Читать книгу От Я до А или коньяк, коты и сигареты - - Страница 3

Она поднялась из-за стола и одернув полы халата, оголившие её красивые бёдра, проговорила:

– Я хочу ещё кофе. Ты будешь?

Он отрицательно помотал головой и посмотрел на часы. Они уже показывали почти одиннадцать. Прикинув в голове план действий на сегодняшний день, он решил, что для его осуществления необходимо съездить в магазин. Но именно в данный момент он не хотел её оставлять.

– Я тебя расстроил, прости.

– Это нормально, – спокойно проговорила она. – Я же сама это всё затеяла. Просто я всегда подобное плохо переношу, и ты это знаешь.

Он утвердительно кивнул.

– Продолжение будет? – спросила она через плечо, долив в чайник воды и ставя его на подставку.

– Конечно, – ответил он. – Я вот только не пойму, чего мне сейчас хочется больше: есть или пить. Он улыбнулся сам себе и добавил: – Я всё же наверно соглашусь на кофе. Только без молока и сахара.

– Знаю, – с наигранным раздражением проговорила она и, дождавшись, когда закипит чайник, налила кипятка в две кружки и поставила одну из них перед ним на стол.

– Спасибо, дорогая, – сказал он, нежно притянув её к себе за талию и небрежно чмокнув в губы.

– Начинай, а я пока сыр порежу.

Она вновь повернулась к нему спиной и открыла холодильник. Он смотрел на её спину, облачённую в легкий короткий халатик, где чуть ниже угадывались округлые ягодицы. Он знал, что сейчас на ней нет белья и если он подойдёт к ней и запустит свои руки под халатик, то наверняка ощутит под ним её обнаженное тело. От одних только этих мыслей в нём проснулось желание. В его голове бегущей строкой пронеслась её фраза: «Сегодня мы будем пить вино, слушать музыку, есть всякие вкусности и …». Под этим «И» у него было своё понимание. А почему бы и нет?

Он медленно поднялся со стула и, неслышно ступая, подошёл к ней сзади и плотно прижался к ней своим телом. От неожиданности она вздрогнула и, ощутив его руки на своей груди, толкнула дверь холодильника в обратном направлении. Та мягко закрылась, а она, опершись руками на столешницу, прикрыла глаза и что-то тихо проговорила. Он не придал никакого значения её словам, к тому же ему и вовсе показалось, что она, как кошка, мурлыкнула от удовольствия. Одна его рука нагло пробралась за полу халатика и удобно расположилась на её груди, слегка пощипывая сосок, а вторая нашарила узелок пояса и стала его распутывать. Но она не дала его развязать.

– Подожди, – мягко остановила его она. – Я пока не готова, плюс та история до сих пор перед глазами.

Он с грустью вздохнул и выпустил её из своих объятий. Она повернулась к нему лицом и, обвив его шею руками, посмотрела ему прямо в глаза.

– Но если ты меня развеселишь следующей историей, то возможно после этой чашки кофе мы с тобой поднимемся в спальню.

– Звучит заманчиво, – пробурчал он. – Но следующая история будет далеко не весёлой.

– Опять кто-то умрёт? – Она тревожно посмотрела на него.

– Нет, я же обещал. Просто скоро ты узнаешь меня чуточку с другой стороны и эта сторона далеко не самая лучшая.

Он отошёл от неё и сел за стол на своё место. У него за кухонным столом было его место, которое он сразу себе заприметил, едва они въехали в этот дом. Он выбрал его далеко не так, как обычно это делали отставные силовики. Те, как правило, выбирали такие места, с которых они могли видеть всё вокруг. Здесь же было всё наоборот: он фактически сидел по центру кухни, хоть и у окна, но в то же время выход на веранду был у него за спиной. Он много раз думал, почему именно это место он назвал «своим», и вскоре ответ на этот вопрос нашёлся. Он оказался прозаическим и был связан лишь с тем, что он хотел видеть её, как она вертится у плиты и перед разделочным столом. Он просто любил за ней наблюдать и ничего больше.

