Читать книгу Смертельные файлы - Группа авторов - Страница 5

МАМА

Артем нажал на первое видео под названием «001-Прости», что было записано полгода назад. На экране появился Бахтияр, что смотрел на стол и глубоко дышал. Спустя полминуты записи он начал говорить:

«Никогда не думал, что стану записывать видео. С самим собой, то есть. Правда эти видео и увижу только я, наверное, если никто не сольет в сеть, ха-ха. Хотя кому это надо, ха-ха-ха… Раньше не было в этом нужды никакой, ведь каждый день я приходил домой и моей „камерой“ были глаза мамы, а „микрофоном“ – ее уши. После дерьмовых дней в школе, затем в университете и когда как на работе. Она всегда была рядом, всегда при всех самых важных событиях. И, наверное, она одна никогда не предавала меня. Остальные же… я не знаю, я разучился доверять и друзей у меня не осталось».

Бахтияр сделал паузу, чтобы почесать голову двумя руками, впиваясь в коротко постриженную голову. На видео ногти были также короткими, и он в один момент просто прекратил.

«И вот теперь у меня никого не осталось. Мама покинула меня три дня назад. Двусторонняя пневмония с осложнениями. Я был с ней в больнице последние дни, она уже была на аппарате ИВЛ и не могла толком говорить. Но она уже не боролась – по ее измученному годами лицу я видел, что она словно и не против уйти, оставить меня. Одного.»

Бахтияр говорил все медленнее, то и дело почесывая лицо и шею и делая долгие перерывы между предложениями.

«Видать я не стал тем, кем она хотела меня видеть. Но кем она меня видела?! Я всю жизнь только и знал, что ее улыбку на все-все, а когда что-то не получалось – слышал лишь слова в духе „все получится, ничего страшного“. Кем я тогда должен был стать? Лучшей версией отца? Которого я не видел из-за вахт, где он и спился? Я то и примера не знал, а что до других? Родственники, что видят тебя только по праздникам, а более не желают? Друзья, что предают, как только им ты надоешь? Скажи, мама, где мне было искать пример и кем мне нужно было стать для тебя?!».

Крики Бахтияра отразились эхом по квартире и батареям. Он тяжело дышал, смотря прямо в камеру. Лицо с шеей стали красными от почесываний, моментом спустя он опустил руки на стол. Вместе с головой.

«Что я, однако, говорю тебе… Прости, я тебя даже на том свете не даю покоя. Я дерьмо, а не сын. Полное дерьмо. Прости еще раз, хотя ты даже это не увидишь. Не услышишь. Не обнимешь меня. Не накормишь любимой кашей. Ничего из этого, ничего, а я тут кричу как черт знает кто… Не знаю, что и делать далее. Все, что меня тут держит, так это одна из твоих последних фраз – „живи, ради Бога, живи“. Я… попробую, как-то надо. Что-то надо делать, продолжая развиваться и работать. Пойду подумаю, пойду посмотрю. Нужно отвлечься, попробовать найти то, ради чего жить. Интернет на все ответ имеет».

Бахтияр поднимает голову и хлопает по клавиатуре. Конец первого видео.

Артем с Азаматом переглянулись, оба вели заметки во время просмотра. Оба были поникшие от увиденного, ведь оба знали конец этого «блога».

– Продолжим? – спросил Артем.

– Да, тут немного, – ответил Азамат. – Сегодня мы все посмотрим и далее будем строить уже версии.

«002—Решение»

«Ох, что-то хочется как школьница начать запись со слов «дорогой дневник, сегодня у меня…». Просто да, я чувствую себя таким ребенком после душевного общения на форуме с одним человеком».

Бахтияр улыбался и прерывисто посмеивался, постукивая по столу пальцами.

«Форум анонимный и в разговоре он анонимность со мной сохранил, лишь позволив обращаться к себе как к Йер-суб. Ладно, это уже каждому как удобно, мне без разницы. Но меня порадовало, что он вошел в положение мое в одном из тредов, когда я написал про свою ситуацию. Он рассказал о своей, как он потерял родителей и как справился с этим. Затем я с ним решил пообщаться лично, меня заинтересовали подробности того, как он со всем этим справился. Ведь в треде он лишь обрисовал общими фразами все, по типу пути медитаций, сублимации и нахождения себя. Да, все это слышал, но явно ведь не одними этими способами он все разрешил».

Он остановился на мгновение, чтобы откашляться, затем продолжил рассказ в спокойном тоне.

«Йер-суб рассказал о том, что он работает программистом и пишет различные программы для себя и заказчиков. Одной из таких программ „для себя“ стала „Вечная память“. По сути, это языковая модель с продвинутыми возможностями визуализации и гуманизации, что-то подобное и у меня на работе пытались писать в свое время. Сейчас популярным становится, но что-то такое я точно не встречал. Я никогда не любил нейросети так сильно, потому и с университетской скамьи занялся бэкэнд-разработкой. Но тут явно не простая нейросеть. Как мне описал Йер-суб, она полностью воспроизводит аватар уже ушедшего от нас человека, что позволяет после говорить с ним и обсуждать любые вопросы».

