Читать книгу Через тернии куда-нибудь подальше - - Страница 2

Для начала хотелось бы пригласить вас, мои дорогие читатели, на не совсем профессиональный концерт одного местного бременского завсегдатая, который, скорее всего, похож на музыкальную импровизацию. Исполняться будет лишь одна композиция, принадлежащая группе Звери – «Районы-кварталы». И несмотря на то, что удовольствие присутствия в дизель-поезде обычно продлевается у меня на часок-другой, потому что это транспортное средство останавливается на всех возможных остановках – от маленьких деревушек до больших городов, на этот перформанс у нас выделено максимум пять минут.

Начинается музыкальная эпопея как обычно с парня, который пользуется огромными колонками для усиления звука проигрываемого трека (если вдруг вздремнули) и, конечно же, моментом отсутствия контролера в вагоне. Поэтому не заметить появление этой «звездочки» в поезде, просто невозможно. И это я сейчас не про контролёра.

Обычно бременские музыканты гастролируют утром: кто рано встаёт, тому Бог подаёт.

И если что, композицию выбирать вы тоже не можете: здесь действуют правила нежелательного соседства, вы можете лишь приобрести беруши, но это будет у следующего гастролёра, который продаёт разную всячину – от кухонных ножей до наушников, чебуреков и скотча (последние две вещицы могли бы лихо нейтрализовать нашего исполнителя), и, конечно же, можете разбить молоточком окно, а также выйти в него, либо перейти в другой вагон, понимая, что через минут пять-десять вам снова придётся предпринимать решительные действия по предотвращению слухового апокалипсиса.

После окончания весьма нескладного музыкального исполнения к пассажирам обычно устремляется ладошка, означающая взимание платы за посещение «концерта» и получение незабываемого удовольствия от прослушанной какофонии. В этот момент я обычно притворяюсь спящей или читающей (хотя как вы уже поняли, ни спать, ни читать во время отпевания было невозможно), но крепко держу свою сумку, прижимая её телом ближе к стенке и сидению поезда: в жизни ничего не дается человеку просто так… Ничего, даже так называемый талант.

Обычно о людях, которые делают что-либо искусно, говорят, что они обладают неким врожденным даром или талантом.

С двадцативосьмиметровой высоты своего жизненного опыта скажу, что теперь я не верю в талант, поскольку этим словом люди обесценивают умения человека, приобретенные ввиду многочисленных повторений одного и того же действия, т. е. тренировок. За тренировками стоят другие слова, такие как «мотивация», «упорство», «дисциплина», «предрасположенность», «интерес» и даже «поддержка». То есть, по сути, «талант» – это производная многократного повторения одного и того же действия умноженного на количество времени, необходимого и затраченного на его успешное выполнение. Формула успеха, казалась бы очень проста. Но у разных людей на оттачивание конкретно определённого навыка может уйти разное количество времени. Здесь мы уже сталкиваемся с таким понятием как предрасположенность. Например, для того, чтобы стать успешным баскетболистом, нужен высокий рост. Человек маленького роста тоже сможет играть в баскетбол, но для того, чтобы добиться успеха в этом деле, столкнувшись с командой высоких игроков, ему нужно будет приложить гораздо больше усилий в ходе тренировочного процесса, изучить тактику игрового поведения конкретно определенных противников, учитывая слабые и сильные стороны этих игроков.

Если проанализировать мою профессию «юрист», то можно прийти к выводу о том, что в ней преуспеет человек, которому на первый взгляд можно доверить защиту и представление интересов серьёзной и крупной компании. Маленькая хрупкая девочка с тонким неуверенным голоском, но большими амбициями, на эту роль, увы, не подойдёт. Ей придется изрядно попотеть, чтобы вырасти в этом деле и заслужить доверие сначала своего клиента, а потом уже и суда, а также другой стороны по делу.

Интерес и мотивация  – это, по сути, движущие силы прогресса. Финансовая мотивация той или иной деятельности без отсутствия иных глубинноличностных интересов к её осуществлению рано или поздно приведёт к выгоранию. Со мной произошло выгорание, которое постепенно привело меня в самую тяжелую точку мотивационного упадка – депрессию.