– Можно я кое о чём тебя спрошу? – обратился он к ней.

– Конечно, – ответила она и с интересом посмотрела на него.

– Как ты думаешь, способна ли женская грудь стать причиной разлада между мужчиной и женщиной?

Она задумалась, ища подвох в его вопросе. Он же с улыбкой смотрел на неё и теперь уже в скрытом смысле его вопроса она не сомневалась, однако решила ответить так, как ей взбрело в голову.

– Ну, – протянула она, – думаю вряд ли. Вы же мужики как дети. Вам лишь бы за сиську подержаться. Хотя если вдруг грудь станет не красивой, как это часто бывает после вскармливания…

Она не успела закончить фразы, как он внёс коррективы в свой вопрос.

– Не, грудь красивая. Большая и красивая, в обычном понимании красоты женской груди, – добавил он, продолжая улыбаться и смотреть на неё.

– Тогда думаю, вряд ли, – ответила она и стала ждать правильного ответа на вопрос этой викторины.

– Ответ не верный, – со вздохом и печалью в голосе сказал он. – Следующую историю можно было бы назвать «Грудь-разлучница», однако правильнее было бы сказать: «Все мужики козлы». Так вот. Вскоре после похорон Янки, – начал он, – всё вроде как вернулось на свои места. Время всё лечит. Тот бар так и оставался тем самым местом, куда многие стремились в конце рабочего дня, а та трагедия никак не повлияла на завсегдатаев заведения и клиентов меньше не стало. Многие лишь стали более внимательными, когда ловили такси на том перекрестке. Через некоторое время из больницы вышли дядя Коля, его брат и Светка и также продолжили захаживать в это заведение, а вскоре все и вовсе перестали вспоминать тот день. И вот в один из зимних вечеров, как-то будучи в весьма странном и унылом настроении, я зашёл в бар, хотя желания чего-нибудь выпить у меня в тот вечер отсутствовало напрочь. В кармане был голяк, до зарплаты ещё далеко, а домой ехать не хотелось. Тут, думаю, надо добавить, что в то время, после длительной отлучки и проживания с одной мадам в её квартире, я вынужден был временно вернуться в отчий дом. А моему отцу это очень не нравилось. Ну ты же слышала, как он нас воспитывал с братом: восемнадцать лет исполнилось – живите, где хотите, но только не под моей крышей.

– Суровый он у тебя был, – кивнула она в ответ и перекрестившись, добавила: – Царствие ему небесное.

– Что есть, то есть, – ответил он и тоже перекрестился, хотя верующим он вовсе не был. Так, скорее из приличия, дабы не оскорблять чувств своей верующей жены. – Но, думаю, он прав. Так и надо воспитывать двух пацанов. Я с ним полностью согласен и зла на него не держу. И даже благодарен за всё. Но речь не об этом. Так вот. Зашёл я в тот вечер в бар и подойдя к барной стойке, поздоровался с Ксюхой. Та, которая бармен.

Она кивнула, давая понять, что помнит, кто такая Ксюха.

– И чего-то мы с ней разговорились о какой-то чепухе и в ходе беседы я попросил у неё чаю. Чай был для меня тут бесплатный и я этим пользовался. После того, как перед моим носом появилась кружка с горячим напитком, за Ксюхиной спиной внезапно распахнулась дверь, ведущая в кухню и, на пороге возникла девушка. Миленькая такая, со светлыми вьющимися волосиками. Вся такая улыбчивая, довольная. Увидев меня, она почему-то покраснела и тут же скрылась за дверью. Я сразу догадался, что это новый работник в этом баре. Мне потребовалось совсем не много времени, чтобы в голове произвести свой анализ и составить психологический портрет этой девчонки. Судя по манерам и ужимкам, девочка, явно приезжая, не столичная. Одета весьма скромно, соответственно приехала на заработки. Судя по тому, что она покраснела, увидев меня, я понял, что девочка скромная. Таким образом в моей голове сразу же сложился образ той самой «Золушки» или «Настеньки» из фильма про Морозко, чьи образы меня преследовали с самого детства. Это был тот самый тип девушек, от которого мне просто сносило крышу. Я сразу же начинал представлять себя каким-то рыцарем, который должен незамедлительно взять бедняжку под свою опеку и всячески помогать ей.

