Читать книгу Королевы и монстры. Яд - - Страница 10

Сердце грохочет у меня в ушах, и я молча смотрю на ключ. Совершенно непримечательный, обыкновенный на вид ключ. На первый взгляд в нем нет ничего интересного.

Я переворачиваю его. На другой стороне на широкой части выгравированы цифры: 30‑01.

И всё. Записки в конверте нет. Там ничего нет, кроме этого чертова ключа, который может отпирать что угодно, от входной двери до навесного замка. Невозможно определить по его виду, что именно.

Какого черта, Дэвид? Что это?

После нескольких минут немого недоумения я поднимаюсь с пола и иду к своему ноутбуку, который лежит на кухонной столешнице. По дороге мне приходится переступить через храпящего на полу Моджо, преграждающего путь.

Я включаю компьютер и вбиваю: «Как понять, от чего ключ?»

Поиск выдает больше девятисот тысяч результатов. На первой странице в основном советы от производителей ключей и слесарей, а также многочисленные изображения разных типов ключей. Я кликаю на картинки, но, бегло пролистав их, не нахожу ничего похожего на ключ у меня в руках. От сайтов производителей толку не больше.

Я ненадолго задумываюсь, потом вспоминаю ящик, где храню всякие мелочи, и открываю его.

Здесь лежат запасные ключи от дома, дубликаты ключей от сарая на заднем дворе, от моего шкафчика в спортзале, от моего кабинета в школе, а также от маленького сейфа в спальне, где хранятся мои документы на дом, карточка социального страхования и другие важные бумаги.

Но ни один из них не похож на ключ из конверта.

Первый порыв – позвонить Слоан, но я сдерживаю себя, когда вспоминаю, что десять минут назад решила перестать так сильно на нее полагаться.

Я стою посреди кухни и рассеянно глажу пальцем ключ, придумывая возможные объяснения.

Дэвид не имел склонности к чудачествам. Он бы не прислал мне ключ ради шутки. Мой жених был серьезным, зрелым и весьма ответственным взрослым мужчиной. Немножко чересчур ответственным, если честно. Я часто дразнила его, что он постарел раньше времени. Между нами десять лет разницы, но иногда на него нападала такая ворчливость, что казалось, будто все пятьдесят.

Дэвид был единственным ребенком в семье. Его родители погибли в автокатастрофе, когда он только окончил старшую школу. Кроме меня, другой семьи у него не было. Он переехал на озеро Тахо со Среднего Запада за год до нашего знакомства и работал на подъемнике на горнолыжном курорте «Нортстар». Летом организовывал туристические поездки на озеро от лодочной компании. Дэвид, прирожденный спортсмен, всегда поддерживал великолепную форму и очень любил бывать на природе. Он тренировался все свободное время.

Это помогало ему со сном. В те дни, когда ему приходилось пропускать тренировку, он становился нервным и беспокойным, как тигр в клетке. А ночами резко просыпался от глубокого сна весь в поту, дрожа как осиновый лист.

Я зарабатывала больше, но никого из нас это не волновало. Дэвид обладал нюхом на выгодные вклады и инвестиции, и мы оба были достаточно бережливы, так что в финансовом плане всё складывалось идеально. Мои родители оставили мне дом, когда решили переехать в Аризону и жить в кондоминиуме с собственным полем для гольфа. Так что я оказалась в выгодном положении человека, которому не надо платить ипотеку.

После медового месяца Дэвид собирался переехать ко мне. Очевидно, у судьбы были другие планы.

Когда раздается стук в дверь, у меня чуть сердце из груди не выскакивает. Моджо сладко зевает и переворачивается на другой бок.

Потом звучит звонок, и голос из-за двери спрашивает:

– Натали? Ты дома?

Это Крис.

Парень, разорвавший наши отношения по телефону, решил явиться без предупреждения именно в тот момент, когда у меня мозги плавятся из-за загадочного ключа, который прислал из прошлого мой пропавший жених. Крис всегда паршиво выбирал время.

