Читать книгу P.Ж. и Пигмалион. Смарт рассказы - - Страница 4

Ни Стефан, и ни Цвейг

Вован через каждые пару минут совал градусник в попку своему сынишке и с нетерпением смотрел на его показания. 41,1,… 41, 5… Что делать? Он по указанию жены догола раздел годовалого Димку и намазав все его пухленькое детское тельцем спиртом безмерно долго обдувал его полотенцем, используя круговые движения.

И так через каждые пять минут. Наконец, температура упала до 40 градусов. Но младенец лежал очень вялым, и пока не придет врач, совершенно нельзя было понять, что с ним. Единственное подозрение, на отравление, Димочка очень часто просится по большому, но при этом ничего кроме желтой жижи из него не вытекает. Но так бывает и при простуде, гриппе и еще массе детских болезней.

–  Когда придет врач? – спросил Вован жену.

– К вечеру. Скоро, я думаю. Итак, уже шесть.

Звонок. Жена бежит открывать дверь.

–  Здравствуйте, Вера Олеговна. С Димкой совсем плохо.

–  А что он ел?

–  Да как всегда, все обычное.

–  Молоко пил?

–  Да, конечно, но Вы же знаете, – мы все только в магазине берем.

–  Да теперь, что в магазине, что на рынке… И там, и там все, что угодно, могут всучить.

–  Перестройка… – неожиданно даже для себя добавила жена.

Вера Олеговна спокойно, но, не мешкая, прошла в ванную, тщательно помыла руки, потом прошла в маленькую комнату, где лежал Димочка. Она, ничего не говоря, стала долго и внимательно смотреть за поведением ребенка.

В это время Вован продолжал делать то же самое, что делал и без врача.

– Кефир из нашего молочного давали? – задумчиво спросила Вера Олеговна.

–  Да, вчера вечером, – ответил Вован.

– Плохо. Там часто некачественное продают. Уже не раз я в этом убеждалась.

–  Но все как положено, даже сроки на упаковке проверяли.

–  Да сроки у нас могут любые поставить, лишь бы продать.

Вера Олеговна продолжала стоять, смотреть и напряженно о чем-то думать. Было видно, что ей тяжело сказать что-то родителям, но, наконец, она сказала:

–  Я много в больнице раньше работала и сколько раз видела, как вот такие вялые детишки, а Димуля явно очень вялый, почти за час уходили, то есть мы их теряли, я хотела сказать…

–  Так что делать? – встревожился еще больше Вован.

–  Ладно, пусть там ругаются. Но я прямо сейчас вызову неотложку, – быстро и внятно сказала Вера Олеговна, – где телефон?

Она вышла в коридор, сняла трубку и набрала номер:

–  Это зам. Главного Врача Поликлиники номер три Вас беспокоит, – спокойно сказала Вера Олеговна в телефонную трубку, – у нас тут малыш «уходит». Уже поздно, я знаю… Она выждала паузу, пока на том конце провода что-то говорили…

– Я Вас прошу, именно, неотложку прислать, и ничего другого, будем госпитализировать. Я не уйду отсюда, пока не дождусь машины. Пишите адрес…

На той стороне что-то стало происходить, потом врач еще раз предупредила, что будет сама сидеть и ждать машину и повесила трубку.

– За такие мизерные деньги никто ничего не хочет делать, – обратилась она к родителям, предварительно присев на краешек кровати, на которой полусонно лежал Димулька, – в педиатрии остались одни фанаты этой специальности. Есть, конечно, еще и вымогатели, но они постепенно в более простые области уходят.

– В какие? – поинтересовался Вован.

– В частное акушерство, в «левые» гинекологи, которые могут любые болезни проституток вылечить и тому подобное.

– А как же дети, будущее России?

– Дети это забота родителей, так, видимо, правительство считает.

Так за беседой, в общем-то, ни о чем, кто спрашивает нас о том, что, действительно, нужно обывателю, как говорят в Германии бюргеру, прошло часа полтора-два. В томительном ожидании Вера Олеговна рассказала, что приехала из глубинки, думала стать детским врачом и стала им, спасибо Советской Власти, но вот теперь, не понимает, что происходит.