Она прыснула от смеха.

– Я так понимаю, и я произвела на тебя точно такое же впечатление?

– Не спеши меня торопить, – отшутился он, не желая отвечать на провокационный вопрос и бежать впереди паровоза. – До тебя ещё очередь дойдёт, а сейчас речь о другой.

– Ну хорошо, продолжай, – проговорила она, улыбаясь и поднося свою чашку к губам.

– Ксюха извинилась передо мной и скрылась на кухне, а когда через несколько минут вернулась, она уже ехидно улыбалась. «Ну что, можно тебя поздравить?», проговорила она. «С первого взгляда вскружил девчонке голову». Ну естественно я стал оправдываться, что, мол, это вовсе не так, я не хотел и всё в таком роде. Хотя в глубине души я прямо гордился собой. Ксюха умела поднять самооценку мужчин, возможно из-за этого её тут все любили. Ну, в общем я, немного втихаря погордившись собой, стал задавать свои вопросы: кто такая, откуда, где живёт и прочее. Уже через три минуты я знал, что зовут её Юля, приехала из Твери на заработки, ей девятнадцать лет и живёт она временно здесь же в баре, поскольку снять квартиру или комнату ей пока не по карману. Это было то, что нужно и уже в тот вечер я знал, что она будет моей. Да, я всегда был уверен в себе и тот раз не стал исключением. Другой вопрос, что с Юлей возникли определённые сложности, с которыми я ранее никогда не сталкивался. Как я уже сказал выше, она действительно оказалась скромной. Даже через чур. На любые мои даже самые безобидные предложения, как, то попить чаю, кофе или сходить куда-нибудь, она всегда скромно отводила глаза и смущалась. Часто краснела и прятала глаза. Мне было очень сложно по началу с ней общаться, но вскоре она привыкла ко мне и наше общение стало вполне себе обычным.

– Она была красивая? – полюбопытствовала она, с интересом слушая его.

– Ну как сказать? – помедлил он с ответом. – Не могу назвать её прям «вау красавицей», но и не красивой её назвать язык не поворачивается. Она была какой-то особенной, будто самый яркий светлячок среди целого роя таких же. Вроде, как и все, но в то же время другая. Она была довольно высокой, всего на полголовы пониже меня, худенькая, с точеной фигуркой. В общем и целом, она была симпатичная, но было в ней кое-что, на что я не сразу обратил своё внимание. А именно её грудь. Когда мы только начали общаться, я старался вести себя максимально скромно и даже не заглядывался на её прелести. К тому же она умело их маскировала своими странными свитерами: они хоть и облегали её фигуру, однако делали её формы такими скромными, что глазу не за что было зацепиться. Мы с ней долго встречались и всё это время дальше поцелуев дела не доходили. Да и где нам было то… Она жила в баре, работая при этом до восьми вечера, а потом сидела на кухне в ожидании, когда уйдут последние клиенты, чтобы выйти в зал и уснуть на одном из кожаных диванов. Я всё также каждый вечер ездил к родителям, но однажды всё резко изменилось. Точнее всё резко изменил я сам.

Она вопросительно вздёрнула брови, но говорить ничего не стала.

