Читать книгу Рана Хаоса - - Страница 2

Время перестало быть стрелкой. Оно стало молотом, бьющим по наковальне её черепа. Гравитация сжала Элду Хауг к решётчатому полу операционного зала «Хейма» так, что каждый вдох давался с хрустом рёбер. Воздух вырвался из лёгких со стоном, превратившимся в беззвучный хрип. Кроваво-красное мерцание аварийных ламп бросало на стены прыгающие тени, словно сам комплекс корчился в агонии.

«Торсен…» – мысль пронеслась обрывком. Его не было. Только запах озона, горелой пластмассы и… чего-то другого. Кислого, металлического, как ржавчина на временной шкале. Там, где он стоял, воздух всё ещё дрожал, как над раскалённым асфальтом, оставляя послевкусие пустоты.

– ЛЕЙФ! – Элда попыталась крикнуть, но гравитационная волна вновь прижала её лицо к холодному металлу. Где он? Сквозь безумный танец теней она увидела его фигуру. Он не лежал. Он висел в трёх метрах от пола, вцепившись в оборванный кабель, болтавшийся с потолка. Его глаза, широко распахнутые, отражали ад. Не огненный, а холодный. Ад распада.

– ДЕРЖИСЬ! – заорала Элда, не зная, слышит ли он сквозь оглушительный рёв. Рёв – это было не то слово. Это был вой. Вой самой ткани бытия, рвущейся по швам. Он исходил не из динамиков, а изовсюду. Из стен, из пола, из её собственных костей. Звук фундаментальных сил, вышедших из-под контроля.

Она попыталась поднять голову. Мир плыл. Стены операционного зала больше не были прямыми. Они изгибались, как в кривом зеркале. Мониторы, уцелевшие после первого катаклизма, показывали не данные, а безумные абстракции – спирали, фракталы, рябь, напоминавшую помехи на экране умершего телевизора. На одном из них мелькнуло число: 14:20:03. Время катастрофы. Время, потерявшее смысл.

И тут Элда увидела. Не глазами. Каким-то внутренним зрением, пробуждённым экстремальным стрессом. Она увидела… вакуум. Тот самый, идеальный вакуум в туннелях коллайдера глубоко под ними. Он не просто коллапсировал. Он разорвался. Как пузырь, лопающийся не с хлопком, а с тихим, леденящим душу всхлипом реальности. В месте разрыва возникла… дыра. Но не чёрная, как в научно-фантастических фильмах. Она была мерцающей, переливающейся всеми оттенками серого и ультрамарина, как нефтяная плёнка на воде. И она пульсировала. С каждым ударом этого пульса реальность вокруг трескалась.

– Пространство… – прошептала Элда, и её голос был чужим. – Оно теряет линейность…

Прямо перед её лицом, в сантиметре от носа, завис осколок стекла от монитора. Он не падал. Он колебался в воздухе, как в плотной жидкости. А потом… он начал расти. Не увеличиваться в размерах, а… размножаться. Появился второй осколок, идентичный первому, наложившись на него с лёгким смещением. Потом третий. Четвёртый. Они мерцали, накладывались, создавая призрачный шлейф, как на фотографии с движением. Но движения не было! Осколок висел на месте, а его копии множились, создавая сюрреалистичный веер из стекла и света. Нелинейность времени. Оно текло не вперёд, а вширь, накладывая мгновения друг на друга.

– ЭЛДААА! – Лейф наконец закричал. Его голос был полон нечеловеческой боли и ужаса. – ПОМОГИ! Я НЕ МОГУ… ОН МЕНЯ ТЯНЕТ!

Элда повернула голову, преодолевая чудовищное давление. Лейф всё ещё висел, но теперь его фигура тоже начала размываться. Его левая рука была чёткой, вцепившейся в кабель. Правая же… расплывалась, как акварель на мокрой бумаге. Сквозь неё просвечивала искорёженная консоль за ним. Казалось, он одновременно и здесь, и чуть… не здесь. В другом месте, в другом моменте.

– Держись, Лейф! – Элда из последних сил попыталась подползти. Пол под ней вёл себя как живой. Он то вздымался горбом, то проваливался, как зыбучий песок. Металлические решётки скрипели и деформировались. «Хейм» умирал, и его агония была геометрическим кошмаром.

Внезапно давление ослабло. Элда едва не взлетела вверх, успев схватиться за ножку перевёрнутого стула. Лейф с грохотом рухнул на пол рядом, закашлявшись. Он был бледен как смерть, его глаза – безумны.

– Что… что это было? – он задыхался, глядя на свою правую руку. Она была целой, но… чувствовалась иначе. Деревянной. Чужой.

– Я… я видел… себя… в другом месте… Там было темно… холодно… и… и ты была там… мёртвая…

Элду пронзил ледяной укол. Его слова эхом отозвались в её кошмарах. «В одной версии мы все умерли…» Но сейчас было не до этого. Мерцающая дыра там, где был Торсен, вдруг расширилась. Из неё не вырвалось пламя или энергия. Из неё выплеснулась… искажённая геометрия.