Когда я открываю дверь и вижу, как он стоит на пороге в своей форме, мнет в руках фуражку и неловко улыбается, у меня внутри все падает. Судя по всему, грядет неприятный разговор.

– Привет.

– Привет, Нат. – Крис окидывает меня взглядом. – Ты в порядке?

Копы и их чертово чутье! Хоть он шериф, а не полицейский, мой бывший все равно обладает обостренным восприятием правоохранителя. Неусыпной бдительностью, которая постоянно подсказывает, что в любой момент может быть совершено преступление.

Мои щеки уже высохли, но он наверняка способен учуять слезы по запаху.

Я бодро улыбаюсь.

– Да! Все хорошо. А у тебя как дела?

– Хорошо, спасибо. – Он переминается с ноги на ногу. – Просто хотел проверить, как ты.

Мне сразу приходит в голову, что его подбила на это старая сорока Диана Мейерс, но я решаю уточнить:

– Правда? А что такое?

Крис сконфуженно опускает глаза, глядя себе под ноги и пожевывая губу.

У него такой трогательный мальчишеский вид. Он весь такой положительно-обворожительный, прямо Кларк Кент: в наборе даже имеются очки и квадратная челюсть. Я чувствую смутный укол сожаления, что ничего не смогла к нему почувствовать. Кому-то он станет чертовски хорошим мужем. Но не мне.

Он смотрит на меня не поднимая головы.

– Мне паршиво от того, как мы вчера расстались. Мне кажется, я вел себя как придурок.

Ах, это. Я уже и забыла.

– Не глупи. Ты вел себя как настоящий джентльмен.

Он молча изучает мое лицо.

– Правда? Потому что ты выглядишь расстроенной.

Потрясающе, как мужчины принимают любую женскую эмоцию исключительно на свой счет. Уверена: когда через двадцать лет я буду страдать от менопаузы и у меня случится прилив в очереди в супермаркете, стоящий за мной идиот обязательно решит, что я покраснела и вспотела лишь потому, что он слишком горяч.

Пытаясь не показаться грубой, я отвечаю:

– В эти дни у меня обычно плохое настроение, Крис. Вчера я могла бы отмечать пятую годовщину свадьбы.

Он растерянно моргает, и его глаза округляются.

– Ох, черт! Я даже не…

– Не беспокойся насчет этого. Серьезно, всё в порядке. Но спасибо, что проведал меня. Это очень мило с твоей стороны.

Он морщится так, будто сейчас что-то пнул и сломал большой палец.

– Если бы я знал, что в эти даты… Что это было вчера, я бы не стал… Я имею в виду, я бы не сказал… Черт. Это было очень не вовремя.

– Ты не мог знать. Ты не жил здесь, когда все произошло, и я никогда тебе не говорила. Так что, пожалуйста, перестань казнить себя. Все отлично, я гарантирую.

Мы неловко стоим друг напротив друга, пока он не замечает у меня в руках конверт.

Я прячу тот за спину и сглатываю, сжав ключ в кулаке.

Когда Крис всматривается в мое лицо, недоуменно приподняв бровь, я понимаю, что выгляжу подозрительно.

Черт.

– Просто, ну, разбирала шкафы и нашла там ключи, которые, видимо, оставили родители… – Я пытаюсь небрежно пожать плечами, но получается, наверное, дико нервно. – Ума не приложу, от чего они могут быть.

– Может, послать им фотографию и спросить, что это?

– Отличная идея! Так я и сделаю. Спасибо.

– Хотя, наверное, это просто запасные ключи от дома. У тебя один замок от «Квиксет» и один врезной. – Он кивает на дверь. – К ним всегда прилагаются ключи стандартного размера и формы. Ты уже их пробовала?

– Нет. Я буквально только что их нашла.

– Дай взглянуть, – протягивает руку он.

Чтобы не выглядеть странно, – и еще более подозрительно, – мне приходится показать ему ключ.

Крис берет его и крутит перед собой.