– Был в том районе один микрорайончик, где проживали беженцы из Армении. Жили они там буквально на «птичьих» правах и наконец руководство моего отдела взялось за чистку района. Нет, никто никого не выгонял, просто эти граждане стали втихаря возвращаться на свою историческую родину, а те квартиры, которые им дало наше государство, стали сдавать и получать за это денежку. Такие квартиры стали выявлять и передавать во временное пользование нуждающимся сотрудникам полиции, где я тогда работал. В общем я решил подсуетиться и выбить для себя квартирку, ну или на худой конец комнату. Однако возникла проблема, которая часто в последствии мне доставляла сложности: я был жителем этого города и имел официальную прописку, в связи с чем был признан не нуждающимся в улучшении жилищных условий. И тогда я пошёл на хитрость. Я пустил слух на работе, что по семейным причинам вынужден съехать из своей московской квартиры и буквально на следующий день с не большой спортивной сумкой переехал от родителей прямо к себе в кабинет. Благо на тот момент там стоял удобный и раскладной диван. На факт моего проживания в рабочем кабинете, как и было в моих планах, руководство всё же обратило своё внимание, однако выделять мне жилплощадь не спешило, равно как и не одобряло моего проживания на рабочем месте. Терять мне было особо нечего: уволить за это меня вряд ли бы кто решился, я был своего рода «ценным кадром», а вот решить искусственно мною же созданный жилищный вопрос по закону они не могли. Так я стал жить у себя на работе в ожидании того, что удача мне когда-нибудь, да улыбнётся. С одной стороны это было удобно, не нужно было тратить время на дорогу домой и обратно, но с другой стороны это было такое себе удовольствие. В то время, когда мои коллеги отправлялись по своим домам отдыхать, я закрывал дверь в кабинет на ключ и ложился спать. А после того, как просыпался, я тут же, убрав постель, заваривал себе кофе и шёл работать. Но это было в любом случае лучше, чем сидеть на шее у своих родителей, да и к тому же до Юльки я мог дойти за десять минут не спешным шагом.

Каждый вечер я всё также ходил к бар, однако теперь целью его посещения было не выпить с коллегами, а пообщаться с Юлькой. Не сложно догадаться, что полноценного общения у нас с ней всё же не было и тогда я вкратце обрисовал ей всю ситуацию и свой план. Она оказалась смышлёной девочкой и быстро смекнула, что к чему. Через несколько дней она написала заявление об увольнении и после окончания своего рабочего дня её скромный чемодан уже стоял в моём кабинете. Через знакомых я подыскал ей работу продавцом и уже на следующий после переезда ко мне в кабинет день, она вышла на новую работу.

– Я стесняюсь спросить, но как обстояли дела с гигиеной? – спросила она. – Спать было где, я понимаю, но помыться или помыть посуду?

– С этим проблем не было вообще, – ответил он, улыбнувшись. – Рядом с моим кабинетом располагалась комната инспекции по делам несовершеннолетних, в которой был нормальный туалет и душ. Девчонки, там работавшие, дали мне ключ, и вопрос с гигиеной был решен. Кстати, этот вопрос я решил в первую очередь, иначе бы мой переезд на работу не состоялся.

На этом месте он прервал свой рассказ и его взгляд устремился куда-то в окно. Заметив это, она проследила за направлением его взгляда, но ничего там не увидела.

– О чём задумался? – спросила она, желая слышать продолжение.

– Да так, – встрепенулся он. – В общем там, в моём кабинете у нас с ней всё и произошло в первый раз.

Она, как и следовало ожидать, не проявила интереса к постельной сцене, потому как из её уст не последовало ни единого вопроса. Она лишь молча пила свой кофе и ждала продолжения.

– Тогда же я и увидел их, – продолжил он.

– Кого? – спросила она, не понимая, о чём он говорит.

– Груди, – спокойно и с улыбкой ответил он. – Тогда-то я в первые увидел её груди, которые оказались не такими уж и скромными.

С её уст сорвался смешок и затем последовал вопрос:

– Они что, были какие-то не такие?

Он подбирал слова с осторожностью.

– Знаешь, как-то так в моей жизни сложилось, что я ни разу в живую не видел женской груди большого размера.

– На сколько большого? – спросила она.

– В цифрах не знаю, но примерно на столько.

Он двумя ладонями изобразил в воздухе сферу, которая по своим размерам больше напоминала дыню сорта «колхозница».

– Ну это ещё не большая, – выдохнула она, предполагая, что речь пойдёт о более крупных формах. – И ты испугался?

