Читать книгу Близнецы из другого мира - - Страница 2

Глава вторая. Важные ценности

1

Сколько прошло времени я не знаю. Когда открыла глаза, было уже темно, сыро и воняло канализацией. На мне из одежды, слова богу, она хоть была, остались только мои туфли с гетрами, юбка-шорты и блузка. Все уже было очень грязное и неприятно ощущалось на теле. Пиджака на себе, да и в камере я не обнаружила, как и своего смартфона. Позвонить не было никакой возможности. Я попыталась встать на ноги и разобраться где я нахожусь и что вообще происходит. Так, я явно в камере для заключения. В какой-то странной камере. Каменные стены и потолок. Окно на решетке и высоко над головой. И одна дверь, сплошное железо с маленьким окошком, через которое заключённым хотя бы выдают еду. Нас в школе водили на экскурсию в заброшенные места. И там была точно такая же тюрьма. Но это было в прошлом веке. И на заключённых вешали кандалы на цепи. Неужели и меня… почувствовала, что с моими руками что-то не так. Чувствительность к коже начала возвращаться. На что я изначально внимания не обратила. Опустила взгляд и от неожиданности слегка ахнула. Кандалы? На цепи. И цепь ведёт к стене. Это кошмар, явно. Надо только проснуться. Но как бы я не старалась себя разбудить, считая, что все это сон, у меня ничего не вышло. Если это не сон, то тогда меня похитили. Для чего?

Я подошла к двери и прислушалась. Но ничего кроме завывания ветра в трещинах старой каменной кладки я не услышала. Попробовала постучать по двери, но никто не удосужился подойти. Время шло. Вокруг была тишина. Мои руки, скованные наручниками, ужасно немели, а тело слегка дрожало от холода. Так оставлять это нельзя. Если оставаться здесь, то я умру от голода. А если нет, то умру от холода. Обе перспективы меня не радовали, но и выбраться я не имела возможности. Сил во мне нет, порвать цепь или вырвать ее из стены я не могу. Это возможно сделает тестостероновый герой боевика из классических фильмов про разных бывших спецназовцев. А ждать, когда меня спасет принц на белом коне, было глупо. Если меня похитили, то я уверена, что меня увезли и спрятали так, чтобы никто не смог меня найти. Да и кому я нужна? Только маме. Ох, блин. Она же наверняка сходит с ума о пропавшей дочери. Сколько нервов она потратит, пока я не вернусь домой? Этого так оставлять нельзя.

– Эй! Кто-нибудь! Я хочу в туалет! Эй! – крикнула я в дверь, пару раз пнув по ней ногой. Гул железа эхом разнёсся по моей камере, затих постепенно как и мои надежды привлечь хоть какое-то внимание людей с той стороны. Мне что прямо тут все это делать? Или они думают, что все равно тут запах канализации стоит, так что ничего, переживет. Все равно не заметит разницы. Возможно они так и думали на самом деле. Так как ни через пять минут, ни через двадцать, по моим подсчётам, никто так и не пришел. И что мне теперь делать? Просто сидеть и ждать своей участи? Нет. Я твердо решила, что нужно отсюда как-то выбираться. Найти решение и способ побега от своих похитителей. Если они ещё тут и не бросили меня. Беда в том, что я не знаю ничего, чтобы мне помогло сбежать из такой ситуации. Вот и буду я ходить тут, гремя цепями до скончания своих дней. А потом будет греметь цепями мой призрак. Пока его не изгонит священник.

Но в этой комнате нет ничего! Я облазила каждый угол, куда дотягивалась цепь. Осмотрела стены на предмет хоть какой-то подсказки. И ничего. Даже ржавого гвоздя не было, чтобы попытаться открыть кандалы с его помощью. Просто ничего. Кто-то провел клининг, прежде чем меня запустить сюда? Очень мило с их стороны. Очень мило. Вздохнула и осела на пол от безысходности своего положения. Прижалась к холодной стене и уставилась на дверь. Не знаю чего я хотела добиться? Что загипнотизирую дверь, она откроется и я радостная побегу навстречу свободе? Ну уж нет. Мы не в фантастическом романе, где у главной героини внезапно просыпается какой-то дар. И она с помощью этой магической способности, что зарождалась у нее с детства внезапно сможет открыть дверь на расстоянии, снять силой мысли кандалы и улететь в стратосферу на одной лишь тяге к спасению. Я уж точно не она. Да и нужны ли мне были все эти способности, что я видела у женщин из фантастики? Они бы только мешали мне в повседневной жизни. С учётом моего уровня везения. Так что я просто смотрела на дверь в какой-то надежде поймать удачу за хвост и спастись.

