Читать книгу Десять секунд до трона. Том первый - - Страница 2

Глава вторая.

Работай тварь.

Рудники «Белокаменные»

Нас – я имею в виду себя и ещё сотню таких же жалких ошмётков судьбы – выгрузили в пыльном порту у подножия рудников. Здесь уже поджидал наш приёмный комитет: два десятка стражников, вооружённых мечами и дубинами, облачённых в потёртые, но надёжные кожаные доспехи. Помимо них, на невысоком бараке я заметил пятёрку лучников. Их присутствие не сулило ничего хорошего – расстрелять нас для них было делом пустяковым.

Почему я так решил? Как-то раз к отцу нагрянул его старый товарищ, отставной вояка. Тот на спор показал, на что способен настоящий лучник. Пятнадцать выстрелов в минуту. И ни одна стрела не ушла в «молоко». Я тогда до самого вечера ходил под впечатлением, не в силах вымолвить и слова. Только один вопрос не давал мне покоя: если на свете водятся такие мастера, почему бы армиям не состоять из одних лучников? Они же подчистую выкосят любого противника!

Отец тогда рассмеялся в ответ и разложил мне всё по полочкам. Первое и главное – стрелы. Их требуется уйма, а это сумасшедшие деньги. Да и подготовить такого стрелка – дело долгих лет и немалых средств. Второе – щиты. Ростовые, обитые стальными полосами, против которых стрела бессильна. Арбалетный болт, конечно, пробьёт, но пока арбалетчик возится с перезарядкой, его уже успеют взять на копье или проткнуть мечом.

Здесь же перед лучниками стояли мы – оборванные, измождённые, едва держащиеся на ногах. Перестрелять нас для них было делом пары пустяков.

Когда стражники рудников кое-как выстроили нас в подобие шеренги, перед нами предстал мужчина. Крупный, широкоплечий, с впалыми щеками и пронзительным, буравящим взглядом. Небольшой шрам под левым глазом довершал портрет. Вместо заскорузлой палки, коей погоняют скот, на его поясе висел второй меч. И это говорило о многом. Дуэлисты – особая каста воинов, способные орудовать парой клинков с равной смертоносностью в каждой руке.

– Меня зовут Бьёрн Дагссон, – его голос, низкий и резкий, как у всех жителей южных земель, прорезал воздух. – Я – начальник стражи. Вы можете обращаться ко мне «господин Дагссон» или «начальник». Какие дела привели вас сюда, на рудники – мне плевать. Отныне вы здесь, и вы – моя головная боль.

Правила здесь просты. Даже такие тупицы, как вы, не сумевшие жить по законам, в силах их понять. А если нет… – Его губы растянулись в улыбке, лишённой всякого тепла. – Тем хуже для вас.

Первое: работа – это всё. Отлынивание – десять ударов плетью. Повторение – двадцать. Третьего предупреждения ещё никто не удостаивался.

Второе: склоки и драки между заключёнными запрещены. Десять плетей каждому участнику. Дальше – по нарастающей.

Третье: воровство еды у товарищей по несчастью. Наказание – отсечением носа. Затем – ушей. Затем – всего, что не помешает вам долбить камень.

Четвёртое: попытка нападения на стражника. Смерть. Без разбирательств, без доказательств. Пойман с оружием в руках рядом со стражником – твой путь окончен.

Пятое: попытка побега – плюс пять лет к сроку. Подстрекательство к побегу – те же пять лет.

– Всем всё понятно? – В ответ ему прозвучал невнятный, робкий гул.

– Теперь о приятном, – с лёгкой насмешливостью заговорил он. – В здешней породе порой попадаются самоцветы. Находятся «умники», что прячут их в надежде унести с собой на свободу. Запомните: за это – смерть. Но если вы шепнёте мне или одному из моих людей про такого «умника»… За каждую сданную голову с вашего срока снимается год. Если сдадите найденный камень напрямую мне – тоже год.