Первой его реакцией на её выпад было желание глупо захихикать, но он сдержал себя и сурово посмотрел на неё.

– Нет, конечно. Ты ведь прекрасно знаешь, что я терпеть не могу большие груди.

Она это знала. Когда они только начали жить вместе, она сильно комплексовала по поводу размера своих грудей. Однако он её утешал и уверял, что именно такие груди, как у неё, а точнее именно такой размер, ему и нравятся. «Грудь должна помещаться в ладошку», – любил повторять он, но она не верила его словам. Однако со временем поняла, что это было действительно так. Несколько раз она ловила его взгляд, полный отвращения, когда по улице мимо них проходила дама с большой грудью. Да, он был не такой, как её бывшие, которые каждый раз обращали внимание на крупные формы и как похотливые кобели, высунув свои языки, провожали сальными взглядами их обладательниц, даже не подозревая, что своим поведением сильно оскорбляют её.

– И что, – начала допытываться она. – Их размер как-то повлиял на ваши дальнейшие отношения?

– К сожалению, да, – ответил он. – Но до этого мы ещё дойдём. Тогда же я лишь чуточку расстроился, потому как это было единственное, что мне в ней не понравилось. Думаю, я смог бы даже с этим смириться в дальнейшем, однако, то, что она однажды сделала, убило все мои чувства.

Он отхлебнул из своей чашки и, поставив кружку на стол, сложил руки на коленях, как послушный ученик и продолжил.

– Вскоре удача мне улыбнулась и руководство выделило нам комнату в коммуналке. Нашему счастью не было предела. Мы радовались, как малые дети. Да. То была моя первая победа. Тогда я возгордился собой, понимая, что впервые в жизни чего-то добился сам, без помощи родителей. И я помню, как она тогда на меня смотрела. На меня так никто и никогда ранее не смотрел. В её глазах я был добытчик и защитник, иными словами, настоящий мужчина и именно так я себя и ощущал рядом с ней. Позже я всегда искал этого взгляда от других своих женщин, но после неё, только ты так смотрела на меня. Больше никто.

Ей было приятно это слышать. Она опустила глаза в пол, а он, сделав вид, что не заметил её смущения, продолжил:

– Мы очень быстро обставили нашу новую комнату и началась почти семейная жизнь. Тогда же с ней я впервые в своей жизни взял кредит. Нам нужен был холодильник, но с моей зарплатой это было проблематично сделать. А вскоре произошло то, что буквально разделило наши отношения на «До» и «После».

Но прежде, чем перейти к сути этой истории, позволю себе ещё одно не большое отступление. Надо сказать, что у Юли был талант к готовке. Она потрясающе готовила, особенно ей удавались первые блюда. Её рассольник или харчо до сих пор вызывает у меня выделение слюны. В связи с этим я стал регулярно ходить обедать домой. А поскольку Юля работала два дня через два, то не редко, после тарелки супа с неизменной рюмочкой, меня ещё ожидал «десерт», я думаю ты понимаешь, о чём я.

Она утвердительно кивнула, и он продолжил:

– Когда мы стали вести половую жизнь, я заметил, что Юля была очень неопытной девушкой. Я не был у неё первым, однако в постели она скорее напоминала одну из многочисленных жён в гареме какого-нибудь шейха, в задачу которой входило в нужный момент поднять юбку и лечь на живот, согнув ноги в коленях. Именно таким образом, как правило, у нас и происходил с ней секс. Это меня нисколько не смущало, скорее забавляло, однако со временем я стал замечать, что от раза к разу Юля начинала вести себя более раскрепощённо. Появились новые позы, новые сценарии близости. Вечера с ней становились ярче и насыщеннее. Порой мне казалось, что она посещала какие-то тайные курсы, где молодых и неопытных девушек обучают искусству любви. Меня это радовало и пугало одновременно. В наших отношениях появлялось что-то новое, однако при этом куда-то исчезала та Юлька, которую я встретил, и чья скромность буквально сводила меня с ума. Позже я узнал секрет, но это произошло сразу после того, как в один обычный будний день я пришёл домой на обед. Юля накрыла мне на кухне, а сама сказала, что будет ждать меня в нашей комнате. В предвкушении сладкого, я быстро проглотил свою порцию супа, выпил рюмочку водки и направился в нашу комнату. В тот день никого из наших соседей дома не было, и мы находились в квартире совершенно одни. Когда я открыл дверь в нашу комнату, она стояла по середине лицом ко мне и была абсолютно голая. Обернувшись, она дотянулась рукой до магнитофона, стоящего на столе за её спиной, и включила его. Из динамиков полились звуки композиции «18 мне уже» модной в то время группы «Руки вверх», а Юля стала прыгать на одном месте в такт музыке. На её лице сияла улыбка, которой, по всей видимости, она должна была меня завлечь, однако её груди, подпрыгивающие в такт песни, бились поочередно то о её подбородок, то о живот, то друг об дружку. Затем она перевела свой взгляд с меня на них и стала делать такие движения, от которых её груди стали вращаться синхронно сначала в одном направлении, затем в другом. Я стоял, не в силах сделать шаг и пытался это развидеть. Казалось я был готов к любым сюрпризам, но только не к таким, которые так или иначе были связаны с прыгающими вверх-вниз, словно мячи, грудям.

Она сидела на стуле и хохотала во весь голос.

– Ты же говорил, что это будет грустная история, – еле-еле смогла выдавить она сквозь смех. Он же сидел без тени улыбки на лице и не понимающе смотрел на неё.

– Почему ты смеёшься? Это не смешно. Ты даже не можешь себе представить, что при этом чувствовал я.

Она не унималась, а он продолжал.

– Моя эрекция тут же ушла в небытие. По всей видимости она это заметила. И возможно по тому, что на моём лице отразился испуг, она перестала улыбаться и прыгать, выключила музыку и вопросительно уставилась на меня.

«Тебе не понравилось?», – спросила она.

«А что мне в этом должно было понравиться?», – почти срываясь на крик, ответил я тогда. Внутри меня в тот момент что-то внезапно оборвалось и этот процесс был не обратим. Я не мог ей объяснить, что эта картина вызывает во мне скорее отторжение, нежели желание. Сейчас я уже не отвечу, поняла она тогда это или нет, но затем последовали оправдания. Оказалось, что её новая подружка, живущая по соседству, стала давать ей видеокассеты с фильмами сама понимаешь какого содержания. По этим фильмам Юлька и стала обучаться. Ну а в то время, думаю, так все и узнавали о сексе. Интернет стал только появляться в наших квартирах, однако до меня и моего района он в те времена ещё не дошёл.

В общем с того дня, как мне кажется, наши отношения и пошли на спад. Безусловно это глупо так реагировать на подобное, однако я ничего не мог с собой поделать. В миг прежняя Юлька для меня перестала существовать и с того дня, едва у нас заходила речь о близости, всё моё мужское начало куда-то пряталось и, кроме как поесть и лечь спать, иных желаний у меня не возникало. Безусловно она пыталась выправить ситуацию всеми возможными способами, и я ей за это очень благодарен, однако как прежде уже быть не могло. Мы пробовали вместе смотреть те фильмы, которыми пичкала её подружка, даже многое из увиденного воплощали в жизнь, однако прежними наши отношения так и не стали. Теперь меня преследовало это ужасное видение прыгающих и вращающихся во все стороны грудей и её улыбка, которая будто спрашивала: «Ну как тебе они?».

Наши отношения стали портиться. И как нарочно в ту пору на моей работе появилась Анжелика.

– Та самая? Твоя первая жена? – спросила она.

