Читать книгу S-T-I-K-S. Первый ангел. Миры Артема Каменистого - - Страница 7

Сегодня, в нашем офисе, было многолюдно. Откуда-то появились дополнительные столы с компьютерами, за которыми сидели сгорбленные фигуры.

Света подозвала к себе.

– Леша, иди посмотри какую интересную статью я нашла. Вот, это очень старая статья.

Света немного повернула ко мне монитор, на котором, со страницы газеты, на меня смотрел старик. Мне он почему-то показался знакомым.

– Представляешь, этот старикашка оказался настоящим маньяком. Много лет он безнаказанно мучал и убивал людей, вырезая внутренние органы.

– Фу, блин! Света, зачем перед обедом такие подробности. Его хоть казнили?

– Нет, Алексей, его ты, сегодня казнишь!

– Что? Света, ты что несешь?

В этот момент послышался скрип и обернувшись я увидел, как новые сотрудники стали разворачиваться на своих креслах. У всех были вскрыты грудные клетки и отсутствовали внутренние органы. На светло-серый ковролин капала кровь и какие-то темные сгустки. Я попятился назад. В тот самый момент, когда меня должно было стошнить, Светка закричала мне в лицо:

– Проснись!

При этом отвесила мне такую смачную пощечину, что я.…проснулся?!

Открыв глаза, я увидел в полумраке комнаты силуэт, чем-то на меня замахивающийся. Лежал я на правом боку, поджав левую. Я уже ничего не успевал, кроме как распрямить эту самую ногу противнику в пах. Что я и сделал. Удар вышел знатным. Силуэт выдал, – «айябль» и сложился пополам, выронив свое оружие на пол. Швырнув поверх несостоявшегося убийцы одеяло, я нашарил на полу улику и принялся наносить удар за ударом. Предмет оказался не то большим молотком, не то маленькой кувалдой. Когда тонкое одеяло пропиталось кровью, а избиваемый перестал дергаться, я стащил одеяло. Глаза уже привыкли к темноте, и я увидел вчерашнего собутыльника. Спрашивается, – а кого я еще хотел увидеть. Тут я вспомнил, что мне вчера вечером не давало покоя. Он же меня так и не окрестил. Знал, что будет убивать? Ну и, хорошо, что не окрестил. Не хочу я такого крестного. Похожу пока как в той песенке, – странной, игрушкой безымянной. А дед все не торопился к черту в гости. Хрипел, булькал. Прокашлявшись, заговорил:

– Первый раз мой дар не сработал, я же людей усыпляю. А ты сынок не торопись, не губи, дай живца, а лучше спека, он в аптечке, за иконой, горох и жемчуг там же. Все забирай, только не губи. Я для внучки старался, хотел на белую жемчужину поменять, чтобы она опять….

Часовщик снова закашлялся, видимо все силы потратил на монолог.

– Нет, часовщик, наверху сказали, – все, хватит тебе жизни у невинных людей забирать.

Сказать-то я сказал, а дальше что, добивать молотком? Блин, ну не мясник я. Сонный и с испугу я его конечно отлупил этим самым молотком. Но вот так, полностью отдавая себе отчет и глядя в мокрые от слез глаза. Дед продолжал хрипеть и булькать, и это скорее всего с проломленным то черепом. Здоровья у него, на семерых. Сам еще не понимая зачем, спросил:

– Дед, у тебя огнестрельное что-нибудь есть?

Любитель чужих часов, показал трясущимся пальцем, куда-то мне под ноги. Откинув половицу, наткнулся взглядом на кольцо. Нет, в подпол лезть не вариант, вдруг этот доходяга только притворяется умирающим. Крышечку прикроет, и поминай, как звали. Да и не звали еще, ни как. Пока я размышлял, дед как-то странно захрипел и буквально через несколько секунд затих, шумно перед этим выдохнув.