Среди толпы пробежал сдержанный, жадный ропот. Но едва один из стражников сделал шаг вперёд и с размаху огрел ближайшего узника рукоятью алебарды, ропот мгновенно стих, сменившись гробовой тишиной.

– А теперь, – резюмировал Дагссон, – встали в колонну и марш!

***

До рудников мы добрались за два часа изнурительного пути. Палящее солнце нещадно жгло спины, и по дороге едва ли не половина нашей процессии падала без сил от зноя и обезвоживания. Воду мы получили лишь тогда, когда массивные железные ворота захлопнулись за нашими спинами, навсегда отсекая мир свободы.

Тюрьмой здесь служила одна гигантская пещера, вырубленная в скале. Вдоль одной из стен зияли зловонные провалы отхожих мест. Посередине стоял глубокий колодец, откуда заключённые черпали мутную жижу, по ошибке именуемую водой. Кроме нас, новичков, здесь томилось ещё не меньше пятисот душ, а может, и вся тысяча – сбившаяся в жалкую, шевелящуюся массу, я не стал считать, мне было не до этого. Я отыскал свободный клочок стены, привалился к холодному камню и тяжело опустился на землю.

За время пути я не обзавёлся знакомствами. Не было ни желания, ни душевных сил. Теперь же я молча наблюдал за старожилами. Большинство были похожи на живые скелеты, обтянутые кожей, но некоторые выделялись упитанностью и почти сытым видом. Выходило, суровое правило о воровстве еды писано не для всех, и кое-кто умеет его обходить.

Людей, сломленных и утративших волю, местные «шакалы» чуяли мгновенно.

Этой ночью в пещере почти никто не спал. Вновь прибывших избивали, с них стаскивали последнюю одежду и обувь, а с некоторых – даже жалкое исподнее.

Я потому и постарался выспаться днём, дабы ночью не быть застигнутым врасплох.

Троих, что направились в мою сторону, я приметил заранее. И когда один из них, не говоря ни слова, занёс кулак, я резко отклонился в сторону. Его рука со всей силой врезалась в каменную стену. Раздался отвратительный хруст – кисть, а то и рука, была безнадёжно сломана.

Дальше всё завертелось с калейдоскопической скоростью. Вскочив на ноги, я послал точный удар в челюсть самому крупному из нападавших, а затем мгновенно переключился на того, что слева, в чьей руке уже блеснул заострённый обломок камня, смахивающий на нож.

Взмах – и на моей рубахе расцвела алая полоса. Ткань мгновенно пропиталась багрянцем. Я, не обращая внимания на жгучую боль, нанёс удар ногой в пах, а когда тот, выронив своё жалкое оружие, согнулся в немом крике, я добавил ему коленом в переносицу.

В ушах оглушительно зазвенело, и я рухнул на землю. Тот дылда, которому я угодил в челюсть, сумел подкрасться сзади и обрушил на меня удар по ушам. Кое-как перекатившись в сторону, я избежал его тяжёлого сапога, направленного мне прямо в висок. Поднимаясь, я захватил горсть песка и швырнул её в лицо набрасывавшемуся на меня громиле. Пока тот, ослеплённый, рычал и тёр кулаками глаза, я, не мешкая, повторил отработанную связку: удар в пах, а следом – жёсткое колено в переносицу.

Отпрыгнув на безопасное расстояние, я метнул взгляд по сторонам. Никто не собирался вмешиваться. Все старались держаться подальше от разворачивающейся драки, растворяясь в полумраке пещеры. Чтобы эта тройка не затаила месть и не пырнула меня в спину при первом же удобном случае, вопрос нужно было решать здесь и сейчас. Я вспомнил отцовский урок: «Оставить врага за спиной – все равно что подписать себе смертный приговор». Он не раз терял боевых товарищей, проявивших милосердие к поверженному противнику, – те платили за это жизнью, получая сталь в спину.