Читать книгу В поисках Счастья - - Страница 4

Грохот тарелок выдернул нас из сна. Снова тёмные твари вытащили невольников из камер. Рутина прикрепила нам номера чем-то похожим на степлер. И снова, пересчитав, всех погнали в каменоломни. На этот раз двое надсмотрщиков стояли как на иголках, бросая взгляды то на нас, то вдаль по коридору.

– Если Лень опять опоздает, я на неё пожалуюсь! – сказал один. – Я же говорил, нельзя с ней связываться!

– Бесполезно на неё жаловаться. Как обычно, всем будет неохота её наказывать. – ответил второй и махнул вдаль рукавом. – Вон она плетётся еле-еле. Явилась – не запылилась.

– О! Мальчики – Страх и Ужас! Давненько не виделись! Как всегда, работаете в паре? – раздался голос Лени.

– Мы-то работаем. А вот ты не торопишься. Из-за тебя нас накажут, если опоздаем на совещание, – ответил Страх.

– У тебя новый питомец, я посмотрю? – спросил Ужас. – Как зовут?

– Безразличие.

– А где же твоё Равнодушие? Ты его так любила.

– Пропал куда-то.

Тут Лень подошла, заслонив собой половину прохода в нашу выработку. Мы все обернулись посмотреть на неё.

Она была почти вдвое выше Страха и Ужаса. В таком же, как они, тёмно-сером балахоне, изъеденном молью. Головой чуть-чуть не доставая потолка, фигурой она была похожа на огромного медведя, вставшего на задние лапы. Под капюшоном светились жёлтые глаза. На плече у неё сидел маленький серый зверёк, похожий на обезьянку.

– А ну работать! – рявкнул на нас Ужас, и мы снова застучали кирками по камню.

– Кто сегодня ведёт совещание? – спросил Страх у Лени.

– Гнев, кажется.

– Слушай. Надо идти. Я на Гнев нарваться не хочу.

Лень, растягивая слова, произнесла: «Ой! Можете не спешить мальчики. Вы уже опоздали. Там, кажется, всё без вас началось».

Страх и Ужас умчались огромными прыжками, а Лень села на выступающий камень у входа в выработку и, кажется, задремала.

Удары кирки по камням становились всё реже и вскоре совсем прекратились. Все смотрели на Лень уставшими сонными глазами. Сколько мы так простояли, не знаю, но в какой-то момент Лень взяла свой посох с крюком и метнула несколько разрядов в работяг.

– Работайте. Хватит бездельничать, – произнесла она и снова уронила голову на грудь.

– Сама отдыхает, а нам работать. Я немного посижу, – сказал Николай Петрович и сел на пол пещеры, облокотив подбородок на рукоять кирки. Остальные сделали то же.

– Я заберу у неё посох, и попробуем сбежать, – прошептал я.

– Папа, не надо! – крикнула шёпотом Надя. – Она только делает вид, что спит.

– Дай хоть попытаюсь.

Я крадучись подошёл к Лени и понял, что забыл, зачем это сделал. И вспоминать, зачем я к ней подошёл, мне было неохота. Между нами, прислонившись к стене, стоял посох со светящимся крюком на конце. Он был кривой, и, ухватившись за него, было очень удобно присесть рядом с надсмотрщицей, что я и сделал. Лень была тёплая, а её одежда, хоть и поеденная молью, оказалась приятной и мягкой на ощупь. Я прислонился к ней щекой и уставился в стену напротив. Мне было так хорошо!

В этот момент я почувствовал, что кто-то пытается оторвать мне руку. Не хотелось даже поворачивать голову, посмотреть, кто совершает эти варварские действия. Когда за руку дернули так, что хрустнул сустав, я посмотрел. Рядом стояла Надя и знаками показывала, что надо вставать, и сидеть дальше просто опасно. Во мне боролись разум и желание посидеть ещё. С Надиной помощью я поднялся и сделал несколько шагов в сторону от Лени. Работяги спали, подложив под голову камни.

– Папа, ты сидишь уже целую вечность, а остальные вообще уснули! Пора вставать, скоро наши мучители вернутся! – шепотом прокричала Надя. – Эта новая надсмотрщица очень плохо на всех влияет! Давай остальных будить, а то придут эти… Ужас со Страхом и будут бить молниями. Я не хочу получить разряд.

– Сейчас разбудим, – я пытался стряхнуть с себя остатки оцепенения, которое на меня напало, одновременно помогая дочке поднимать работяг. – Надо что-то придумать, чтобы отобрать посох в следующий раз. Странно, что на тебя Лень не действует.

Мы растормошили бригаду и стали понемногу продолжать откалывать камни от скалы. Благодаря этому вернувшиеся Страх и Ужас не стали причинять нам боль и, растолкав палками Лень, отправили её по своим делам.

– Смотри, выкормыша своего не забудь, – показал Страх на упавшего с плеча у Лени зверька.

– Вставай ты, как там тебя? – чтобы не наклоняться, Лень пнула маленькое существо ногой. Зверёк злобно зыркнул на хозяйку, сладко потянулся, забрался на широкое плечо Лени и снова, удобно устроившись там, уснул.