– Так ничего нового не происходит, – говорит Вован, – при Советской Власти номенклатура все имела, но все это было левое, ворованное. Им просто захотелось, открыто, все это иметь. На какие деньги дочь Брежнева летала каждую неделю в Париж? Ответ ясен. А теперь, дескать, каждый может ваучером воспользоваться, а как вы воспользовались, Вера Олеговна?

– Продала за 25 тысяч, десять раз в метро съездить…

– И мы также, а вот господа из номенклатуры, взяв казенные деньги, их у нас и выкупили таким образом. Якобы они деньги от вложения этих ваучеров в какое-нибудь дело направят на возврат кредита, который сами себе выдали, а прибыль будут делить в виде налогов с государством и все заживут лучше некуда.

– Сказки, в России так не может быть.

– Конечно, сказки, но мы-то, что можем сделать. Нам кредиты не дают, а если кто и дает, так потом с бандитами приходят и отбирают все, что у тебя есть. Отдать никакой кредит в России невозможно!

Наконец, длинный звонок в дверь. Входят какие-то новые врачи. Вера Олеговна выходит им навстречу, о чем-то говорит. Те обращаются к родителям:

– Ну, что мамаша, собирайтесь, вместе с младенцем положим.

– А что собирать? – засуетилась жена.

– Да все, там не один день пробудете. Ну, потом муж, если что забудете, передаст…

…Целый день Вован калымил на своей древней «Копейке» и, наконец, купил на выручку шикарную коробку конфет, которые теперь были повсюду, только купить не на что. Он поставил машину у окна, вошел в парадную и подумал, что как же это можно дальше жить, что бы на подарок врачу, а он хотел этой коробкой отблагодарить за выздоровление сына Веру Олеговну, нужно было потратить 12 часов, бензин и будущий ремонт.

Нет, нужно брать пример с власти, нужно обязательно залезть в бюджет, иначе не протянуть. Правда мелькнула мысль, а как же такие, как Вера Олеговна, честные и бескорыстные, дало знать себя нетерпение сердца. Всё внутри заныло, голова стала болеть от этого раздвоения холодной мысли о неизбежности воровства в той или иной форме и горячего чувства благодарности к таким, как этот врач…

Вован положил коробку в полиэтиленовый пакет с рекламой какого-то «Дилижанса Хопера» или чего-то другого в таком же воровском духе и пошел в Детскую Поликлинику номер три. Подошел к стойке «Справочное» и спросил:

– Вы, не подскажете, когда Вера Олеговна принимает?

– Так она уже уволилась, сынок, – словоохотливо ответила пожилая женщина за окошком.

–  Как уволилась, еще три месяца назад она к нам на вызов приходила.

–  Повезло тебе, она теперь к себе на родину уехала.

–  В деревню, что ли?

–  Не знаю куда, может и в деревню. Там прожить сейчас, может и легче. Все-таки свое какое, никакое хозяйство.

–  Так она же врач, классный врач, от Бога, заместитель Главного?

–  Так, а что, заместитель?! Даже Главный не знает, где копейку добыть. А дети, хоть и мало совсем, и в деревне есть.

Нетерпение сердца гнало Вована куда-то дальше, он шел машинально, и никак не мог понять, почему ему так не повезло. Одна шестая часть суши, и такая скотская жизнь. Постепенно он дошел до какой-то церкви.

Вован никогда не был верующим, он был обычным советским скептиком на этот счет. Но сейчас какое-то чувство заставило его зайти внутрь, купить восковую свечу и подойти к какой-то старушке с вопросом:

–  Скажите, пожалуйста, а за здравие, куда поставить нужно?

–  За здравие? – переспросила древняя с виду женщина, – сначала зажги, милок, вот об эту горящую, а потом вот сюда поставь, под Богородицу.

Выходя из церкви, Вован понимал всю глупость им сделанного, но как было еще отблагодарить Веру Олеговну?