Читать книгу Развод. Проблема для миллиардера - - Страница 4

– Малышка, не делай так больше, – шепчу дочке, подхватывая её на ручки.

Ругать язык не повернется.

Помню себя в её возрасте, вернее, то, как порой меня мама отчитывала, если я ее подставляла случайно.

Как и все детки, болтала лишнего. Что-то вроде: «Нет, мамуль, ты забыла. Всё было не так…», а дальше шло повествование какой-нибудь истории, детали которой она хотела скрыть от подруг.

Детская непосредственность и неумение лгать немало тайн раскрыли по свету.

Ангелина не со зла прошлась по Андрею, рассказав, мол, так и так, папа часто ругается.

Каждый раз, когда он выходит из себя, доченька очень боится и плачет.

Ребенку хочется поделиться с кем-то своими страхами. Меня в качестве слушателя уже недостаточно, хотя я и стараюсь постоянно ей объяснять, что недовольства отца её саму никак не касаются.

– Конфет не есть много? – с энтузиазмом отзывается Ангел, не понимая, о чем я говорю. – Вкусные. Я объелась! Зубки на месте! – вцепившись в мои плечи своими тоненькими пальчиками, она широко открывает ротик, позволяя мне удостовериться в правдивости её слов.

– Про папу не надо никому говорить, – чмокаю её в слегка курносый носик.

Дочка кивает. Я же уверена – при следующем удачном случае она снова обязательно что-то да сболтнет.

Тот взгляд, которым меня одарил Эдуард Наумович, когда Ангелина произнесла: «папа будет ругать», был вместо тысячи слов. Полоснул по душе.

Стало понятно всё, что мужчина обо мне думает. Раньше я и сама считала – при желании можно легко уйти от мужа. Реальность же оказалась более жестокой, чем мои о ней представления.

Жалею, что послушалась Андрея и приехала в дом Даля Эдуарда Наумовича сделать эти чертовы капельницы.

Мало того, что промокли до нитки, потому что пешком почти километр идти под дождем пришлось – у таксиста колесо пробило, так ещё и синяки на моих руках хозяин дома заметил.

Ключи от моей машины Андрей отобрал ещё после первого нашего с дочкой неудачного побега. Сказал, раз я такая неблагонадежная, нужно меня в узде крепче держать.

С каждым днем мужа накрывает всё сильней. И если раньше я старалась разобраться, узнать причину его плохого настроения – проблемы с клиникой, неудачная операция или новые партнеры запугивают, то теперь мне стало абсолютно плевать.

Глупая затея ложиться на рельсы, если тебя и так поезд сбивает почти каждый день.

– Сейчас поедем домой, – произношу, помогая дочке колготки натягивать. – Как здорово, да? Всё сухое!

Изо всех сил стараюсь выглядеть бодрой и жизнерадостной. Получается плохо.

Не хочу домой возвращаться, но другого варианта нет. После последней ссоры Андрей взял Ангелину и отвез её и свою маму в загородный пансионат. Дал мне время «подумать», как он это назвал. Сказал, что могу развестись, но дочку тогда больше не увижу.

Хватило меня ровно на четыре дня.

Правда, после все равно была новая ссора и новые синяки, которые, собственно, Эдуард Наумович и увидел.

Жутко неловко и тошно от того, кем я стала, но сил уже и правда нет.

До жути устала от своего состояния.

Последние месяцы высосали из меня всё живое. Энергии хватает на существование в автономном режиме. Дочка. Работа. Дом. Делаю, что должна. На этом всё.

Андрей приказал поставить капельницу влиятельному пациенту, и вот она я здесь. Даже не стала спорить и выяснять, почему именно я. Единственное, он не знает, что я Ангелину с собой потащила. Подобную выходку он не одобрит.

– А нас опять дядя высадит далеко? – интересуется кроха, хмурясь и куксясь.

В этом я виновата.