Что произошло? Если быть краткой, то я вслепую выбрала профессиональную деятельность, в которой мне предстояло трудиться в будущем, возможно, даже на протяжение всей жизни, ведь в свою профессию я шагнула из позиции бедности, совершенно проигнорировав тот факт, что большого запаса времени, а также возможностей молниеносно переброситься с одной деятельности на другую без значительных потерь у выходца из деревни нет. Я не прислушивалась к себе практически никогда. Я хотела быть круче одноклассников, считала их невообразимо отстающими и глупыми. Но и за этими самомнением и бравадой крылась глубокая личная обида, связанная с непринятием меня в коллективе, моей робостью и стеснительностью, гордыней, комплексами и страхами. Я просто хотела быть сильной и в своё время посчитала, что настоящая сила кроется в деньгах и власти. Поэтому выбрала профессию «юрист».

Но время всё расставило по своим местам. У подножья тридцати лет, когда организм начал напоминать мне о том, что я не бессмертна и в будущем я не буду «быстрее, выше, сильнее» как по состоянию здоровья, так и в выбранной профессиональной сфере, я стала всё чаще думать о том, чем бы я занималась, понимая, что моя жизнь скоро оборвётся, или чем бы я занималась по жизни, если бы родилась в достатке – в теплых и комфортных условиях.

Увы, юриспруденции в списке не то что предсмертных, но и в принципе желаний в рамках сытой тепличной жизни, не оказалось.

А если вспомнить школьные времена, то меня всегда интересовало создание чего-то нового: будь то картин (рисование), текстов песен, кластеров, схем, мультфильмов, видео, переработанных фотографий в программе «Фотошоп». К примеру, я отчётливо помню тот момент, когда впервые в жизни получила раскраску в детском саду. Это была раскраска по мотивам сказки «Красная шапочка», и в тот момент я была самой счастливой.

Чуть позже я испортила мамин портрет, нарисованный другим художником, так как хотела скопировать его, используя дневной оконный свет и предварительно обведя контуры маминой головы на портрете синим маркером. Подарок на 8 марта получился что надо! На самом деле, я ещё больше усугубила ситуацию (куда уж ещё!), когда хотела смыть свои линии с маминого портрета хозяйственным мылом. В общем, мама долгое время не видела и не замечала спрятанный мной портрет, а потом, конечно же, нашла его и долгое время называла меня художником от слова «худо». Но это меня не останавливало: на следующее восьмое марта я нарисовала прекрасный портрет мамы (он, конечно же, был ужасен: мама подыграла) с двумя морщинами на её лбу (я хотела быть художником-реалистом, вместо этого реалистом стала мама: так, у нее на полочках в стенке стали появляться увлажняющие кремы).

Время шло, а я всё рисовала, без оплаты, без каких-либо поощрений. В основном, от моей деятельности страдали предметы домашнего обихода и теперь уже папа. Так, папина часть ковровой дорожки у кровати была безбожно залита белой краской в момент, когда я пыталась нарисовать зимнюю речку, которая потрескалась от нанесения нескольких густых слоев старой гуаши. Вместе с речкой треснула и огромная вена на лбу у папы, когда он наступил на вышедшую из берегов реку своими единственными целыми носками.

Но даже после этого «речного фиаско» моя творческая деятельность продолжала расширять свои горизонты. Так, после того, как одноклассница с черными волосами на спине разрисовала мою шубку красной помадой, я нарисовала её портрет на доске в классе. Бурных откликов на своё творчество я тоже не получила. Но она попросила дежурного парня, в которого я была влюблена, не стирать с доски отрисованную мной карикатуру до прихода классного руководителя. Поэтому я подозреваю, что мое творчество вызвало у одноклассницы глубокий эмоциональный отклик и она сразу же пожелала поделиться своими впечатлениями с окружающими людьми.

В старших классах мое творчество стали замечать чаще. Более того, я училась рисовать мультфильмы, и даже в порыве гнева прифотошопила голове своего двоюродного брата тело рыжей девушки из музыкального клипа 50 cent “Candy Shop”, потому что он был невообразимой пышкой и однажды просто придавил меня своим телом к стене лишь за то, что не умел проигрывать в карты свои карманные деньги, а я очень боялась замкнутых пространств.

