Читать книгу Неужели любовь бывает только в книгах? Ненавидеть любя и любить ненавидя – это разница - - Страница 4

В сердце гудела еще не отошедшая от спешки тишина. Аня вышла из лифта на четвертом этаже, где располагался офис издательства. Солнечные лучи пробивались сквозь расписанные на окнах цветные граффити, одевая коридор в теплые тона. Однако сама Аня чувствовала холод, который не зависел от времени года. Страх новой ответственности и неопределенности придавали ей особую настороженность.

Сегодня ей нужно было встретиться с Дмитрием, художником, который будет работать над иллюстрациями для её книги. Каждый сотрудник говорил о нем с уважением и сплошным восторгом, но только Аня чувствовала в воздухе некую необъяснимую тяжесть. Она заранее представила себе образ гениального творца, но реальность оказалась далеко не такой, как она загодя нарисовала в своей голове.

Когда она вошла в небольшую комнату, полную эскизов и цветных картин, её внимание привлекла фигура за мольбертом. Художник был сосредоточен на своей работе, его черные волосы слегка растрепались, а лицо было погружено в тень, отбрасываемую настольной лампой. Он даже не повернулся, когда дверь приоткрылась.

– Здравствуйте, Дмитрий, – перешагнула Аня через порог. Голос её звучал неуверенно, почти шёпотом.

– Здравствуй, – произнес он, не отрывая глаз от картины, которая постепенно обретала очертания.

Минуту они стояли в тишине, а затем Аня решилась подойти ближе и внимательно рассмотреть его работу. Это было изображение женщин и мужчин, взмывающих вверх, как солнце, немного фрагментарные, как если бы они вот-вот начали складываться из отдельных элементов.

– Это великолепно, – не удержалась она. – Как вы передали такое движение?

– Движение – это просто результаты хаоса, – ответил Дмитрий, наконец отложив кисть. Его голос звучал холодно, почти нервно. Он обернулся. Лицо его было сдержанным, а взгляд – проницательным. В нем не было ни радости, ни теплоты.

Аня почувствовала напряжение, которое возникло между ними. Каждое слово, которое она произносила, было обострено многослойным недоверием. Она понимала, что его талант был безусловным, но в то же время видела, что этот человек держит расстояние, как будто доверие для него было чем-то неприемлемым.

– Ваша работа, – продолжила она, – действительно вдохновляет. Но для меня важно, чтобы каждая иллюстрация отразила суть книги. Это не просто картинки, это частички души.

– Душа – это слишком субъективно, – ответил он, сводя губы в тонкую линию. – Вам нужно смягчить свои ожидания.

Его слова как будто напечатались в воздухе – холодные и жесткие. Аня почувствовала, как раздражение захлестнуло её, но вместо спора она выбрала молчание. Неведомый страх и недоверие начинали переплетаться с её внутренним миром, обостряя уязвимость.

– Конечно, я вас поняла, – произнесла она, собирая все свои силы и побеждая желание уйти. – Давайте попробуем создать что-то, что объединит наши предположения и идеи.

Дмитрий взглянул на неё, его темные глаза искали понимания. На мгновение Аня заметила, как за холодом скрывается что-то более глубокое – возможно, страх его ожиданий, возможно, сокровенная тайна, которую он не решался разгласить.

– Хорошо, – наконец согласился он, и в этом «хорошо» слышался и вызов, и предостережение. – Но вскоре вы поймете, что доверие – это серьезный вопрос.

Его слова заставили Аню задуматься. Она почувствовала тяжесть в груди. Это была не простая встреча художника и писателя. Это было столкновение двух одиночек, которые пытались найти друг в друге что-то большее, чем просто сотрудничество.

– Надеюсь, что мы сможем создать что-то замечательное вместе, – произнесла она, но их разговор был уже полон недосказанностей и неловкости.

Она покинула его мастерскую с легкой неуверенностью. В этом простом, обыденном дне врезалась какая-то важная истина: доверие требует времени, и с ним по-прежнему связано множество вопросов. Но чем больше времени проведет Аня с Дмитрием, тем яснее она понимала: каждый штрих их общения будет просветлен надеждой и страхом одновременно.

Пока Аня уходила, за её спиной Дмитрий вновь подошел к мольберту, продолжая неосознанно бороться с собственными демонами, возможно, боясь, что может уронить не только краски, но и рухнуть под тяжестью своих собственных чувств.