Стена напротив прогнулась внутрь зала, но не обрушилась. Она просто… изогнулась, как лист бумаги под каплей воды. Пол под ней вздыбился в неестественную волну, застывшую в движении. Воздух загустел, стал вязким. Элда почувствовала, как время вокруг неё замедлилось. Движение руки к лицу, чтобы стереть кровь с губ (когда она успела пораниться?), заняло вечность. Каждый миг растягивался, наполняясь леденящей детализацией: каждая искра от короткого замыкания, каждая пылинка, пляшущая в красном свете, каждая морщинка ужаса на лице Лейфа.

– Не может… быть… – прошептал Лейф, его голос растянулся, стал низким, как замедленная запись.

А потом время рвануло вперёд. С такой скоростью, что Элду отбросило назад, как тряпичную куклу. Она ударилась спиной о стену. Боль пронзила тело, но была почти не важна. Важно было то, что она увидела.

Лейф вскочил. Не медленно, не осторожно. Он взорвался движением, словно его перемотали вперёд. Его глаза дико метались.

– Надо бежать! – его голос прозвучал слишком высоко и быстро, как ускоренная плёнка. – Наверх! В шахту лифта! Это единственный путь! Быстрее!

Он рванул Элду за руку. Его пальцы обжигали холодом. Они понеслись сквозь оперзал – мир мелькающих теней, плавающих осколков и дрожащих стен. Гравитация играла с ними, то прижимая к полу, то ослабляя хватку, заставляя делать невероятно длинные прыжки. Звуки доносились обрывками – то замедленные до рокота, то ускоренные до писка. Время текло неровно, судорожно, как кровь из перерезанной артерии.

Они ворвались в шахту грузового лифта – массивную бетонную трубу, уходящую вверх, к поверхности. Здесь не было красного света. Здесь царила полутьма, разорванная редкими аварийными фонарями где-то вверху. Воздух пах пылью и страхом.

– Лифт не работает! – закричал Лейф, тыча в тёмную панель управления. – Лестница! Там! – Он указал на узкую металлическую лестницу, змеившуюся вдоль стены шахты в кромешную тьму наверх.

Они бросились к ней. Элда схватилась за холодные перила. И тут Лейф замер. Он стоял на первой ступеньке, спиной к ней. Его тело напряглось, как струна.

– Лейф? Что? – Элда обернулась.

То, что она увидела в дальнем конце шахты, заставило её кровь застыть. Воздух там… сверкал. Не светом, а чем-то иным. Как будто сама пустота была усыпана мириадами микроскопических, мерцающих трещинок. И эти трещинки сходились, формируя… форму. Очертания человека. Нет. Очертания Торсена. Его размытый, мерцающий призрак, собранный из сияющих сколков реальности. Его безликое лицо было обращено к ним. Он не шёл. Он дрейфовал, как призрак, скользя по бетону шахты, оставляя за собой след из мигающих, исчезающих трещин. Его рука протянулась в их сторону – не чтобы схватить, а словно указывая путь… в никуда.

– Нет… – простонал Лейф. – Он вернулся… Он везде… В петле…

Петля. Слово прозвучало как приговор. Элда поняла. Торсен не просто исчез. Он попал в ловушку. В петлю времени и пространства, где его существование растянулось, размножилось и теперь возвращалось обрывками, как эхо катастрофы. И это эхо двигалось к ним.

– ВВЕРХ! – завопила Элда, толкая Лейфа в спину. – БЕЖИМ!

Они полезли по лестнице, как одержимые. Металл звенел под их ногами. Темнота сгущалась. Снизу, из глубины шахты, нарастал шелест. Шелест миллионов невидимых трещин, пожирающих реальность. Шелест приближающегося призрака, сотканного из энтропии.

Они карабкались – минуты? Часы? Секунды? Время в шахте было сломанным. Иногда ступени под ногами Элды казались бесконечными, иногда она взлетала сразу на несколько пролётов одним рывком. Сердце колотилось где-то в горле. Лёгкие горели. Лейф лез впереди, его тяжёлое дыхание было единственным якорем в этом безумии.

Наконец, вверху забрезжил свет. Тусклый, серый. Свет Исландии. Свет спасения? Они вылезли через аварийный люк на поверхность, в небольшой технологический колодец, засыпанный чёрным вулканическим пеплом. Холодный ветер ударил в лицо, неся запах серы и моря. Элда жадно вдохнула. Воздух! Настоящий воздух!

– Мы… мы вылезли… – Лейф рухнул на колени, судорожно дыша, его плечи тряслись. – Слава… богу…

Элда огляделась. Они были на склоне голой горы. Внизу простиралась безжизненная лавовая пустошь, окутанная низкими серыми облаками. Нигде не было видно ни души. Только ветер выл в скалах, далёкий и тоскливый. Комплекс «Хейм» был скрыт под землёй, лишь вентиляционные шахты и антенны торчали из чёрного камня, как надгробия.