Апогеем моего школьного искусства был портрет Президента, который я старалась нарисовать к уроку по теме «Государственные символы». На плече у Президента расположился аист с огромными раскидистыми белыми крыльями. Сам портрет написан на фоне белорусского флага. Учитель отреагировал на мой рисунок неоднозначно, а точнее его реакция была мне вовсе непонятна и на нее, признаться честно, я, ожидавшая похвалы и лестных дифирамбов, вовсе не рассчитывала. Несмотря на то, что по предмету я получила ожидаемую «девять», классный руководитель сказал: «Больше никогда не рисуй Президента. Нельзя…».

Я не понимала, почему нельзя, всем нельзя или всем «льзя», а только мне нельзя? Я ведь душу вложила в свой рисунок, но тогда вообще не понимала, что моё искусство сырое, а взрослые, оценивая рисунки, знатно привирают своим детям, чтобы их мотивировать или просто порадовать. Я поняла это, будучи взрослой, когда проходила мимо девочек, которые учились в художественной школе и рисовали уличные пейзажи. Когда я подошла к девочке и полюбопытствовала, что ж у нее нарисовано на картоне, она любезно отошла от только что нарисованной картины в сторону. И тут-то я поняла, что нарисованная картина вовсе неидеальна – это начальный уровень художника с кучей погрешностей. Я видела кучу других картин в заведениях – барах и кафе, настенное граффити профессиональных художников, и на фоне такой насмотренности её картинка была скучной и сыроватой.

Я не люблю врать, но постаралась сделать это как можно убедительней, поскольку в моем детстве так же врали и мне.

Мой уровень рисования был плох и с каждым разом с каждой новой картиной он становился все лучше: нет предела совершенству (даже в плохих рисунках: всегда можно сделать гораздо хуже). В этом и смысл всякой деятельности – не выгореть на полпути, сохранить мотивацию для развития. А что может мотивировать к действию лучше, чем любовь к тому, что делаешь?

В школьные годы у меня не было возможности посещать художественную школу, нас не учили рисовать, мы рисовали на заданную учителем тему и, как всегда, дорисовывали наброски дома. При этом мне настолько нравилась эта деятельность, что я ночами могла рисовать рисунки на разнообразные школьные конкурсы, невзирая на то, что на утро нужно было идти на занятия. Плакала, когда кто-то рисовал так же, как и я, или лучше. А однажды у одной самой популярной одноклассницы под партой в специальном проеме для других учебников я нашла свой рисунок, который она пыталась отрисовать на чистом белом листе бумаги. До этого я просто сходила с ума от того, что «другие девочки копировали мои оттенки», просила маму купить журнал «Полный курс рисунка и живописи» и мечтала о том, что когда-нибудь я оторвусь в качестве рисунка от настигающих меня одноклассниц. Я просто не понимала того, что моя работа была примером для кого-то и, по сути, я соревновалась с самой собой.

Поэтому теперь я уверена, что заниматься в жизни нужно тем, на что не жаль потратить своё время даже в том случае, если это занятие не принесет каких-либо ощутимых денежных выгод в краткосрочной перспективе.

Заниматься нужно тем, в чем хочется совершенствоваться, ну и, конечно же, тем, что востребовано на рынке (либо нужно стараться адаптировать эту деятельность к рынку, либо рынок завлечь своей деятельностью).

Конечно, в теории легко говорить о мотивации и упорстве, об интересах, когда вас как в школьные годы кормят родители да работники столовой, другое дело, когда вы должны сам себя прокормить… Вот тут-то и возникают сложности. По этой причине мы действительно можем себя предать. И это тоже выбор, завязанный на борьбе приоритетов (работать на стабильной денежной работе и сохранить себя для того, чтобы творить, но в то же время уставать и не находить времени на хобби за рутинной деятельностью либо совершенствовать навык невзирая ни на что).

Сейчас я четко осознаю, что не хотела бы всю свою сознательную жизнь представлять и защищать интересы чужой фирмы, эта деятельность никак не мотивирует меня, тем более с низкой оплатой труда, а теперь уже, после выгорания даже с высокой. В начале пути вы, безусловно, работаете на энтузиазме – «за опыт», чем ловко пользуются наниматели для удешевления стоимости рабочих ресурсов. В это время вам кажется, что вся жизнь ещё впереди, что после приобретения необходимого опыта в профессии на вас непременно хлынут огромные денежные потоки, начнётся сытая, комфортная и размеренная жизнь, из состояния которой вы сделаете тот самый правильный выбор «по душе». Но этого не происходит, и спустя некоторое время к вам приходит осознание того, что ваши молодое время и энергия были потрачены впустую, а сил на параллельное изучение новой деятельности, а также преодоление периода «отсутствия опыта» в ней уже недостаточно.

