Читать книгу Ключ к справедливости - Группа авторов - Страница 1

– Да брось, Шелли, будет весело. Отлично проведем время. Тебе понравится наше озеро. Всем нравится, – говорил Томас Аллен Дрейтон Третий симпатичной темноволосой девушке, сидевшей рядом с ним в баре, где было не слишком людно.

– Озеро твоего папы, – поправила его девушка.

– Скотч и виски тоже сначала его, но это не мешает, – парировал Томми.

Т. Аллен Дрейтон-младший, отец Томми, только что стал старшим партнером в юридической фирме, которую основал его дед – «Дрейтон, Бэбкок и Мур». Как любил напоминать Томми, офисы у них были в Миннеаполисе, Атланте и Вашингтоне. После ухода Томаса Аллена Дрейтона-старшего на покой, Т. Аллен не только возглавил фирму, но и стал руководителем корпоративного отдела. А это означало, что Т. Аллен должен был виртуозно проигрывать в гольф корпоративным топ-менеджерам. Во всем остальном он мог позволить себе не стараться. В фирме, где работали восемьдесят четыре адвоката, старшие партнеры и начальники отделов прекрасно понимали, в чем заключалась их настоящая функция.

Томас Аллен Дрейтон Третий мнил себя главным охотником за девчонками на своем курсе в местной юридической школе Сент-Пола. Девушка, на которую он сейчас обрушил весь арсенал своих самых отработанных чар, была зарубкой на его изголовье кровати, о которой он мечтал с первого дня учебы, и он был полон решимости ее заполучить. К несчастью для Томми, она была в равной степени решимости ему этого не позволить.

Девушка медленно, с наслаждением затянулась сигаретой, выпустила дым с преувеличенным вздохом, повернула голову к Томми и озорно улыбнулась ему. Она развернула стул, чтобы сидеть к нему лицом, наклонилась так, что ее нос оказался в дюйме от его носа, и сказала:

– Томми, ты пытаешься залезть ко мне в трусы с прошлой осени, а я тебе все твержу: ничего не выйдет.

Он одарил ее своей лучшей, обезоруживающей улыбкой – той, что почти безотказно ловила его дичь, особенно в сочетании с мыслями о семейных деньгах, – и произнес:

– Ты обо мне не того мнения, Шелли. Ты мне правда нравишься. Я тебя уважаю. Ты умная и красивая. Я это очень ценю.

– Чушь собачья, – рассмеялась она. – Это вообще на кого-нибудь действует, или только фирма и папины деньги? – Затем она слегка наклонилась, чмокнула его в кончик носа и сказала: – Надеюсь, тебе понравилось, потому что это все, что ты получишь.

Она откинулась на спинку стула, взяла сигарету из пепельницы и продолжала курить с видом смертельно скучающей особы.

Томми выпрямился, улыбка сменилась поджатыми губами и суженными глазами, и он обиженно бросил:

– Ладно. Пошла к черту, стерва. Меня отшивали и покруче тебя.

– Не сомневаюсь, – сказала она.

– Черт. Да я тут за десять минут кого угодно сниму. А с тобой, наверное, все равно никакого кайфа, – проворчал он.

– Томми, пожалуйста. Просто уйди. Я тебя об этом не просила. Уверена, ты очень милый и все такое, но я не заинтересована, – сказала она, пытаясь смягчить ситуацию.

Мужчина, сидевший в дальнем конце стойки, ухмыльнулся про себя, наблюдая, как раздраженный блондин встает, отворачивается от столика и уходит от Мишель Дальстром. Он довольно точно представлял, что только что произошло на этой маленькой сцене, за которой наблюдал. Добро пожаловать в клуб отвергнутых жертв холодной мисс Дальстром, подумал он. Он продолжал потягивать пиво, переключая внимание между столиком, где теперь сидела одна Шелли, и игрой «Миннесоты», транслируемой на нескольких из множества телевизоров, разбросанных по всему бару.

