Читать книгу История улиц Москвы. От Неглинной до Басманной - - Страница 7

Старая площадь – это страннейший топоним. Во-первых, площадь – вовсе не площадь, а улица. А во-вторых, она совсем не старая – она новее Новой площади, находящейся неподалеку.

Давайте разбираться. Когда-то на месте площади рос густой лес – натуральная крепостная стена, защищавшая от набегов. Правда, не слишком хорошо. Когда маленький Иван Грозный со своей матерью заложили первые камни грозной крепости Китай-города, этот лесок оказался внутри крепостной стены. Получается, он был больше не нужен. И его вырубили. На новой улице, конечно, стали торговать – сюда переехал толкучий рынок (так иногда называют блошиные рынки) с территории нынешней Манежной площади. И вот тут выясняется, что в XVIII веке почти любое место, где шла торговля, могли назвать площадью – пусть это был хоть пятачок, хоть переулок. Так эта локация стала называться площадью – Новой: относительно Красной площади – старого рынка. Торговали тогда в торговых лавках. К концу XVIII века здесь были 74 каменных лавки и 204 деревянных. Они частенько прятались в «печурах» – арочках в основании Китайгородской стены.

После войны с Наполеоном началась настоящая путаница. Пожары потухли, все расчистили, и торговать стало удобнее. Правда, названия перепутались – Новая площадь стала Старой, а Старая – Новой. Здесь, на Старой, все так же была толкучка, или, как тогда иногда говорили, «Толчок». Правда, еще чаще москвичи знали это место просто как Площадь. Стало оно в каком-то смысле культовым. Выражение «площадная ругань» (то есть грязная, отборная) – это именно про эту площадь. Продавали «старое старье» (так тогда выражались) или просто что-то ненужное. Может, поэтому площадь стала Старой? Здесь можно было найти, к примеру, ношеное «русское платье»: тулупы, чуйки, а в придачу – сношенную обувь, никому не нужный меховой цилиндр, давно немодную дамскую шляпку или какое-нибудь погрызенное молью пальто. Среди всего этого попадались посуда, мебель и даже лом.

«Здесь, под открытым небом, толпятся целый день с целью купли и перепродажи старых вещей сотни плохо одетых и обутых людей – подонки общества, испытывая все всевозможные климатические невзгоды».

Из путеводителя XIX века

Тут же можно было получить всяческие услуги, например, починить одежду или обувь. Таких рыночных, уличных сапожников и портных называли холодными – они же на открытом воздухе работали.

На Новой площади все было чуточку более чинно. Там можно было найти меха, остатки ситца и бракованное сукно. Здесь же торговали книгами – которые отсюда развозили по всей стране. Где торговые лавки – там и фуд-корт! Тогда это называлось обжорным рядом: можно было взять кашу за 2 копейки или раскошелиться на щи за 3. За копейку можно было найти миску каши или кислого молока. Между Никольской и Ильинкой у баб можно было купить требухи, гречневой каши, тушеной картошки и знаменитой «московской бульонки». Для этой «бульонки» с трактиров и ресторанов собирали объедки, сваливали в одну кучу, еще разок варили, нещадно солили и, в качестве вишенки на торте, добавляли лавровый лист – вуаля, кушать подано. Чтобы зимой это прелестное блюдо не остывало, дородные торговки усаживались прямо на сосуд с «бульонкой». Может, хотите не отдельное блюдо, а комплексный обед? Пожалуйста! Это обойдется вам в 3–5 копеек. Здесь же стояли простые деревянные столы, за которыми можно было отобедать.

Среди торговых лавок, торговцев с рук и столов сновали разносчики. У них можно было купить рыбу, вареные легкие, сыр с (неблагородной) плесенью, жареных голубей и даже, объедение, подгнившие фрукты! Здесь же хлебники продавали нарезку черного, саечники – сайки и, почему-то, наполовину очищенные посоленные яйца. Пирожники продавали самые бюджетные в городе пирожки. Даже не пирожки, а пирожища – размером с ладонь. Естественно, тоже сделанные самым дешевым образом – из скупленных в московских трактирах и ресторанах остатков.