– Нет. Это не от твоей двери.

– А. Понятно. – Я тянусь за ключом. – Тогда просто уберу его…

– Это от банковской ячейки.

Моя рука застывает в воздухе.

– Банковской ячейки? – фальцетом переспрашиваю я.

– Да. Ну, знаешь, типа камеры хранения.

Сердце стучит как барабан. Желание выхватить ключ и захлопнуть дверь прямо у Криса перед носом практически непреодолимо. Но я только убираю прядь волос за ухо, пытаясь сделать вид, что у меня сейчас не едет крыша.

– Банковская ячейка. Ага. И как ты это понял?

– У меня есть такой же. Той же формы и размера, квадратный. Даже цифры такие же. – Он посмеивается. – Ну, не совсем такие же. Это номер ячейки.

Поскольку мне сейчас очень сложно сконцентрироваться и я чуть не пританцовываю от нетерпения в ожидании его ухода, мне удается издать лишь нечленораздельные звуки. Они должны означать примерно: а, понятно, очень интересно.

– На самом деле ключ, скорее всего, из того же банка, что и мой. «Уэллс Фарго». Может, правда, из другого отделения. Но конкретные банки всегда делают ключи по одному образцу.

У Дэвида не было счета в «Уэллс Фарго». Он обслуживался в «Бэнк оф Америка». А если даже можно завести ячейку в банке, где у тебя нет счета, то… зачем?

Крис протягивает ключ мне. Я забираю его, а мои мысли носятся в голове со скоростью миллион километров в час.

– Супер, спасибо. Я позвоню родителям и скажу, что нашла его. Они, наверное, и не помнят, что у них есть ячейка. Во время переезда у отца было много хлопот из-за здоровья.

– Да, лучше тебе побыстрее им сообщить. Если эти ячейки долго не оплачивать, то банк их просто открывает и либо отдает содержимое в государственную казну, либо продает с аукциона. – Он посмеивается. – Если, конечно, там не просто набор неприличных фоток. Тогда их отправляют в шредер.

Я не спрашиваю, откуда он столько знает про правила обращения с банковскими ячейками, боясь нарваться на получасовой монолог, и просто киваю, пытаясь изобразить восхищение и благодарность.

– Позвоню им прямо сейчас. Спасибо, Крис. Было приятно тебя повидать.

Я уже готова закрыть дверь, но тут он внезапно выпаливает:

– Мне кажется, я совершил ошибку.

Господи, почему ты меня ненавидишь? Я сделала что-то плохое? Ты не одобряешь все эти вибраторы?

Я глубоко вздыхаю. Крис вздыхает тяжело.

– Если честно, я думал, что расставание с тобой может сработать как пинок под зад. Заставит тебя осознать, что не надо было воспринимать наши отношения как должное. Ведь мы же очень, очень неплохо ладили.

Да, это правда. А еще я очень неплохо лажу со своей собакой, с манерным парикмахером в салоне красоты и с восьмидесятилетней библиотекаршей в школе. И при этом мне не хотелось бы секса ни с кем из них.

– Крис, – мягко говорю я, – по-моему, ты отличный парень. И это истинная правда. Ты тогда правильно сказал, я действительно живу прошлым…

Он закрывает глаза и вздыхает.

– Это был скотский поступок.

– …и я не виню тебя за то, что ты не стал тратить время на кого-то настолько… неполноценного. На самом деле я думала познакомить тебя со своей подругой Мэрибет.

Крис открывает глаза и сводит брови.

– Которая похожа на амиша?

Мне нужно обсудить с этой женщиной ее гардероб.

– Она не амиш. Она очень хорошая. Очень умная и милая, и мне кажется, ребят, что вы сойдетесь. Как думаешь, это могло бы тебя заинтересовать?

Он странно на меня смотрит. Я не могу расшифровать его взгляд, но тут Крис мрачно отвечает:

– Нет, Нат, не могло бы. Я пришел сюда сказать, что у меня до сих пор остались к тебе чувства, и я сделал ошибку, когда порвал с тобой.