«Чарли» был популярным местом среди молодежи и холостяков, тусовки с Гранд- и Саммит-авеню, особенно среди студентов местной юридической школы. «Чарли» был типичным пикап-баром, где, впрочем, подавали и неплохую еду. Место, чтобы расслабиться и перекусить, а не поужинать с шиком. К счастью, думал мужчина у стойки, это привлекало и более старшую клиентуру, что, как он надеялся, не давало ему выделяться в толпе. Он не хотел, чтобы Мишель или кто-либо еще обратил на него внимание. Он заказал еще пива и слегка покачал головой, глядя на экран, где очередной бейсболист из «Сиэтла» начал обегать базы. Похоже, для Миннесоты снова будет долгий бейсбольный сезон, подумал он.

И тут он заметил, как к столику Мишель подсели две девушки.

– Шелли, боже мой! – воскликнула Шарина Миллер, однокурсница Мишель. – Что ты сделала?

– Подстриглась, – сказала Шелли.

– Еще как подстриглась, подруга! – рассмеялась Шарина. – С чего вдруг?

– Надоело. Слишком много возни было, вот и отрезала немного, – ответила она.

– Немного? – спросила третья девушка, еще одна подруга и однокурсница, Эллисон Монтгомери. – Это мягко сказано! Раньше они были до середины спины, а теперь едва ниже ушей!

Все три рассмеялись над небрежным объяснением Шелли.

– Это ведь Томми Дрейтон только что прошел мимо, с дымом из задницы? – спросила Шарина.

– Ага, он самый, – улыбнулась Шелли.

– И ты его опять послала? – уточнила Эллисон. – Мне бы такой шанс. Хотя бы разок.

Из троих только Мишель можно было назвать привлекательной. Даже с короткими каштановыми волосами она, по любым меркам, была красавицей. Другие две – нет, но и неприглядными их тоже не назовешь. Просто довольно заурядные, ничем не выделяющиеся. При этом обе входили в первые десять процентов лучших студентов на курсе, чему Мишель завидовала, потому что сама она определенно туда не попадала. Ей было все равно. Красивые дочери губернаторов, пусть даже бывших, всегда найдут себе место в юридической профессии, несмотря на оценки и рейтинги. Двери для Мишель Дальстром точно будут открыты настежь.

– Он чертовски красивый дьявол, – сказала Шарина.

– Пустоголовый мальчишка, – парировала Мишель.

– Они все такие, дорогая, – сказала Шарина. – Смирись. По крайней мере, пока они не состарятся и станут бесполезными.

Все снова засмеялись.

Поднимаясь со стула, Шелли сказала:

– Мне надо в дамскую. Закажи мне еще пива, ладно?

Мужчина у стойки наблюдал, как Мишель отошла от стола. Она оставила пальто и сумочку, поэтому он предположил, что она направилась в туалет в коридоре. Когда она пошла в ту сторону, он проводил ее глазами, не поворачивая головы, пока она не скрылась за стеной, преградившей обзор. Зная, что она его не видит, он слегка развернулся на стуле, чтобы попытаться снова заметить ее, когда она пройдет за углом стены, но больше ее не увидел. Для вечера среды бар был довольно многолюдным, особенно в районе бильярдных столов, через который ей нужно было пройти, поэтому он не стал беспокоиться, что не заметил ее возвращения. Он снова повернулся к пиву и игре – «Близнецы» начали отыгрываться, но в итоге все равно проиграют, – и принял позу любого другого парня лет тридцати с небольшим, вышедшего выпить пару кружек в одиночку.

Он снова перевел взгляд с экрана на столик, где две оставшиеся девушки разговаривали и смеялись. Прошло несколько минут, и он тревожно взглянул на часы, быстро бросив взгляд в сторону двери, ведущей к уборным. Он велел себе успокоиться. Она никуда не денется без пальто. Это был типичный миннесотский вечер ранней весны. Прохладно даже для конца апреля.

И тут он услышал голос прямо за спиной:

– Привет, Боб. Как дела?

Он отвел взгляд от телевизора, который на самом деле не смотрел, потер переносицу большим и указательным пальцами левой руки и, не оборачиваясь, ответил с тяжелым выдохом, понимая, что его поймали:

– В порядке, Мишель. Какая неожиданная встреча.

