Читать книгу Развод. За гранью предательства - - Страница 6

– Сережа? Ты спишь с моей женой? – задает Женя вопрос, и на той стороне повисает тишина.

По крайней мере, я ничего не слышу, никакого ответа, возмущений или, наоборот, смеха над этой глупой шуткой. А потом муж поднимает на меня глаза и чуть наклоняет голову. В трубке раздается голос, но я не могу разобрать слов, что говорит Сергей.

Тот отвечает что-то длинное, не парой слов, а целые предложения, и выражение лица Жени мне не нравится.

Что он ему говорит?

Правду? Или наоборот, отшучивается? Вдруг он подыгрывает, думая, что все какой-то прикол?

Я совершенно не знаю этого человека и что от него ждать. Этот разговор как лезвие гильотины, вздрагивает над моей шеей, веревка вот-вот оборвется.

– Вот как? – говорит Женя, и это ответ на всю тираду Сергея.

Ничего хорошего он не сказал, вот сволочь. Продолжил свои дебильные шуточки?

Я качаю головой, а муж убирает телефон, разорвав соединение, хотя из трубки все еще был слышен голос.

– Он мне все рассказал, Алиса, – Женя опускает голову и потирает подбородок с аккуратной стриженой щетиной. – Теперь нет смысла отпираться.

– Я не собираюсь это слушать, это уже какой-то бред! – не выдерживаю я и резко разворачиваюсь к лестнице, чтобы подняться в спальню.

Женя хватает меня за руку и резко дергает к себе.

– Он мне все сказал, ты слышала? Он все подтвердил! Что вы спите и уже не в первый раз! – говорит он резко, но все еще не кричит.

– Что? Он врет!

– Сказал, что вы быстро и грязно делали это в туалете! Пока в доме были гости, мимо ходили дети, а я искал тебя повсюду, вы трахались там у раковины!

Я теряю дар речи, такой подлости я не ожидала от Сергея. Это уму непостижимо, зачем ему так врать? Что это за бред?!

– Это неправда! Я с ним не была!

– А он говорит, что была, – Женя держит меня крепко, не давая вырваться.

– Я его даже не знаю! Ты сам нас познакомил, забыл?

– Ты до сих пор пахнешь… – резко вдыхает носом, – воняешь им! На нем твоя помада! Прямо на груди!

– Всего лишь на пуговице, – я отбиваю каждое обвинение, как шарик от пинг-понга. – Я врезалась в него! Он высокий!

– А может, помада есть где-то еще? – допытывается он, ноздри расширяются в гневе, – может, ты мазнула губами, опускаясь вниз?

– Что?! Да как ты…

– Когда вставала перед ним на колени! Поэтому он так смотрел на тебя за столом? Так пожирал взглядом! Хотел еще!

– Женя, ты что?!

– Сосала ему?! – закричал на меня, и это как удар оглушило меня, заставляя судорожно хватать воздух. Толкая за последнюю грань в самый настоящий шок.

– Да как тебе такое в голову пришло?!

– Ты свалила все на детей, что они заперли тебя! Выкручивалась!

– Но они заперли!

– Врала мне в лицо! Путалась, но врала дальше! Так хорошо с ним было? Это того стоило? – каждая фраза летит мне в лицо как пощечина. Еще и еще!

– Я не была с ним! Не спала и не сосала! – мой голос срывается, – я его не знаю!

– А он знает, кому мне верить? Ты снова мне врешь? Сколько можно врать?

– Я не вру! Не вру! – я отталкиваю от себя Женю, меня трясет, сердце сейчас выпрыгнет.

– Врешь! Снова и снова!

– Это ты врешь! – кидаюсь обратно, срываясь в спираль настоящей истерики, – ты мне врешь! Он не говорил такого! Это ты! – бью его по груди, Женя делает шаг назад, но я бью снова, – это ты! Ты трахался! Я все слышала!

– Снова ложь! – кричит в ответ, пытается поймать за руки.

– Ты! Это все ты! Ты изменил мне! – я бью его по щеке ладонью, и муж замирает, дернув головой. Медленно поворачивается, щека краснеет, моя рука горит.