– Послезавтра опять твоя смена. Не опаздывай, – сквозь зубы процедил Ужас.

– Давайте, мальчики. Не скучайте тут без меня, – ответила огромная Лень и, медленно покачиваясь, пошла вдаль. Страх с Ужасом отшатнулись, когда она прошла мимо них, словно боялись к ней прикоснуться.

– Вот зараза. Я, глядя на неё, забываю напрочь, что нам поручили, – сказал Страх.

– Вот поэтому ей всё сходит с рук. Она заманила сюда больше народу, чем сама Тайна, – ответил Ужас, подняв многозначительно вверх кривой длинный палец. – Всё, пора гнать этих слабаков в камеры.

Мы опять зашаркали назад по длинным пещерным коридорам. Весь этот адский кошмар как-то затянулся. Отсюда надо выбираться. В таких условиях нельзя жить. Жить в аду невозможно. От этих размышлений стало смешно.

– Папа, ты что, улыбаешься? – спросила Надя, когда мы пришли в камеру. – У тебя всё в порядке?

– Да, нормально, – устало ответил я. – Надо придумать, как побороть Лень.

– Ты не сможешь её побороть. Ты уже пытался. Её можно только перехитрить, – сказала дочь.

– У тебя есть идея?

– Пока нет. Для начала надо определить, куда идти, когда мы сбежим от неё. Ты слышал, что они сказали? У неё послезавтра снова смена, за нами присматривать. Она опять будет спать, и мы сможем удрать отсюда. Я больше не могу тут находиться.

– Может ты́ попробуешь забрать у неё посох? А то без света нам далеко не уйти. Мне показалось, что её обаяние на тебя не действовало?

– Действовало, очень даже действовало. Просто я понимала, что, если усну, нам всем будет несдобровать, – сказала Надя со вздохом.

После травянистого ужина и недолгого молчания разговор продолжился.

– Нужен проводник, который знает эти пещеры больше нас с тобой, – сказал я.

– Ну и где мы его найдём?

– Николай Петрович, Вы ведь знаете эти пещеры? – спросил я у старика.

– Знаю. Я здесь работал не только в каменоломнях, – ответил старик из своего угла. – Но я никуда не побежу. Я знаю эти пещеры ненамного больше вашего. Работал на вагонетках. Там мы сбрасывали породу куда-то вниз и слышали оттуда человеческие голоса. Наверно, внизу тоже есть заключённые и множество ходов. Ещё работал на расчистке отходов. Там были вертикальные каналы в сводах пещеры, уходящие вверх. Но добраться до них невозможно, слишком высоко и скользко. Все, кто пытался убежать, либо пропадали бесследно, либо их возвращали надсмотрщики и уводили на нижележащие уровни.

– Может быть, те, кто пропадал, находили выход и поэтому не возвращались. Как Вы сюда попали? – Надя решила сменить тему разговора.

– Это долгая история, девочка.

– Расскажите. Может быть, это нам поможет найти выход, – настаивала Надя.

– Вряд ли это поможет.

– И всё-таки… Нужна любая информация.

– У меня там, наверху, был чудесный дачный домик. Его дали ещё моему отцу. Он его укрепил, утеплил, сделал из чердака второй этаж. А после отца мы с женой обустраивали дом, как могли. Создавали в нём уют и порядок. Там выросли наши дети. Моя жена, Мариванна, сама вышивала скатерти, содержала весь дом в чистоте, готовила вкусно… – Николай Петрович задумался.

– И что же дальше?

– Мы так заботились об этом доме, так им дорожили, как родным. Я жене во всём помогал и по дому делал, что нужно там… дрова наколоть, дверь скрипучую смазать, ножку стулу закрепить. Мебель в дом мы доставали, где могли, можно сказать по крупицам. В этом доме выросли наши дети. Сын и дочка. Мы их берегли, ничего по дому делать не заставляли. Всё сами с жёнушкой… Дети выросли как-то быстро, свои семьи завели. Стали к нам с внуками приезжать. А внуки только бегали везде, нам ни в чём не помогали. То поленницу развалят, то горшок разобьют, то бельё с верёвки уронят. Говорю им, говорю, а всё как об стенку горох. Носятся тудым-сюдым, как заведённые. Неслухи. А жена всё им прощала, добрая она у меня… – дед снова замолчал, словно что-то вспоминая.

– Что же дальше было?

– А дальше… Просил я их не безобразничать, лучше б чёнить путное сделали. А они всё своё, только с мячиком бегают да самолётики пускают. Потом стали реже приезжать к нам. Всё на моря заграничные улетали. Надоело мне это. Трудишься, трудишься, а тебе ни спасибо, ни пожалуйста. Я так разочаровался в жизни, что не хотелось уже никому ничего делать доброго. Нахлынула на меня печаль неодолимая. Спустился я в погреб, одному побыть, лёг там на полку и не заметил, как уснул. А проснулся уже вот в этом… как бишь его… в аду. Так что ничем вам моя история не поможет. Жёнушку жаль… Как там она без меня? Добрая душа…

– Да… нам очень нужно чудо, – Надя зевнула. – Давайте спать.