Читать книгу Чудеса в шкафу - Группа авторов - Страница 5

Ошибки быть не может, это действительно была моя мама. У нее было практически тоже самое лицо, что и двенадцать лет назад, и такой же голос. Место, в которое я попал, было совершенно незнакомое. К сожалению, невозможно было понять, попал ли я в параллельный мир, где переместился в дом к своим настоящим родителям, и не произошла подмена в родильном доме, либо оставался в измененной версии родного мира. И куда занесло Диму? Наверное, впервые жизни, я почувствовал ужас, оказавшись одним в незнакомом месте.

Что же мне оставалось делать? Сначала я очень долго пытался прийти в себя. Конечно, когда моя мама ушла, я снова кинулся к шкафу, закрылся в нем, посидел несколько минут. Попробовал даже позвать Диму, но, к сожалению, ответом послужила лишь гробовая тишина. Со всего размаху я навалился на тяжелую дверцу и чуть ли не кубарем вылетел наружу. Такое чувство, что моего буйства никто не слышал. Наверное, я попал в действительно огромный дом. Еще немного посидел на кровати (точнее полежал, с удивлением рассматривая розовый балдахин над головой) и решил, что пора исследовать окрестности. Мама хотела, чтобы я переоделся. Что ж, время пойти поискать свою комнату.

Когда я вышел из комнаты мамы, обнаружил, что дом действительно немаленький. Я оказался в очень просторном коридоре, и поиск нужной комнаты был бы очень непростым, но внезапно я столкнулся с крайне высоким мужчиной.

– Вот ты где, давай быстрее. Тебя приходится ждать дольше, чем твою мать, когда она наряжается. Давай-давай, надевай, то, что я приготовил тебе утром и выходи в столовую!

Он подтолкнул меня в следующую комнату и быстро вышел. Я даже не успел его рассмотреть. Если это был мой отец, то может быть, когда вырасту, буду таким же высоким? Да он будет даже повыше Димы! Пока я переодевался в старательно выглаженную голубую рубашку и джинсы, краем глаза приметил огромный телевизор. Постепенно паника улеглась. Теперь я ощущал небольшое волнение, к которому примешивалось и странное любопытство. Почему-то мне очень хотелось увидеть своих настоящих родителей (хоть они и из другого мира) еще раз. Так, а что это такое лежит? Галстук-бабочка в горошек? Ну, нет! Это я надевать не стану.

Найти столовую было проблематично. Пока я блуждал по длинным коридорам, наткнулся на множество огромных фотографий в причудливых рамах. С них на меня смотрела моя мама в самых разных амплуа: в образе домохозяйки, какой-то графини и даже в костюме космонавта. Я догадался, что моя мама – актриса. Вот это да!

Наконец, я дошел до лестницы. Снизу слышались громкие голоса. Кажется, родители ругались.

– Ничего еще не решено! О, Тыковка, ты наконец-то спустился. Во дела, да ты одеваешься еще дольше, чем я, – мама подошла ко мне, снова обняла за плечи, и мы с ней направились к длинному столу.

На обед были оливки, маслины, ломтики лимона и огромная пицца с грибами и сыром.

– Я замучался ее подогревать по нескольку раз, пока ждал, когда вы оба наконец-то спуститесь, – заявил отец.

Было видно, что с моим приходом он быстро сменил предмет разговора на всеми любимую тему под названием «Пицца». Я сел в самый дальний угол. Настоящие родители (или параллельные родители… тьфу, я сам уже запутался, как их называть) уселись на прилично дальнее расстояние друг от друга. Мама на этот раз была в элегантном красном платье (это называется «переоденусь во что-то более домашнее»?), а отец был облачен в махровый халат. Отец был высоким брюнетом с модной стрижкой, и, хотя он был в халате, а не в изысканном костюме, халат этот был определенно не из дешевых.

Передо мной стояла тарелка с уже заранее отрезанным кусочком пиццы. Хотя аппетита не было и в помине, я взял его в руку и принялся поедать. У пиццы был крайне тягучий сыр. Я пытался съесть его, но он только больше облепливал тарелку, руки и рот. Родители, казалось, не обращали на меня никакого внимания.

Мама изысканно-театральным движением взяла вилку и выбрала себе одну из маслин. Отец решил не мучаться так, как я, и отрезал от своего куска пиццы маленькие кусочки, но почему-то не спешил их съедать. Ели мы в абсолютной тишине.

– Ну, чем сейчас занимаешься, Андрей? – спустя пять минут решила первой нарушить тишину мама. Она взяла всего лишь вторую оливку за это время.

