений, ему удалось получить достаточно качественную печатную форму. Теперь оставалось раздобыть типографскую краску чёрного и синего цветов.

Он вспомнил, что Сергей говорил ему, что типографскую краску он брал в типографии политехнического института. Взяв баночки, направился в политех.

Работникам типографии Владимир сказал, что он с художественной мастерской и ему нужно совсем немножко чёрной и синей краски. Ему показали на банки и предложили самому набрать нужную краску.

Одновременно на работе Владимир собирал печатный станок собственной конструкции. Все детали к нему он вытачивал сам, оставаясь на заводе во вторую смену. Приходилось работать и на фрезерных, и на токарных, и на шлифовальных станках, стараясь при этом избегать посторонних глаз. Несколько раз некоторые детали приходилось переделывать, потому что требовались очень точные размеры, а у него не было опыта. Например, главную деталь – металлический вал, он переделывал трижды, потому что малейшее отклонение центра или небольшая конусность делали его непригодным.

Зато станок получился на славу. Он был компактным, простым, легко и быстро разбирался.

Все свои эксперименты Владимир проводил в отсутствие жены или у родителей, где был удобный сарай, так как не хотел, чтобы его вторая жена, также как первая, что-нибудь увидела и заподозрила.

Так за этим занятием прошло несколько месяцев. Сергей всё это время не появлялся. Владимир решил, что он сам теперь ружье не привезёт, и уже собрался к нему ехать. Но однажды, придя с работы, жена сообщила ему, что был Сергей и привёз ружьё.

–– А что-нибудь говорил? – спросил Владимир.

–– Сказал, что болел и не мог привезти раньше.

«Наверняка, специально подгадал, чтобы меня не было дома, – подумал Владимир. – Ему сейчас стыдно смотреть в глаза, что так поступил».

И хотя разумом Владимир понимал, что лучше с ним больше не поддерживать никаких отношений, в душе было ощущение, что он что-то потерял. Наверное потому, что больше никаких друзей у него не было.

Вскоре, всё необходимое для изготовления талонов было готово. Владимир отрегулировал давление между формой и металлическим валом, который он обернул капроновым листом. Раскатал валиком чёрную краску на мраморной плите, а затем этим валиком провёл по форме. Наложив на форму лист бумаги, прогнал печатную форму с бумагой под валом. Первый оттиск получился не очень хорошего качества. Давление на форму было неравномерно. Подкладывая под форму бумажки и регулируя давления вала, он, наконец, добился качественного оттиска. Сравнив его с оригиналом увидел, что практически никакого отличия нет. Оставалось подобрать бумагу, и можно было печатать талоны.

Взяв один талон, он отправился в магазин, где, перебрав множество блокнотов и писчей бумаги, наконец, подобрал похожую на ощупь и цвет бумагу…

За три дня Владимир напечатал боле тысячи талонов. Ещё раз пересмотрев их, отбросил несколько десятков в брак.

–– Для начала хватит, – размышлял он, – а то может и эти зря печатал.

Сбывать их решил только в других городах. Попросив на работе отпуск без содержания, отправился в поездку.

Первую остановку сделал в Красноярске. Купив билет на вечерний поезд до Новосибирска, отправился в город. Сначала попробовал продавать на заправках, но автомобили подъезжали не так часто, да и находился он на виду у заправщиков. Тогда решил сбывать их у магазинов и на рынках.

Предлагал за пол цены. Брали охотно. Но некоторые с подозрением спрашивали:

–– Почему продаешь, да ещё за пол цены?

На что Владимир отвечал уже заготовленным ответом:

–– Работаю на автомобиле «Урал», который питается 93 бензином. Удаётся экономить. А за полцены продаю, потому что за полную цену никто не будет покупать.

Неизвестно – верили или нет, но талоны покупали.

Сначала Владимир доставал по пять талонов, боялся, что большее количество вызовет подозрение, но многие водители, купив пять талонов спрашивали:

–– Нет ли ещё?

А некоторые давали свой адрес со словами:

–– Если будут ещё, привози, куплю любое количество.

Тогда Владимир стал доставать по десять талонов, затем по двадцать. Проехав пять городов, он продал все талоны. Зайдя в безлюдный скверик, пересчитал деньги. Получилось почти две тысячи рублей.

–– Чтобы заработать такие деньги на работе, мне надо работать более года! – подумал он.

Домой возвращался в приподнятом настроении.

Дома же, его встретила перепуганная жена.

–– Ты где был целую неделю!? – воскликнула она. – Мы уже хотели в милицию заявлять!

