Читать книгу Промывка мозгов. Машина пропаганды Гитлера и Геббельса - - Страница 5

Каждый день, рано утром Йозеф Геббельс появлялся в своем кабинете, в министерстве пропаганды на Вильгельмсплатц. Он был не в духе, но то, ради чего он здесь находился, имело такую важность, что Геббельс быстро сосредотачивался на сообщениях и документах, разложенных перед ним. Министр готовился к главному событию дня – министерскому совещанию. До его начала Геббельс читал выдержки из радиосообщений и газет противника. На его большом столе они лежали стопками, и их содержание требовало от него быстрого принятия решений. Документы были докладными записками или официальными актами, требовавшими его подписи, резолюции или какой-нибудь заметки, которая указывала, кому их следует направлять. Геббельс внимательно изучал секретные донесения, касавшиеся состояния немецкого и иностранного общественного мнения, подготовленные для него СД, а также «Отчеты о деятельности» Имперского управления пропаганды RPA. Очень мало могло ускользнуть от его внимания. Если Геббельс узнавал от гестапо, что какие-нибудь «коммунисты» или австрийские сепаратисты приговаривались к смерти, он вполне мог использовать эту информацию у себя на совещании в министерстве. Затем министр принимал управляющего своего личного отдела, человека, ответственного за подбор документов, появлявшихся на его столе. Начальник устно докладывал обо всем, что могло представлять интерес. После этого появлялся офицер связи из ОКВ и информировал Геббельса о самых последних событиях на фронте и степени их важности. Геббельс имел прямую телефонную связь со ставками фюрера и часто пользовался ею для получения конфиденциальной информации по военным вопросам.

Свои совещания Геббельс собирал для того, чтобы дать директивы высокопоставленным чиновникам многочисленных структурных подразделений министерства пропаганды. Корнями эти совещания уходили в последние годы «эры борьбы», но в той форме, которая была более уместна для военного времени, они стали лишь с сентября 1939 года. Когда Геббельс в годы войны расширил диапазон обсуждаемых на совещаниях вопросов, на них стали приглашаться и представители других министерств. Где-то в середине войны собирали до пятидесяти участников. До начала русской кампании их было около двадцати. Время начала совещаний варьировалось между 10 и 11 часами утра. Существовал даже своего рода рекорд – одно из совещаний, вероятно, последнее в истории, началось в 12 часов с четвертью, но это было уже в самом конце войны, когда артиллерия русских и бомбардировщики союзников свели на нет всякие попытки предварительного планирования времени. Время начала совещаний зависело от двух факторов: поступления коммюнике ОКВ и решения отдела прессы министерства провести пресс-конференцию для немецких журналистов с тем, чтобы они смогли подготовить материалы для вечерних и утренних выпусков газет. Но так как коммюнике ОКВ постоянно запаздывало, что в большой степени объяснялось вмешательством Гитлера, Геббельс был вынужден довольствоваться всего лишь его проектом.

Геббельс всегда появлялся на совещании без опозданий. Работа обычно проходила в зале совещаний министерства. Участники, рассевшись в мягких креслах вокруг стола, по форме напоминавшего латинскую букву «U», видели перед собой с иголочки одетого, лощеного министра, входившего в зал с поднятой в нацистском приветствии рукой. Геббельс при этом мог показывать определенную степень взволнованности и ожидания. Министерское совещание было своего рода спектаклем. Геббельс говорил очень доступно и сладкозвучно, активно используя жестикуляцию, подчеркивая те места, на которые должны были обратить внимание слушатели, соответствующими движениями рук. По воспоминаниям Вилли А.Бельке, даже на этих совещаниях, где присутствовал относительно узкий круг участников, манеры оратора, привыкшего к огромной аудитории спортивных залов и стадионов, давали о себе знать. Рихард Отте, бывший стенографист германского агентства новостей (DNB), записывал каждое слово министра. Протоколы Отте датируются лишь до 31 мая 1941 года, но другие источники, такие, например, как записи одного из представителей министерства иностранных дел, сохранили и отображения более поздних совещаний. Существует много таких записей, которые продолжались от получаса до сорока пяти минут, Геббельс всегда был доминирующей фигурой. Другой фигурой, которая выступала на каждом совещании, был офицер ОКВ, дававший короткий отчет о развитии событий на фронтах. Если кто-нибудь и задавал какой-либо вопрос или робко пытался возразить министру, то это почти всегда были Ханс Фриче, доктор Карл Бемер или доктор Эрнст Враувейлер, все трое являлись высокопоставленными сотрудниками министерства. Но такие вопросы или возражения были явлением не частым, также, как и вносимые предложения. Иногда и офицер ОКВ, не находившийся в непосредственном подчинении и зависимости от Геббельса, вставлял пару слов.