Читать книгу Ты – сущая ведьма! - - Страница 1

15 листодера 3629 года по драконьему летоисчислению

День начался с глупой ссоры, а дальше события понеслись будто неуправляемая телега, которая катится с горы. Рыжий пушистый кот Бантик стащил у своей ведьмы кусок вырезки, купленный на обед, но чуть замешкался, и добычу отобрали, а он огреб мокрой тряпкой по морде. Не больно, но ужасно унизительно для фамильяра в шестнадцатом поколении. Кот затаил обиду.

Посидел под шкафом, приходя в себя. При воспоминании, как они с ведьмой выдергивали кусок вырезки друг у друга и тот с чавканьем выскочил у него из зубов, Бантика брала досада. Кот облизнулся. На языке еще оставался несравненный вкус мяса, аппетитный аромат вырезки, которую отобрала хозяйка, продолжал манить. Немного времени спустя он вылез из своего убежища и направился на второй этаж ведьминой лавки. Мстить.

Самое подходящее место, чтобы напакостничать, – кабинет ведьмы. Ее святая святых. Хозяйка кота Мегера Суровая устроила себе кабинет в одной из двух комнат второго этажа, которые находились над лавкой ведьмы. Кот, поднявшись на задние лапы, повис на гладкой латунной ручке в форме страшной химеры. Ручка повернулась, дверь со скрипом отворилась.

В кабинете царил полумрак. Тяжелые бархатные шторы надежно уберегали его содержимое от ярких лучей осеннего солнца. На столе, этажерке и двух стеллажах все место заполонили редкие и весьма ценные гримуары и свитки. В высоком шкафу толпились стеклянные банки с травами, закрытые плотно притертыми крышками.

Пахло тут пылью и старыми книгами, Бантик чихнул. Ведьме некогда заниматься ерундой, то есть уборкой. У нее дела поважнее найдутся. Поэтому пауки уже давно чувствуют себя в ведьмином логове как дома. Сплели в каждом углу красивую паутину и ничего не боятся.

Для начала кот решил поискать что-нибудь интересное и вспрыгнул на письменный стол. Тут его заинтересовал лежащий открытым свежий журнал, который печатается каждые три месяца в Ковене ведьм. Похоже, его ведьма отвлеклась и бросила статью недочитанной. Кот ткнулся носом в страницу, от нее пахло свежей типографской краской. Он собрался разорвать журнал и уже примерялся, как сподручнее ухватить зубами беззащитную страницу, но перехотел. Увлекся статьей.

Бантик гордился своей ученостью. Он бегло читал на трех языках и знал свойства пяти тысяч растений, которые произрастали в королевстве Катарактарум. Кот прилично разбирался в ведовстве и любил давать своей ведьме советы.

Статья в журнале называлась «Предсказания – пережиток прошлого?». Автор – заслуживающая доверия ведьма – знакомила читателей с «предсказательными карточками от ведьмы Арины». Карточки в статье нахваливались на все лады, громко величались «инструментом трансформации судьбы».

«Предсказания – прекрасный способ настроить будущее. Ведьма Арина советует вам прибегать к мешочку с красными карточками, когда клиенту необходимо завершить полосу неудач. Все красные карточки содержат хорошие предсказания или незначительные, которые, как известно, располагают к оптимизму и спокойствию.

Для сильных духом смело берите зеленые карточки. Предсказания побуждают таких людей к решительным действиям…»

Ниже поместилась реклама карточек от ведьмы Арины. С картинки по-ведьмински широко скалилась рыжая дама в фривольном корсаже зеленого цвета, украшенном перьями павлинов. Красивая.

Читать дальше кот не стал. Решил, что все это глупость несусветная. Спихнул лапой со стола увесистый журнал, который тяжело бухнулся на деревянный пол. Бантик знал, что настоящим предсказаниям учат в Высшей школе ведьм или на курсе оценки перспектив.

Надо отметить, что хозяйка Бантика шла в ногу со временем и пристально следила за новыми веяниями. Кот заподозрил, что модные карточки уже заказаны, а то и куплены и ведьма ждет, когда подвернется случай испытать их на клиентах. Он огляделся. Тут же на столе нашлась вскрытая посылка. В деревянном ящичке кот обнаружил коробку с надписью «Предсказательные карточки от ведьмы Арины».

Это вызвало у него такой восторг, что он даже хвост от радости задрал трубой. Наверняка подруги – ведьмы из Ковена – подсуетились и по знакомству достали для Мегеры набор заранее. Еще до того, как вышел журнал и карточки появились в продаже. Его ведьма гордилась тем, что всегда в числе первых узнавала о последних тенденциях. Кот подпихнул носом крышку коробки, открыл ее и нашел внутри два мешочка – один красный, другой зеленый. Дернул зубами за веревочку, стягивающую горловину одного из мешочков, и, помогая себе когтистой лапой, смог рассмотреть содержимое. Предсказательные карточки выглядели солидно. Скорее всего, такое впечатление производили золотые буквы предсказания на плотном картоне ярких цветов.