– Фу, – в свою очередь выдохнул я, вытирая вспотевший лоб и радуясь тому что не пришлось брать грех на душу. Теперь можно и в подпол. Взял мощный фонарь, который еще вчера приметил и начал спуск. Уже внизу возле лестницы узрел выключатель, на автомате щелкнул, а когда помещение залил яркий свет, не смог сдержать удивление:

– Ну ни хрена себе!

Подпол, был превращен в полноценный склад. Кругом были стеллажи и ящики. Несмотря на то, что они были полупустыми, разжиться тут было чем. Огнестрельное, холодное, вон и «мухи» (рпг-18), в количестве двух, стопки камуфляжа. Камуфляж, похоже, ношенный, стиранный. После этого умозаключения, настроение резко ухудшилось. Это же, сколько лет, он людей убивал, коллекционер хренов. Переборов неприятные эмоции, взял с полки приличный рюкзак и начал приватизацию. Опомнившись, что я в одних трусах, вылез наверх, быстро оделся, стараясь не наступить в лужу крови. Спустился и продолжил вооружаться. Нацепил на себя очень легкий бронежилет, такие я только в фильмах видел. Нацепил разгрузку. Дальше нужно было подумать, чем ее заполнять. Жаба орала, – хватай все! Но я понимал, что все не унесу. А если опять бегать придётся? Поразмыслив, решил брать то, что имеет глушитель и запас патронов. Таковыми оказались: пистолет-пулемет «каштан» и автомат «вал». Также, забрал все восемь гранат ф1, кинул в рюкзак Стечкина с которым уже немного научился обращаться, без глушителя, но с боезапасом. Пристроил на разгрузку нож и бинокль на шею. Тут же, нашел огромную, спортивную сумку и решил взять еще кое-что и сделать схрон неподалеку. В сумку положил 2 мухи и ак74м со складным прикладом и запасными магазинами. Следом вскрыл и высыпал цинк с патронами. В углу стояли, покрытые инеем синие контейнеры, с подведенными проводами. Вот зачем деду электричество. Он же сам мне рассказывал, вчера про нехороших людей, которых зовут мурами и которые потрошат иммунных на органы. Продавая последние каким-то внешникам. А те в свою очередь делают из органов иммунных лекарства. Вот зачем он мне все это рассказывал, все равно ведь убивать собирался. Видно совсем старик одичал без нормального общения. Болтал без умолку весь вечер. Хотя, наверное, все, когда выпьют поболтать любят. А о чем еще деду было рассказывать, как не о реалиях этого мира. Еще раз осмотрелся. По-хорошему, нужно было, проверить ящики. Но я не смог себя пересилить. Мне сполна хватило тех эмоций, что я ощутил во сне. С трудом вытащил честно награбленное наверх. Но на этом не стал останавливаться. Почему-то было ощущение, что у меня мало времени. Добавил в рюкзак две пластиковые бутылки живца, тушенку, галеты, минералку, спораны. Подумав, заполнил флягу самогоном. Последнего у деда было в избытке. Жемчуг нашел не сразу. Сначала, подумал, что дед меня наколол. Но, как следует, прощупав пространство за иконой, нашел-таки болтающуюся доску. За ней был футляр с тремя полными шприцами, пять красных жемчужин и шесть черных. Как рассказывал вчера сам хозяин жемчуга, – жемчуг, это не только огромное богатство, но и хороший способ прокачать дар. Какой у меня дар улья, я пока не знал. Покатав на руке самую большую красную жемчужину, почувствовал исходящее от нее тепло и быстро, чтобы не передумать закинул в рот и запил живчиком. В животе разлилось приятное тепло. Живчик теперь плескался во фляжке на ремне. Научены. Пока обследовал дом на предмет полезного, на улице забрезжил рассвет.

Когда все приготовления, чтобы покинуть негостеприимный, но богатый на добычу дом были сделаны, решил дойти до каменного сарая. Разыгравшееся любопытство не давало покоя. Скорее всего, дед держит там ту самую внучку. Взял молоток, на случай, если нужно будет замок сбить, не искать же ключ, в самом деле. Заодно оружие пристреляю. Подумал и ужаснулся своим мыслям. Третий день в улье, а уже зачерствел так. Но по-другому здесь, наверное, не выжить.