Дисциплина и упорство – безусловно, важные составляющие так называемого таланта, ведь временами кажется, что ваши действия не приносят нужного вам результата и появляется лень. Здесь весьма показательной является спортивная сфера. Когда бросаете тренироваться ежедневно, а потом спустя некоторое время опять приступаете к тренировкам, появляется всё та же невыносимая мышечная боль, но путем многократного повторения действий тело учится справляться с нагрузками и может выдержать даже более серьёзную физическую атаку.

Поддержка человека играет не последнюю роль в развитии его навыков. И здесь речь пойдет, скорее всего, о финансовой либо иной материальной выгоде, которую человек получает извне. Здесь в игру вступает простая математика. Для того, чтобы отточить определённый навык, человеку нужно время. В сутках у нас двадцать четыре часа. Если тратить по восемь (с учётом обеда – девять) часов в день на изматывающую работу для того, чтобы поддержать своё физическое существование, времени заниматься любимым делом у человека почти не остаётся. Остальное время пожирают путь домой, отдых, который необходим для восстановления организма, мелкие бытовые хлопоты и обязательства (стирка, готовка, уход за собой) и, конечно же, сон.

В моей жизни встречались люди с максимальным количеством навыков от безупречного знания английского языка, профессиональных занятий фитнесом и йогой, пения до рисования картин профессионально с определённой стилистикой. Зачастую эти люди являлись выходцами из обеспеченных семей, в которых либо отец был предпринимателем, либо у мамы в собственности были четыре квартиры да кинотеатр в центре города. Бывало и такое, что у самой мамы было четыре бизнеса. Суть слова «поддержка» от этого не меняется.

Так случилось, что мир несправедлив, даже пальцы на руках у нас не равны, поэтому хорошая успеваемость в школе сейчас не является гарантом вашего успешного будущего, но заметно улучшает ваши шансы на обеспечение такового. В жизни вы столкнётесь с людьми, у которых после окончания ВУЗов уже есть первое рабочее место, обеспеченное родителями, у кого-то будет своё жилье, поэтому и скорость получения профессионального опыта будет разниться. Более счастливыми и спокойными будут выходцы из обеспеченных семей, они же довольно рано начнут создавать собственные ячейки общества, пока вы будете искать то, в чём ваши способности или наклонности проявятся наиболее ярко и быстрее принесут ожидаемый результат.

Именно поэтому заповедь из Библии «Не сотвори себе кумира» очень прочно вплелась в мою жизнь. Пока вы работаете для того, чтобы просуществовать, кто-то, пользуясь той или иной формой поддержки, может идти к вашей мечте и жить той жизнью, которой хотелось бы жить вам.

Я не смогла сочетать свою творческую часть с серьёзной и изнурительной профессией: когда я накренилась в сторону построения карьеры в юриспруденции, творчество внутри меня сошло на уверенное «нет», но, когда я стала выгорать, это же творчество захлестнуло меня с головой, сначала – через рисование (его уровень по-прежнему оставлял желать лучшего), потом – через писательство. Возможно, так было нужно. Ведь сначала мы копим жизненный опыт, а потом играючи выплескиваем его на бумагу для того, чтобы разобраться в собственной жизни либо предоставить краткий путеводитель, естественно, того, как делать нельзя, своим последователям.

В любом случае для того, чтобы в чем-то вырасти и преуспеть, нужно потратить немало времени и сил. Я не хотела тратить свои время и энергию на деятельность, не приносящую мне ощутимого дохода, поэтому мои первые дорогие для меня масляные краски «Сонет», купленные для того, чтобы нарисовать портрет моей судьи (хотела её задобрить, но до этого никогда не рисовала портретов людей, кроме мамы с двумя морщинами на лбу и Президента с аистом на плече в школе), пролежали у меня в шкафу нетронутыми целых четыре года!