2

Я не заметила как уснула. Сидела я точно долго на холодном полу, старательно глядя на дверь. И вероятно в какой-то момент мои глаза сомкнулись и я просто уснула. Уснула там, где я даже не думала, что смогу уснуть. Все эти запахи, вся это сырость и холод никак не способствовали продуктивному сну. Или же это был не сон, а реакция моего тела на холод? Я читала об этом явлении, что когда человек начинает замерзать, то организм тратит все свои ресурсы на поддержание температуры. И истратив их он начинает замедлять процессы внутри себя самого. Кровотоки там, сердцебиение и работу мозга. И в конечном итоге человек засыпает, а потом… нет, это не должно так закончиться. Не должно. Я резко открыла глаза. Холод пронизывал моё тело все сильнее. Я уже не чувствовала рук и ног, а стальные кандалы стали ещё холоднее. А из единственного окна под потолком лился оранжевый свет. Закат. Я уже здесь несколько часов. Ко мне так никто не пришел. Жутко хочется пить и есть. В животе что-то заурчало, едва я подумала о еде. Сколько там человек может прожить без еды? Три дня или семь? Но мне точно столько не прожить, когда я умру от обезвоживания. Ту жидкость, что скапливается на стенах я пить не буду. Не хватало к простуде, в лучшем случае, подхватить ещё какую-нибудь болезнь похуже. Я ещё готова буду смириться с воспалением лёгких от таких условий. А так можно и сальмонеллу подхватить.

Бесцельно блуждать по камере было бессмысленно. Я это поняла, когда сделала очередной круг, в надежде размять свои холодные ноги. Может хоть кровь к ним хлынет и их я буду чувствовать как раньше? Но это никак не помогло. Кажется я только больше потратила на все это своих сил. Сдаваться нельзя. Я верю в то, что я смогу отсюда уйти и увидеть свободу. Увидеть маму и друзей. Увидеть Сашу. Почему я вдруг о нем подумала? Первый человек после мамы, что всплыл у меня в памяти, это Саша. Не папа. Не дядя Миша, с которым я проводила много времени, а малознакомый мне парень. А может это просто случайность, которая никакой роли не играет? Он был последний, с кем я говорила больше минуты, вот и запомнила его. Запомнила как он выглядит и его запах, голос. Как он двигается, его дыхание. Как бы мне хотелось обнять его и маму прямо сейчас. В последний раз, на прощание. И сказать все то, что я не сказала. Извиниться за все то, что я сказала. И услышать слова, которых никогда не слышала. И уже не услышу.

Не услышу музыки на своей свадьбе, не услышу маминого голоса и звонка на школьную перемену. Не смогу почувствовать тонкий бархат свадебного платья на кончиках пальцев, как сейчас не чувствую каменную кладку пола, которого касаюсь. Холод берет свое. Сначала пропадает чувствительность пальцев, как у меня, потом я не смогу чувствовать кисть руки и все выше и выше, вплоть до своего собственного мозга. Хм. Интересно, а как ощущение при остывании мозга? Те же самые, если ты резко выпьешь ледяной молочный коктейль, или намного хуже? Помню, первый раз я хлебнула через трубочку очень много молочного коктейля. Ощущение было незабываемое. Тогда я почувствовала как мозг действительно застыл на пару секунд. Боль была жуткая. Больше я никогда так не делала. А пила коктейль уже осторожно. Не хватало мне повторить этот опыт. К кончикам пальцев, да и замерзанию рук и ног вопросов нет. Они зимой у меня всегда мёрзнут. Нет, я ношу теплые носки, утепленные зимние ботинки на ногах и теплые варежки на руках. А они все равно мёрзнут. И согревать их дыханием не самая лучшая затея. И сейчас тоже не лучше. Лучше я по берегу свое тепло внутри меня. Оно будет со мной до самого последнего вздоха. Я даю себе слово, что я не сдамся. Никогда. Самое важное это сохранить остатки тепла и ни за что не засыпать. Я не должна спать. Не должна… не спать… спать… надо всем спать.

– Доброе утро, девочка моя, – прозвучал голос моего отца над ухом. Он нежно положил руку на мое плечо, – пора просыпаться. Сегодня твой первый день в школе. Опаздывать никак нельзя.

