Читать книгу Дочь солнца, сын луны - - Страница 4

Оставшись одна, Сяо Ян огляделась.

Покои Джиана были обставлены просто. Слишком просто для прославленного генерала. Было видно, что здесь давно никто не жил.

Комнаты не утеплёны, как было принято в её семье. Пол не покрывали циновки и шерстяные ковры. Правда, кан был высокий и занимал половину спальни…

Сяо Ян сняла туфельку, подумала и сняла носки.

Пол был холодный, но кирпичи кана – тёплые, и Сяо Ян почувствовала, как натруженные, замёрзшие ступни согреваются.

Джиан сошёл с ума.

Украсть дочь уважаемого семейства с её собственной свадьбы, оскорбить отца невесты и жениха, а потом ещё верёвка… О чём думает этот человек?..

Кроме кровати в покоях стояли столик с письменными принадлежностями, сундук у стены и светильник на высокой ножке.

На стене висел отрез шёлка с великолепной каллиграфией.

Сяо Ян долго смотрела на искусно выписанную надпись.

Там было мужское имя – Му Ян.

Благородное имя Джиана.

Му Ян – Купающийся-в-солнечных-лучах.

Случайно или нарочно он выбрал это имя? Связано ли оно с ней? Му Ян… Сяо Ян… Словно два нефритовых камешка на доске для игры в го. Только так получилось, что его камешек одного цвета, её – другого…

Продолжая рассматривать каллиграфию, Сяо Ян достала запутавшуюся в волосах нить жемчужной подвески. Положила её на столик.

Здесь не было ничего, что могло бы рассказать, как Джиан жил все эти годы. Да он и не жил в Даньлане. Он был на границе… Он был на войне…

Дверь распахнулась. Обернувшись, Сяо Ян увидела Джиана. Он стоял на пороге и казался против ещё светлого сумеречного неба чёрной тенью.

Но вот он шагнул вперёд, закрыл дверь, и золотистый свет придал знакомые очертания лицу, фигуре…

– Уже освоилась? – он пнул в сторону вышитую туфельку из алого шёлка.

Разулся, пошёл к кану.

– Удивлён, что ты даже не сопротивлялась, – сказал Джиан, насмешливо кривя губы. – Поклонилась покорно, со всем почтением, словно рада, что стала женой сына луны.

– Меня так воспитали, генерал, – ответила Сяо Ян спокойно. – Как учат нас великие мудрецы прошлого, женщина должна покорно принимать всё, что выпадает на её долю. И почитать того мужа, которого небеса дали ей. Как говорится в «Книге добродетельной женщины»: «Если я выйду замуж за птицу, то полечу вслед за ней. Выйду за собаку, буду вместе с ней грызть кости. Выйду замуж за коровью лепёшку, буду сидеть рядом и вдыхать её запах».

– Это ты про меня сейчас? – Джиан схватил её за шею, сжав пальцы, а Сяо Ян показалось, что мир померк, и стало темно, как в колодце.

Боль сдавила горло, сердце требовало вздоха, но генерал всё крепче сжимал её шею.

Колени подогнулись, и Сяо Ян готова была упасть, но тут генерал отпустил её, оттолкнув в сторону постели.

Сяо Ян сделала два шага, судорожно кашляя, запуталась в одеждах и чуть не упала.

– Простите, если рассердила, – сказала она.

Голос звучал хрипло, и горло казалось узким, как шёлковая нить. Но дышать уже было можно, и Сяо Ян вздохнула полной грудью.

– Какая ты стала скромница, – заметил генерал, вскинув голову и скрестив руки на груди. – Послушная, тихая… Ещё и извинилась. Растеряла по дороге всю свою гордость?

– Какая может быть гордость у женщины? – ответила Сяо Ян и посмотрела ему прямо в глаза. – Сначала она подчиняется воле отца, потом воле мужа.

– Смотрю, ты подчинилась воле отца, когда расторгла нашу помолвку! – рыкнул он, темнея лицом.

Сяо Ян не ответила, внимательно глядя на него.

Сейчас она разглядела морщинки в уголках его глаз. И небольшой шрам, пересекавший левую бровь.

– Это твой отец? – Джиан схватил её за плечи и встряхнул. – Скажи, что это отец заставил тебя!

Глаза у него так и сверкали. Злостью, ненавистью, горечью и… безумием. Совершенно безумный генерал. Сколько же ещё безумств он может натворить…

– Это было моё решение, – сказала Сяо Ян всё так же спокойно.

Без сожалений, без извинений. Просто спокойно.

Железные пальцы сдавили плечи, и она поняла, что завтра и на плечах останутся синяки, не только на шее. Впрочем, одним синяком больше, одним меньше…

Джиан стиснул губы, скрипнул зубами, словно боролся с собой, а потом с усилием, превозмогая себя, сказал:

– Столько лет хотел узнать… Спросить тебя об этом – почему?