И мне почему-то жалко этого мальчишку, заливавшего неразборчивыми неблагозвучными трелями переполненный людьми вагон, ведь в какой-то степени я понимаю его. Но, в отличие от меня, он поет одну и ту же песню достаточно давно, а уровень его вокала никак не меняется… Меняются только вагоны и дни…

Какая-то женщина, сидевшая напротив меня в другом ряду многозначительно улыбнулась, а её соседка взорвалась от негодования и небрежно выпалила:

– Да он же не попадает в такт, ничего не понятно!

Спустя пару минут, когда я только-только начала распознавать текст этой песни (до этого я полагала, что всё-таки парень исполняет эту же композицию на другом языке), вопрошающая ладошка потянулась вдоль пассажирского вагона, небрежно зазвенели монеты, а затем я услышала такое неприятное женское замечание:

– Я даю Вам деньги, но поёте Вы плохо. Не пойте больше, займитесь чем-нибудь другим…

От этого мне стало грустно, ведь всё начинается с малого… Кому как ни мне известно, как гаснет мотивация без поддержки.

Мои потуги в изобразительном искусстве выглядели примерно так же, как и будоражащая пассажирские уши какофония мальчишки. Как же хотелось быстрее начать зарабатывать большие деньги на искусстве, чтобы бросить свою утомительную и крадущую мою жизненную энергию работу!

А вместо этого кандалы, которыми отчасти я сама приковала себя к боли и страданиям, так как побоялась без художественной школы за плечами не выдержать вступительный экзамен, так как даже не пыталась поступить в колледж, потому что в соответствующий ВУЗ не прошла бы без подключения репетиторов, которых мои родители, к слову говоря, не могли себе позволить, а если и могли, то кто возил бы меня за сорок километров в ближайший город туда и обратно после работы?

Но несмотря на это, как мне кажется, у меня было свободное и весёлое детство. Я провела его с двоюродной сестрой в деревне. В основном, днями напролет мы дурачились и искали приключения: признавались в любви под диктофонную запись понравившимся нам мальчикам, которые, естественно, никогда бы об этом не узнали; бросались камнями в мальчиков, которые были нам симпатичны; убегали от этих же мальчиков и от дворовых собак, от милых или не очень бабулек, которые сторожили сушеные яблоки от нападений «маленьких уличных плодожорок»; оперировали длинных белых червей в полевых условиях во время сбора урожая (ну как оперировали? Выдавливали все внутренности веткой); шли пешком в соседнюю деревню к бабушке, чтобы отведать вкусной пшенной каши на молоке, которую она, конечно же, не готовила, потому как о нашем «крестовом походе» никто из взрослых даже понятия не имел, да и просто привязывались к другим сторонним людям. Благо, в деревне все всех знали и опасность нас благополучно миновала.

Я помню, что в сборах моего портфеля в школу участвовали только я и моя рассеянность… Деревенские дети полностью предоставлены сами себе, потому как родители заняты вопросами обеспечения их существования.

Несколько раз мы играли в нечто наподобие лотереи, собираясь какой-нибудь мелочёвкой, и при этом сдавали старые и никому не нужные (так считали, конечно же, только мы и весь наш дворовый «комитет лотерейных оценщиков») вещи из дома. Иногда мы собирались на улице и сами себе рисовали игры мелом на асфальте: от обычных «Классиков» до игры в «Квадраты» или «Улитку». Иногда я устраивала дома показ только что купленных родителями мультфильмов, записанных на видеокассетах. Но больше всего с двоюродной сестрой мы любили свадьбы и не потому, что там все счастливы и пьяны или счастливы, потому что пьяны. Дело в том, что в такие дни на асфальте у Дома культуры можно было найти вкусные шоколадные конфеты. Вот чем жила деревенская ребятня. У нас не было музыкальных, художественных и иных школ, мы просто развлекали себя так, как умели. Часто пугали друг друга на ходу выдуманными страшными историями, например, о девочке, живущей в колодце, или о ничего не подозревавшем соседе, тихо-мирно выходившем покурить на улицу. Много играли в карты: в «Дурака», «Пьяницу», «Футбол» и «Батю». А когда приходила зима, обязательно играли в шашки или выбегали на улицу спускаться со школьной горки, сидя на куртке или на рюкзаке, бросались снежками в других одноклассников.