Я понимаю, что натворила.

– Я все слышала! Это ты врешь! И он врет! Твой Сережа врет! – пячусь от него в пустой темный холл, – я не спала с этим уродом, я ударилась в него! Просто врезалась! Когда он вытащил меня из шкафа!

Брови Жени подскакивают вверх.

– Какой бред, Алиса! Что за новый бред?!

– Это не бред! Эти мелкие твари заперли меня в шкафу! – я кричу, срывая голос, – в чертовом шкафу! Там было темно и тесно! Они знали это! Специально меня туда втолкнули! Ненавижу их и тебя ненавижу! – горло сводит и глаза печет. Правда льется из меня фонтаном яда, который меня же и травит.

Женя идет ко мне, поднимая руки.

– Не трогай меня! Я все слышала там! Внутри! – отбиваю одну из рук, которой пытался схватить меня за локоть.

– Это новая ложь?!

– Это правда! Ты трахал ее!

– Кого?

– Ее! Женщину! Возле шкафа, а я была… там! – воспоминание о пережитом ужасе лезет в меня словно черные черви, заполняет мозг новым ужасом. Иррациональным, тягучим, парализующим. – Я была там, а ты с ней!

– Алиса, – Женя надвигается, я пячусь и это безумная погоня улиток.

– Не трогай меня! Предатель!

– Алиса…

– Уйди! Ты трахал ее!

– Девочка моя, – раскрывает руки.

– Ненавижу! – я мечусь в сторону входной двери, не могу быть больше в одном с ним помещении. Слишком ярко я все это слышу и вижу, смешанное со страхом. Отвращение, боль, все рвет меня на части, одновременно тянет в стороны. – Ненавижу, пусти! – вырываюсь, когда он перехватывает меня, руки кольцом сжимаются поверх моих и обездвиживают.

Я пытаюсь вывернуться, кричу.

– Пусти! Пусти! Предатель!

– Алиса! Алиса, хватит! – Женя роняет нас на пол, и я больно бьюсь коленями, но хватка вокруг меня крепка. Он не просто сжимает, он обнимает, тянет к себе.

– Я тебя не прощу, никогда не прощу! – все, что собралось во мне под давлением, лезет наружу.

– Тшш, тшшш… – Женя начинает раскачивать нас, – все хорошо.

– Не хорошо, отпусти меня, я просто уйду! Я ухожу! – пытаюсь неуклюже упираться ему в грудь, но он слишком сильный.

– Никуда ты не уйдешь, – шепчет и качает меня, прижимает головой к своему плечу, – ты просто испугалась, там было так темно, там не хватало воздуха, ты не могла дышать и начала паниковать.

– Нет! Там был ты! Я все знаю, я вас слышала!

– Нет, там было страшно, тебе было плохо, – Женя гладит меня по голове, а мне хочется орать в его плечо, потому что он будто не слышит меня. – Ты видишь? Видишь, что случается, когда говоришь неправду? Надо было сразу все сказать! Сразу сказать правду про то, где ты была. И никому не было бы больно, никого бы не обидели! Я бы не расстроился, Сережа теперь тоже пострадал, зачем ты его впутала? Ты всем сделала так больно!

– Но это не я!

– Ты врала про него, про меня, про себя врала. Надо было сказать сразу, и все было бы хорошо. Я бы тебя понял, – он продолжает меня гладить и качать, будто я маленький ребенок, а я беспомощно дрожу и не могу найти выход из этой карусели безумия. – Я же всегда тебя понимаю. Я бы тебе помог! Тебе было так страшно, девочка моя!

– Пусти меня! – собираю последние силы в кулак и пытаюсь встать, толкаюсь ногами и почти поднимаюсь. Но Женя оказывается сильней и быстрей.

Секунда и это он стоит, а меня поднимает с пола, перехватывая под коленями.

– Нет! Нет! Пусти!

– Тшш, тшш, моя хорошая, – продолжает баюкать меня и идет к лестнице, – идем в кровать, тебе надо успокоиться.