Ох, черт.

– Извини, пожалуйста! Гм. Я не знаю, что сказать.

– Можешь сказать, что разрешишь мне позвать тебя сегодня на ужин.

Мы смотрим друг на друга в неловкой тишине, пока я не отвечаю:

– Думаю, я пас.

– Тогда завтра вечером. Или в четверг. Назови день.

Я мягко обращаюсь к нему:

– Крис…

Прежде чем я успеваю закончить, он делает шаг вперед и целует меня.

По крайней мере, пытается. Я успеваю в последний момент увернуться, так что его губы касаются моей щеки, и я ахаю от неожиданности.

Отступаю на шаг, но Крис хватает меня за плечи и не дает уйти. Вместо этого он прижимает меня к груди и не отпускает.

Он настойчиво шепчет мне в ухо:

– Дай мне еще один шанс. Я буду ждать столько, сколько захочешь… Я знаю, ты через многое прошла, я хочу быть рядом…

– Отпусти меня, пожалуйста.

– …и делать для тебя все на свете. Между нами есть связь, Нат, особая связь…

– Крис, прекрати.

– …и тебе нужен тот, кто о тебе позаботится…

– Я сказала, отпусти!

Я пихаю его в грудь и начинаю паниковать, кожей ощущая будущие синяки там, где он особо крепко в меня вцепился, – но замираю, услышав чей-то голос:

– Убери руки, братан, или останешься без них.

Низкий, мужественный и очень опасный голос.

Крис оборачивается через плечо и видит в паре метров от нас разъяренного Кейджа с пустым, смертоносным взглядом убийцы.

Застигнутый врасплох, Крис шарахается от меня.

– Ты кто?

Не обращая на него внимания, Кейдж поворачивается ко мне:

– Порядок?

Я обнимаю себя за талию и киваю:

– Все нормально.

Он молча осматривает меня с ног до головы строгим, оценивающим взглядом, как будто пытаясь отыскать следы насилия. А потом его ледяные глаза снова останавливаются на Крисе.

– Через две секунды ты уберешься с этого крыльца, или самостоятельно ходить уже не сможешь, – рычит Кейдж.

Крис вскидывает подбородок и выпячивает грудь.

– Не знаю, кто ты такой, но я…

– Мертвец, если не свалишь. Прямо. Сейчас.

Крис ищет у меня поддержки, но сейчас он в моем черном списке. Я мрачно смотрю на него, покачивая головой, и он снова поворачивается к Кейджу.

Крис долго, внимательно и вдумчиво изучает могучие плечи, сжатые кулаки и убийственный оскал. А потом принимает разумное решение. Поднимает свою оброненную фуражку, водружает обратно на голову, говорит мне: «Я перезвоню», – и убегает.

Я складываю конверт втрое и убираю его вместе с ключом в задний карман.

Наблюдая, как Крис съезжает на своей служебной машине с тротуара, где ее припарковал, я сухо комментирую:

– Твое присутствие интересным образом действует на людей, сосед. Даже на тех, у кого есть оружие.

Кейдж приближается к крыльцу, сурово глядя на меня и не менее сурово сжав челюсти.

– Ему повезло, что целым ушел. Ты в порядке?

Я улыбаюсь.

– А еще говоришь, что ты не рыцарь в сияющих доспехах.

– Бесконечно далек от этого. Но нет – значит нет.

– Он безобиден.

– Не бывает безобидных мужчин.

– Ты такого невысокого мнения о представителях своего пола?

Он приподнимает плечи.

– Это тестостерон. В природе нет более смертоносного наркотика.

И более сексуального. От испускаемых Кейджем феромонов у меня кружится голова. Я смущенно отворачиваюсь.

– Я обдумала то, что ты сказал. Вчера вечером. – Я кашляю. – Ну, ты понял.

– Понял, – его голос хрипнет. – И?

