Читать книгу Два босса для Снегурочки - - Страница 4

– Ваш сын не хочет убирать за собой. Кроме того, он вор! – от избытка эмоций на выдохе говорю, глядя на пацана.

Тот, в свою очередь,  в это время косится на отца, ожидая реакции.

Как только Арсений Дмитриевич зашёл в кабинет, пацан изменился в лице, подобрался словно и стал натянут как струна.

Он боится его, догадываюсь сейчас. Не знаю уж, какой авторитет для него мать, но отцовский авторитет вес имеет.

Мне всегда казалось, что мой босс тоже довольно сильно балует пацана, но сейчас, глядя, как тот напрягся в его присутствии, понимаю, возможно, я ошиблась.

– Полегче с такими словами, Елизавета! – возмущается на мои слова руководитель, хотя я перед ним ни в чём не виновата сейчас.

Шеф прикрывает дверь, в опасении, чтобы такие страшные обвинения, полагаю, не услышали другие подчинённые, и смотрит с вопросом на сына.

– Андрей… – говорит ровным тоном, без негатива, но тон этот заставляет стоять ровно даже меня. – О чём речь?

Тот молчит.

– Я сказала что есть. Он взял чужое. Без разрешения. К тому же навёл здесь жуткий бардак! Если вы за год, пока я у вас работаю, обратили внимание, у меня всегда порядок. А теперь посмотрите, что там! – Арсений Дмитриевич не даёт мне договорить, поднимая предупредительно вверх руку, чтобы я замолчала и продолжает пристально смотреть на сына.

– Говорит, сын.

Тишина несколько секунд.

– Я был голодным, пап, – смягчает голос в разговоре с отцом пацан и теперь пытается оправдаться.

– Какая разница?! Это не даёт тебе право брать мои вещи! – не отступаю.

Дело не в продуктах для меня, еды совершенно не жалко.

Главное, он залез в пакет с моими вещами и взял то, что предназначалось другому человеку. И сделал это без разрешения.

Если бы он просто извинился, я ничего не сказала бы своему шефу, но пацан слишком дерзок и спускать на тормоза я не намерена такое поведение.

– То есть это правда, и Лиза не врёт?

Пацан кивает и опускает виновато голову.

Молодец, хоть не выкручивается.

– М-да… А зачем ты взял чужое?! – замечаю, как брови босса резко сходятся на переносице.

Это выражение лица я знаю. Оно не сулит ничего хорошего.

Он умеет быть жёстким, и, полагаю, Андрей увидит сейчас его гнев во всей красе.

– Здесь всё твоё… мама…

– Ясно… Полина… язык без костей… – прерывает, видимо, слушая эти речи уже не в первый раз про то, что здесь всё папино, а значит, и его. – Убери за собой! – но пацан продолжает стоять на месте. – Я только что сказал: убери за собой!

Вижу, как у мальчика неожиданного глаза наливаются влагой. Это замечает и мой босс, но его это не волнует.

– Мы ждём, Андрей!

Тот продолжает стоять на месте, теперь уже точно осознавая, что поддержки от отца не дождётся.

Он растерян, замечаю.

Полагаю, он думал, что отец будет действовать, как и его мамаша – унижать сотрудников, напоминая, кто здесь хозяин. Но неожиданно для пацана отец так не поступает.

Видимо, не понимая, как дальше действовать, как противостоять отцу в его гневе, делает несколько шагов спиной, потом резко отворачивается и сбегает в его кабинет.

– Стоять! – рявкает он вслед сыну, но тот не реагирует.

Мы остаёмся вдвоём. Повисает звенящая тишина.

Я таким, как сейчас Арсения Дмитриевича никогда не видела. Он бывает зол, бывает резок, но, чтобы так…

– Это было печенье… – теперь хочу объясниться. Хочу сказать для кого оно предназначалось, и, возможно, он поймёт, почему я так категорична.

– Извини нас, – поворачивается ко мне, прерывает. – Мать его, видимо, совсем разбаловала. А мне некогда его воспитанием заниматься шибко, я всё время пытаюсь денег заработать, чтобы он ни в чём не нуждался.

– А может, ему другое нужно от вас, – зачем-то говорю это вслух и жалею сразу же.

– Ты о чём? – не понимает.

– Ну вот, например, вы могли бы научить его… убирать за собой, – смотрю на свой рабочий стол. – Вот мои братья, когда были в его возрасте, уже знали, что обязаны убирать за собой сразу после того, как покушали.