– Мне не надо! Я больше не хочу! Отпусти, я ухожу от тебя! – я тороплюсь, будто сейчас не успею все это сказать. Я только уйти от него хочу и больше ничего.

Но он уже на лестнице и плавно поднимается вверх. Трепыхаюсь.

– Пусти!

– Отпустить? – резко разворачивается уже на середине лестницы и все, что я вижу, это ступени, уходящие круто вниз, будто подо мной нет земли. Только руки Жени, которые сейчас меня отпустят или… бросят. – Отпустить?

Качается он в ту сторону, а я вскрикиваю и рефлекторно вцепляюсь в его шею.

Женя обнимает меня крепче.

– Во-о-т, моя хорошая, – утешает и несет снова вверх, – я всегда рядом, когда тебе страшно. Я всегда рядом.

– Женя, я хочу уйти, – выдавливаю я на входе в спальню.

– Конечно, – соглашается он, но я не верю ничему, не могу сопоставить ласковые слова и то, каким он теперь мне кажется. – Утром, обязательно. Как только отдохнешь и придешь в себя. – Садится на нашу кровать, и я оказываюсь у него на коленях, берет мое лицо за подбородок, а я судорожно вцеплюсь в его запястье.

Не могу ни моргнуть, ни сказать что-то вразумительное. Я не узнаю человека перед собой, как бы ласково и заботливо он не выглядел. А он смотрит с жалостью.

– Утром мы еще раз обсудим с тобой это, да? Все в подробностях. Расскажешь мне, что было в шкафу и как тебе было страшно. Что тебе послышалось, пока ты была внутри этой маленькой душной коробки. Когда успокоишься, хорошо?

Я все же моргаю, и до меня сквозь туман в мозгу вдруг доходит ужасная правда, ему не интересно, что я слышала. Ему все равно. Он просто хочет, чтобы я забыла все это и не придавала значения. Поверила, что это плод моего воображения.

Мой страх… моя фобия отличный повод спрятать за паникой и звоном в ушах любые разговоры. Послышалось… именно так он сказал.

Я киваю. Это единственный выход сейчас.

– Тебе не нужно бояться меня, – отпускает лицо, ссаживает меня на кровать, – я ведь люблю тебя. Как бы ты мне ни делала больно, я все равно люблю тебя. Ты моя девочка, моя жена, – смотрит влюбленными глазами и убирает растрепанные волосы с моего лица, – я никогда не смог бы быть с другой женщиной. Никогда, – целует мои неподвижные губы, – для меня существуешь только ты. Я прощу тебе все, потому что не могу без тебя жить. Я на все готов ради тебя, даже такое терпеть. Можешь меня бить, оскорблять, обманывать. Мы со всем справимся вместе, да?

Господи, какое же он… ЧУДОВИЩЕ!

– Все будет хорошо.

– Да, – тихо отвечаю я. Хоть бы он замолчал уже.

– Умничка, – целует меня в лоб. – Давай ляжем спать, ты очень устала. Тебя вымотала эта истерика.

И он прав, я буквально рассыпаюсь на части, будто из меня высосали жизнь.

– Иди ко мне, – он забирается выше на постель, прямо на пухлые подушки и затягивает меня с собой. Ложится набок и вжимает меня в свою грудь, целует затылок, шепчет что-то успокаивающее. А мои мысли мечутся только в одном направлении.

Я должна сбежать. Любой ценой убраться отсюда! Дождаться, когда он уснет, и сбежать от него как можно дальше. Подать на развод! Что угодно! Этот монстр не тот, за кого я выходила замуж!

Объятья на мгновение разжимаются, и я собираюсь повернуться к Жене. Вдруг он уснул.

Что-то колет меня в мягкую часть бедра.

– Ай, что… – в моей ноге торчит шприц, его держит Женя и с сосредоточенным видом толкает поршень. – Ты что дел… – язык стал ватным, голова тяжелая, меня будто бетонной плитой вдавливает в постель.

– Ну вот, поспи, любимая, – ложится на висок поцелуй. – Утром все будет хорошо.