В городах всё было иначе. Одна из моих бывших коллег тщательно собирала своему сыну-восьмикласснику рюкзак, наполняя его важными и нужными вещами, контролировала выполнение ребенком домашних заданий и, более того, в конце каждого учебного дня звонила ему и уточняла, какие оценки и по какому предмету были получены сыном в течение дня.

Когда я оказалась на сборах школьников, проводимых с целью их подготовки на республиканскую олимпиаду по русскому языку, то увидела мальчика, который по своей инициативе читал толстенную книгу на английском языке! Это был то ли роман, то ли сборник рассказов. Но, попав в состав областной команды на олимпиаду с такими детьми, я почувствовала огромную неуверенность в себе, собственные ущербность и недостаточность. Конечно, эти все интеллектуальные трюки демонстрировались ребятами не без помощи родителей, но тогда я этого не понимала… Я не понимала, что иногда чей-то громкий успех был работой не одного поколения.

И если сначала я была обижена на своих родителей за то, как мало возможностей для дальнейшего устройства счастливой жизни я получила, то теперь у меня внутри появилось больше понимания и сочувствия к ним, ведь растить детей и параллельно работать, проходя через экономические кризисы, не говоря уже о личностных – дело нелегкое и неблагодарное. Я не сторонник того, что всё легко исправимо, это не так. Все мы прекрасно понимаем, что лучший период для обучения – школьный, когда вы не обременены тяжкими бытовыми обязательствами зарабатывания денег, готовки еды, стирки одежды и уборки, когда вас не подводит здоровье (не ухудшается зрение, общее самочувствие, не появляются первые признаки старения, вселенская усталость и апатия).

Да и сейчас во взрослом возрасте, пытаясь что-то изменить и выучиться рисовать портреты, я чувствую себя довольно глупо и, скорее всего, виновато, ведь я бросила серьёзный квалифицированный труд в обмен на то, что пока представляет собой жирную статью расходов. Я злюсь, потому что моё искусство неидеально. Завидую тем, кто не ходил вокруг да около, а на свой страх и риск или, скорее, благодаря родительскому финансированию сразу поступил в художественную школу. Я испытываю огромный стыд, когда вижу, как мои одноклассницы воспитывают собственных детей в то время, как я пытаюсь перевоспитать себя, сидя с кистью в руках, и наверстать упущенное.

А если при этом всем учесть факт, что я повисла мертвым грузом на родительских плечах и в таком состоянии даже не подумываю о создании собственной ячейки общества, то гордиться и вовсе нечем. Поэтому если вы о чем-то мечтаете, то лучшего времени, чем школьные годы, вам, увы, не найти. К сожалению, у выходцев из далеких деревень в самом продуктивном возрасте возможностей всегда меньше.

Также заметила, что русскую литературу, ту, что мы изучаем в школе, в основном, сотворили писатели-мужчины, да ещё и в большинстве своем из знатных дворянских родов. Есть, конечно, и исключения, но вот почему-то русские женщины хоть бы и из этих же именитых дворянских родов в написании многотомных изданий, повестей или рассказов и вовсе не были уличены. Полагаю, что все бытовые обязанности, в частности, воспитание немалого количества детей, ложились на их хрупкие плечи, поэтому думается, что женщинам и в нашем мире приходится не особо сладко.

К сожалению, в нынешнее время люди, у которых есть в распоряжении оплаченное время и объективная возможность творить, скорее, предпочтут отдых на горячих и лучших курортах мира. Да и какую литературу может создать человек, лишенный эмпатии? А те, что могут писать, прибиты грузом бытовых обязательств, работая на благо первых, даже не осознавая этого.

Вот почему мне, с одной стороны, жалко выступившего паренька, а с другой – досадно от того, что не могу ему помочь.

И, пока я погрязла с ног до головы в своих дорожных рассуждениях на тему горькой многострадальческой участи деревенских детишек, предательски не поддержанный мной (ибо нечем), но поддержанный некоторыми иными пассажирами паренек вышел из нашего вагона красиво и отправился за поддержкой «молодых начинающих талантов» далее… А в моей голове тут же возник вопрос о том, какой именно из талантов он развивает: взимания пошлины за проезд путем звуковой пытки или всё-таки пения?