Владимир рассчитывал на то, что жена будет думать, что он у родителей и поэтому уехал тайно. Она ведь первое время после родов собиралась пожить у своей матери. Но, наверное, что-то предчувствуя, именно на второй день после отъезда пришла навестить его, но дома его не обнаружила. Пришла на следующий день, и опять нету. Тогда она поехала к родителям Владимира. Перепугала их, сообщив, что их сына, уже третий день нигде нет.

–– Уже написали заявление, если бы ты сегодня не приехал, то завтра хотели нести в милицию, – рассказывала она.

–– Ещё чего не хватало! – простонал Владимир.

И немного подумав, решил всё рассказать Наташе. «Ведь всё равно ещё придётся уезжать», – размышлял он.

А когда рассказал, что во время того, как она находилась у своей матери, он изготовил и ездил сбывать талоны на бензин, Наташа, сначала даже не поверила.

–– Как такое к тебе в голову пришло! – воскликнула она, – вот значит для чего ты натаскал в дом кучу всяких железяк, которые я видела под ванной! – и добавила: – добром это не кончится, тебя посадят.

Родителям Владимир не стал ничего объяснять, сказал лишь: «Ездил по делам, думал дня на два, но пришлось задержаться».

Эта поездка и удачный сбыт послужили поводом для перемены места работы. Владимир уволился с радиозавода и устроился грузчиком на хлебозавод, который находился рядом. Новая работа привлекла его тем, что была посменная – сутки через трое. Было много свободного времени.

Ближе к осени он достал с тайника, который устроил в подвале, где находились кладовки – оборудование, и напечатал очередную партию талонов. На этот раз, более двух тысяч.

В поездку отправился в конце сентября. Сбывал по прежней схеме. Днем сбывал, ночью переезжал в другой город, заодно отдыхая и отсыпаясь в поезде.

Было опасение, что уже прошла информация о фальшивых талонах, и люди будут присматриваться к ним. Но талоны шли нарасхват. И через неделю Владимир уже был дома. Больше в этом году он не ездил.

В наступившем 1985 году он решил сразу заготовить пять тысяч талонов. Но первая же поездка наступившего года чуть не закончилась для него тюрьмой.

В городе Краснодаре, потеряв чувство опасности, он стал продавать большое количество талонов на одном месте. Тем самым привлёк внимание сотрудника милиции, который был в штатском. Подойдя к Владимиру и показав удостоверение, он попросил его проследовать за ним. Владимир, что есть силы, бросился бежать. Заскочив в какой-то двор, он выбросил все талоны и нырнул в первый попавшийся подъезд. Добежав до последнего этажа, стал прислушиваться. Погони не было слышно. Подождав минут десять, спустился вниз – никого. Тогда он прошёл до того места, где выбросил талоны, но талонов не было. Не останавливаясь, направился на автобусную остановку.

Пока шёл до остановки, ему всё казалось, что за ним следят. Сел в первый подъехавший автобус. Через две остановки вышел. Ничего подозрительного не заметил. Тогда зайдя в небольшой скверик, стал думать, что делать дальше. Нужно было срочно уезжать с этого города. Но сумка с билетом и другой одеждой были в камере хранения на вокзале, а там, наверняка, по приметам его уже ищут!

–– А может, ещё не успели разослать информацию, ведь времени прошло не так уж и много, к тому же им надо ещё определить, что талоны фальшивые, иначе у них не будет повода поднимать такой шум, – размышлял Владимир.

И он решительно направился на вокзал. Подойдя к автоматической камере хранения, подумал: «Вдруг не откроется». Такое однажды было в Новосибирске.

Но тогда всё было спокойно, он обратился к дежурной по вокзалу, и она открыла ячейку. Сейчас же была другая ситуация.

Владимир набрал номер и бросил монетку. Замок загудел и открылся. «Ну, слава Богу», – подумал он и достал сумку.

Отойдя несколько сот метров от вокзала, увидел какой-то разрушенный дом. Зайдя внутрь, переоделся в другую одежду которая была в сумке. Теперь он был в белых брюках и белой футболке. Старую одежду сначала положил в сумку, но затем, подумав, вытащил и засунул её под валявшийся лист железа. Теперь никаких доказательств того, что это именно он сбывал фальшивые талоны, при нём не было. Надев чёрные очки, он смело направился на вокзал…

Этот случай послужил поводом для размышлений о том, чтобы попытаться найти надёжного человека для сбыта. Но, перебрав всех своих знакомых, Владимир понял, что такого человека нет. И чтобы спать спокойно, лучше всего всё делать самому.