– Папа, дай ещё пять минуточек. Я чуть-чуть совсем ещё посплю и все. Тогда точно проснусь. Обещаю, – ответила я сонным голосом, заворачиваясь в теплое одеяло. На улице стояла осень. Сегодня было первое сентября. Вчера родители мне говорили о том, что первый учебный день, первый учебный год самый важный для меня. И если я опоздаю в первый день, буду опаздывать всегда. Я в это не верила. Вот и утро, наступившее так быстро, не вдохновляло меня идти в школу.

– Всё, никаких больше минуточек. Ты так говорила полчаса назад, – усмехнулся отец, снова положив руку на мое плечо через одеяло и слегка расшевелил меня, – вставай, соня. Тебе пора в школу. Я тебя отвезу, пока не уехал в экспедицию.

– Папочка, опять? А ты не можешь в свои экси… эскепиции не ехать? – спросила я, пытаясь выговорить то странное слово, значение которого для меня было неизвестно. В ответ отец лишь улыбнулся и погладил меня по голове

– Извини, принцесса не могу. Это папина работа, – улыбнулся он, поднимаясь на ноги, – все, переодевайся. И мы с мамой ждём тебя внизу. Перед школой ещё нужно хорошо поесть. Согласна?

– Да, папа, – грустно ответила я, выбираясь из-под одеяла. На столе лежала записка, написанная рукой мамы, как напоминание мне, что надо собрать портфель. На столе также я увидела книжки и тетрадки. Это так много надо в первый день? Может тогда не стоит идти на учебу, раз столько книг надо, а их тут пять штук! Сколько потом носить на второй день? Вдвое больше? А ещё тетради и ручки. Карандаши. Линейки… за что столько всего сваливается на меня из-за школы?

Я подняла свой рюкзак, раскрыла и аккуратно сложила все внутрь. Закрыла и закинула на плечи. От веса рюкзака, я чуть не свалилась на спину. Непривычное ощущение. Придется наклоняться чуть вперёд, чтобы нести его. Неужели я к этому потом привыкну? Покачав головой, я переоделась в форму первоклассницы и красивая, нарядная, почти счастливая спустилась к завтраку.

– Какая же ты красивая, – восхитились мама, накладывая в тарелку пюре из картошки с кабачком и двумя котлетами.

– Доброе утро, мама, – улыбнулась я, садясь за стол. Любимая моя еда. Мама всегда готовила очень вкусно. Так, что пальчики оближешь, – мама, а зачем в школу столько книг надо таскать? Это же очень тяжело. Вы тоже столько носили?

– Тяжела ноша знаний, но легче станет выучив их, – подмигнула мне мама. Я не поняла этих слов, – на каждый школьный предмет идёт отдельный учебник. Дело в том, что невозможно в одном учебнике уместить все знания школьных предметов. А если бы и было такое возможно, то учебник был бы по толщине как все пять книг, что у тебя в рюкзаке. Будет одинаково тяжело. И это я не говорю про учебники для второго класса и старше.

– Это что, на каждый год новые учебники? – опешила я, закрыв глаза ладонью, – за что мне такое наказание, родители?

– Ахах, доча, успокойся. Ты привыкнешь. Видишь ли, курс знаний на каждый год изучается долго. Мы с отцом через это тоже прошли. И точно так же были удивлены, когда пошли в первый раз в первый класс, – усмехнулся отец, – ближе к одиннадцатому классу я уже просто ходил в школу с пакетом в руках. Мне хватало всего пары тетрадей.

– Не учи девочку плохому, – пригрозила мама папе половником. Отец подмигнул мне и виновато поднял руки, в знак примирения с мамой.

– Что значит ближе к одиннадцатому? Это сколько лет учиться надо? – мои и без того большие глаза стали ещё больше от удивления. Это сколько мне ходить в школу. А сколько времени будет уходить на себя, на игры и на подруг?

– Одиннадцать классов. Одиннадцать лет. Получается по одному году на каждый класс, – ответила мама, садясь напротив меня. Я все ещё сидела, раскрыв рот. Одиннадцать лет! Одиннадцать! Это же мне будет… сколько? Я попыталась посчитать в уме, у меня вышло что-то около сорока лет.

– Это что, во сколько лет я закончу со школой?

– Тебе будет примерно шестнадцать или семнадцать лет, – мама чутка задумалась, – так, ты у нас осеняя, так что да тебе будет семнадцать лет.