Замка на сарае не было. Простая задвижка. Открыл дверь, раздался звенящий звук цепи. Возле самого лица заурчали. Я ждал чего-то подобного, но все равно отшатнулся. Ну, старый, – сука, не мог цепь покороче сделать. Из темноты на меня смотрело худое, лицо зараженного, повсюду валялись недогрызенные человеческие кости. Мяса тебе, наверное, не давали, что бы ты сильно ни выросла. Отошел подальше, вскинул «вал». Сухо щелкнул выстрел. Голова дернулась, и худое тело свалилось, на последки звякнув цепью. Отмучалась внучка. Быстро зашагал к дому, настроение было отвратное. Но несмотря на это нужно было обязательно что ни будь поесть перед дорогой. Оставаться в этом доме совсем не хотелось. Да и желудок после жемчужины то и дело напоминал о себе урчанием. Всплыл кусок вчерашнего рассказа Часовщика:

– Самые крупный и сильный жемчуг имеет приставку «Рад» и добывается из необычных зараженных.

Наверное, это она и была, жрать хотелось со страшной силой. Прикрыв одеялом место ночного преступления, прошел на кухню.

Прикончив за один присест 3 банки с тушенкой, облокотился на скрипнувшую спинку старого стула и прикрыл глаза.

Спать Алексей не собирался, а вот привести мысли в кучу и вспомнить все, что еще вчера рассказывал дед, было бы совсем не лишним. Но спокойно пораскинуть мозгами так и не получилось. Виной всему было усиливающееся чувство опасности. А спустя некоторое время появилось стойкое ощущение приближения группы людей. Неужели дар проявился? Но с этим Алексей решил разобраться позже.

Пристроившись у окошка на чердаке, он ждал. Сначала он услышал приглушенный шум моторов, после чего в поле зрения показалось два пикапа. Один с крупнокалиберным пулеметом, второй с синими ящиками. А вот и тару тебе дед подвезли, под органы.

Сейчас я вас самих на органы разберу, скрипнул я зубами, пристраивая «муху» на плечо. В армии касаемо такого оружия была только теория, но память не подвела. Стекло, болтающееся в деревянной раме, аккуратно вытащил заранее.

Выстрелив в пикап, тут же залег, отбросив еще дымившуюся трубу в сторону. Грохнуло знатно, а вот чердак заполнился вековой пылью после выстрела реактивным снарядом. Послышался отборный мат и крики боли. По чердаку открыли огонь, из всего что было, превращая старые доски в труху. Крупный калибр молчит, – значит попал. Кашляя отполз к лестнице и почти бегом сбежал вниз. Прислушался к своим ощущениям. Ощущения действительно были не обычные. Алексей чувствовал, как один подбирается к окну, еще один к двери и двое залегли подальше. Бросил гранату в разбитое выстрелами окно. Взрыв. Не состоявшийся штурмовик заорал от боли. По дому, вновь забарабанили выстрелы. Сруб пока держался, а рикошета, от пуль, влетающих в окна, можно не бояться, это не бетон. Ползком переместился к дверному проему, ведущему в сени, взял на прицел входную дверь. Почувствовав присутствие за дверью. Дал длинную очередь на весь магазин, прямо через дверь, последняя была хлипкая и разлетелась в щепки. Ощущение присутствия пропало. А в том, что валялся под окном жизнь еще теплилась. Резко, заболела голова, а из носа пошла кровь. Похоже, с дар отнимает много сил. Хлебнул живца. Стало немного легче. Поменял магазин на «калаше», «вал» пока не трогал, итак нашумели, к чему конспирация. Подполз к окну и, выставив одни руки, снова дал длинную очередь. Хлебнул еще живца и прислушался к ощущениям. Живых двое, один залег невдалеке от дома, а вот второй очень быстро удаляется. Спортсмен он что ли. Плохо, плохо, плохо. Скорее всего, побежал за помощью. Значит, где-то рядом есть еще любители органов. Нужно срочно избавляться от лежачего и уходить. Еще одна брошенная в окно граната и мур заорав и попытался сбежать на четвереньках пачкая все вокруг кровью. Длинная очередь из автомата, не дала ему этого сделать. От приобретенного дара, мутило и болела голова, а живчик уже не лез в горло. Закрыв глаза постарался успокоится. Как ни странно, – помогло. Голову немного отпустило и создалось впечатление, что проснувшийся в экстремальной ситуации дар отключился. Открыв глаза вздохнул с облегчением и достал, найденную ранее на полке с оружием, карту. Карта была, на грани фантастики, как будто ее нарисовал ребенок и распечатал на цветном принтере. Но даже с ее помощью, можно было понять, что бежать можно только назад, через болота. А почему собственно он должен бежать?