Лаконичного предупреждения на боку коробки Бантик не заметил. Надпись красными буквами сообщала: «Не использовать в случае повреждения части набора. Иначе пеняйте на себя».

Обнаружив карточки, кот тут же определился с местью. Красный мешок он закогтил и сбросил на пол, содержимое изничтожил. Этому занятию сопутствовал душераздирающий звук разрываемого картона. В пылу возмездия кот не заметил, что магия в кабинете ведет себя странно, а зеленые карточки чуть мерцают.

Кот как раз крепко держал лапой и дергал зубами последнюю неподатливую карточку, когда в коридоре раздались тяжелые шаги его ведьмы. Бантик испугался.

За испорченный набор могло влететь куда серьезнее, чем за кусок вырезки. Помня о тяжелой руке Мегеры, он бросил свое занятие. Прижав уши, кот ужом выскользнул в форточку и был таков. Мешочек с зелеными карточками остался нетронутым лежать на столе.

***

В тот же день в королевском дворце терпел муки от прострела канцлер по особым поручениям Алоиз Твердов, правая рука короля, возглавляющий канцелярию тайных дел. Прострел свирепствовал целую неделю и не думал проходить, скорее усугублялся. Острая пронзительная боль корежила крупное тело государственного мужа, одного из первых лиц королевства Катарактарум, самым недостойным образом сгибая его буквой зю. Покосившись на себя в зеркало, Алоиз подумал, что похож на огромную кривую черепаху, вставшую на задние лапы. Сходство с медлительным земноводным усиливала крупная комплекция, лысина и одежда – зеленый мундир из плотной ткани, отделанный золотыми галунами, с трудом застегивающийся на груди.

В таком виде ни караулы не проверить, ни на приеме иностранных послов не поприсутствовать. Засмеют. В пояснице стреляло и дергало, вызывая нечеловеческие мучения. Да что там – под аккомпанемент столь богатых ощущений невозможно даже думать, в одиночестве укрывшись в кабинете.

Целительская помощь и аптекарские зелья не спасали. Сегодня болячка обострилась совсем нестерпимо, заставляя его передвигаться медленно и скрежетать зубами от боли. Канцлер дохромал до кабинета своего коллеги – Верховного мага Кирия Псястуса, недавно вступившего в высокую должность, человека молодого и амбициозного. Громко постучался и, не дожидаясь разрешения, боком, по-крабьи, вошел в чужой кабинет. Тут он остановился, чтобы переждать боль, вцепившись двумя руками в спинку ближайшего к двери кресла и навалившись на него своим немалым весом. Мебель протестующе заскрипела. Боги, когда же эти мучения прекратятся?!

Хозяин кабинета оказался на месте, работал. Светловолосый мужчина с длинной золотой серьгой в правом ухе трудолюбиво скрипел пером. Кожаные штаны и куртка, обычная одежда наемника, обтягивающая, как перчатка руку, его тренированное, будто состоящее из одних мышц тело, плохо сочеталась с высокой должностью, полученной совсем недавно. На фоне помпезной обстановки кабинета – мягких бархатных кресел и щедро позолоченной мебели – Верховный смотрелся престранно.

Он не смутился от бесцеремонности посетителя. Верховный служил во дворце давно, знал канцлера не первый год и уже привык к проявлениям его непростого характера.

– Совсем худо? – Маг бросил косой взгляд на больного канцлера и продолжил быстро писать, неимоверно раздражая его шуршанием пера. – Подождите минуту, допишу.

Канцлер в ответ выдал невнятный звук и попытался найти более удобное положение, которого для него сейчас, похоже, не существовало. Во дворец через огромные, в пол, окна заглядывали по-осеннему желтые деревья. Неромантичный канцлер подумал, что осень – жуткое время года. Его прострел случился после того, как он в летнем мундире обошел ночью дворцовые караулы с внезапной инспекцией. Осень, обманчиво теплая днем, в темное время суток оказалась неожиданно холодной.

Между тем Кирий закончил писать, отбросил перо и легко поднялся из-за стола.

– Целительские зелья не подействовали? – Разминая пальцы, маг подошел к канцлеру.

– От них меня еще хуже перекосило, – канцлер гневно нахмурился и стал похож на злого демона из древних манускриптов с картинками, – этот бездельник придворный целитель заверяет, будто обострение – признак того, что лечение идет правильно.

Канцлер ощущал, как от рук Кирия, которыми тот водил вдоль его тела, исходит расслабляющее тепло.

– Боль я убрал, но тут нужна ведьма. – Маг поморщился, завершая свои манипуляции.