– Семнадцать? – удивилась я. Ну, это не сорок. Цифры хотя-бы разные. Но все равно это как-то очень много и очень долго, – а свободное время у меня будет? Или мне только учиться и учиться? Я же так не найду себе никаких подруг и друзей. Буду сидеть среди этих учебников, – обиженно сложив руки, я посмотрела на свои ноги. Думала о том, что родители меня обманывают. Но они говорили серьезно.

– Конечно у тебя будет время. Между классами есть три месяца отдыха, – мама мягко улыбнулась мне, – смотри, учеба поделена на четыре четверти. Каждая из них идёт примерно два-три месяца. И между ними есть несколько дней для того, чтобы дети отдохнули от учебы и подготовились к следующей четверти. И так до конца учебного года.

– Почему так все сложно, – я схватилась за голову, закрывая глаза. Кажется у меня начала болеть голова из-за такого количества информации. Что это все такое? Что такое четверть? Я знаю только четверг. И четыре. Почему их четыре и почему все так долго? Нахмурившись, я продолжила есть. После чего встала из-за стола и взяла в руки рюкзак, – я готова, – угрюмо сказала я, надевая рюкзак за спину.

– Как быстро ты все же решила пойти в школу, – отец встал из-за стола, вытирая рот салфеткой. Он надел ботинки, свою серую куртку и повернулся ко мне, – ну что идём? Маша? Маша. Маша! Мария, очнись!

– Что? – спросила я, всматриваясь в лицо отца. Оно начало расплываться как рисунок на бумаге, на который капнули водой. Я почувствовала пронизывающий мое хрупкое тело холод, онемевшие конечности и запах канализации. Я моргнула и лицо отца пропало полностью. Как и прихожая, как и шкаф с вещами, и груз ответственности за спиной в виде портфеля с учебниками. А вернулось состояние безысходности, приправленное страхом смерти. Ещё минута прошла на осознание того, что меня кто-то тормошит за плечи, упорно повторяя мое имя. Я повернула голову в сторону голоса, – да, Господь? Это ты, Господь?

3

– Жива, Господи, жива, – вздохнул голос. Кто-то теплый, даже горячий прижал меня к себе. Тепло. Я так хочу раствориться в этом тепле и не отпускать его, пока не согреюсь полностью. Мои руки с трудом схватились за одежду обладателя столь важного показателя для меня, что я была до слез рада этому. Настолько, что не обратила внимание на отсутствие кандалов на моих руках. А потом этот кто-то поднял меня над землёй, взяв на руки. Бережно прижал к себе. Я чувствовала его горячее дыхание. Прижалась крепче. Услышала ровное сердцебиение. Оно меня успокаивало. Такое хорошее и умиротворяющее, – рад, что ты оживилась. Пошли отсюда. Тебе надо согреться. А потом хорошо покушать. Что ты больше всего бы хотела?

Я не могла ответить на этот вопрос. Не было сил просто сказать спасибо. Спросить кто это на самом деле. И не сон ли это очередной или бурная фантазия моего умирающего мозга. Мне уже было все равно, что это. Главное, что я больше не буду чувствовать этот холод, этот запах и терпеть сырость этой камеры. Я в тепле. Ура! И пусть, Господь это или ангел, спустившийся с небес ко мне, просто отнесет меня туда, где тепло. Я буду хоть так счастлива. Невзирая на явные трудности в дальнейшем.

– Понимаю. Трудно выбрать. Два дня голодовки не шутка. Хорошо, что я тебя вовремя нашел, – чертовски хороший тембр его голоса расслаблял меня ещё больше, чем тепло его тела. Пусть он окажется ещё и красавчиком, тогда будет всё просто идеально, – для начала найдем тебе теплой одежды. Чтобы ты быстрее согрелась. Тут магазинов нет, но у меня в машине есть плед. Не переживай, машина прогрета и внутри работает печка на малой мощности. Тебе будет более, чем достаточно, – добавил голос через какое-то время молчания. Вот мы остановились. Я услышала гул двигателя машины, пиликание сигнализации и щелчок открытия двери. Мой спаситель резко меня наклонил так, что от страха я крепче вцепилась в него, – не бойся. Я тебя хочу усадить на кресло, – прошептал он и под собой я действительно почувствовала что-то мягкое. Мои глаза ещё слипались, потому я не могла ничего понять. Кроме ощущения тепла и болезненного покалывания в пальцах рук и в ногах. Наконец они получили тепло и теперь согреются. Я легла на заднем сиденье, как сказал спаситель до этого, почувствовала что на меня положили что-то теплое из шерсти и я впервые за это время улыбнулась.

