Читать книгу Просто улыбайся - - Страница 9

Одноквасники сидели,

Соображали уж с утра,

Как бы это похмелиться,

Уж напиться им пора.

Скидывались у кого что есть:

Кто полтинник, кто червонец,

Кто пятак, и кидал Рябой пятак,

А Фитиль ему:

– Всего лишь?

Тот в ответ:

– Больше никак!

– Э-э, никак у тебя всегда, ты такой простак!

Разговор для них привычный: с матом,

С кличкой, в оскорблениях, не так, как

Пишут в школьных сочинениях,

– О! Костыль ползёт, он за нас двоих

Кинет на литрушку, – радостно так

Сообщил Рябой – сам сидел, как домовой.

Вечно взъерошенный, небритый,

Оспою разбросанный.

Тут Костыль и подтянулся,

Тот давно уже хромал.

Дело давнее забыто, неудачно так сломал.

– О, здорово! Соображаем мы опять?

Еле вырвался от жёнушки,

Надоело воевать… Вот украл, кидаю и за Рябого.

– Благодари хромого!

Что, Рябой, беги, купи и пожрать чего возьми!

Вот и сели, посиделки на обычном месте во дворе.

– А что, хорошо сидим мы, не мешаем детворе, —

Говорил Фитиль обычно и для всех уже привычно.

– Наливали водочку, под неё селёдочку! —

Голос вдруг там позади появился.

– О, Чиряк, друг, обьявился!

Где пропал? Дружбан Чиряк!

Появляться ты мастак!

– Наливай ему, да, Чиряк,

Гляди, мордой будто бы мертвяк!

И Фитиль ему налил, тот петрушкой закусил.

И пошли тут разговоры, как живут

В законе воры, чем политика живёт,

Кому кто-то там даёт.

И т. д., и т. п., было где-то там ДП.

Слюни влёт, и маты влёт, и Рябой орёт:

– Вот! Гляди вот!

Вдруг, из подъезда выплывает

Маша, местная звезда,

Тачка круто подкатила,

Те рты открыли:

– Вот это да!

И Червяк сказал с улыбкой,

А Фитиль добавил просто:

– Только тёмная душа!

Машка сразу улыбнулась, подошла к ним.

– Что мужики? – те аж водкой поперхнулись,

Проглотили языки.

– Нате вот, гуляйте смело!

Выпить за здоровье – дело!

Кинула на стол:

– Вот деньжата, одарили медвежата!

Угощайтесь! – засмеялась и укатила.

– Никогда не подходила,

Стороною обходила, – хмыкнул тот Фитиль.

– Ого-го, – сказал Рябой и рот открыл.

– Вот те Маша, во, крутая!

А когда-то бегала босая.

– Маша, Машка недавно ела кашку,

А теперь гляди, как одета,

При деньгах и сигарета!

Мужики и разгулялись,

По литрушке, по литрушке,

Глазки видят только кружки,

Да стаканчики – и те не держат пальчики.

Первый тот Фитиль угас,

Слышно лишь мычит «Атас!».

Длинный тот Фитиль прилёг,

Вроде как перетрудился и петрушкою прикрылся.

Нос в селёдочку упал и гудел, как самосвал.

А Рябой мочился с краю

И шептал:

– Я угасаю.

Костыль кубиночку курил,

Пепел в ухо лишь трусил,

В то, что Рябенький на лавке примостил.

Вот туда Костыль трусил.

Да Костыль, Чиряк сидели,

Но через раз уже глядели.

Вдруг Костыль как закричит:

– Ты кто?

– Я Чиряк!

– Исчезни! – и рычит. Другой в ответ:

– Замолкни, хряк!

Потом Костыль ему в пятак,

Получи же, раз я хряк!

И Чиряк скатился с лавки, шлёп!

Костыль по столу кулаком хлоп!

Но, вставая, зацепился кривой ногой,

Будешь знать, как танцевать с моей женой.

– Шац вмажу! Э, Чирячина,

Дряхлая твоя зубина!

Вылезал, ногой цеплялся и упал,

Там и лежать остался.

Колотил рукою по траве,

Дрался с кем-то на земле.

А Чиряк лежал под лавкой,

Обнял там одно бревно,

Что-то бормотал под нос:

– Идите все! Мне всё равно!

Кот Пушок сидел на ветке,

Молча там он наблюдал.

Очень же любил колбаску

И терпеливо поджидал.

Прыгнул с ветки прямо на стол,

Когда стих уж разговор.

Начал там колбаску есть,

Ну всего не перечесть.

Тут и Тузик прибежал:

Мол, я тоже ожидал.

Прыгнул с лавки, затем на стол,

Стол для них как будто пол.

Кушают они, нечаянно

И зацепили пол-литрушку,

Пролилась водка на колбаску и на петрушку.

Тузик хапнул и ещё, что-то жжёт, аж горячо.

И Пушок уж съел кружок,

Вот такой у них пирок!

Пировали кот и пёс,

Ели жадно на авось.

И Пушка тут повело,

Очень быстро развезло.

Завилял он, зашатался,

Бух – упал и распластался.

Хлопая хвостом по Фитилю,

Тот кричал:

– Уйди! Убью!

Но Пушок не унимался,

На закате развлекался,

С пьяным видом, очень важным,

Бил хвостом сильней, отважно!

Бедолага Фитилёк, под носом селёдки хвост

И ещё кошачий вот.

Вышли бабки из подъезда,

Баба Галя:

– О, алкаши уже нажрались!

Вот, гляди, в прошлый раз так облажались.

– Ещё погоди, вся ночь впереди!

Вечер плыл, закат красивый,

А Тузик стал невыносимый,

Бабок начал донимать,

Начал башмачки им рвать.

Он с улыбкой так игрался,

Хоть немного и шатался.

Лаял со зубным оскалом:

– Не пойму, что с Тузом вдруг стало? —

Говорила баба Саша. – Не по нраву юбки наши!

– Фу, пошёл, уйди, местный бродяга!

– Да ты пьян, ох, доходяга!

И бабульки убегать:

– Отцепись, едрёна мать!

Но Туз не унимался, дёргал за юбку и цеплялся.

Так и юбочку стянул и бабулечек спугнул.

Молодёжь уж собиралась:

– Гляди, бабка разголялась!

Да, хохотали и смеялись и за животы держались.

А рыжий Туз так развлекался, прыгал, лаял.

Он так игрался; за кроссовки и штаны,

Кинулся он на мальчишек,

Развесёлых тех парнишек.

Падал пёс, но подымался

И опять кусал, игрался.

Пёсик-то немалый был,

Один крикнул:

– Пошёл, дебил!

И мальчишки в рассыпную,

– Вот и бабушку достал больную!

Один бросил на него кота,

У кота прошла и дремота.

Пушок взъерошился, вцепился в спину.

А пацан:

– Что ты делаешь, скотина!

И верхом, как всадник, скачки,

А с балконов уж кричат:

– Глядите, ржачки!

Вот кто-то с балкона бросил тут шапку,

Та ловко упала на уши Пушку.

– Смотрите, – кричат. – Там скачет кот-всадник!

Ой, ой, умора! Смешно – не могу!

Затем рыжий пёс убежал в гаражи,

Лохматые звери – совсем как ежи…

А одноквасники проспались,

Кто, где и как, утром вспоминали;

Каждый говорил: «Ну и дурак!»

– Это Машка виновата! И, конечно же, деньжата!

– А ещё чего там есть?

– Нужно похмелиться сесть!

И опять, и всё сначала, квасят,

Квасят, квасят – всё им мало…