Читать книгу Пять жизней одного шпиона. Жизнь первая - - Страница 4

Егор родился в далёком 1959 году в старом центе Минска. Его семья: мать Галя, отец Толик, и младший брат Дима жили на улице Полярной, в районе детского парка имени Горького, а ранее это Губернаторский парк.

Благодаря матери считавшей, что её сын Егор, слабый ребёнок он вскоре оказался в санаторно-лесной школе, а проще говоря – в интернате.

С первого класса Егор вынужден был научиться ладить с ровесниками, уважать других и не давать в обиду себя. Мальчишки в интернате жили в одной большой спальне. Четырнадцать панцирных коек в два ряда стояли в довольно просторной светлой комнате. У каждой койки персональная тумбочка и табуретка. В стенах ниши для одежды. Одним словом гламурная казарма при полном самообслуживании. Не лишне указать, что девочки жили в таких же казармах, но на другом этаже.

Не было возможности сказать: «Мама я хочу яблоко» или «Папа давай с тобой смастерим кораблик». Нельзя было просто заплакать, не опасаясь впоследствии насмешек или издёвок одноклассников. Нельзя если устал полежать на кровати, даже присесть на неё нельзя – это являлось грубым нарушением с неминуемым наказанием.

Заслуживает особого внимания распорядок дня в этой, заметьте, санаторно-лесной школе для больных детей.

Подъём. Зарядка. Утренний туалет, с обязательным обливанием холодной водой по пояс. Построение на завтрак и сам завтрак. Передвижение по интернату – только строем. Переход в учебный корпус на занятия. Уроки по 40 минут с 10 минутными переменами. После третьего урока – 40 минут, большая перемена. Можно погулять на территории интерната. Потом ещё два или три урока. Построение на обед. Обед. Построение на переход из столовой в спальню. Тихий час. Часовая прогулка на территории интерната. Далее, следовала подготовка домашнего задания на следующий учебный день, эта часть дня так и называлась – подготовка. Построение для перехода на ужин. Ужин. Вечерняя часовая прогулка перед сном. Отбой. В случае нарушений распорядка дня, плохого поведения, а также плохой успеваемости, весь класс или его часть, как правило, мальчики, наказывались лишением прогулки. У многих родителей теперь появилось желание отправить в этот санаторий, по порядком больше напоминавший исправительный лагерь, своё чадо?

Отсутствие личного пространства, любых самых элементарных вещей. В конце концов, игрушек, которые всегда окружают любого ребёнка. Постоянное нахождение на виду, не возможность уединиться, остаться наедине с самим собой. Распорядок дня, расписанный поминутно. Практика коллективного наказания за нарушения или неуспеваемость, воспитывали в детях жестокие, безжалостные черты характера. Не удивительно, что эти маленькие спартанцы, лишённые родительской любви, внимания, заботы, нежности и ласки вырастали жёсткими, но легко адаптирующимися личностями в любом социуме, при любых условиях и обстоятельствах.

Егор развил в себе способность оперативно реагировать на меняющуюся вокруг него обстановку. Быстро становиться своим парнем в любом новом коллективе. Тонко чувствовать, куда и откуда дует ветер. Безошибочно выбирать сильную сторону. Он с ранних лет научился выживать в этом полном опасностей мире людей.

В формировании у него жизненных ориентиров ведущую роль играли не родители, а его учитель, Боровик Владимир Павлович, педагог от Бога. Благодаря Палычу Егор, серьёзно занялся фотографией, чеканкой по металлу, выжиганием по дереву. Палыч учил: «Если один человек, что-то сделал или чего-то достиг, то и другой сможет это повторить в той или иной степени, нужно только верить в себя и не бояться трудностей». Эти слова стали правилом в жизни Егора.

Девочки привлекали Егора ещё с раннего детства. Он хорошо помнил девчушку, с которой дружил в детском саду. В интернате, с первого класса, у мальчишек с девчонками постоянно завязывались отношения. Носили они дружеский, платонический, романтический характер и сводились к разговорам во время вечерних прогулок парочками, вокруг здания школы перед сном. В восьмом же классе, выпускном, мальчики уже начинали проявлять другой интерес к противоположному полу.