– Спасибо, – еле ворочая языком сказала я, закрывая глаза. Засыпать мне было спокойнее в тепле и неком уюте, как например сейчас. А что? Не было ощущения сырости и холода, страха неизвестности и апатии. Только тепло, уют и ворчащий от голода желудок. Единственное, что мешало спать нормально. Я слышала краем уха, что мне спаситель что-то говорил. Или спрашивал. Или это было радио вообще? И я вроде отвечала. Только вот ничего не помню. Ни ответов, ни вопросов. Да и нужно ли мне это было? Определенно нет. Если он что-то хотел бы узнать, то спросил бы снова. Когда я буду в сознании, а не вот так вот, сонная, наслаждающаяся окружающим меня теплом.

И только я погрузилась в сон, как меня из него грубо выдернули. Взяли, словно нашкодившего кота за шкирку, только чьи-то грубые руки схватили за плечи и начали меня трясти. Мысленно выругавшись про себя, я открыла глаза, чтобы дать этому нахалу в глаз, но никого рядом не оказалось. Опять непонятный сон, где мне казалось все реалистичным? Я понемногу отходила ото сна и осмотрела место, где проснулась. На этот раз на кровати, укрытая теплым одеялом. Меня окружала комната, как те, что бывают в гостиницах: две односпальные кровати, столик со стульями, шкафчик для одежды и маленький холодильник. Также была отдельная комната. Вероятно туалет. Кроме меня больше никого. Я собрала все свои силы и попыталась сесть на краю кровати, спустив ноги на пол. И, о чудо, у меня это получилось. Ноги и руки вернули свою чувствительность, чему я была несказанно рада. Одежды, кроме нижнего белья на мне не было. Кто-то меня раздел, пока я спала? Что за извращенец тот, кто меня сюда привез? Обязательно спрошу у него, как только он вернётся. И куда он дел мои вещи тоже спрошу. А сейчас надо пойти и умыться. Хотя-бы. Смыть с себя грязь, переживания и запах. Я осторожно поднялась на ноги и пошла в ванную, едва передвигая ноги.

Горячая вода душа начала приводить меня в чувство окончательно. Наконец-то, вместе с грязью, ушли страшные мысли о том, что могло со мной случится, если бы не мой спаситель. Обязательно скажу ему слова благодарности. Потом нужно будет найти телефон и позвонить маме, чтобы она не волновалась. Сколько меня не было? Сутки? Или больше? Надеюсь, что ее нервная система крепкая и она найдет в себе силы не сдаваться. Иначе не выдержу уже я. А если так подумать, то я до шестнадцати лет судила так, что нервы у мамы должны быть стальные. Я и со двора пропадала, чтобы пойти в лес искать то, не знаю что. И пыталась уехать в другой город вслед за отцом, когда он уехал на длительную экспедицию в соседнюю страну. Но я своим тогда ещё детским умом подумала, что страна это все равно, что город. Потому взяла свои карманные деньги и ушла на вокзал. Нашли меня потом на вокзале, всю заплаканную, потому что мне не продали билеты на автобус, а охранник меня ещё начал журить и пугать. Потом я перестала так делать и больше времени уделять учебе. Стала больше помогать маме с уборкой дома, так как мы в основном были одни. А когда отец пропал, так и вовсе, большую часть работы по дому я брала на себя. И старалась заботиться о маме, когда она болела.

Выйдя из душа, я обернулась полотенцем и стала сушить голову феном. Хорошо, что в этой гостинице было хорошее зеркало, в котором я могла видеть себя чуть больше, чем только свое лицо. И в таком зеркале я могла рассмотреть и зону декольте, не наклоняя голову вниз. Красивая кожа, усыпанная веснушками, милое лицо, которое улыбалось мне из зеркала и красная точка под ухом. Я замерла, убрав фен в сторону. Осторожно повернув голову, я в отражении увидела под своим ухом красную маленькую точку и осторожно ее коснулась. Она не отозвалась болью, что уже меня радовало, но судя по всему это был похоже на след от укола. Мне что-то вкололи. Но когда? В задумчивости я коснулась ненароком места укола и попыталась вспомнить все события. Но они обрывались ровно до момента когда я очнулась в сырой камере. А что если укол сделал этот парень? Или же ещё маньяк, чтобы меня похитить. Сколько вопросов появляется сразу после пробуждения. Ну почему нельзя хоть раз проснуться и не задавать себе вопросов: что? Почему? Каким образом? Проснулся, и ты уже большой молодец.

