Читать книгу Купи меня, если хочешь! - - Страница 2

В детстве меня звали Рыжиком. Я была пятой по счету в нашей очень большой и очень бедной семье.

Мы жили в захудалом поселке, и моя мама рожала по ребенку в год на протяжении восьми лет. Зачем? Спросите вы. А я отвечу, что есть в мире такие сумасшедшие женщины, не умеющие предохраняться во время секса.

Они, кстати, всегда были, есть и будут.

Зато можно точно сказать, что у многодетных матерей секса в жизни предостаточно. Иначе они бы столько не наплодили!

Почти у всех нас, многочисленных братьев и сестер, были разные отцы. Мы были дружны, но мало походили друг на друга.

Моим отцом, к примеру, был наш рыжий, ушастый сосед, так и не признавший меня своей дочерью. Увидев меня, он каждый раз отворачивался, и на лице его было лишь презрение.

Как маму угораздило переспать с таким дураком, я не знаю. Но в результате этого безбашенного секса она зачала меня. Может быть, так было надо?

Так или иначе, я была единственной рыжей в семье и коротко стригла свои яркие, огненные кудри. Но даже после стрижки они торчали в разные стороны, как будто на голове у меня вечно была шапка.

Конечно же, прозвище Рыжик долгие годы заменяло мне имя.

Рыжик, последи за братом! Рыжик, сходи в магазин! Рыжик, брысь отсюда, не мешайся под ногами. И так постоянно.

Было время, когда при знакомстве с новыми ребятами я говорила, что меня зовут Рыжик. Все сначала думали, что я парень. И только потом понимали, что я девчонка и имя мое – Ангелина.

– Тоже мне имечко! Нисколько тебе не идет! – как-то сказала мне учительница начальных классов, – Да тебя, сорванца, Матрешкой надо было называть!

Итак, мама была главой нашей семьи. Ни один ее партнер так и не стал нашим отцом. Она всю жизнь была одна.

Почти всегда мама ловко рулила и управляла и нашим семейным хозяйством, и питанием. Попробуй прокорми такой выводок! Но она умудрялась это делать!

Еда на нашем столе была самой простой, без изысков и деликатесов, но главное – она была почти всегда.

Мама много трудилась, не боялась любой работы. Старшие братья тоже рано начали подрабатывать. Когда с деньгами было совсем туго, нас выручало то, что за нашим домом было огромное картофельное поле, которое весной мы всей семьей возделывали и сеяли, летом – пололи и окучивали, а осенью собирали урожай. Если даже ничего не оставалось, то картошка в подвале все равно была.

Иногда у мамы случались приступы меланхолии. В такие дни ее лицо становилось безразличным и серым, точно камень. Она переставала работать, готовить и даже не говорила с нами. Просто запиралась в своей комнате на несколько дней и не выходила. Никогда не забуду эту ее пугающую странность.

Нам тогда приходилось туго без нее, выживали, как могли. Младшие попрошайничали еду, а старшие – воровали. Нам, средним, было стыдно делать и то, и другое, поэтому мы ели одну картошку.

С одеждой в нашей семье особых проблем не было – матери много чего из вещей отдавали даром. Всегда найдутся благодетели, готовые со скорбным лицом одарить чем-нибудь малоимущих. Они верят, что за подобное доброе дело им прощаются грехи. Мы не брезговали – брали все, что нам отдают.

Вся одежда, неважно в каком она была состоянии, переходила от старших к младшим. Соответственно, в детстве у меня совсем не было платьев – я донашивала футболки и штаны старших братьев. В таком мальчишечьем наряде у меня не было выбора – приходилось дружить с парнями и лазать по деревьям и бесхозным крышам.

Было весело!

***

Все переменилось тогда, когда я вырвалась из своей огромной семьи, выпорхнула очередным оперившимся птенцом из семейного гнезда. Я уехала в город поступать в институт и… поступила!

Начался новый этап моей жизни – мне дали комнату в общежитии, которую я делила с двумя девушками. За хорошую учебу мне выплачивали стипендию. Я чувствовала себя взрослой и самостоятельной. Соседки по комнате делились со мной платьями и косметикой, а с первой стипендии я купила себе свое собственное платье – черное, с пышной юбкой. Никогда не забуду то восхитительное ощущение, которое наполнило меня, едва я надела его в примерочной.

У меня, наконец, округлилась грудь, и я перестала чувствовать себя плоской доской. Я больше не стриглась, и уже через полгода мои рыжие кудри спустились к плечам и восхищали всех вокруг. Я расцвела, стала настоящей красавицей.

Я получала множество комплиментов от парней-студентов, очарованных, по их словам, моими пронзительно-голубыми глазами. Это были незабываемые ощущения – когда идешь по коридору учебного корпуса в платье и туфлях на каблуках, и ловишь на себе восхищенные и любопытные взгляды парней. Это кружит голову и наполняет счастьем!