Я был весь перепачкан сыром. На рубашке от него оставались жирные пятна. Я потянулся было за вторым куском, но мама, чуть ли не подпрыгнув, опередила меня.

– Держи, Тыковка! – радостно сказала она, передав мне еще один кусочек, и села на место.

– Спасибо, э… мам.

При этих словах щеки ее немного порозовели. Отец громко фыркнул, мама лишь кинула на него недовольный взгляд.

– Я э… чем я сейчас занимаюсь? – начал я, чувствуя, как от волнения у меня начали потеть ладони, – да как обычно… учусь, иногда где-нибудь слоняюсь с друзьями…

– Сейчас Адре не учится. Он сдал переходные экзамены экстерном, и я решил, что он может немного отдохнуть, – перебил меня отец.

«Ого, экстерном!» – подумал я. – «Неужели в этой реальности я настолько умный?».

– Какой ты у меня молодец! – похвалила мама и даже съела в честь этого вторую оливку.

– Не благодаря тебе, – не очень громко сказал отец, но так, чтобы мы с мамой услышали.

Мама хотела что-то ответить, но губы ее задрожали. Отец резко встал, почти с грохотом отложил вилку и нож и пошел прочь из столовой.

Я совершенно не знал, что делать: моя мама смотрела ему вслед и было очевидно, что она сейчас заплачет. Я сказал первое, что пришло мне в голову:

– Мам, поешь пиццы.

– Что?

Она перестала смотреть в сторону уходящего отца и удивленно посмотрела на меня.

– Она очень вкусная, – я встал, взял ее тарелку и положил самый маленький кусок. Почему-то мне казалось, что нужно положить самый крошечный.

Мама смотрела то на пиццу, то на меня, всего обляпанного сыром. Я чувствовал сильное смущение, но мне отчаянно хотелось отвлечь ее от каких-то очень тягостных мыслей.

– Ум! Как вкусно! – сказал я, пытаясь откусить кусок так, чтобы сыр не растянулся от тарелки до самого подбородка, но у меня ничего не получалось.

Мама отвлеклась и начала смеяться. Все-таки на глазах у нее выступили слезы, но не от обиды на отца, а из-за смеха.

– Ох, Тыковка, мне нельзя есть пиццу. Все, что мне можно с этого стола – это дольки лимона да оливки.

– Это все из-за твоей работы?

– Конечно. Я хоть и решила взять бессрочный отпуск и немного отдохнуть, но мне все равно нужно соблюдать привычный рацион.

– И что входит в твой рацион?

– Если тебе это так интересно, расскажу. Минеральная вода, обезжиренный творог, яблоки… – она умолкла.

– И это все? – удивился я.

– Конечно нет. Наверняка что-то еще, просто не припомню… А твой папа хорош! Додумался же купить на обед пиццу. Он ведь прекрасно помнит, что я ее не ем, ведь актрисе полагается всегда держать себя в форме.

Ну вот. Кажется, она снова расстроилась.

– Мам, съешь этот маленький кусочек. Ты очень худая, кожа да кости.

– Что, серьезно?! Мне казалось, что не помешает сбросить еще пару-тройку килограммов.

Я изобразил на лице искреннее непонимание, а мама снова начала хохотать:

– Андрей, да ты весь перепачкался в сыре! Еще и одежду запачкал! Но раз ты так считаешь, я, пожалуй, попробую.

Медленно-медленно она поднесла вилку к кусочку, немного повозилась с сыром и попробовала. Жевала она очень долго.

– Знаешь, Тыковка, я уже лет десять не ела пиццу с грибами и сыром. Да и вообще какую-либо пиццу или что-нибудь мучное. Сегодня особый день, поэтому, думаю, что можно отметить его. А раз папа не хочет отмечать с нами, то это его проблемы.

В итоге мы умяли всю пиццу до единой крошки. Мама тоже была вся в сыре. Она даже испачкала свое роскошное платье.

– Не обращай внимания, у меня много платьев, – заверила она и продолжила хохотать над тем, что ни я, ни она не можем управиться с этим проклятым сыром.

____

Когда я пошел в свою комнату, снова столкнулся с отцом. Он недовольно посмотрел на меня и сказал:

– Разве ты не видишь, что происходит? Она старается заглушить в себе чувство вины за то, что не была тебе матерью все это время!

Я ничего не мог ответить.

– Молчишь? Думаешь, что ее можно простить и принять назад в семью?

– Наверное, я не смог бы принять вас обоих, – пришлось признать с сожалением.

Отец не понял меня.

Ночью, когда я уже засыпал, думал о том, что мама так молода. Интересно, сколько ей было лет?