Высказалась вслух по поводу нашей с ней пешей мокрой прогулки.

– Надеюсь, что нет, – глажу её маленькую острую коленную чашечку.

Как бы у нас с Андреем ни складывалось, я ему очень благодарна за дочь. Не представляю своей жизни без нее. Моё маленькое спасение.

– Мой водитель вас отвезет домой.

Вздрагиваю. Полностью погрузившись в общение с дочерью, не обратила внимания на то, что Эдуард Наумович подошел к нам.

Не могу объяснить, но от этого человека веет опасностью, хоть и слова плохого мне не сказал за всё то время, что мы провели в его доме.

Напротив.

Выслушал все мои наставления странные, а Ангелину так вообще развлекли и накормили обедом. Несмотря на всё это, я излишне нервничаю, когда ловлю на себе его взгляд.

– Не стоит беспокоиться, мы доберемся…

Сидя на корточках, вскидываю голову и напарываюсь на острый как лезвие ножа взгляд. Желание спорить мгновенно испаряется.

Поспешно отвожу глаза в сторону. Незаметно выдыхаю. Требуется несколько секунд, чтобы в себя прийти.

– Хорошо. Я поняла. Скажу водителю адрес, – отчитываюсь, понимая, что своим протестом вывожу мужчину из себя.

Спустя пару минут, когда мы с дочкой подходим к входной двери, рядом с ней я замечаю две новые пары обуви, нам предназначающиеся.

Точно не мания величия с моей стороны. Женские ботинки, на вид моего – тридцать седьмого – размера, и детские – бежевые, украшенные стразами. И те, и те очень дорогие.

Неприятный озноб прокатывается по позвоночнику. Я не понимаю, что происходит, и мне это не нравится.

Не принимаю дорогие подарки, но и отказ повлечет за собой неприятности.

«Ксюш, куда ты снова вляпалась?», – едва ли не ноет моё подсознание.

Дочка, увидев обновку, начинает на месте скакать. Мы с мужем ни в чем ей не отказываем, несмотря на то что из-за расширения клиники свободных денег у нас стало меньше, но разве можно на ребенке экономить? Проще на себе.

– Тамара, – обращаюсь к домоправительнице. Боже, как же неловко. Ощущаю себя до нелепости глупо, будто милостыню просить пришла. – А где наша обувь? Мне бы хотелось в ней уехать.

– Вам не нравится новая? – глаза женщины в удивлении расширяются. – Это ваши с дочкой размеры, я проверила.

Господи… Какое позорище… Отец бы меня за такое…

– Ваша испорчена. В ней безопасно передвигаться было нельзя, – сухо произносит Эдуард Наумович, проходя мимо нас. – Если она была какая-то особенная, сообщите Тамаре свои пожелания. Мои люди поищут максимально похожую.

Не останавливаясь, мужчина спускается с лестницы, направляясь к ожидающему его черному внедорожнику.

Перед тем как забраться на водительское сидение, он оборачивается.

– Я завтра подъеду к вам в клинику. Ксения, будьте добры, подготовьте все необходимые документы к полудню, чтобы мы могли как можно быстрее решить вопрос с подбором препаратов. Если нужно будет анализы сдать, то сообщите моему водителю, какие именно. Он передаст информацию.

Изложив свои мысли сдержанно-деловым тоном, он садится в авто и уезжает. Вслед за ним с парковки, расположенной перед выездом со двора, трогается ещё несколько машин. Одна из них подъезжает на то место, где только что стоял внедорожник, остальные выезжают с территории вслед за шефом.

Я никогда не была падка на мужчин, да и о какой симпатии можно говорить, если у нас разница лет в двадцать? Но этот мужчина производит на меня неизгладимое впечатление. На таком уровне мне не приходилось летать.

– Ксения, Вы не обижайтесь на Эдуарда Наумовича. Он только с виду строгий человек. А так очень добр, если его не разочаровывать, – зачем-то ставит меня в известность Тамара.