– Да.Но тогда она была лишь маленькой худенькой девятнадцатилетней девочкой, в черно-белых клетчатых обтягивающих брючках, с большими голубыми глазами, совсем крохотными, еще не сформировавшимися грудями, и из-за этого безумно для меня привлекательной. С её появлением в моей жизни Юля стала отходить на второй план. Я до сих пор не могу себя простить за этот поступок, но тогда же я стал вести двойную жизнь, при чём о существовании Юли Анжелика знала, но по каким-то одной ей известным мотивам, она меня не торопила в принятии решения. Это длилось довольно долго: уже начав встречаться с Анжеликой, я всё ещё пытался что-то выжать из отношений с Юлей, причём об их нормализации речи не шло. Просто мне было искренне жаль её и из-за этого я всё оттягивал момент расставания, хотя наши отношения уже сильно меня тяготили. Иногда я даже не приезжал домой ночевать, ссылаясь на какую-то адскую загруженность на работе или придумывая иные оправдания. Юлька всё это проглатывала и когда до неё стали доходить слухи о моей неверности, она всё ещё им не верила и лишь в её глазах я периодически натыкался на безмолвные вопросы.

Наступила середина лета и пришла пора мне уходить в положенный отпуск, но я никак не хотел расставаться на месяц с Анжеликой. Тогда же она меня поддержала и сказала, что дождётся, но при условии, что за отпуск я решу вопрос с Юлей. Я ответил ей согласием, но надо мной, как дамоклов меч висело обещание, которое я дал Юле: летом мы обязательно должны съездить отдохнуть на море. Она никогда не видела моря, и я решил ей его показать. Я уже жалел об этом данном своём обещании, однако не выполнить его я не мог, таков уж мой принцип. Собрав остатки совести, мы всё же отправились к морю, но те десять дней стали самым настоящим мучением. Юля видела, что со мной что-то не так, однако я уверял её в обратном. Отправляясь в отпуск, я рассчитывал, что мы будем жить у моих родственников в их квартире и у нас будет минимум времени оставаться с Юлей один на один. Но как это бывает по известному закону, моя родня предоставила в наше распоряжение дачу прямо на берегу моря. Я был к такому не готов, однако деваться было некуда. Все десять дней, что мы там пробыли, я вёл себя отвратительно. Таким Юля меня никогда не видела. Я много пил, грубил ей, отказывал в сексе, но её терпению мог позавидовать любой. Она мало того, что прощала мне все мои выходки, она меня даже жалела, будто знала, что я нахожусь на каком-то распутье. Я просыпался каждое утро от нежных её поглаживаний по голове, но я брезгливо сбрасывал её руку и, поднявшись, старался как можно быстрее отдалиться от неё. Мне становилась невыносима сама мысль, что мы с ней спим в одной кровати и в конце концов, по возвращении домой, это свершилось.

Едва мы оказались в нашей коммуналке, я закинул вещи в комнату и сославшись на срочный вызов на работу, наконец вырвался из тяготившего меня плена. Примчавшись в отдел, я был неприятно огорчён, узнав, что Анжелика уже несколько дней была на больничном. Набрав её номер, она весьма холодно со мной разговаривала и не пожелала, чтобы я немедленно к ней приехал. А после её вопроса: «Ну как съездили?», мне всё стало ясно. Она ревновала к Юле, к тому же я ей не сказал, что мы собирались ехать отдыхать. И тогда я понял: настал момент истины. Я не мог больше тащить этот груз и, вернувшись домой, я во всём признался Юле. Сказать, что она была расстроена, означало не сказать ничего. Она плакала, умоляла одуматься, вставала на колени, преграждала мне дверь. Мне до сих пор стыдно. Мне стыдно за себя и за то, как я тогда поступил с самым добрым и чистым человечком, которого я на тот момент знал. Сказать, по правде, у меня до сих пор возникает дикое желание разыскать её и извиниться за всё то горе, что я ей причинил. Но я не знаю, где она сейчас живёт и что с ней. Довольно долгое время до меня ещё доходили слухи, что через полгода она встретила другого мужчину, родила от него и они уехали из столицы, но всё это были лишь не проверенные слухи. Её след был утерян и уже более двадцати лет я о ней ничего не слыша