Ему не нравилось подтверждать то, о чем и так все в курсе: маги лечить не умеют. Верховный помог, чем смог, давая больному передышку. За исцелением надо идти к ведьме.

Весь дворец знал, как сильно маг не любит ведьм, своих самых влиятельных конкуренток на право давать советы королю. Так насоветуешь, а придворная ведьма или Верховная ведьминского Ковена отсоветуют, и все наоборот выйдет, не по-твоему. Пристрастие молодого Верховного к интригам ни для кого не являлась секретом. Будто не мужчина в самом расцвете лет, а старый дед.

Канцлер к ведьмам относился ровно: понимал, что без них в некоторых случаях не обойтись. Тем временем боль будто нехотя уменьшалась, затихала. Конечно, ему следовало с самого начала пойти к ведьмам. Они славились лечебными зельями, справляющимися с недугом быстро, в некоторых случаях за пару часов. Но придворная ведьма Панфилла, прослужившая во дворце полвека, на днях покинула этот мир. В последнее время ведьма ослабела от старости. Когда к ней приходили за зельем, Панфилла выныривала из полудремы, выдавала требуемое и снова впадала в спячку. А однажды утром оставила свой пост навсегда – просто не проснулась. Новую пока на ее место не выбрали.

Канцлер понимал: раз лекари потерпели неудачу с его недугом, то нужно идти к ближайшей ведьме. Ждать, когда назначат преемницу Панфиллы, слишком долго. Как раз в лавке на Цитадельной площади, рядом с королевским дворцом, практиковала весьма толковая ведьма. Знакомые ее хвалили. Не откладывая дело на потом, канцлер, пока действует обезболивание, поковылял лечиться.

Когда он пересек площадь и приблизился к ведьминой лавке, то споткнулся о рыжего кота в золотом ошейнике, наглец неожиданно спрыгнул с крыши и сделал ему подсечку. Канцлер совершил пируэт и только чудом не упал. Он в сердцах плюнул вслед коту. Чуть ноги не переломал из-за этой пакости. В ответ на резкие движения у канцлера в пояснице, несмотря на обезболивание, угрожающе запульсировало. Вдогонку коту из окна второго этажа полетела стеклянная ваза с водой и разбилась вдребезги прямо на ступеньках.

– Демонов дармоед! Ну только попадись ты мне! – Пугающий рев из окна услышала вся Цитадельная площадь.

Кот на глазах у канцлера сиганул в ближайшие кусты. Высунув морду из веток, он слушал заковыристые проклятия и довольно жмурил зеленые глаза. На морде рыжего читалось: «Шуми, шуми, я с удовольствием послушаю».

Канцлер, чудом разминувшийся с вазой, успел получить залп ледяной воды с затхлым запахом в туфли. Он послушал вместе с котом ругательства и позвонил в дверной колокольчик.

Активная деятельность на втором этаже мгновенно прекратилась, окно захлопнулось. Через минуту раздались шаги по скрипучей лестнице и кашель. Дверь резко распахнулась. На пороге стояла классическая ведьма. Тощая, в черной мантии и в шляпе, с торчащими в разные стороны седыми космами. Крючковатый нос ведьмы оседлало пенсне в золотой оправе, из-за стекол которого она пронзительно смотрела на посетителя глазами разного цвета – один голубой, другой карий.

Ведьма посетителя узнала.

– Господин канцлер? – Ее голос звучал чуть удивленно, а раздражение выдавали только малиновые щеки.

Канцлер на минуту усомнился, что это она орала будто бешеная гарпия всего минуту назад. Может, у нее кто-то в гостях? Но потом вспомнил об известном всем умении ведьм притворяться, и все встало на свои места.

– Мне нужна консультация по деликатному вопросу.

– У нас все вопросы деликатные, – вредным голосом огрызнулась ведьма и впустила гостя в лавку. – Проходите.

Тут она, конечно, покривила душой. С разными вопросами ходили к ведьмам. Подчас даже с откровенно идиотскими. На днях дама из соседнего особняка потребовала найти «собаку, которая расковыряла дорожку в саду за домом». Чтобы доказать мужу, что это не ее собственный песик, размером и видом похожий на белую пушистую варежку, сотворил безобразие. Странный заказ. Чтобы сравнить большую яму с крошечной собакой и сделать правильный вывод, не нужно идти к ведьме. А еще лучше закопать яму и забыть о ней. Но, если платят, почему не помочь. Ведьма никому не отказывала. Поэтому лавка процветала.

В свой кабинет Мегера посетителей не допускала. Всех принимала в лавке, на первом этаже. Скованный недугом канцлер с грацией деревянного солдатика протиснулся мимо хозяйки. Он привык к кабинету ведьмы Панфиллы, который дорогой мебелью и множеством бумаг на столе походил на его собственный. Сейчас же канцлер попал в странное место, бывать в подобном ему еще не приходилось.