Желудок дал о себе знать, громко заурчав на всю ванную комнату. С чувством боли и ощущением пустоты внутри себя, я вышла из ванны и подошла к холодильнику. И как же я была счастлива, что холодильник не пустовал. Пусть и лежали только полуфабрикаты, я была рада и им. Попрошу того незнакомца отвезти меня домой, где мама вкусно накормит меня своей едой, которую я так сильно люблю. Эх, поскорее бы. А пока что я достала из холодильника замороженную пиццу, наггетсы и холодный чай. Осмотрев комнату в поисках микроволновки, я нашла ее на столе, в противоположном углу. Удивительное расположение. И почему было бы не поставить микроволновку рядом с холодильником? Думала я, подходя к кухонному прибору. Сложила внутрь еду и стала разогревать. Тем временем я почесала голову, раздумывая где взять одежду, так как я все ещё была только в полотенце, потому первым и логическим выводом был осмотр шкафа. Но, вопреки моим ожиданиям, он оказался пустой. Совсем. Он что, никакой одежды не взял? Странно. Я закрыла шкаф, услышала шаркающие звуки за дверью и писк микроволновки. Выбирая между ожиданием того, кто стоит за дверью и едой, я выбрала еду. Хочу, чтобы мой желудок был счастлив. А счастлив желудок, счастлива и я.

– Ты уже проснулась. Смотрю и помыться успела, – голос позади меня заставил меня развернуться. У выхода стоял неизвестный мне мужчина. Ну как неизвестный, он был одет точно также, как и тот, около кафе. Но голос кажется другой. Мужчина закрыл дверь. Видимо я не услышала как она открылась, впуская его внутрь, пока доставала еду, – ты прости, что вот так вышло, – мужчина с капюшоном на голове неопределенно махнул рукой в мою сторону. Я сначала не поняла, что он имеет ввиду, но с учётом того, что он явно нервничает глядя на меня, то он говорил про одежду, – сразу скажу, что я ничего такого не делал. Только снял грязные шмотки и отнес их в химчистку. Не стал раньше заходить, чтобы не беспокоить тебя, – я села за стол и усмехнулась.

– Да я поняла, что ты ничего не сделал. Я хотела бы сказать тебе спасибо, за то что спас меня, – я говорила мягко и уверенно. Горячая еда начала утолять мой голод и я становилась все веселее, – от… даже не знаю от чего.

– Ты уже говорила в машине. Не за что. И я тебе рассказывал все, пока мы сюда ехали

– Я… была в таком состоянии, что вообще не помню ничего. Ты мне там что-то говорил, а я не понимала твои слова. Потому прости, но не мог бы ты рассказать мне все ещё раз? – попросила я, состроив невинное личико, – можно не все в подробностях. А так, в двух словах.

– Хорошо, – мужчина взял стул и поставил его спинкой ко мне. Оседлал его словно лошадь, сложив руки на спинке стула, – значит так. Не перебивай меня и слушай все до конца. Ты слышала теорию о параллельных мирах? Согласно этой теории параллельно нашему миру, существует ещё один. Точная копия нашего мира, и нас в том числе. Единственное, что он может слегка отличаться от нашего мира. В том плане, что в нем существуют настолько незначительные изменения, что ты их даже не увидишь. Если не присматриваться, и не знать куда стоит смотреть, – я кивнула в ответ. Конечно я об этом слышала и даже читала. Но никогда не воспринимала всерьез. Это как и способности, просто не может существовать. А мужчина продолжил, – так вот. Параллельно нашему миру действительно существует другой мир. Другое измерение, куда есть тайные тропы и двери. Из параллельного мира, оттуда, к нам, можно попасть через любой проход. А вот из нашего мира в параллельный ведёт не каждая дверь. Мы нашли несколько дверей. И выяснили, что кроме схожего внешнего мира, там ещё живут такие же люди как и мы. Наши параллельные близнецы.

– Что за бред ты тут наговорил? – прожевав кусочек пиццы удивилась я, выслушивая его бредни. Параллельный мир, близнецы. Что он вообще несёт? Или же, тот случай с Яковом Дмитриевичем как-то к этому относится? – и я так понимаю, что случай с Дашей, тоже.

– Да, я тоже в это не верил, пока не убедился своими собственными глазами. Как я уже сказал, мы нашли несколько дверей. И я прошел через одну из них для изучения того мира. Сбора информации, данных. В общем не важно. И я был удивлен насколько тот мир похож на наш. Вот только переход туда требует платы, – спокойно ответил неизвестный. Он снял с руки перчатку и продемонстрировал мне поврежденную кожу на тыльной стороне ладони. Это было похоже на шрам от раскаленного масла и он тянулся под рукав куртки, – я не знаю как это работает, но если мы проживаем в параллельном мире, то наш организм начинает умирать. Вполне возможно, что природа того мира не подходит для нас, людей.

