Читать книгу Ультиматум мафиози. Любовь или долг? - - Страница 10

Хотела бы я скорее улечься в постель и забыть об этом кошмарном вечере, но Пуля кружит вокруг меня, едва я выхожу из лифта. Ник неверующе хмыкает. Дескать, обманом ластится. Я присаживаюсь на корточки, наплевав на дорогущее платье, и чешу засранца за ушком. Мурлычет, задирает мордочку к верху. Просит еще усики потереть.

– Идем, посмотрим, чем тебя можно накормить.

Говорю черному котику и поднимаюсь. Сбросив надоевшие тесные туфли, облегченно выдыхаю.

– А мне что–нибудь перепадет?

Дракон безобидный. Порой только двусмысленные словечки кидает. Я уже начинаю привыкать к ним и к его легкой распущенности.

– Не знаю. Если только парочка охлажденных пальчиков.

Двигаюсь в кухню, шлепая босыми ногами.

– Ой, да брось. Один раз забыл контейнер утилизировать.

За Никитой тянется шлейф абсолютной безнаказанности. Он, как член мафии, понимает, что ни ему, ни кому–либо еще ничего не будет за расчленение людей. У них всё схвачено. Правильные люди есть в системе, помогут.

– То есть, для тебя норма хранить человеческие останки в холодильнике?

Открываю дверцу с опаской, ожидаю увидеть отрубленную голову. Вместо нее на полке лежат ветчина, ноздрястый сыр, всякая разная зелень, йогурты, упаковки красной рыбы и подвявший пучок сельдерея. Ненавижу эту гадость. Нашатырным спиртом отдает.

Приподнимаюсь на цыпочки и лезу за баночкой тунца за рядком прочих продуктов. Надеюсь, Пуля не откажется.

Он, кстати, уже чует сытный ужин и выписывает круги, словно дрессированный артист Куклачёва. Крышку долой.

– Приятного аппетита.

Пуля припадает к банке и жадно подцепляет языком рыбку.

– Я б давно его вышвырнул отсюда. – Ник опирается локтем на остров, а другую руку к боку приставляет. – У меня аллергия на кошаков.

– Вам лишь бы навредить невинному существу.

Поглаживаю Пулю и направляюсь в свою спальню. У самой крошки во рту не было, кроме пары глотков шампанского, но есть не хочется. Совсем.

– Спокойной ночи. – Желает Ник.

– Пока. – Сворачиваю за угол и немного ускоряюсь.

После продолжительного душа, я надеваю пижаму с милыми красными сердечками и забираюсь в кровать. Наконец–то. Тело мгновенно обмякает. Ощущает долгожданное спокойствие.

Ложусь на спину, прихватив телефон. Надо списаться с Ониксом и проверить, не прислала ли обещанные фотографии Серова. Захожу в аккаунт, с которого общаюсь с таинственным хакером и сразу же вижу одно единственное сообщение. К нему прикреплены какие–то файлы. С нескрываемым волнением жму в экран и читаю:

«У мэра и твоей старой знакомой точно был роман. Нарыл на них целый списочек. Дешевые мотели на выезде, захудалые гостиницы в пригороде, рестораны не ахти. Скупердяй Серёжа. Хорошо трахать любит, а платить за удобства нет. Короче, на флешке я нашел кое–что еще интересное. Файлики глянь. Чао».

Пишу ему спасибо до того, как посмотреть изображения. Минутку медлю. Вдруг столкнусь с чем–то немыслимым? Но, черт возьми, эту флешку дал мне сам Волков. Значит, убежден в ее безобидности. Будь там сверхсекретные данные, оставил бы ее при себе.

Загружаю фото и в принципе ничего эдакого не замечаю. Мэр на различных встречах. Иногда, с ним жена появляется в кадре. Пролистываю, снимок за снимком и внезапно охаю. Галя и Лена Майская. В обнимку в итальянском кафе. Выглядят лучшими подружками. Улыбаются друг другу.

На всякий случаю заглядываю в почту. Писем от Гали не приходит. Возвращаюсь к находке Оникса и решаю посмотреть на оригинал с флешки. Потому что женщины вырезаны из общего плана. Чтоб лица были хорошо видны.

Когда фотография открывается поверх обрезка, то чуть телефон не роняю. Успеваю пальцы крепче сомкнуть. Господин мэр собственной персоной и незнакомый мужчина с изуродованным лицом. Ожог или что–то вроде того. Ночной кошмар мне обеспечен. Однако…

Теперь у меня еще больше вопросов к Волкову. Зачем он дал мне эту флешку? Не поверю, что с его колоссальными возможностями, он не смог уловить двух щебечущих женщин позади любопытного мужского дуэта.

Уповая на чудо, пишу Ониксу: «Получится ли выяснить имя фотографа? Я знаю, что существует некий цифровой след, который можно вычислить. Ты компьютерный бог, пожалуйста». Ставлю после точки смайлик с нимбом.

Загадочный помощник не отвечает. Жду несколько минут и видимо, отключаюсь. Организму требуется подзарядка. И он против моей воли затягивает меня в сон.

Мне снится папа. Веселый, с удочкой наперевес. Мы спускаемся на причал. Солнце заливает Тихое озеро. На глянцевой поверхности время от времени появляются неровные круги. Рыбка балуется. Папа берет меня за руку, подводит к краю и говорит: запомни, малышка, теперь это наше место силы. Вырастишь, будешь приезжать сюда, когда почувствуешь пустоту и одиночество. Здесь всегда незримо буду я и мама.

С мыслью о маме резко просыпаюсь. В комнате тьма тьмущая. Хоть глаз выколи. Долго подстраиваюсь под черноту. Когда уже более–менее могу различать предметы, провожу по волосам обеими руками.

Пытаюсь выровнять дыхание и стереть из памяти слова папы о маме. Я так тоскую по ней последнее время, так скучаю. Она умерла в родах, и мне даже не посчастливилось ее узнать поближе.

Прогоняю светлую грусть и нащупываю телефон. Жму боковую кнопку. Ничего. Оникс так и не отвечает. Галина тоже молчит.

Громкий выстрел.

Я подпрыгиваю и валюсь с постели на пол. Лежу и не шевелюсь. Опять оглушительный грохот разносится. Следом штукатурка осыпается. В квартиру врываются враги Волкова? Меня убьют?

Подползаю к окошку, цепляюсь за низкий подоконник и выглядываю наружу. Никого. Полный штиль. Не понимаю…

Медленно встаю, сжимаю смартфон в кулаке и на носочках выхожу из комнаты. В коридоре тихо. Бреду к лестнице. Заношу ногу на первую ступеньку и пригибаюсь от очередного выстрела. Слышу отборный мат вдогонку просвистевшей пуле.

Быстро взбираюсь наверх. Заполошно верчусь в пустом пространстве и замечаю полоску медового света под одной из плотно закрытых дверей. Что ж, рискну. Шампанское уже пила, остается рисковать для полного счастья. Бесшумно подбираюсь к двери, выдохнув, обхватываю черную ручку и давлю на нее.

Взвизгиваю, когда прямо на моих глазах клоунская маска, висящая на стене, превращается в пыль. Сердце заходится от крутых оборотов. Внутренности в кисель.

С трудом сохраняю равновесие.

Неожиданно лечу вперед. Плюхаюсь на колени от силы, с которой некто дергает дверь с другой стороны. Слезы хлещут, и крик истошный вырывается откуда-то изнутри.