Огромная кухня, с высокого потолка которой свисала тяжелая хрустальная люстра, декорированная паутиной. Сквозь узкие стрельчатые, не слишком чистые окна в логово ведьмы проникали золотые лучи осеннего солнца. В воздухе витали ароматы полыни и смолы велии. Редкое благовоние привозят с Южных островов и воскуряют для успокоения нервов. На консоли канцлер заметил глиняную чашку с дырками на крышке, через которые в лавку вытекал дым.

В глубине стоял массивный обеденный стол в окружении разномастных стульев и кресел. Половина стола пребывала в творческим хаосе – завалена листами с записями, блокнотами, гримуарами. Рядом чашки и чайник на артефактной подставке с подогревом. На печке и на полках поблизости толпились сияющие колбы и реторты, блестели медными боками дистилляторы и котелки. Над кухонным гарнитуром, там, где у рачительных хозяек висят связки специй, чеснока и лука, у ведьмы болтались связки засушенных летучих мышей, гирлянды из сушеных лягушек и нанизанные на нитки грибы самого подозрительного вида.

Канцлер с осторожностью, которая в последнее время вошла у него в привычку, присел в удобное плюшевое кресло. Ведьма устроилась напротив и пошуршала бумажками на столе, выискивая необходимые. Надо сказать, она строго соблюдала все правила, которые регулярно выдумывал Ковен. Последние изменения прислали вчера. К беседе и осмотру рекомендовали добавить карточки с предсказаниями. В подарок.

– Дай мне лекарство от прострела, нет сил терпеть, – потребовал канцлер.

– Конечно-конечно. – Ведьма утешительно дотронулась до его руки. – Только сначала побеседуем. Вы же знаете, что все болезни – от неправильной жизни? Будем искать причину и убирать ее, чтобы болячка не вернулась снова.

Мегера славилась среди коллег своей добросовестностью.

Звякая фарфоровой посудой, она заварила травяной чай и налила канцлеру огромную чашку. По лавке поплыли ароматы сушеной земляники, персика и сосновых иголок. Потому что каждая ведьма знает, чаепитие – основа доверительной обстановки.

Во время ненавязчивой беседы можно выявить причину заболевания. У ведьмы в силу личной дотошности беседа могла превратиться в допрос. Расспросы занимали обычно около часа. Поэтому Мегера всегда заваривала большой чайник чая. Чтобы хватило.

Канцлер ничего не знал про ведьминские правила. Придворная ведьма решала вопросы по существу, без лишних разговоров. В надежде быстрее покончить с чаем и получить заветное зелье он пил быстро, обжигаясь и не получая никакого удовольствия от насыщенного вкуса.

Но не тут-то было. Когда канцлер допил чашку и вздохнул, ему налили еще одну. И еще одну. Глядя на третью полную чашку, ему хотелось плакать.

Прямо перед носом гостя с люстры спустился по ниточке паутины любопытный паучок. Канцлер старательно отвел глаза от этого безобразия и встретился взглядом с разноцветными глазами ведьмы. Гость чувствовал себя неудобно и уже не знал, куда смотреть. Поэтому уткнулся взглядом в столешницу.

– Как вы спите по ночам, удобная ли у вас постель? – Вопросы ведьмы тоже не прибавляли комфорта.

От них канцлер ощущал себя неполноценным и почему-то несчастным.

Ну не ответит же он, в самом деле, как есть, что спит на жестком кожаном диване в кабинете, скрючившись в позе младенца и укрывшись коротковатым пледом. С двух до пяти часов ночи. И чутко прислушивается, все ли в порядке во дворце. Он много лет возглавляет канцелярию, которая ведает охраной дворца и поиском опасных преступников, поэтому страдает повышенным чувством ответственности.

Пришлось описать кровать с балдахином и мягкой пуховой периной из супружеской спальни, где он позволял себе ночевать от силы один раз в месяц.

Тем временем ведьма вела себя престранно. Косилась в сторону окна, кривила рот и дергала одним глазом. Потом показала окну кулак. Украдкой, из-под столешницы, но гость все равно заметил и оглянулся. Со стороны улицы к стеклу прилипла глумливая рожа рыжего кота.

Канцлер рассердился. Приличной ведьме заниматься надо посетителями, а не отвлекаться каждую минуту на всяких котов.

– Ага, – глубокомысленно произнесла застигнутая врасплох ведьма, возвращая свое внимание канцлеру, и что-то пометила себе золотым карандашом в записной книжке. – А как вы завтракаете? Овсянку на завтрак надо есть обязательно.

– Да. Ем овсянку. Каждый день. – Уверенность в голосе канцлера вовсе не означала, что он говорит правду.