– Допустим я тебе верю, – я запила последний кусок холодным чаем из бутылки и посмотрела на парня, – ты так и не сказал как тебя зовут. Как я могу доверять словам того человека, лица которого я не вижу и не знаю имени. И что значит, для нас людей не подходит? А кто же тогда там живёт?

– Твоя правда, – поразмыслив пару минут согласился он. Мужчина чуть отклонился назад и потянулся к капюшону, – меня ты возможно не узнаешь сейчас, но мы с тобой знакомы. Для меня уже давно знакомы, – он откинул капюшон назад, показывая свое лицо. Казалось, что я действительно его знаю. Пусть волосы его отросли до плеч, и на лице появилась жёсткая щетина, но эти голубые глаза, как два океана я узнаю всегда.

– Саша? – удивленно выдавила я, глядя в знакомое и в тоже время незнакомое лицо. Как такое возможно? Передо мной сидел тот самый шестнадцатилетний парень Саша, с которым я познакомилась недавно. Но только вот он выглядел как тридцатилетний мужик, – как это… тебе сколько сейчас?

– Тридцать пять. Это все очень сложно объяснить и почти невозможно понять сразу. Но я попытаюсь тебе все рассказать более понятным языком. Если смогу. Я сам ещё не до конца понял как это все работает, – он вздохнул и отодвинул рукав куртки на левой руке. На запястье у него были часы. Почти такие носил тот странный парень, с которым я разговаривала у кафе. Он ничего насчёт них не сказал, скрыв их обратно под рукавом куртки, – у меня ещё времени достаточно, так что слушай. Для начала я отвечу на твой вопрос. Мы провели химический анализ окружающей среды в том мире. Все показатели были в пределах допустимого для нашего организма. Но все же что-то заставляло клетки нашего организма быстро стареть. Я пробыл там пару часов. И постарел на четыре года. А по поводу второго вопроса, мы не уверены, что те, кто живет в параллельном мире… ох, давай я буду называть его другой мир. Это все равно наше рабочее название для него. И так будет быстрее, – я пожала плечами, согласившись на его слова и продолжила слушать дальше, – так вот. Существа из другого мира, эти близнецы, могут быть совершенно иного вида. Выглядят как люди, говорят как люди и думают как люди, но при этом не относятся к людям, как к биологическому виду. К сожалению нам не удалось узнать как можно больше о них. Но мы пытаемся.

– А зачем этим близнецам заменять нас? – не поняла я, – или что они делают? Я помню как мы с тобой нашли мертвого Якова, а потом ты мне написал, что он пришел в твою школу. И что там была некая Даша, что…

– Похожа была на тебя? Да. Такое есть, – кивнул Саша, – чуть позже я выяснил, что в обе школы поступили документы с информацией о переводе учителя русского языка Якова Борисовича из твоей школы в мою. И о поступлении новой ученицы Дарьи Воронцовой. Не знаю почему ее зовут Даша, а не Маша. Ведь все из тех, кого заменили носили те же самые имена. А вот причина, по которой они заменяют нас, пока неизвестна.

– Знаешь, все это похоже на бред. Ты меня извини, но я все равно тебе не верю. Ну, просто невозможно. Мы же не живём в фантастическом мире. Этого просто не может существовать физически, – возразила я снова. Встала из-за стола и отошла к окну. Я не могла понять, правду говорит он или не правду. И как ему может быть тридцать пять? Что вообще происходит в моей жизни? Все же было просто замечательно, пока внезапно… я обернулась на Сашу. Он смотрел на меня, я в его глаза. Нет, это определенно был он. Такие глаза и этот взгляд не перепутать ни с чем. Я задумалась, как сформировать следующий свой вопрос. Ведь Даша, вероятно это была она, украла документы из кабинета директора, потом мне эти документы, я до последнего надеюсь, что это они, вернул тот парень. А может это был и сам Саша. И, набрав воздуха в грудь, я рискнула задать вопрос, – а зачем было Даше воровать документы о моем переводе в школу в Исландии? Точнее по обмену меня туда отправляют.