– Что вы хотите услышать, генерал? Вам известно, что дети наложниц не особенно любимы в этом мире. Вы и сами прочувствовали это с детства.

– От других я ждал этого. И отношение других мне было безразлично. Но ты… Сяо Ян! Ты ведь говорила, что для тебя неважно, что я – сын наложницы. Говорила, что человек не зависит от происхождения. Неужели, тебе так хотелось стать императрицей, что ты забыла про клятву? Ты же всегда говорила, что деньги и власть – это суета, кровь и подлость. И тебе не хотелось быть в них замаранной.

– Это были слова юной, наивной девушки, – ответила Сяо Ян, чуть поведя плечами, чтобы он её отпустил.

И он отпустил. Разжал пальцы, уронил руки.

– Вы сами понимаете, – продолжала она, – что без денег и власти мы никто. И тот, кто богаче и сильнее, с удовольствием растопчет нашу жизнь.

– На меня намекаешь? – он взглянул исподлобья. – Ты первая нанесла удар по моей семье. Из-за тебя мой отец принял яд, мой брат потерял уважение и положение в обществе…

– Главное, что у вас всё хорошо, генерал Дэшэн. Ведь именно об этом вы мечтали с самого детства – о славе. Чтобы произнося ваше имя, каждый вздрагивал со страхом и благоговением. Вы своего добились. Вас все боятся и почитают. Даже невесту со свадьбы увели, и никто не посмел вас остановить. Только почему-то вы не выглядите счастливым.

– Счастливым? – в его взгляде опять зажглось безумие. – Какой ценой мне это всё досталось, ты знаешь? Хотя бы представляешь, что я пережил, когда отец наложил на себя руки? Да, он не слишком любил меня при жизни. Но смертью искупил всё. И теперь я в долгу перед ним, перед его добротой. Я благодарен ему за его последний подарок и отомщу за его смерть, так и знай. А на войне? Там, на поле битвы, я думал, что меня убьют тысячу раз.

– Мне жаль. Но не я развязала эту войну.

– Говоришь про счастье… – он будто не услышал её. – Моё счастье было в тебе. Только в тебе. Но ты лишила меня счастья. Ты убила моё счастье вот этими губами, – он коснулся алых женских губ и сразу отдёрнул руку, будто обжегся. – Убила вернее, чем если бы ударила кинжалом. Кинжал ранит тело, а слова бьют прямо сердце. В сердце – это всегда больнее. Это почти всегда – насмерть. Я думал, что меня убьют в бою, что умру от голода или ран, но небеса сохранили мне жизнь, хотя я потерял много товарищей. Почти всех потерял. Но я выжил. И значит, небеса на моей стороне, Сяо Ян. Слышишь? Они тоже хотят справедливости.

Она коротко вздохнула и покачала головой:

– Вряд ли небеса хотели, чтобы из мести, пусть даже справедливой, вы нарушали законы. Подумайте, что вы натворили сегодня. Вы оскорбили две семьи прямо и ещё две семьи – косвенно. Потому что моя мать была из рода Ли, а госпожа Чен из рода Фэн, и теперь вы настроили против Лэй сразу четыре дома.

– С каких пор тебя заботит чьё-то мнение?

– Люди начнут говорить нехорошее. Что вы забрал меня без приданого, а это значит, я всего лишь наложница…

– Захочу – и будешь просто служанкой! – крикнул он ей в лицо.

Сяо Ян опустила ресницы, умолкая.

– Не смей отводить взгляд, когда я говорю с тобой! – он шагнул к ней, схватил за волосы, заставляя поднять голову и посмотреть ему в лицо.

Сяо Ян посмотрела.

Красив. Силён. Высокий, как тополь. И широкоплечий. Война делает из мальчиков мужчин. Если не убивает.

Несколько мгновений они смотрели друг другу в глаза, а потом взгляд Джиана потемнел.

– Раздевайся, – велел он низким, хриплым, совсем незнакомым голосом, и снова толкнул её к кровати.

На этот раз Сяо Ян не удержалась на ногах и тяжело села на жёсткую постель.

В доме советника Чена уже стояла кровать, приготовленная для новобрачных. С тремя перинами, с шёлковым одеялом. На кровати в доме Лэй лежала одна циновка, а одеяло было тонким, шерстяным.

– Ну? – повторил Джиан с угрозой.

Сяо Ян потянула вязки пояса. Узелок был тугой, она с трудом смогла ослабить его.

– Время тянешь?!

Джиан вдруг набросился на неё, повалив спиной на постель.

Затрещал алый шёлк свадебного наряда, оголились женские плечи, а генерал уже исступлённо срывал с неё нижнюю рубашку из белого шёлка, добираясь до прилегающей к телу нагрудной повязки.

Шёлк поддавался плохо – прекрасный, лучший шёлк из торговой лавки на главной улице Даньланя. Мягкий, нежный, ласкающий кожу. Сейчас мужские руки срывали его безжалостно, сминая, раздирая тонкую вышивку.