Ну, пару раз в год он ее точно ест, эту склизкую гадость. Когда завтракает дома с супругой. Но такое случается редко. Обычно утром он кормится тем, что принесет секретарь, который должен обеспечивать ему завтрак. Секретарь страшно рассеян, однако знает пять языков. Поэтому он через день забывает о своих обязанностях, но продолжает работать. Никто не выгонит столь редкого специалиста.

В дни, когда еды нет, канцлер заходит к казначею и угощается у него бутербродами. Они сытные и вкусно пахнут колбасой. Не подумайте, если он велит слугам принести завтрак, ему накроют в кабинете или в столовой. Но для такого занятого человека прерваться на полноценный завтрак – непозволительная роскошь. С обедом та же история. А еще ему периодически приходится обедать с Их Величествами и одновременно отвечать на ненавязчивые вопросы короля. Тут уже, понятно, совсем не до еды.

Ведьма продолжала расспросы. Про отношения в семье, про первую любовь, про домашних питомцев. Все такое слишком личное. Супругу он видел редко. Воспоминания о первой любви вызывали у него недоумение. Заводить в доме животных канцлер считал баловством, поэтому смог назвать только пиявок, которых жена держала в банке для косметических процедур. На тумбочке в спальне.

– Как оригинально! – восхитилась ведьма, услышав про пиявок. – Вы сильно к ним привязаны?

В ответ он промычал что-то неопределенное. Канцлер не знал, как можно привязаться к черной кровососущей кляксе. Но жена, которая с помощью пиявок поддерживала красоту, определенно к ним привязалась в последнее время. Даже иногда беседовала с этими странными созданиями, плавающими в банке с водой. Когда думала, что ее никто не слышит.

Пытка ведьмой все не заканчивалась. Ее фантазия по части расспросов вызвала у канцлера легкую зависть. Его сотрудники не стараются так, допрашивая преступников. Она додумалась даже выяснить, сколько времени он проводит с детьми. Да нисколько. Он работает. Разве непонятно? Детей видит пару раз в году по большим праздникам, в остальное время за ними присматривают воспитатели и учат гувернеры. И нет, он не знает, о чем думают дети. Надо будет, кстати, спросить, когда он их увидит. Ему стало интересно.

Совсем не вовремя напомнил о себе прострел. Похоже, действие магической помощи сходит на нет. В нижней части спины будто прошел электрический разряд, коварно выстреливая в руки и ноги.

Канцлер все больше чувствовал, что живет неправильно, и мрачнел. Старался отвечать односложно и больше пил чай. Такая стратегия имела недостаток. Жидкость бултыхалась во всем организме и уже начинала настойчиво проситься наружу. Он допивал четвертую чашку. От обуви нестерпимо воняло тухлой водой, пролитой из разбитой вазы. Ему казалось, что с каждой минутой запах усиливается в разы и заполняет всю лавку, вызывая чудовищное чувство неловкости.

Ведьма исчеркала уже четыре страницы и продолжала резво скрипеть карандашом, записывая ответы пациента. Сколько ведьме ни ври, она все равно почует неправду. Мегера читала канцлера как открытую книгу и видела, что пациент недоговаривает и даже врет.

Наконец она окинула взглядом написанное и сказала:

– Угу, тут все ясно. Теперь осмотр.

– Хватит уже. Дай лекарство, и я пойду. – Канцлер попытался возмутиться и решительно отказаться.

– Все ведьмы работают строго по регламенту Ковена, вам нигде не дадут зелье просто так. – Мегера надавила авторитетом.

И снова она приукрасила действительность. Ведьмы славятся своим наплевательским отношением ко всякого рода правилам. И далеко не все из них столь дотошны.

Но канцлер поверил безоговорочно, потому что сам регламенты уважал. Даже отпроситься в туалет не осмелился.

Ведьма велела показать язык, заглянула в глаза и зачем-то потыкала пальцем в его объемный живот.

Кот, затаившийся на некоторое время, снова поскреб когтями по стеклу, напоминая о своем присутствии. Ведьма заспешила.

– Прекрасно. У вас усталость. Все вылечим. Вот вам порча. Будете спать как младенец. Неделю, – вынесла она вердикт и коснулась руки канцлера.

Темное облачко, похожее на маленького котенка, соскользнуло с пальцев ведьмы, шустро вскарабкалось к пациенту на плечо и там зацепилось.

Канцлер не успел ничего ответить или возразить. Он порчу не видел, ее видят только ведьмы и фамильяры, но почувствовал неудержимое желание зевнуть.

По законам королевства насылать порчу строго запрещено. Но есть исключения. Одно из них – порча в лечебных целях. Надо сказать, что из-за этой оговорки ведьма всегда выполняла план по порчам, который, несмотря на все законы, регулярно присылали из Ковена.

Мегера отлучилась на второй этаж. Возвратившись, со стуком поставила на стол перед канцлером большой пузырек из синего стекла.