– А сколько у тебя братьев? – неожиданно спрашивает меня Арсений Дмитриевич, переключаясь на тему моей семьи.

Если до этой минуты он был зол и рассержен, сейчас неожиданно, после того как я сказала ему про братьев, у него в глазах появляется какой-то странный огонёк. Я бы даже сказала, интерес.

– Двое… А какая разница? – настороженно теперь подбираю слова. Я не собираюсь ему по семью рассказывать. Он мой босс, а не бойфренд, чтобы мы обсуждали личные вопросы и вопросы о составе моей семьи.

– Младшие или старшие? – уточняет, а я продолжаю не понимать, ему-то, собственно, какое дело.

– Младшие. А какая разница? – всё-таки говорю это вслух и повторяю свой вопрос. – Вам для чего эта информация?

– Никакой, – пожимает плечами, но вижу, что-то задумал. – Пойду к Андрюхе в кабинет. Но прежде я уберу за ним. Где тряпка?

Поведение шефа не является сейчас нормальным, если можно так выразиться. Обычно он суров и строг к подчинённым, а сейчас так мягко стелет…

Когда Арсений Дмитриевич в офисе, работа кипит даже там, где она априори кипеть не должна. Он очень амбициозный и уверенный в себе человек, и совершенно точно в его компании все уже давно поняли: его мнение единственное верное.

Теперь, глядя на его сына, я понимаю, в кого он такой в своём поведении.

А при условии, что он привык только раздавать обязанности, не понимаю теперь, почему он не пригласил уборщицу, а вызвался убрать сам за сыном. Не нравится мне всё это.

Чувство вины за невоспитанного сына? Или страх, что я расскажу в офисе про воришку?

– Что вы сделаете? – уточняю на всякий случай.

– Сам, говорю уберу, – выходит из кабинета до уборной, через пять минут появляется с мокрой тряпкой в руках и начинает вытирать крошки со стола и уже засохшие капли от сока.

– Всё это неспроста… – задумчиво говорю вслух, продолжая наблюдать, как мой босс орудует тряпкой. –  Арсений Дмитриевич… Вам что-то от меня надо? – с опаской смотрю на босса.

– Почему ты так решила? – улыбается.

– Потому что вы за год, который я у вас работаю, ни разу тряпку в руки не взяли. И не убрали даже в своём кабинете. Ведь вы и там кофе, например, проливали… Что вдруг случилось сейчас? – заканчиваю свой вопрос.

– Ну просто мой сын виноват…

– И всё? Виноват, и всё? Он не раз был виноват перед вашими сотрудниками, но вы…

– А что ещё нужно? – закрывает глаза на несколько секунд, а потом тяжело вздыхает. – Ладно… Нет, – кивает, признаётся, что он сейчас совершает этот подвиг не потому, что его сын не прав и он как любой отец, несёт за него ответственность, а потому что ему что-то надо от меня. – Мне действительно от тебя нужна одна услуга…

– Какая… Кого нужно проконтролировать? Кому что напомнить? Куда что отвезти?

– Нет, это всё не то. Это нерабочий вопрос. Это личный. Ты не могла завтра посидеть с моим отпрыском?

– С кем?

– Ну с Андрюхой, – уточняет.

– Нет! Не могу! – сразу отрезаю.

– Не кипятись! Не говори сразу так категорично «нет». – Ласков, как мартовский кот. – Дома, несколько часов, а мне уехать надо на важное совещание. Ты моя помощница, и обязана выручать меня в трудных ситуациях. А это, согласись, ситуация трудная, когда ребёнка не с кем оставить.

– Не надо мне напоминать, что я обязана, а что нет. И я вас не раз выручала, когда вы меня просили. А завтра, кстати, суббота, и я могу смело не соглашаться даже на решение ваших самых нерешаемых задач.

– Понимаю. Принимаю. Согласен, – кивает. – Но я могу тебе такое предложение сделать, от которого ты не захочешь отказаться сама.

– Это вряд…

– День, который ты с ним проведёшьь оплачу по двойному тарифу, – не даёт закончить мне фразу.

– Нет!

– По тройному, – поднимает ставки.

– Няньку наймите!

– Не смог найти.

– Пусть сам сидит!

– Нет, нельзя…

– Почему? – не понимаю.