Читать книгу Зеркальная тьма. Роман - - Страница 4

Утром Эйден спустился в мастерскую с твёрдым намерением разобраться с зеркалом. Он решил действовать по-профессиональному: отбросить все странности и вплотную заняться работой. Но стоило ему увидеть в уголке знакомый отсвет стекла, как в груди неприятно сжалось. Внешне зеркало выглядело вполне обычно – пыльный, чуть тусклый предмет антиквариата. Но воздух вокруг оставался натянутым, словно перед грозой.

Эйден вытащил пластинку из истёртого конверта, держа её за края, как что-то хрупкое, почти священное. Осторожно опустил на вертушку, позволив игле мягко коснуться тёмных борозд. Проигрыватель треснул, хрипло выдохнул старостью, а затем…

Первая нота, чистая, как капля дождя, прорезала воздух. За ней – следующая, ещё одна, и вот уже музыка разлилась по комнате, заполнив каждый угол, каждую трещину. Тонкие вибрации струн пробежались по полу, проникли в дерево, в стекло, в него самого.

Это всегда срабатывало.

Мир, со всей своей неуверенной дрожью, с непрошеными шорохами и странными тенями в углах, отступил. Музыка не просто играла – она вытесняла всё лишнее, забирая себе пространство, не оставляя ни единой щели для посторонних звуков.

Эйден прикрыл глаза, позволяя мелодии окутать его, как тяжёлый, надёжный плед. Несколько глубоких вдохов, и вот он снова был собой. Руки перестали дрожать. Мысли выстроились в ровные ряды.

Всё было правильно.

Он открыл глаза и посмотрел на зеркало.

Оно смотрело в ответ.

Он вздохнул, зажёг дополнительную лампу над рабочим столом и поставил перед собой цель: закончить очистку рамы. Потемневшее дерево блестело в некоторых местах, но в многочисленных углублениях резьбы накопился толстый слой пыли и налёта. Эйден отвлёкся на привычные действия: взял мягкую кисть и начал аккуратно выметать серые крупицы из глубоко вырезанных символов.

Музыка разливалась по мастерской. Тонкий, едва уловимый звук скрипки тянется, словно медленный вздох перед бурей. В нём что-то тревожное, неуловимое – нота, зависшая на грани между светом и тенью. Через мгновение вступает рояль: глубокие, округлые аккорды заполняют тишину, накатываясь, как волны на чёрный песок. Музыка не спешит, она растекается, пробирается в щели пола, в углы комнаты, в самые глубины сознания.

Чем дальше он продвигался, тем сильнее ощущал что-то странное. Символы теперь читались чётче: среди извивающихся фигур он видел то ли глаза, то ли вытянутые человеческие силуэты, загадочные письмена, которые не были похожи ни на известные ему руны, ни на классические орнаменты. Поначалу он думал, что это просто затейливая резьба, но сейчас ему казалось, что узоры как будто следят за ним.

Нахмурившись, Эйден судорожно схватил том по описанию древней резьбы и витиеватых рунах, быстро перелистывая страницы. Внутренний голос уговаривал его, что ответ вот-вот найдётся, что достаточно лишь найти нужный раздел. Но чем больше он читал, тем отчаяннее становилось понимание: в книге не было ничего подобного. Ни одной подходящей параллели, ни одной зацепки.

– Чушь, – пробормотал он, с раздражением захлопывая фолиант и стряхивая пыль с кисти. – Я просто вымотан.

Чтобы закончить очистку, он решил воспользоваться специальным растворителем. Разбавил его, смочил ватную палочку и аккуратно провёл ею по одному из глубоких витков, собираясь удалить застарелый налёт. И тут в мастерской словно подул ледяной ветер. Свет фонаря у него над головой слегка мигнул, а кожа покрылась мурашками. Эйден вздрогнул, поднял взгляд и увидел зеркало.

Оно не двигалось, не дрожало, но в отражении он заметил странную деталь: слой пыли, который он смахнул, по-прежнему лежал на раме. А в зеркале – там она выглядела все такой же запылённой, будто никто не прикасался к ней. Секунда смешанного ужаса: пыль, которую он только что убрал, должна была пропасть в отражении тоже, но зеркало копировало ранний вид, «до чистки».

– Может, я спутал угол? – пробормотал он, пытаясь высмотреть расположение. Но чем дольше он смотрел, тем отчётливее понимал: его реальные движения и отражение как будто не совпадали. Словно зеркало показывало не текущий момент, а что-то чуть смещённое во времени.

А затем он увидел, как один из символов на раме в зеркале начинает двигаться, меняя форму. Отчётливый лёгкий толчок, будто в древесине шевельнулись сплетённые линии.

Эйден отпрянул и отвернулся, сердце сжималось. Но когда он резко обернулся к самой раме, та была неизменна, покрытая ровным, тёмным слоем. Ничего не двигалось. Снова бросил взгляд на стекло – и там тоже всё замерло, картина совпадала с реальностью.

– Оптическая иллюзия, – шёпотом проговорил он, приподняв брови в растерянном недоверии. – Игры света.

Эйден шумно выдохнул, стряхивая напряжение с плеч, и с натянутой улыбкой пригрозил зеркалу пальцем:

– Ты играешь со мной, да? Ух, я тебе…

Голос прозвучал чуть громче, чем он рассчитывал, разрезав музыку, которая продолжала плотно заполнять комнату. Он усмехнулся, но усмешка вышла неестественной, какой-то кривой.

Зеркало не ответило.

Но на секунду ему показалось, что отражение задержалось. Будто не послушалось его движений сразу, будто пальцы в стекле пригрозили ему в ответ – с едва заметной, но странной, неправильной улыбкой.

Он заставил себя вернуться к работе, налил в металлическую мисочку тёплой воды, обмакнул кусок мягкой ткани и принялся протирать само стекло. Вода стекала по зеркалу, смывая белёсый налёт времени, и он старался не думать о том, что видел несколько секунд назад.