Мои соседки по комнате удивлялись, как при таком внимании я до сих пор остаюсь одна, без парня.

– У тебя выбор пока что – огромный! – учили они меня перед сном, – Не тормози, Геля, выбирай того, кто самый богатый, но при этом щедрый и добрый! Тогда и в общаге не придется жить. Переедешь к нему и заживешь, как королева!

– А если вдруг разлюбит и прогонит? – смеялась я.

– А ты сразу беременей и прописку проси. Тогда даже если разлюбит, не прогонит!

И вот, вскоре такой парень и вправду появился – им стал пятикурсник Максим, уже два года живущий отдельно от родителей.

Максим был одним из самых популярных парней в институте – красивый, широкоплечий блондин с белозубой улыбкой.

Максим стал так настойчиво за мной ухаживать, что я сдалась и согласилась встречаться с ним, хотя ничего особенного к нему не чувствовала. Разве что мне льстило то, что я понравилась такому крутому парню. Старшекурсницы зло косились на меня, да и другие девушки смотрели с нескрываемой завистью.

– Я не люблю его, – жаловалась я подругам.

– Дура ты, Геля! Любовь придет позже! Как можно в такого красавчика не влюбиться? Вот увидишь, еще как влюбишься! Никто не может устоять перед Максом! – говорили мне подруги, и я верила им.

Мы с Максимом гуляли, ходили в кино и в театр, каждый вечер он провожал меня до общаги, и мы еще минут двадцать целовались с ним у входа.

И вот наступил день, когда Максим пригласил меня к себе. Я без раздумий согласилась. мне было интересно посмотреть, как он живет. У меня в общаге он бывал часто, а я у него – ни разу. У него была хорошая, просторная и стильная квартира.

“Вот бы и вправду пожить в такой!” – подумала я.

Мы поужинали, выпили по бокалу вина, а потом Максим пригласил меня на танец. Это было очень мило! В колонках играла романтическая музыка, в голове шумело от выпитого вина. Максим крепко прижимал меня к себе, его руки скользили по моему телу.

Вначале прикосновения казались мне приятным. Я чувствовала себя очень взрослой и опытной. Но на самом деле, мне лишь недавно исполнилось восемнадцать, и я была на тот момент невинной девственницей.

Поэтому когда руки Максима скользнули под мою юбку и стали настойчиво и страстно гладить бедра, а потом он прижал ладонь к моей промежности, я страшно испугалась. Все внутри затрепетало, внизу живота все скрутилось в узел. Вскрикнув, я оттолкнула его и торопливо сказала:

– Извини, Макс, уже поздно, мне пора домой.

Я метнулась в прихожую, судорожно ища по углам свои туфли, но их почему-то нигде не было. А Максим, судя по всему, не на шутку возбудился и не собирался меня отпускать.

– Ты чего это, Геля? Думаешь, что меня можно вот так завести и бросить одного? – недовольно сказал он и преградил мне путь, облокотившись на стену.

– Прости, Максим! Просто я… Давай в другой раз…

Максим прищурил глаза и улыбнулся загадочно.

– Так ты целка? – удивленно спросил он, – Боишься?

Я покраснела и кивнула.

Он взял мою рыжую прядь и накрутил ее себе на палец. Потом поцеловал в губы и прошептал:

– Я буду очень нежен. Ты не почувствуешь боли.

Взяв меня за руку, он потянул меня за собой. Я пыталась вырвать руку, но он держал слишком крепко. В спальне он толкнул меня на кровать и тут же придавил меня своим телом.

От него пахло вином и табаком. Он стал страстно целовать мою шею, одновременно задирая кверху юбку и пытаясь стянуть трусики.

– Давай, детка, я знаю, что ты этого хочешь! – прошептал он.

– Максим, нет! Я не хочу! Пожалуйста, не надо! – заплакала я.

Он сунул руку в мои трусики, и его пальцы коснулись моего сокровенного места, укрытого рыжими завитками.

– Посмотри, Геля, ты уже вся мокрая там! Ты хочешь меня, я чувствую. А я хочу тебя! Не упрямься детка! Завтра будет, что рассказать подругам.

Взгляд Максима стал каким-то ненормальным и диким. Я закрыла лицо руками и громко разрыдалась.

Совсем не так я представляла себе наш первый раз. А ведь я реально готовилась заняться с ним сексом, мне хотелось, чтобы именно этот популярный красавчик стал моим первым мужчиной, лишил меня девственности.

Но только не так! Я еще не готова! Я не хочу!

Мне было противно и страшно.

Максим схватился за резинку трусиков и стянул их с меня резким движением. Сняв джинсы, он снова лег на меня, и я почувствовала между ног его набухший, горячий член…