Читать книгу Экопатруль. Черепашьи гонки - Группа авторов - Страница 2

– Фу-у-у-у! – в ужасе взвизгнула Алеся. – Какая мерзость…

– По-моему, нисколечко, – сказал Камиль. – Это своего рода вампир. Вот еще один, но мелкий.

Он показал на мою руку. Я уже почувствовала, что на руках их немало.

– Стряхните с меня этих кровососов, – попросила я ребят.

– Я их сама боюсь, – брезгливо поморщилась Алеся.

Ее аж передергивало. Я обернулась к Камилю, зная, что мне не стоит бояться, – маленькие пиявки легко снимаются, но вот с большой на шее непросто будет разобраться.

– Просто стряхни их рукой, – Камиль обратился к Алесе. – Или подержи рюкзак, я сам это сделаю.

Алеся сняла с шеи платок, обмотала им руку и начала проводить ею по моим рукам. Пиявки посыпались одна за другой. Я, даже не глядя, понимала, где вместо них появились маленькие красные точечки.

– Ммм… чешется, – заерзала я.

– Не чеши! – скомандовал Камиль. – Потерпи чуток.

Он много знал о пиявках, так что его словам я могла доверять.

Остался один вампирчик: широкий и, видимо, самый наглый на шее.

– Вырви его, пока он не высосал из тебя всю кровь! – устрашающе проговорил Камиль.

Я дернула пиявку, она не поддавалась.

– Подержи! – Камиль передал рюкзак Алесе, а сам наклонился ко мне.

– Ляг на другой бок, – Камиль обработал руки антисептиком.

Я послушалась и перевернулась. Камиль приступил к осмотру вампира. Он тоже его подергал, но тот крепко вцепился в меня.

– Он застрял в тебе, – заключил Камиль. – Супер, он сосет с двух сторон.

– Что?! – я была в ужасе.

– Ну пиявки так умеют. Изо рта и из задницы, – объяснил Камиль.

– И… и что теперь делает? – запаниковала Алеся.

– Ничего! – Камиль спокойно дернул пиявку. – Е-е-е… Круто!

Пиявочный вампир висел в воздухе, извивалась и пыталась найти, к кому присосаться. Из раны, которую осталась на шее, кровь струйкой стекала по коже.

Камиль выбросил в воду кровопийцу и побежал к своему рюкзаку, из которого достал мини-аптечку. Такая аптечка имеется у каждого волонтера, на случай если кому-то понадобится оказать первую помощь.

Камиль достал из рюкзака перекись водорода, вату, лейкопластырь и обработал мне рану на шее и небольшой порез на ноге, который я получила на дне пруда.

– Как поступим дальше? – спросила я.

– В экодом нести их бессмысленно, – ответила Алеся. – Там места уже нет. Только вчера привезли лисицу. Мне сказали, приносить только на перевязку.

– Этим летом уже никого, наверное, не возьмут, лимит исчерпан. Диких животных там уже слишком много, – Камиль ловко заклеивал рану.

– И куда тогда мы черепах денем? – вслух рассуждала я.

Алеся кусала губы. Я знала, ей ужасно хотелось взять их к себе домой. Так бы поступил ее отец, если был бы жив. Бахром Ильдарович был местным лесником. Он занимался реабилитацией диких раненых животных, чтобы их можно было выпустить обратно в природу.

Благодаря ему в нашем районе открыли центр «Зеленый крест», а из бывшего дома культуры сделали экодом. Туда потянулась вся молодежь в округе, которая стала активно помогать животным и заботиться о природе. Но не все в итоге остались в центре.

Я сама пришла пару лет назад в центр, когда он только-только открылся. Именно там я и познакомилась с Алесей и Камилем. Они прикольные ребята. Мы сразу сработались и в первый же день спасли маленького ежа.

Мне стало интересно, я хотела научиться наблюдать за дикой природой и сделать открытие в мире экологии, спасти как можно больше животных. Может, это и есть мое предназначение?

Бахром Ильдарович показывал нам, как безопасно держать детенышей, чтобы не раздавить их, не причинить еще больше вреда. Я до сих пор помню то чувство, когда впервые пришлось их выпускать на волю.

«Только не привыкайте к ним!» – говорил Бахром Ильдарович каждому волонтеру.

Но сделать это было почти невозможно. Невозможно было не полюбить мягкий маленький комочек, который ты несколько недель кормишь из соски и меняешь ему пеленки. Не хотела я отпускать ни первого птенца, ни белку через год, ни кролика, которого мы вернули в дикую природу на днях. Я ощущала себя мамой каждого из них.

Мы наблюдали, как отец Алеси кормил из шприца осиротевших лисят и лечил раненых сурков, бобров и даже маленького медведя. Он учил, как распознавать эмоции животных, как слышать их сердцем. За несколько лет Бахром Ильдарович воспитал достойных добровольцев.

Мы не забудем его. Отца Алеси не стало шесть месяцев назад, почечная недостаточность. Экодом не закрыли, он продолжил работать, добровольцы и дальше стали принимать диких животных и обучать новых волонтеров.

Мама Алеси, как мои родители и родители Камиля, не хотели, чтобы мы много времени тратили работу в центре. Они говорили, что мы ничего не знаем о жизни и профессия эколога не принесет нам достатка в будущем.

Это было неприятно слышать!