– Вот вам зелье от прострела. Выпить строго дома. На улице не пейте.

Канцлер вцепился в прохладный на ощупь пузырек с вожделенным зельем. Неужели совсем скоро все закончится?

– Ах, да. Я еще должна вам дать мотивирующие предсказание.

Упертой ведьме сил нет как хотелось попробовать новый модный метод. Конечно, половину набора с предсказаниями кот испортил, но вторая-то осталась цела. В инструкции к картам она читала, что по набору зеленых карточек можно предсказывать людям, сильным духом. Канцлер определенно относился к таким людям. Ведьма не дрогнувшей рукой высыпала зеленые карточки в свою шляпу и безапелляционно сунула ее под нос гостю.

Канцлер цапнул первое попавшееся предсказание, только бы от него отстали. Он машинально перевернул карточку и прочитал вслух:

– «Ты станешь самым грозным в королевстве, после того как потеряешь самое ценное». Что за чушь? – возмутился канцлер.

– Не чушь, а наука! – заверила его довольная собой ведьма. – Теперь все в вашей жизни пойдет как надо.

Канцлер бросил карточку обратно в шляпу и положил на стол золотой. Щедрая плата, которой с лихвой должно хватить и за зелье, и за глупое предсказание. Он, не прощаясь, резво поковылял прочь из логова ведьмы. Так быстро, что поскользнулся в луже на крыльце. От поясницы прошла целая череда прострелов, отдаваясь мучительным эхом в кончики пальцев на ногах, под лопатку и в затылок. Обезболивание закончилось, и организм тут же отомстил ему за неосторожность. Канцлер очумело вдохнул осенний прохладный и свежий воздух свободы и, превозмогая возвратившуюся боль, кое-как поковылял во дворец. Чай немилосердно просился наружу. До избавления от мучений оставалось всего ничего.

Сразу, как вошел в кабинет, он достал зелье, вытащил из пузырька пробку и поднес ко рту. Тут и сработало проклятье, отправляя его в сон младенца. Канцлер упал на каменный пол, лекарство выпало из ослабевших рук. Последнее, что он запомнил, – звук бьющегося стекла. Спал десять часов подряд, и снился ему зеленый слон. Канцлер проснулся оттого, что коленке стало мокро и что-то кололось. Он открыл глаза и обнаружил, что лежит в луже. Кругом валялись осколки флакона. За окном наступила ночь.

Канцлер подозрительно пригляделся к луже. Она оказалась слишком велика для одного пузырька с зельем. В глубине души он догадывался об источнике ее происхождения. Но малодушно решил, что не хочет знать правду о том, что это за лужа. Канцлер чувствовал себя униженным и оскорбленным. Он потерял последнюю надежду на выздоровление. Проклятая ведьма, да она над ним поиздевалась просто, старая карга. Дала лекарство и тут же отобрала, сглазила своим предсказанием. Гнев придал канцлеру сил.

Он дошел-дополз до стула и позвонил в колокольчик, вызывая секретаря.

Как человеку с обостренным чувством справедливости и законности, все, что с ним произошло, казалось ему крайне возмутительным. Он даже допустил мысль, что регламента никакого нет и ведьма самоуправствует по собственному почину.

– Немедленно подготовь приказ об аресте ведьмы с Цитадельной площади за глумление над должностным лицом и наведение порчи. Пусть посидит, подумает о своем поведении, – скомандовал канцлер вбежавшему в кабинет секретарю и угрожающе пообещал: – А докладную записку Его Величеству я сам напишу. Опишу всеведьминский регламент в деталях.

После этого канцлер упал лицом на стол и вновь заснул, пуская слюни на важные документы и дрыгая ногой.

Секретарь в глубочайшем изумлении укрыл сопящего начальника пледом, украдкой потрепал по лысине и пошел выполнять приказ.

За следующий месяц в королевстве произошли огромные изменения.

По докладной записке канцлера король велел устроить проверки во всех ведьминских лавках. С самого начала проверок все пошло наперекосяк.

Так, к одной ведьме проверяющий вломился во время важного эксперимента и стал требовать предъявить лавку и ведьму к осмотру. Ведьма отвлеклась, упустила зелье, после чего явилась на пороге собственной разгневанной персоной и отлупила визитера метлой за испорченный эксперимент.

К другой нагрянул в то время, как она после шабаша мучилась страшной головной болью. Злющая ведьма навела на него порчу танцующих ножек. Чтобы танцевал в сторону от ее лавки. Проверяющий изрядно повеселил публику на улицах и площадях, пока плясал через весь город до самого дворца. К несчастью, он оказался герцогом, родственником самого короля. Это еще больше усугубило ситуацию с ведьмами.