– Ты о тех документах, что в тот раз относила Якову Борисовичу? – уточнил он. Я утвердительно кивнула. Саша открыл рот и уже хотел мне что-то рассказать, что то очень важное. Это было видно по его глазам. Но тут его часы запищали. Он выругался, посмотрел на часы и его глаза слегка сузились, – чего так рано? Ещё было больше времени. Ладно, – он встал и передал мне в руки ключи от номера и несколько банкнот крупного номинала, – значит так. Твоя одежда сейчас на улице сушится. Возьми ее и свой телефон. Он живой, не волнуйся я его зарядил. Вызывай такси и езжай ко мне домой. Я должен быть сейчас дома. Все тебе расскажу, почему я не ответил и не пришел на наше с тобой свидание. И ни в коем случае не звони к себе домой. Поняла меня? Не звони и не ходи туда, – часы на его руках снова подали сигнал, – а мне пора бежать. Надеюсь мы ещё увидимся с тобой, – и он ушёл. Дверь за ним хлопнула, а я стояла в полном недоумении, что делать дальше. Поступить как он меня просил. Ладно, надеюсь, что идти будет недалеко. А то в одном полотенце слегка страшно.

4

– Алло, Саша, привет. Наконец я тебя дозвонилась, – я уже ехала в такси, когда набрала номер Саши. В этот раз он взял трубку. Был сильно удивлен, что я ему позвонила через пару дней. Он уже смирился с тем, что я на него обиделась за его поступок. Но все ещё лелеял надежду на то, что я ему ещё позвоню. Хотя бы для того, чтобы высказать все, что я о нем думаю. Сказать по правде, я хотела ему все высказать, но заточение в той камере выбило из моей головы весь гнев на этого парня, – слушай, я сейчас к тебе приеду. Не возражаешь?

– Да нет. Приезжай, конечно. А что случилось?

– Да ничего особенного, я тебе все потом расскажу. При личной встрече, – улыбнулась я и скинула вызов. Уже хотела блокировать телефон и ждать, пока приеду к Саше, но на глаза мне попался номер мамы. И в голове всплыли слова тридцатипятилетнего Саши: «И ни в коем случае не звони к себе домой». Может лучше стоит? Внутренняя Я говорит мне, что не стоит, прислушайся к его словам. Но мой характер просит позвонить маме. И все ей объяснить. Я с ней долго не разговаривала и не видела. Дома не ночевала. Как же так я могу просто взять и не позвонить. Это не дело. Так что смело нажимаю на вызов и прикладываю телефон к уху. Идут гудки. Странно долго, обычно она быстро берет трубку. Я уже занервничала, но раздался долгожданный звук и мамин голос:

– Алло, кто это? – В смысле, «кто это?» вообще-то твоя дочь звонит. Меня не было двое или даже больше суток. Уже забыла про меня?

– Мама, привет, – начала я, отгоняя мысли прочь, чтобы не мешали мне формулировать свою речь, – прости, что меня так долго не было. Я… это просто странная история. Меня…

– Простите, девушка. Вы наверное номером ошиблись. И почему зовёте меня мамой? – я от этих слов аж дар речи потеряла. На всякий случай я убрала телефон от уха и посмотрела на номер. Цифры мамины. Голос ее. Или это не такая шутка?

– Не смешно, мама. Эго я, твоя дочь, Маша, – неуверенно проговорила я в трубку. Последовало молчание. Потом прозвучал лёгкий смешок.

– Девочка, ты наверное неправильно набрала номер своей мамы. Ты угадала, конечно, у меня есть дочь. Но ее зовут Даша и она сейчас в своей комнате. Дома, – я была в шоке. Язык не двигался и сказать я толком ничего не могла, а только слушала. Слушала как мама дышит, говорит и звук шагов. Кто-то быстро спустился по лестнице вниз, – Даша, ты будешь ужинать? – спросила мама у чужой девочки, которая в наглую заняла мое место, в ответ я услышала свой собственный голос:

– Нет, мама, спасибо. Я услышала что ты меня звала, вот я и спустилась.

– Нет, просто девочка по имени Маша ошиблась номером. Хотела позвонить своей маме, – ответила она и вероятно хотела повесить трубку, но ее остановила Даша.

– Маша? Это наверное моя одноклассница. Я ей дала номер твой. Свой телефон я потеряла. А она решила пошутить. Дай, я с ней поговорю, – послышалось лёгкое шуршание, потом дыхание и голос мой на том конце провода стал отчётливее и громче, – привет, Маша. Рада тебя слышать. Прости, я не могу говорить долго. Увидимся ещё с тобой лично. Удачи