В следующих поездках, Владимир был более осторожным.

Но неожиданно, в 1986 году, талоны рыночного фонда на бензин вдруг отменили. Все заправки стали отпускать бензин частникам только на деньги.

–– Эх, если бы знал, что такое будет, мог бы и побольше сбыть! – сокрушался Владимир.

Он посчитал количество талонов проданных за два года. Получалось примерно шесть тысяч по десять литров за талон.

–– Шестьдесят тонн бензина, как раз железнодорожная цистерна! – подытожил он.

Это, неприятное для Владимира событие, послужило поводом для размышлении о том, чтобы вновь возвратиться к попыткам изготовить печатные формы для пятирублёвок. Свободного времени у него сейчас было более чем достаточно. После последней поездки, его уволили за прогулы. Человек, который согласился за него поработать несколько смен

–– загулял, а поскольку Владимир не предупредил начальство, что за него будет работать другой человек, прогулы поставили ему, которые получились больше недели.

Наташу же, известие о том, что отменили талоны на бензин, очень обрадовало.

–– Ну вот и слава Богу, теперь ты выйдешь на работу и мы будем жить как все нормальные люди. И не ожидать каждый день милицию, – сказала она.

–– Я не хочу жить как все, это скучно, – возразил Владимир. – Если бы была интересная работа, на которую я бы ходил с радостью – другое дело. А так, каждый день одно и тоже. И вечная нехватка денег. Жизнь от получки до аванса. Разве это может нравиться.

–– Но ведь все так живут.

–– Конечно, живут, а куда деваться, но надо же стремиться к лучшему!

–– Ну стремись, только не так как ты, рискуя свободой.

–– А что я в этой стране могу ещё делать кроме работы, чтобы не рисковать свободой, – разозлился Владимир. – Ведь всё запрещено. Вот недавно в газете писали, что снесли бульдозером теплицу у одного пенсионера, потому что он в ней выращивал цветы, и продавал их на базаре. Наживался – видите ли – не трудовыми доходами. А у другого – трактор конфисковали, который он сам собрал, потому что на этом тракторе он пахал огороды соседям и брал за это деньги. А сколько людей сидят за спекуляцию, которая в нормальных странах называется бизнесом, и этим занимаются все, кто хочет. Здесь же, всё это считается не трудовыми доходами и карается законом. Ну, чем ещё можно заняться в этой стране, чтобы не нарушить закон?

–– Ты какой-то не от мира сего, – сделала вывод Наташа. – Все живут и ничего. А тебе всё не так, всё не эдак.

А когда Владимир рассказал ей, что он пытался сделать печатную форму для денег и собирается продолжить это занятие, Наташа совсем расстроилась.

–– Нет, тюрьма по тебе плачет, – заключила она.

Теперь Владимир, иногда буквально сутками находился в ванной комнате, где, положив широкую доску на ванну, переснимал с помощью фотоувеличителя негативы, затем шлифовал и полировал медные пластины. Наносил на них светочувствительный слой, копировал на них негатив и травил в кислоте.

Больше всего уходило времени на шлифовку и полировку пластин, ведь нужно было, чтобы на пластине не осталось ни малейших царапин и вмятин. Кроме того, одна из сторон пятирублёвки печаталась способом глубокой печати и для изготовления такой печатной формы, требовалась медная пластина с отполированной, зеркальной поверхностью. Весь этот процесс шлифовки и полировки был ещё и ядовитым. Иногда, надышавшись медной пылью, Владимиру становилось плохо. Начинала болеть и кружиться голова, а также сильно тошнить. Приходилось всё прекращать и отлёживаться. Не помогали марлевые повязки и респиратор. Много получалось брака при травлении. Закончились пластины…

Тогда Владимир решил попробовать другой вид печати – фототипию. Он читал об этом виде печати в книгах. При таком способе не нужны были металлические пластины. Печатная форма делалась на толстом стекле, которое покрывалось слоем светочувствительного желатина.

Он отправился в библиотеку. Переписав все растворы, приступил к экспериментам. Но через некоторое время убедился, что для печатания денег такой вид печати не годится. Оттиски получались не чёткими и грязными. Кроме того, на стекло невозможно было закрепить металлические штифты, которые необходимы при совмещении цвета.

Тогда попробовал офсет. Промучившись несколько дней, понял, что нужного качества при таком способе печати не получится. К тому же для офсетной печати тоже нужны были алюминиевые пластины или специальная фольга, которую также негде было взять.