После этих случаев всех сотрудников тайной канцелярии снабдили амулетами от порчи. Они ходили по трое и усердствовали изо всех сил. Опрашивали соседей, перетряхивали каждый мешок с травой, сидели в лавках у ведьм целыми днями и наблюдали, как те ведут прием. Соседки-сплетницы охотно помогали выявлять нарушения. После каждой проверки рождались небылицы о ведьмах, одна невероятнее другой, и расползались по королевству.

Итогом проверок стал отчет на пятистах страницах, из которого следовало, что ведьмы варят зелья из демон ведает чего – в отчетах фигурировали мышиные хвосты, лягушачьи лапы и прочие гадости. Иногда и вовсе лучше бы не знать, чем они лечат… Насылают порчу, хотя им это давно запретили. Грубы и всячески издеваются над клиентами.

Ведьмы не стали в одночасье лучше или хуже. Они все разные. Но шум, который поднялся с легкой руки уязвленного и обиженного канцлера, сделал свое черное дело – погубил репутацию всем ведьмам королевства и подорвал к ним уважение.

Должность придворной ведьмы упразднили. Следить за ведьмами поставили их конкурента – Верховного мага. Довольный Псястус тщательно собирал как рассказы про настоящие пакости и нарушения, так и откровенные домыслы и регулярно доводил их до короля. Маги давно хотели избавиться от влияния ведьм, а тут такая прекрасная возможность. Им просто сказочно повезло.

Канцлер как следует выспался из-за порчи и после этого выздоровел от обычного лекарства из аптеки. Учинив проверки ведьминских лавок, он стал самым грозным лицом в королевстве. Как и предсказала ведьма. Потому что предсказания не врут.

Для кота дни этого месяца смешались в череду кошмаров. Начиная с того дня, когда он, истрепав Мегере нервы и прогуляв всю ночь, под утро прибежал домой и обнаружил пустую лавку, закрытую на большой замок. Так он превратился в бездомного одиночку. Из разговоров соседей кот узнал, что ведьму схватила стража. Ее бросили в темницу и будто забыли там на целый месяц. Тюрьма хорошо охранялась, туда кот пролезть не смог.

Бантик отощал. Он лазил по помойкам. Для еды, а не для развлечения. Раньше он заглядывал на помойку, исключительно чтобы погонять ворон, а потом приходил домой грязный, Мегера ругалась, мыла его душистым шампунем и расчесывала. Теперь же кот рыскал по помойке в поисках еды и, преодолевая брезгливость, ел что найдет, чтобы не ослабеть окончательно. Спал он вполглаза на дереве напротив тюрьмы, в которую заточили его ведьму, не выпуская из поля зрения вход.

За месяц кот не один раз мечтал вернуть прежние времена. Покушать свежей рыбки, забраться на руки к ведьме и скоротать вечер у камина за чтением трактата из библиотеки. Наконец кот дождался. В очередной день ведьму вывели на улицу, посадили в тюремную карету и повезли через весь город. Бантик изо всех сил бежал следом. Путь удалось срезать через подворотни и, когда карета притормозила в толпе, запрыгнуть на запятки и затаиться там. Они приехали к судебной палате. В зал суда кот проник с крыши, через слуховое окно на чердаке. Быстро оценил обстановку, спрятался под судейским креслом и навострил уши.

Вскоре стражи привели Мегеру, пришел судья и писцы. Чуткое кошачье ухо уловило шелест документов, которые листал судья – видно, знакомился с делом. Судебное разбирательство началось.

– Заседание объявляю открытым, – громким, хорошо поставленным голосом, оповестил судья всех присутствующих. – Ведьма Мегера, вас обвиняют в наведении порчи на должностное лицо и унижении его достоинства. Вы это признаете?

– Порчу наводила, но не на лицо, а на пациента. – Несмотря на месяц лишений, голос Мегеры звучал твердо. – И никого я не унижала.

– Не путайте суд. Истцу виднее, что там было, – отрезал судья.

Кот в своем укрытии застучал хвостом от злости.

Хлопнула дверь, раздались торопливые шаги. На стул, соседний с судейским, плюхнулся с размаху еще один человек. Кот со своего места мог видеть только край черной мантии вновь пришедшего, ботинки с пряжками и чулки в красно-белую полоску.

– Опаздываете, помощник, – раздраженно проскрипел судья.

– Да ладно, защитник и обвинитель вон вообще не пришли, сидят в таверне обедают, – отмахнулся вновь пришедший. – А кто у нас истец? А-а-а… О-о-о… Безобразие. Такого уважаемого человека. Как не стыдно, госпожа ведьма! Порчи у нас запрещены.

– Поправка о необходимости и пользе для здоровья, – обосновала свою точку зрения несгибаемая Мегера. – Прострел канцлера нуждался в эффективном лечении.

– Никакой тут необходимости суд не усматривает. Канцлер – человек взрослый, сам в состоянии разобраться, без ведьмы, что ему лечение, а что нет. У нас по улице тысячи людей с прострелами ходят, и что теперь, всех сглаживать? – забрюзжал судья.