Вероника Кирилловна, мама Алеси, вообще собиралась продать дом и уехать в город. После смерти Бахрома Ильдаровича ей здесь было тяжело. Туго приходилось и Алесе. Она потеряла отца и частично маму, которая практически перестала обращать на дочку внимание. Алеся часто ночевала то у меня, то у Камиля. Один раз ночевала в экодоме. Охранник нас не выдал, но больше ее не пускал.

Родители Камиля так и видели, чтобы он стал экономистом или сотрудником банка. Ну да, ну да. Камиль, конечно, соглашался, но он та еще темная лошадка. Возьмет и поступить на географический факультет.

А я пока не знала, кем хочу стать. Я понимала животных и за последние полгода спрятала в сарае коробки с крошечной бурозубкой, совой, выдрой, а на прошлой неделе принесла мышат. У меня, конечно, была отличная интуиция, но в последний раз она дала сбой – коробку с мышатами нашла мама и раскричалась.

Было жутко!

Теперь животные в доме у нас под запретом. Это было последней каплей, как выразилась мама.

– Зарина, о чем задумалась? – спросил меня Камиль.

– Я размышляю, куда деть черепах, – ответила я. – Здесь мы оставить их не можем. В экодоме их вряд ли примут. Если только через две недели. А пока им нужно где-то жить.

– Может, у тебя? – предложил Камиль.

– Я бы сразу забрала их к себе, но ко мне лучше пока не соваться, – я взяла одну черепаху в руки.

Крохотная, ярко-салатовая черепаха смотрела на меня глазками-бусинками и крутила головой.

– Салатик! – воскликнула я.

– Что за салатик? – посмотрела на меня Алеся.

– Я назову эту черепашку Салатик, – пояснила я. – Она самая яркая.

– Интересно, – пробормотал себе под нос Камиль. – Нам же нельзя давать имена подопечным.

– Знаю, – сказала я. – Но эта все равно Салатик.

– А эта Лондон! – подхватила Алеся.

– Что? Лондон. Салатик, – Камиль скривил рот. – Вы о чем, девчонки…

– Лондон, потому что мы с папой мечтали туда съездить, но не успели, – Алеся гладила черепашку.

Мы замолкли. Я погладила Алесю по спине. Нам с Камилем до сих пор становилось неловко, когда Алеся вспоминала про отца. Мы не знали, что говорить в таких случаях.

– Вообще-то можно было назвать черепашек именами их сородичей – черепашек-ниндзя, – нарушил тишину Камиль. – Леонардо, Рафаэль, Донателло и Микеланджело.

– Не-ет! – хором воскликнули мы с Алесей.

– Никаких мультяшек, – возразила я.

– Ты им еще повязки надень, – добавила Алеся.

– Окей, окей, девчонки, – Камиль немного попятился. – Тогда один будет Рафа.

Камиль достал третью черепашку.

– О-о-о, у него отметина на панцире! – с гордостью заметил он.

– Салатик! – крикнула я и подняла руку со своей черепашкой.

Алеся и Камиль сделали тоже самое, произнеся имена своих черепашек. Мы легонько соприкоснулись черепашьими панцирями и рассмеялись.

– Осталась еще одна, – вдруг вспомнила я.

Мы вместе заглянули в открытый нараспашку рюкзак и улыбнулись. На дне, спрятавшись в панцирь, спала четвертая черепаха.

– Я, кажется, знаю, как мы ее назовем, – пропел Камиль.

– И я тоже, – сказал Алеся.

– Сплюшка! – проговорили мы хором.

В животе у одной из черепашек заурчало.

– Думаю, они голодные, – сказала Алеся.

– И я тоже, – живот Камиля заурчал еще громче.

Алеся положила свою черепашку обратно в спасательный рюкзак и пошла за нашими вещами. Через минуту она вернулась и вытащила из кармана розового рюкзака перемечи1, завернутые в бумагу, три яйца, сваренных вкрутую, пару конфет, термос с чаем и алюминиевые стаканчики.

– Мммм… – протянул Камиль и первый схватил перемеч.

Перемечей было пять штук. Внешне они напоминали пончики, но с начинкой из мяса и лука, а сверху у них имелось небольшое отверстие. Даже остывшими они все еще были сочными и вкусными.

Пока Камиль уплетал перемеч, закусывая яйцом, мы с Алесей разлили чай.

– Нужно куда-нибудь спрятать черепашек, – не успокаивалась я. – Может, в экодом сходим?

– Может! – подтвердила Алеся. – Но лучше позвонить.

Я перестала жевать, достала свой мобильник, нажала кнопку вызова и включила громкую связь.

«Экодом «Зеленый крест»», – прозвучал женский голос.

– Привет. Я звоню спросить, есть ли у вас место для пары черепашек?

«Черепашки? Они большие или маленькие?»

– Детеныши, – ответила я.

Нашим черепахам, действительно, было всего три месяца от роду.

«Если только через месяц. Сейчас экодом переполнен. Надеемся, что через полтора месяца в августе места освободятся или будут завершены ремонтные работы в пристройке. У вас есть возможность позаботиться о них?»

– О, да-да, есть. Спасибо за информацию. Позвоню через месяц… – я повесила трубку.

– Через месяц этим черепахам помощь уже будет не нужна, – помотал головой Камиль.

– Мы их точно не бросим! – твердо сказала я.

– Ну… где мы будем их держать? – спросил Камиль. – К тебе нельзя, к Алесе и подавно… Вероника Кирилловна ничего слышать не хочет о животных, ко мне тоже…

– Я знаю, куда, – перебила Камиля Алеся. – В тайное место, о котором знали только я и папа.

Мы с Камилем переглянулись.