Несмотря на жёсткий режим дня, ночью, когда вся школа спала, а дежурная ночная нянечка дремала в вестибюле первого этажа, группа озабоченных мальчиков устраивала вылазки в спальню к девчонкам. Это была настоящая боевая операция по своей подготовке и грозившая самым суровым наказанием в случае провала. Девочки жили на третьем этаже, мальчики на втором, младшие вместе на первом. Между четырьмя спальнями на всех этажах находилось большое фойе. Пол в фойе паркетный. Днём пол как пол, а ночью в полной тишине он предательски скрипел. Облачившись в тёмно-синюю спортивную форму, дабы не опознали в случае провала, надев носки, а это чтобы, не выдали грязные ступни, мальчишки цепочкой, след в след, замысловатым маршрутом пересекали фойе. Наступали только на те, дощечки паркета, которые они изучили днём и точно знали, что они не скрипят. Далее по ступеням гранитной лестницы, преодолев два пролёта, входили в фойе девичьего этажа. Здесь повторялся маневр движения по разведанным днём не скрипучим паркетинам, Наконец, они попадали в спальню к девчонкам. В спальне в койках их уже ждали девчата. Кто беседовал, кто играл в «бутылочку». Девочки без ухажёров спали. Под утро высылался дозорный. Спустившись до первого этажа, он контролировал дежурную нянечку. В случае опасности включал «дурака». Шёл на нянечку, как Матросов на ДЗОТ, заявляя, что у него болит голова. Ребята получали возможность быстро и тихо вернуться в свою спальню. Удивительно, но девчонки были совершенно не против этих посещений. Приключения продолжались несколько недель с перерывами на выходные, когда все уезжали в Минск. Учителя терялись в догадках, что происходит с восьмым классом? Ученики никакие на занятиях, невнимательные, рассеяны, сонные и эта эпидемия постепенно охватывала всё больше и больше учеников класса. Не щадила не отличников ни двоечников. Здесь надо заметить, что о похождениях восьмиклассников знали многие дети. Понятно весь восьмой класс, некоторые мальчишки и даже девчонки из младших классов. Никто не заложил и не донёс воспитателям! Никто! Вот он результат жёсткого режима существовавшего в интернате.

Старшие, младшие и даже малыши всегда чувствовали себя одной семьёй. Были случаи драк, но это между ровесниками. Старшекласснику, достаточно только сказать младшему. Поразительно, но младшие слушались старших, лучше, чем воспитателей или учителей.

Примечателен такой случай. Между лестницей этажа и входом в фойе находились двухстворчатые остеклённые в несколько рядов рам филёнчатые двери. Старые, рассохшиеся и разболтанные. На ночь их просто прикрывали. Открыть их в сонной ночной тишине, было невозможно. Дверь грохотала словно товарняк. Мальчишки оставляли её на ночь открытой, и если на втором этаже им это удавалось, то на третьем, зачастую, они натыкались на закрытую дверь.

Егор с одноклассником Игорем Шотиком, подозвали пятиклассника:

– Слушай малый – начал Егор – Есть дело. – Он подвёл мальчишку к двери на их, втором, этаже и продолжил:

– Видишь дверь?

– Ну. Вижу – сказал пятиклассник.

– Вот эту раму, вторую от пола, на этой створке двери у девчонок на этаже ты сейчас пойдёшь и разфигаришь. Понял?

– Понял. Чем разбить?

– Можешь ногой. О нас ни гугу. Скажешь, случайно разбил. Хотел, мол, открыть. Понял? Валяй!

Малыш поднялся на этаж и сдуру, со всего маха высадил стекло. Набежавшим воспитателям, сказал, что случайно, мол, дверь хотел открыть. Старшеклассников он естественно не выдал, а ночью ребята просто пролезли в эту дыру, больше не заморачиваясь открыванием двери.

Следует рассказать, как завершилась эта операция. Одна из девочек восьмиклассниц стоя спиной к входу в спальню заявила: «Сегодня ночью опять придут мальчишки». В дверях же стоял Владимир Павлович. Ничего не говоря, он спустился в спальню к мальчикам. Палыч отлично знал, кто из парней с кем из девочек дружит. Отозвал юных Ромео в сторонку и предупредил: «Мне известно о ваших похождениях под Луной. Дайте слово, что этого больше не повториться, и мы всё забудем». Пришлось дать слово, а давши слово в интернате его всегда и все держал.

Егор являлся активным организатором этих ночных приключений. Он и его подельники-одноклассники, отлично понимали, чем это могло для них закончиться, Тогда наверно и зародились в его характере черты авантюризма, риска, даже бесшабашности без которых не бывает разведчика.

К тому времени у Егора возник роман с одноклассницей Леной Малевич, дело дошло даже до поцелуев в фотолаборатории интерната, которой он заведовал. К сожалению, Егор повёл себя недостойно. Мальчишки из класса, выкрали дневник Лены и читали его вслух, а Егор не только не пресёк это, набив им морды, но и сам принял участие в этом мерзком деле. Омерзительно! Необходимо заметить, этот случай пошёл ему впрок. Мальчик осознал свое недостойное поведение и сделал правильные выводы. Впредь он не позволял себе ничего подобного и вел себя с противоположным полом галантно, как и подобает потомственному шляхтичу и дворянину.

После восьмого класса, в пятнадцать лет, Егору предстояло продолжать учёбу в общеобразовательной школе в Минске.