– Желательно всех. Но не получится. Мои силы – лишь песчинка в море болезней. Очевидно, что хронический недосып и явился причиной его плачевного состояния. У меня опыт, – искренне возмутилась Мегера.

– Может, отпустить ее, а? Видно, что добросовестная тетка. Ну, может, чуть увлеклась, – шепнул помощник судье так, что услышали только ближайший стражник и кот под креслом.

– Ты что, – зашипел на помощника судья, – личное указание Верховного. Ведьму наказать по всей строгости. Никаких поблажек. Он сказал, что ему нужен пре-це-дент.

– Тогда схожу в архиве поищу, не отменили ли ее, эту поправку? – «переобулся на ходу» помощник.

– Не надо ничего проверять. Поправка старая, – буркнул судья и громко добавил, так, чтобы услышали все: – Суд исходит из того, что поправка отменена. За столько-то лет.

Это сговор, понял кот. Никто тут не собирался слушать оправдания ведьмы. У Бантика потемнело в глазах от возмущения. Королевское правосудие оказалось фарсом, тут все решили заранее.

– Сву-о-о-олочь, – провыл кот и вцепился изо всех сил в костлявую ногу подлого судьи. Укусил от души. Мегера учила его делать любое дело добросовестно.

Судья подскочил от боли и неожиданности. Сбежалась стража, поднялся переполох. Пока все суетились и пытались разобраться, в чем дело и кто напал, кот удрал.

Ведьму отпустили ближе к вечеру, когда уже стало смеркаться. Бантик, который прятался в ближайшей подворотне, кинулся к хозяйке на руки, крепко обнял ее лапами и лизнул шершавым языком в нос.

– Хозяйка, родная, как же я соскучился. – Кот от полноты чувств обслюнявил и защекотал усами лицо любимой ведьмы.

Сердце женщины растаяло. Она погладила кота. Подозрительно защипало в носу, и на минуту захотелось заплакать, но она поборола это проявление слабости. У нее есть собственный ветхий домик на болотах, в который она летает раз в год, по осени, собирать клюкву. Там они укроются от королевской несправедливости.

– Я добросовестно, верой и правдой… тридцать лет… а они мне штраф и на выселки, – неразборчиво бормотала ведьма.

Выглядела она при этом немного сумасшедшей. Прижав покрепче к себе кота, она спешила в сторону лавки.

В ушах Мегеры еще звучал приговор суда: «Ведьме Мегере Суровой уплатить штраф и до утра покинуть столицу. Все дела лавки передать под контроль королевских магов. Отныне должность ведьмы в лавке на Цитадельной площади может занимать исключительно дама благородного происхождения, обученная приличному обхождению, с дипломом ведьмы».

Ну-ну. До утра она успеет собрать вещи и оставить неприятный сюрприз для магов. Давно, в свои первые дни в лавке, Мегера обнаружила, что старинное строение одержимо призванной сущностью. Дух вел себя с новенькой ведьмой отвратительно и при первом же знакомстве засветил ей поллитровым флаконом промежду глаз.

Изгнать или подчинить призванную предыдущими ведьмами сущность у Мегеры сил не хватило, но удалось ее усыпить. Она решила, что разбудить теперь дух, который спал несколько десятилетий, – отличная идея. Скорее всего, он проснется злым. Пусть господа маги после этого попробуют хотя бы просто войти в лавку, а не то чтобы устанавливать на чужой территории свои порядки.

Ранним утром все, кто в это время входил в город, видели, как разноглазая ведьма на метле с небольшим, туго набитым чемоданом и с тощим рыжим котом перелетает городскую стену над главными воротами города.

– Мегера, не балуй! А досмотр? А пошлины? – проревел знакомый стражник, поставленный смотреть за порядком.

– Шиш тебе, а не досмотр! Фига с два вместо пошлин! Такое вопиющее неуважение я терпеть не буду! Мы улетаем на болота и не вернемся! – Ведьма расхохоталась, как настоящая злодейка.

– Как не вернешься?! Мне мазь от ушибов нужна! – возмутился блюститель порядка.

– Подорожник приложи! Должно помочь! – Ведьма сделала неприличный жест и, заложив крутой вираж, взяла курс на восток.

Они летели, и только ветер в ушах свистел. Кот крепко держался когтями за мантию хозяйки. Больше они не расстанутся. Он все осознал. Лучше со своей ведьмой на болоте, чем в городе по помойкам лазить, когда нет никого, кто погладит и скажет ему, что он самый прекрасный кот на свете.

Так, в королевстве Катарактарум наступили тяжелые для ведьм времена, которые продлились почти пятьдесят лет. Все это время ведьмы ждали подходящего случая, чтобы вернуть утраченное влияние. И такой случай в конце концов представился.