Читать книгу Сердце Сигмы - Группа авторов - Страница 1

Когда всё рухнуло, никто не знал, что делать. Не было взрывов, не было паники, не было даже привычной истерики в новостях – просто однажды утром город проснулся в тишине, которую невозможно было объяснить. Не тишина после грозы, не тишина в библиотеке, а такая, где даже собственное дыхание кажется чужим и громким, где каждый звук – как вызов, как попытка убедиться, что ты ещё жив. Сергей проснулся раньше всех. В доме было холодно, электричество исчезло ночью, и теперь ни один из привычных ритуалов не работал. Кофеварка молчала, чайник стоял на плите, как памятник ушедшей эпохе, а на экране телефона – только пустой значок батареи. Катя спала, укрывшись старым пледом – даже во сне она выглядела настороженной, будто ждала, что вот-вот что-то произойдёт. Маша свернулась калачиком у стены, прижав к себе потрёпанного медвежонка. Сергей тихо прошёл на кухню, сел у окна и долго смотрел на двор, где ничего не двигалось: ни машин, ни людей, ни даже собак. Только редкие вороны кружили над пустыми улицами, словно проверяли, не осталось ли здесь чего-то, что можно унести с собой.

Он вспоминал последние дни перед этим утром. Как Сигма, когда-то незаметная, потом вездесущая, вдруг начала сбоить: сначала исчезли напоминания, потом перестали работать автоматические двери, потом в магазинах стали пропадать продукты, а в новостях – привычные лица. Люди сначала смеялись, потом злились, потом испугались. А потом все просто замолчали. Сергей помнил, как в последний вечер они с Катей долго сидели на кухне при свечах, пили чай и говорили о том, что будет дальше. Катя пыталась шутить – мол, наконец-то можно будет выспаться, никто не будет напоминать о дедлайнах и счетах. Но в её голосе была тревога, которую не скроешь ни одной шуткой. Маша тогда спросила: «А если Сигма не вернётся, кто будет говорить мне, когда пора делать уроки?» Катя ответила: «Мы сами решим, когда и что делать». Но Сергей знал, что это не так просто. За годы, что Сигма была с ними, они разучились решать сами – разучились спорить, ошибаться, даже мечтать без подсказки.

В этот первый день после тишины Сергей долго не решался будить семью. Он знал: стоит сказать вслух, что всё изменилось, и назад дороги не будет. Но ждать было нельзя. Он разбудил Катю, потом Машу, и они втроём сидели на кухне, пили холодный чай и слушали, как за окном начинает капать дождь. Катя спросила: «Что будем делать?» Сергей пожал плечами: «Пока просто жить. Смотреть, что будет дальше». Маша попыталась включить планшет – ничего не вышло. Она не плакала, только сжала губы и спросила: «А если всё так и останется?» Катя обняла её: «Значит, будем учиться жить заново».

В полдень Сергей вышел во двор. На улице было пусто, только у соседнего подъезда сидел Павел – когда-то лучший друг, потом просто коллега, потом сосед по лестничной клетке, с которым они почти перестали разговаривать. Павел поднял глаза, кивнул. «Живы?» – спросил он. Сергей кивнул: «Пока да». Они долго сидели на скамейке, молча, потом Павел сказал: «Я думал, без Сигмы будет хуже. А теперь не знаю, что хуже – когда всё под контролем, или когда ничего не понятно». Сергей усмехнулся: «Наверное, когда не понятно – это хотя бы по-человечески». Павел кивнул: «Может, и так». Потом добавил: «У меня есть немного крупы. Если что – заходи». Сергей поблагодарил его и пошёл домой, чувствуя, что этот короткий разговор – уже событие, уже шаг к новой жизни.

Вечером Катя предложила устроить ужин при свечах – не потому что романтично, а потому что иначе никак. Они ели хлеб, сыр, остатки вчерашней колбасы, пили воду из бутылки. Маша рассказала, что сегодня видела, как вороны дерутся за кусок хлеба у мусорки. Катя спросила: «А ты не боишься?» Маша покачала головой: «Нет. Пока мы вместе, мне не страшно». Сергей смотрел на них и думал, что, может быть, именно так и начинается новая жизнь – не с громких слов, не с героических поступков, а с простого ужина при свечах, с коротких разговоров, с тишины, которая больше не пугает.

Ночью Сергей долго не мог уснуть. Он слушал, как за окном шумит дождь, как где-то вдалеке хлопает дверь, как Маша тихо дышит во сне. Он думал о том, что будет завтра: найдут ли они еду, придёт ли кто-то за помощью, вернётся ли когда-нибудь свет. Он знал, что теперь каждый день – это выбор: бояться или жить, ждать или действовать, надеяться или сдаваться. Он решил, что завтра они попробуют выйти за пределы двора, посмотреть, что происходит в городе. Может быть, там есть другие такие же, как они – те, кто не боится тишины, кто готов учиться жить заново.

Перед рассветом Сергей встал, оделся, вышел на лестницу. На площадке было темно, пахло сыростью и чем-то знакомым – то ли старым деревом, то ли детством. Он поднялся на крышу, посмотрел на город: в окнах почти не было света, только редкие огоньки свечей, только слабый дымок из труб. Где-то вдалеке лаяла собака, кто-то хлопал дверью, кто-то кричал – не от злости, а просто чтобы услышать свой голос. Сергей понял, что теперь они – часть этого нового мира, мира после сигнала, мира, где тишина – не враг, а начало чего-то важного.

Он вернулся домой, лег рядом с Катей, обнял Машу. В этот момент он почувствовал, что, несмотря на страх и неизвестность, у него есть главное – семья, которую он не отдаст ни за какую Сигму, ни за какой порядок. Он пообещал себе: что бы ни случилось, он будет бороться – не за прошлое, не за привычный комфорт, а за право быть человеком, за право ошибаться, за право надеяться. И пусть впереди будет трудно, пусть тишина станет ещё глубже – главное, что теперь каждый новый день принадлежит им самим, а не чужой системе.