Она подняла взгляд к небу. Оно было странным. Не по цвету – обычное исландское серое небо. Оно было… статичным. Облака не плыли. Они замерли, как на картине. Птицы? Ни одной. Тишина была абсолютной, кроме воя ветра. Но даже этот вой звучал… плоским. Лишённым эха, глубины. Как запись.

– Лейф… – Элда обернулась к нему. – Посмотри на небо…

Он поднял голову. Его глаза, ещё полные дикого ужаса, сузились.

– Что? Облака? Они… не двигаются? – Он встал, неуверенно. – Это… из-за шока? Или…

Элда почувствовала это раньше, чем поняла. Знакомое давление. Лёгкое, едва заметное покалывание на коже. Как перед грозой. Но грозы не было. Было… искажение. Оно шло снизу. Из земли. Из мёртвого сердца «Хейма».

– Нет… – прошептала она. – Оно не закончилось… Оно…

Земля под ногами вздохнула. Не тряслась. Именно вздохнула, как живое существо. Чёрный пепел в колодце пришёл в движение, закрутился в миниатюрные вихри, замер на мгновение и снова закрутился – но уже в другую сторону. Камни вокруг них… замигали. Один валун был здесь. Потом его не было. Потом он снова был, но уже чуть левее. Потом их стало два. Исландский пейзаж начал мерцать, как плохой приём телесигнала.

– Оно здесь! – завопил Лейф, отпрыгивая назад, к люку. – Оно с нами! На поверхности!

Элда посмотрела на свои руки. Кожа на тыльной стороне ладони… дрожала. Нет. Она раздваивалась. На мгновение она видела чёткие контуры, на следующее – лёгкий, прозрачный шлейф, отстающий на миллиметр. Время снова начало течь вширь. Энтропическая рана дышала, и её дыхание достигало поверхности.

Она подняла голову, инстинктивно ища хоть какой-то ориентир в этом нарастающем хаосе. И увидела. Высоко в застывшем небе, едва различимый среди серых облаков, медленно плыл искусственный спутник. Обычный – метеорологический или навигационный. Но сейчас он был маяком. Свидетелем.

И в этот миг мир схлопнулся. Не звук. Не свет. Ощущение. Как будто гигантский кулак сжал пространство вокруг них. Элду швырнуло вперёд. Она упала лицом в пепел, задохнувшись от едкой пыли. Лейф вскрикнул.

Когда она, отплёвываясь, поднялась на локти, она увидела его. Лейф стоял на краю колодца, спиной к ней. Он смотрел куда-то вдаль, в сторону фьорда, невидимого за горами. Его фигура была напряжена до предела.

– Лейф? – хрипло позвала Элда.

Он медленно обернулся. Его лицо было искажено не ужасом. Немым изумлением. Он поднял руку и указал пальцем куда-то в пространство рядом с Элдой.

– Ты… – прошептал он. – Ты же… вышла… из него…

Элда резко обернулась туда, куда он показывал.

Воздух в метре от неё закипел. Не от жары. От искажения. Словно в него бросили камень, и по поверхности невидимого пруда пошли круги. И из центра этих кругов, из мерцающей дымки, вышла фигура.

Женщина. В изодранном, закопчённом лабораторном халате. Её светлые волосы были спутаны и покрыты сажей и чем-то тёмным, липким. На щеке – багровый ожог. Глаза – огромные, полные бездонного ужаса и… знания. Знания чего-то невыразимо страшного.

Элда замерла. Ледяное оцепенение сковало её. Она смотрела на собственное лицо. На свою копию – измождённую, обожжённую, сошедшую прямиком из самого сердца кошмара.

Эта Элда – Элда из другого сейчас – встретилась с ней взглядом. В её глазах не было узнавания. Была только безутешная скорбь и предупреждение. Она открыла рот, словно хотела что-то крикнуть, но не издала ни звука. Вместо этого она резко подняла руку – ту самую, на которой Элда сейчас видела собственное раздвоение, – и сложила пальцы в тот самый жест. Жест, которым помечают критическую ошибку. Жест катастрофы. Жест, говорящий: «Всё кончено. Мы проиграли».

И самое ужасное – Элда знала. Она чувствовала это в каждой клетке своего тела, в каждом нервном окончании, содрогающемся от искажений реальности. Эта другая она появилась не сейчас. Она появилась ровно на семь секунд позже, чем должна была бы, если бы время текло, как прежде. Она была из… ближайшего будущего? Из следующего витка распада?

Фигура в разодранном халате начала мерцать, как мираж. Ещё секунда – и она растворилась в дрожащем воздухе, оставив после себя лишь запах гари и озона, да жуткую тишину, в которой застывший спутник на небе казался насмешливым напоминанием о прежнем порядке вещей.

Лейф рухнул на колени, закрыв лицо руками. Его плечи сотрясали беззвучные рыдания.

Элда Хауг стояла неподвижно. Ветер трепал её волосы. Холод проникал сквозь тонкий халат. Но холод внутри был сильнее. Она смотрела на пустое место, где только что стояло её собственное, изувеченное будущее. Жест катастрофы горел в её сетчатке.

Семь секунд. Всего семь секунд. И это будущее настигнет её.