Хотелось попробовать ещё один вид печати – электрографию. Но для этого нужен был генератор высокого напряжения и селеновая пластина. И если вместо генератора, теоретически, можно было использовать высокое напряжение, которое подаётся на кинескоп телевизора, то селеновую пластину взять было негде. Единственный, доступный прибор, в котором применялась такая пластина, был селеновый выпрямитель. Но даже в самом большом выпрямителе пластины были недостаточного размера.

Таким образом, перебрав все виды печати, Владимир пришёл к выводу, что не стоит тратить время на эксперименты по различным видам печати. Печатные формы надо делать такие же, как и те, на которых печатают настоящие деньги: одна сторона пятирублёвки – высокой печатью, другая – глубокой.

Пришлось ходить по свалкам и собирать более-менее подходящие листы меди. Затем распиливать и вновь шлифовать, полировать, копировать на них негатив, травить в кислоте и опять выбрасывать в брак. Повторно такие пластины использовать было невозможно, потому что надо было снимать очень толстый слой меди.

Проблема с медными листами заставила искать другие пути. И тогда Владимир вспомнил, что медь можно выращивать в гальванической ванне, в растворе сернокислой меди. Помчавшись в библиотеку, он нашёл необходимую литературу по гальваническому производству, переписал рецепт приготовления электролита и величину электрического тока на квадратный дециметр. Проблемы с сернокислой медью не было; она продавалась в хозяйственных магазинах под названием «Медный купорос» и использовалась для обработки садов и огородов от болезней.

Обработав стеклянную пластину мелкой наждачной шкуркой, нанёс на неё графит, подсоединил контакты и опустил в электролит. Наращивание меди происходило медленно, примерно миллиметр за двое суток. Но, зато, такую пластину не надо было шлифовать. Поверхность, которая соприкасалась со стеклом, была идеально ровной, а это было самое главное. Отпадала самая противная и вредная работа – шлифовка.

Но вскоре появилась другая проблема – подходили к концу запасы хлорного железа, которое необходимо для травления меди. Раньше он брал его на радиозаводе, когда там работал. Оно использовалось там для травления радио-плат. Но теперь такой возможности не было. Владимир вновь помчался в библиотеку. Он помнил, что читал о том, что травление можно делать также и электрохимическим способом. Найдя нужную литературу, переписал состав электролита…

Так, за экспериментами, незаметно пролетели несколько месяцев. Жена уже привыкла к тому, что Владимир чуть ли не сутками пропадает в ванной комнате. На её просьбы и уговоры отказаться от этой затеи и пойти на работу он не обращал внимания. И она поняла, что его невозможно отговорить. Только ворчала и ругалась, когда ей надо было в туалет или что-нибудь постирать, потому что всё в ванной комнате было заставлено железяками и различными приспособлениями.

Буквально все, что там было, для чего-нибудь использовалось. Раковина под кранами постоянно была занята, потому что в ней находилась тёплая вода строго определённой температуры, которая нужна была для обработки пластин. На унитазе стояли ванночки с хлорным железом, где он делал травление медных пластин. На ванной была широкая доска, на которой находился печатный станок, валики и баночки с краской. На полу стояли баночки с различными растворами. И когда Наташа заходила в ванную, то Владимиру приходилось освобождать раковину или унитаз, а ей с большой осторожностью перемещаться там, что бы не зацепить что-нибудь и перевернуть, что не раз и случалось, из-за чего они часто ругались.

Однажды, Наташа перевернула на себя ванночку с хлорным железом, а его оставалось очень мало. Владимир как можно старался экономить, а тут она пролила целую ванночку! Он закричал на неё, обозвал неповоротливой коровой и в ярости вытолкал из ванной. И даже не ожидал, что такая грубость с его стороны, так на неё подействует. Она разревелась, и ему долго пришлось потом успокаивать и уговаривать её. А когда она, успокоившись, попыталась отстирать ржавое пятно на её новом халате, которое образовалось от хлорного железа, то на том месте появилась большая дыра. Кислота разъела ткань. Она вновь разревелась и сказала, что уже не может всё это терпеть и уходит к маме. Владимиру вновь пришлось долго успокаивать и уговаривать её и пообещать, что завтра же, они поедут в магазин и купят самый лучший халат, который там есть.

Так в кропотливой работе, которая занимала наверное по двадцать часов в сутки, прошло почти полгода. Наверное, если бы не азарт, который усилился после удачного изготовления талонов на бензин, Владимир давно бы отчаялся и прекратил бы все попытки изготовить печатные формы для денег. Но изготовив клише для талонов, он окончательно убедился, что сделать печатные формы для денег можно. Нужно только время и упорство. Эта уверенность в реальности задуманного придавала силы. И конце концов – оправдалась.