Алексей еще сам не до конца смирился с возникшей в голове безумной идеей, а глаза уже определили на карте самое удобное место для засады. Дорога там была зажата с двух сторон чернотой, на которой, со слов деда, сразу становится плохо. Здесь-же вплотную к дороге подступал лес. В нем-то он и встретит подмогу за которой побежал недобитый мур. Вариант с побегом через болота, отмел окончательно. От него именно этого и будут ждать. Или я на третий день выживания в этом мире уже начинаю превращаться в адреналинового наркомана?

Залив в себя еще немного живца занялся подарками. Свалил в подвале в кучу все оружие и боеприпасы. В центр, поставил кастрюлю, налил на дно машинного масла и бензина. Канистры нашлись в сенях, рядом с генератором. Взял гранату и намотал на нее газету, так чтобы скоба была нажатой. Поставил в кастрюлю, так чтобы газета намокала, и аккуратно вытащил чеку. Прикрыл кастрюлю крышкой, а рядом поставил канистры. В эту же кучу добавил две противотанковые мины, найденные рядом. Видимо дед тащил сюда все, что было у убитых им рейдеров. Как только сил хватало у старого? Поразился тому как быстро соображала голова в условиях стресса, вспоминалось все что когда-то читал или видел.

К месту предполагаемой засады, почти бежал. Почти, потому что все еще немного мутило, после использования дара, да и оружием нагрузился как мул. Нужное мне место узнал сразу. Слева дорогу подпирала чернота. Я невольно залюбовался этим феноменом. Вся территория была черной и безжизненной. Справа от дороги, густой лес, а следом все та же чернота, заставляющая повернуть дорогу налево между почти сомкнувшейся чернотой. Лежанку, решил сделать вплотную к черноте, что бы она была справа от меня. Так они ко мне никогда не подберутся с фланга. Когда, работая штыковой лопатой, чтобы сделать себе небольшое углубление в земле, почувствовал внутренний дискомфорт, – замер. Сзади хрустнула ветка, и по спине пробежал холодок. Медленно обернулся и уперся взглядом в совсем обессилевшего зараженного. Последний, слабо заурчал и побрел ко мне. Сработать решил пистолетом-пулеметом. Во-первых, бесшумно, во-вторых, нужно пристрелять птичку. Как с ним обращаться разобрался еще в деревне. Оружием я всегда увлекался, больше, правда в теории, ну и в армии немного. «Грач» сработал красиво, – мозги зараженного, разлетелись по веткам и деревьям. Со стороны деревни, еле слышно раздались хлопки, – газетка размокла. Рано конечно. Лучше-бы вместе с любителями органов. Следом, уже с другой стороны, послышался гул моторов. Я отбросил лопату, раскладывая перед собой оружие. Приготовил «муху» и принялся ждать. Судя по звуку, это была колонна из нескольких автомобилей. Вероятно, ожидали неподалеку своих курьеров раз так быстро среагировали.

Когда я увидел, какая делегация выдвинулась по мою душу, сказал вслух, – писец котенку!