Она скользнула на барный стул справа от него, поставила правый локоть на стойку, подперла подбородок ладонью и уставилась на него, не говоря ни слова. Он, по-прежнему не глядя на нее, невозмутимо отхлебнул пива под ее пристальным взглядом. Они сидели, не разговаривая, в течение, как ему показалось, очень долгой минуты. Наконец, не поворачивая головы, он взглянул на нее краешком глаза. Вид пойманного с поличным виноватого мальчишки на его лице заставил их обоих расхохотаться. Через мгновение, когда смех стих, она сказала, а он повернулся к ней на стуле:

– Кажется, я ясно дала понять отцу, чтобы вы, парни, оставили меня в покое. И, кажется, он ясно дал это понять вашему боссу.

– Эй, – поднял он руки в знак протеста, – я не при исполнении. Просто выпиваю пивка и смотрю игру.

Она прищурилась и протянула с недоверием:

– Ага-а…

Он опустил руки и облокотился на стойку.

– Послушай, я не слежу за тобой. Честно. Просто надо было сегодня вечером куда-нибудь выйти. Признаю, я знаю, что ты здесь бываешь, но я бы тебя не побеспокоил. Даже если бы ты не отшила того парня. Забавно, кстати, было.

Она положила руку на его предплечье.

– Наш роман, даже такой короткий, был ошибкой для нас обоих. Ты мог из-за него потерять работу. Ты мне нравишься. Очень. Но я все еще думаю, что ты вернешься к жене.

– Никаких шансов, – твердо сказал он. – Это окончательно. Она переехала к своему бойфренду.

– Мне жаль. Правда. Уверена, тебе больно, и прости, если я причинила тебе боль. Ты замечательный парень. Я просто не хочу, чтобы за мной следили сотрудники дорожного патруля, ладно? Не хочу идти с этим к отцу, но пойду, если придется. Пожалуйста, не заставляй меня. Мне нужна своя жизнь, поэтому я больше не живу в губернаторском особняке, понятно?

– Ладно, ладно, – снова поднял он руки. – Я уйду сейчас, хорошо?

Она привстала, чтобы вернуться к своему столику, и в этот момент он мягко взял ее за руку и сказал:

– Мне не все равно, ты же знаешь. А на улице орудует маньяк, который насилует и убивает женщин.

Она накрыла своей левой рукой его руку на своей руке и сказала:

– Я знаю. И ценю это. Не волнуйся, я осторожничаю. У меня до сих пор есть свисток и перцовый баллончик, которые ты дал. К тому же, этот псих в Миннеаполисе.

Она легко поцеловала его в губы.

– Миннеаполис в десяти минутах езды, да и в Сент-Поле психов хватает, – сказал он. – Просто будь осторожна, ладно? И подругам своим тоже скажи.

– Знаю. Буду, ладно? Обещаю, – сказала она. – Увидимся, Боб. Береги себя.

С этими словами она обошла бар и вернулась к подругам. Боб смотрел, как она уходит и садится на свое место. Он просидел у стойки еще несколько минут, думая о Мишель и их недолгом романе, который случился, когда его назначили в охрану губернатора водителем и телохранителем. Будучи в разрыве с женой, он был одинок и уязвим. Она казалась ему куколкой. Из романа толком ничего не вышло, и Мишель быстро его прекратила. Она метила на дичь покрупнее, чем карьерный патрульный, пусть даже симпатичный, а он теперь отчаянно пытался уйти из штата губернатора и вернуться на улицу. Блеск близости к политическим тяжеловесам штата быстро потускнел.

Он не любил в этом признаваться, но видеть Мишель было больно, даже несмотря на то, что он сидел здесь именно по этой причине. Он еще несколько минут наблюдал за тремя девушками, допивая свое «Сэм Адамс». Он подумал, что неплохо бы подвезти Мишель до дома, просто для безопасности. Надо настоять, подумал он, или хотя бы предложить, даже если знал, что она откажется. Решение не настоять будет преследовать его еще очень, очень долго.