После долгих мучений, в совершенстве освоив метод ступенчатого травления, а также изготовления пигментной бумаги, которая нужна для изготовления печатных форм для глубокой печати, наконец, получились довольно неплохие печатные формы. На всякий случай, каждую печатную форму Владимир сделал в двух экземплярах.

И вот наступило время пробных оттисков. И опять проблема – отсутствие красок нужного цвета. Не хотелось опять ходить по типографиям и навлекать на себя внимание, выпрашивая краски. Кроме того, он понимал что, когда обнаружат фальшивые деньги, то будут искать типографии, в которых используется такая же краска, как и на фальшивых деньгах. И будут в этих типографиях расспрашивать работников, кто приходил и просил такие краски.

Тогда подумав, Владимир отправился на городскую свалку.

–– Должны же куда-то девать пустые банки из-под краски. А вся краска, ну никак не выльется из банки, все равно немного останется, – размышлял он.

Приехав на городскую свалку, сразу обратил внимание на горы пластиковых бутылок и различных банок из-под кофе.

–– Неужели они кому-то нужны? – обратился он к бомжам, которые сидели недалеко, возле костра.

–– Да, – ответили они, – приезжают люди, заказывают, чтобы собирали. Привозят за это чай, водку, а продуктов здесь своих хватает, – засмеялись они.

И действительно, вокруг бомжей стопками стояли различные консервные банки.

–– А не бывает ли здесь пустых банок из-под типографской краски? – спросил Владимир.

–– Здесь всё бывает, вон там недавно вываливали какие-то банки! – махнул рукой один из бомжей.

Владимир направился к указанному месту. Подойдя поближе, он увидел несколько банок. Часть из них была помята и втоптана трактором в землю. В некоторых банках краска была засохшая, но в некоторых была пригодна. Он достал приготовленные баночки и наскрёб в них остатки краски из банок…

Смешивая имевшиеся краски, с трудом удалось добиться нужных оттенков. Но когда был готов первый полно-красочный отпечаток, результат превзошёл ожидание. Рисунок практически не отличался от оригинала. Владимир торжествовал. В буквальном смысле слова, многолетний труд увенчался успехом. Оставалось подобрать бумагу.

Когда-то, ещё вначале этой затее, Сергей утверждал, что бумагу тоже можно изготовить и пытался это сделать, но у него не получались водяные знаки. Пока бумага была мокрая, водяные знаки были видны, но как только бумага высыхала, они исчезали. Именно по этой причине он решил обесцвечивать десятирублёвку и печатать на неё двадцать пять.

Пробовал изготовить бумагу и Владимир. Была та же проблема, но зато, он обратил внимание на то, что если добавить в бумажную массу желатин, она становится такой же хрустящей как на настоящих деньгах. Тогда он решил пропитать желатином обычную бумагу купленную в магазине. Бумага становилась хрустящей, но не совсем такой, как хотелось бы. Тогда он стал добавлять и пропитывать другими веществами. Лучше всего получалась бумага, пропитанная желатином с добавлением поливинилацетатного клея, который продавался в магазинах под названием клей ПВА.

–– Пока буду пропитывать этим раствором обычную бумагу, а потом видно будет, – решил он, – тем более купюра мелкая, навряд ли её будут просматривать на просвет.

Печатать деньги было намного дольше, чем талоны. Каждый цвет краски надо было накатывать на отдельное клише. Затем с этих клише делать оттиск на сборную форму, которая представляла собой кусок офсетной резины. И только потом, с этой резины, краску надо было переносить на общую форму с изображением пятирублёвой купюры. Только после этого накладывалась на эту форму бумага и прокатывалась на станке. На печатание только одной стороны, одной пятирублёвки, уходило около трёх минут. Но и это ещё было не всё. Отпечатанные купюры, Владимир погружал в горячий раствор клея, а затем, пристегнув прищепками за решетку в электрической духовке – сушил.

Первую тысячу штук он печатал более двух недель. Закончив печатать, отнес всё оборудование в тайник, а всё лишнее, хоть немного имевшее отношение к изготовлению денег, в том числе и бракованные печатные формы, собрал в сумку и пошёл на берег Ангары, где разбросал их в разных местах в воду. При этом даже и не подумал, что при малой воде, некоторые печатные формы окажутся почти на поверхности. И в тот день, когда он будет готовиться в дорогу на свой первый сбыт, эти пластины уже вытащат из воды, и их будут рассматривать и изучать сотрудники милиции…