– И… – Я набираюсь смелости, делаю глубокий вдох и смотрю ему в глаза. – Я польщена. Ты, наверное, самый привлекательный мужчина из всех, кого я встречала. Но я не была ни с кем с исчезновения моего жениха и прохожу через довольно странный этап в жизни, так что не думаю, что интрижка с сексуальным незнакомцем принесет мне пользу. Много веселья и удовольствия – да, но пользу – однозначно нет.

Мы смотрим друг на друга. Его серьезный и задумчивый взгляд полностью сосредоточен на мне.

Когда я уже начинаю бояться, что сейчас истерически расхохочусь просто из-за стресса, Кейдж тихо бормочет:

– Хорошо. Я уважаю это. Спасибо, что была честна со мной.

Почему я потею? Что творится с моим сердцем? Может, стоит вызвать скорую?

Вытирая потные ладони о штанины джинсов, я говорю:

– Значит, останемся просто соседями.

Он вздыхает, запускает пятерню в волосы и оглядывается на дом.

– Ненадолго. Через несколько недель дом выставят на торги.

Понятия не имею, почему я чувствую такую опустошенность. В конце концов, как ты отмоешь деньги, если не продашь недвижимость, через которую планировал их отмыть? О том, почему это знание так мало меня волнует, я подумаю позже.

– В любом случае, сегодня я уезжаю.

– Сегодня? А что с твоей работой?

Наши взгляды встречаются, и в его глазах я вижу жар, тьму и столько секретов, что не перечесть.

– Работа сделана.

– О. – Если чувство опустошения не уйдет, то я сейчас сдуюсь как шина. – Тогда, видимо, пора прощаться.

– Видимо.

Я подаю ему руку.

– Было очень интересно с тобой познакомиться, Кейдж.

Он задерживает взгляд на моей руке, и его губы складываются в улыбку. Он посмеивается себе под нос.

– Ты все повторяешь это слово.

– Оно подходит.

– Что ж. Мне тоже было интересно, Нат. Береги себя.

– Обязательно, спасибо.

На секунду Кейдж замолкает, и тут говорит:

– Подожди.

Из внутреннего кармана своей кожаной куртки он достает ручку, а из другого – визитку. Переворачивает карточку, пишет что-то на обороте и протягивает мне.

– Мой номер. На всякий случай.

– На какой, например?

– На любой. Если крыша протечет. Или машина сломается. Или шериф Говнюк снова полезет к тебе, и ему понадобится надрать задницу.

Сдерживая улыбку, я спрашиваю:

– Ты и с протекшей крышей можешь справиться, да?

– С чем угодно.

Он очень серьезно это произносит. Серьезно и немного меланхолично, как будто сила – это тяжкий груз, который он носит на своих плечах.

У меня появляется странное чувство, что его жизнь складывалась непросто и Кейдж давно смирился с фактом, что так будет всегда.

А может, это просто мои гормоны, разбушевавшиеся от его близости.

Он разворачивается и начинает уходить, но останавливается, когда я выпаливаю:

– Подожди минутку!

Кейдж не оглядывается. Просто слегка наклоняет голову, прислушиваясь.

– Я… Я…

Ой, да пошло все на хер! Я подбегаю к нему, хватаю за отвороты куртки, встаю на цыпочки и целую в щеку. И говорю едва слышным шепотом:

– Спасибо.

Спустя мгновение он сдержанно произносит:

– За что?

– За то, что заставил меня снова чувствовать. Уже очень давно никому это не удавалось. И я не была уверена, что смогу.

Он смотрит на меня пылающими глазами. Берет мои щеки в ладони и нежно проводит пальцем по скуле. Медленно вдыхает, и его грудь приподнимается. Он сдвигает брови, и у него на лице появляется такое мученическое выражение, будто ему физически больно.

Потом Кейдж выдыхает, опускает руки и идет в сторону своего дома, не говоря больше ни слова. Входная дверь оглушительно захлопывается за его спиной.

Через пять секунд с той стороны начинают раздаваться глухие звуки ударов – кулаки методично колотят боксерскую грушу.