В общем, найти на «Толчке» можно было, кажется, что угодно – вплоть до французской пушки, украденной из Кремля. Слава об этом событии долго ходила по всей Москве.

Как-то раз два мужика решили украсть из Кремля пушку и продать на цветной металл. План их был до убогого прост и, как оказалось, гениален. Средь бела дня они вошли в Кремль, подвезли небольшие санки к понравившейся им пушке и, пока часовой не смотрел, скинули ее на сани и прикрыли какой-то тряпкой. Все. Так они и повезли ее из Кремля.

Их все же остановил другой часовой, спросил, что везут, они ответили: «Свиную тушу», – и он их пропустил – не стал проверять. Готово! Правда, дальше что-то не задалось. Они пытались разрубить топорами пушку на куски, чтобы продать как лом, но не получилось. В итоге целиковая пушка оказался на Толкучем рынке, где ее и обнаружили.

Были и развлечения, правда очень базовые. К примеру, возле Старого рынка все время дежурили старушки с вареным горохом. Если такой дать копейку, она бросит пригоршню голубям – невероятное веселье!

Целевой аудиторией рынка были самые бедные слои населения. Вошедший сюда с рублем босой, голодный и полураздетый человек мог выйти обутым, одетым, в потрепанном меховом цилиндре, объевшимся вареной требухи с гречневой кашей и чуть ли не с французской пушкой под мышкой. Если только его бы здесь не обманули и не обокрали. На рынке было много подделок и обмана. Могли продать склеенные (не сшитые!) из лоскутов одежды, которые размокали при первом дожде. Торговали и головными уборами из испорченного меха. По рынку сновали карманники. В общем, нужно было держать ухо востро, быть начеку и, по выражению англичан из Английского двора, быть street-smart – иметь уличное чутье.

Вскоре рынок переехал еще раз, торговые помещения убрали, остались только здания контор и складов. В советское время Китайгородскую стену снесли, а в зданиях на площади поселился ЦК КПСС. В Москве выражение «Старая площадь» даже стало на какое-то время эвфемизмом для правительства. После сноса стены неожиданно с площадей открылся прелестный вид на Политехнический музей – одно из красивейших зданий Московского центра. На его месте когда-то был зверинец с самым настоящим слоном. Гиляровский вспоминал, что однажды этот слон умудрился разбить свой загончик и вырваться на улицы Москвы. Пришлось прислать солдат. Только сотня пуль смогла убить взбесившегося великана. Говорили, что в утешение расстроенным москвичам позволили убитого слона… съесть.

После проведения большой Политехнической выставки под стенами Кремля решили дать территорию под новый музей – для бесчисленных экспонатов выставки. Даже выделили денег на строительство, но – недостаточно. Поэтому строили Политех в три этапа: сначала серединку, а потом крылья. Если будете проходить рядом, обратите внимание: все три части сделаны немножко в разных стилях и разными архитекторами. Внутри разместили коллекцию, физическую и химическую лаборатории, теплицы и даже аудитории, в которых, как в каком-нибудь современном лектории, проходили выступления ученых и мастер-классы. Зайти на лекцию мог в целом кто угодно. Вспоминали, что приходили даже люди с рынков на Старой и Новой площадях. Эти люди никогда и не подумали бы слушать лекцию, если бы не было возможности просто так взять и зайти в очередное воскресенье. В советское время Политех пережил эпоху показательных судебных процессов, проходивших в его стенах. А с приходом оттепели здесь выступали Окуджава, Евтушенко и Высоцкий. Сейчас Политех реконструировали, но выглянув из его окошка, как раньше, можно увидеть Старую и Новую площади и представить весь шум и гам, который на них происходил чуть ли не каждый день несколько столетий подряд.