Нагрудная повязка тоже не устояла, и генерал замер, увидев белые маленькие груди с тёмными пятнышками сосков. Сяо Ян не сопротивлялась, потому что от её сопротивления ничего бы не изменилось.

Лучше всего было бы закрыть глаза, но она не смогла этого сделать. Так и смотрела в лицо Джиана. В его искажённое от страсти и безумия дорогое, такое знакомое лицо.

– Будешь моей, – произнёс он хрипло, накрывая ладонями белую женскую грудь и жадно сминая, – как тогда… под соснами…

Он впился ей в шею диким поцелуем, и уже терял разум, выдержку, терял всё человеческое…

– Нет, – ответила Сяо Ян неожиданно резко, и отважный генерал вздрогнул, прекратив поцелуй и взглянув ей в лицо. – Так, как тогда, уже не будет, – сказала она.

– Почему? – произнёс он одними губами.

– Прошло много времени. Ни вы, ни я уже не те, что были раньше.

Она погладила его по щеке. Провела кончиками пальцев по рассеченной брови.

Генерал отпрянул, словно Сяо Ян не погладила его, а ударила.

– Не смей ко мне прикасаться, – произнёс он сквозь зубы, свирепо вытирая щёку рукавом. – Думаешь, родишь сына и станешь первой в этой семье? Никогда. Слышишь, Сяо Ян? Никогда ты не понесешь моего ребенка. Пусть тебя считают бесплодной. Пусть знают, что ты – пустая, бесполезная красота. А со временем исчезнет и она.

Сяо Ян приподнялась на локтях, даже не пытаясь прикрыть обнажённую грудь, и генерал невольно скользнул по ней взглядом, судорожно сглотнул и отвернулся, уставившись на свиток с каллиграфией.

– Не хотите ко мне прикасаться, не хотите моего ребенка… – Сяо Ян села на постели и сняла разорванный алый халат, а потом и разорванную нагрудную повязку. – Зачем тогда женились? Не легче было отдать меня Чену?

Она едва успела запахнуть края нижней рубашки, когда генерал рывком обернулся.

– Ты так хотела к нему?! – произнёс он, бешено сверкая глазами. – И чем он лучше меня?

– Хотя бы тем, что он не разрывал на мне одежду, – Сяо Ян бросила свадебный халат в изножье постели.

Алый тяжёлый шёлк стёк на пол, как кровавая лужа.

– А, я забыл! – загремел генерал. – Он же увидел тебя вовсе без одежды! Когда ты купалась в озере!.. Ты настолько потеряла стыд? На что ты надеялась, когда согласилась стать женой императора? Евнухи сразу бы поняли, что ты давно потеряла девственность! А может и свадьба с Ченом была назначена, потому что ты уже носишь в себе его ублюдка? Так?! Отвечай!

– Что вы такое говорите? – голос Сяо Ян прозвучал устало, и она поняла, насколько устала за сегодняшний день. – Зачем бросаться такими словами? Вы ведь сами были рождёны вне брака, генерал…

– Будешь всю жизнь мне об этом напоминать? – так и взвился он. – Знаешь, Сяо Ян, – он ткнул пальцем в её сторону, – я поклялся, что ты будешь принадлежать только мне и никому другому. В отличие от тебя, я свою клятву сдержал. Теперь ты только моя. И никто тебя теперь не защитит!

Он вышел, позабыв обуться, хлопнул дверью, и сразу раздался его голос – генерал звал какую-то Ки У.

– Скажи, пусть принесут вина в дом для гостей! И сама приди!– крикнул Джиан.

Сяо Ян склонила голову к плечу, настороженно прислушиваясь.

Ки У? Женщина осени… Рассказывали, что генерал Дэшэн собрал четырёх красивейших женщин, сделал их своими наложницами на каждый сезон года, и назвал соответственно – Зимой, Весной, Летом и Осенью. Это – одна из наложниц?

– Да, господин, – прозвенел чистый, как серебряный бубенчик, женский голос. – Сейчас же распоряжусь и приду к вам. Для меня огромная честь, что вы позвали меня, господин. Всё-таки у вас первая брачная ночь…

– Замолчи! – зло оборвал её Джиан.

Сяо Ян вскочила с кровати, на одном дыхании пробежала до двери, уже коснулась её, но остановилась и убрала руку.

Всё верно. Прошло много лет, и Джиан уже не тот юноша, к которому она тайком бегала на свидания под соснами.

Всё изменилось.

Но кое-что осталось неизменным. Она должна сделать всё, чтобы защитить его. Даже если он будет против.

Сяо Ян вернулась на тёплый кан, подумала, а потом решительно открыла сундук. Там лежали подушки и два одеяла. Постелив постель, невеста помолилась, сделав несколько поклонов на восток, сняла украшения, распустила волосы, заплела их в косу и легла спать, уснув прежде, чем успела подумать о том, что будет завтра.