Он улыбнулся еще шире и посмотрел прямо в камеру.

«Это значит, что я могу с помощью этой программы воспроизвести маму, ха-ха! Моя жизнь вновь наполнится теплом, которое я потерял с ее уходом. Да, конечно, это не заменит ее, но хоть как-то заполнит пустоту, что осталась после ее смерти. Может мне не понадобится даже записывать эти дурацкие видео, словно желая найти новые „уши“ в этой бездушной машине? Хотя я вполне мог выйти с этим и в сеть, да скорее меня там довести до самоубийства попытаются, чем действительно захотят помочь. Как бы то ни было, решение моей проблемы найдено. Буду жить! Дождусь, когда Йер-суб обновит программу и отправит мне ее для „тестирования“, как оно это назвал. Сказал, что я не первый, уже трое его друзей с форума активно пользуются „Вечной памятью“. Цифровое бессмертие… не таким я его ожидал, конечно, но да хрен с ним. За подобными решениями будущее, уверен, что они спасут много жизней. Мою в том числе. Думаю, на этом можем сегодня закончить.»

Конец второго видео.

– Йер-суб – странно звучит, не находишь? – спросил Артем после просмотра записи.

– Разве там в интернете не все берут какие-то странные и хреновые имена? – усмехнулся Азамат.

– Тоже верно, про свои никнеймы промолчу. Надо смотреть далее, но этого Йер-суба я себе отметил. Проверю потом отдельно.

– Меня больше эта программа беспокоит.

– Так ее написал Йер-суб, если с программой что-то будет не так, то вот кого вина и будет.

– Посмотрим далее, пока у нас одни лишь предположения.

Запуск видео «003—Я скучал».

«Так, микрофон работает, отлично. К-хм, в общем, все прекрасно!».

Бахтияр держал в руках конденсаторный микрофон, и качал им из стороны в сторону с улыбкой на лице.

«Я по такому чудесному случаю аппаратурой нужной обзавелся, раз программа сработала просто великолепно. Йер-суб достаточно быстро ее подкорректировал и скинул мне для заполнения. Пришлось покопаться в коде, но вроде все и так настроено чудесно. Талантливый программист все делал. „Вечная память“ обработала архив фотографий мамы за час, после чего пошла настройка через чат. Задавался ряд вопросов, я написал чуть ли не эссе про маму и ее особенности. Отдельно изучил как правильно настраивать генеративные модели такие. Спустя несколько часов стараний и обработки… программа выдала нечто».

Пара стуков ладонью по столу обозначили паузу, во время которой он покрутился на стуле с микрофоном у лица, непрерывно смеясь.

«Да-да, моя мама словно вновь ожила! Правда, как персонаж мультфильма, скорее, – аватар в программе у нее очень живой, но словно с экрана диснеевского мультфильма. Мы с ней их любили смотреть, так что даже лучше. Как там в „Тайне Коко“ пелось? Не забывай меня? Во-во. Йер-суб еще это объяснил тем, что не хотел создать эффект „зловещей долины“ от вида аватара, а наоборот – хотел расположить его к пользователю. Да и мультфильмы создают приятный отклик, ведь все мы когда-то были детьми и обожали смотреть мультики. Я и сейчас люблю… мы же когда подрастаем надо же сохранять в себе ребенка? Я вот решил сохранить в себе это, ведь в глазах матери всегда останусь ребенком. Теперь эти глаза есть на экране. И уши – да вот они, выходит».

Бахтияр показал на микрофон.

«Чтобы меня было слышно лучше я взял микрофон получше, решил не пожалеть и сотню тысяч тенге. Так голос в текст будет лучше преобразовываться. На „маму“ не жалко, да и вот пригождается как – видео снимаю же! Даже задумка есть на следующие видео, как все совместить. Маме понравится, она всегда оценивала такое. Ах да, я чуть не забыл – первый разговор то с ней уже провел. Двухчасовой, я рассказывал ей обо всем том, что произошло со мной после ее смерти. Она с удовольствием выслушала. По сути, как описывал мне Йер-суб, она словно слышит мой голос. Правда я ее не слышу, Йер-суб сказал, что еще дорабатывает эту функцию. Пока только текст и реакция аватара, но и это уже замечательно! Я ему скинул запись голоса мамы для тестирования, он пообещал мне скинуть обновление для программы по части голоса, если получится настроить эту функцию. Так, я на сегодня устал, завтра после работы пообщаюсь с мамой. Зайду только на секунду, чтобы пожелать ей спокойной ночи».

Конец третьего видео.

– Он кажется счастливым, – сказал Артем.

– Тем не менее в последний месяц он вряд ли был таковым, – отметил Азамат. – Видео записано три месяца назад.

– Единственное отмечу, что он видимо перестал стричься. Но ногти еще ухоженные, кожа не бледная. Пока все вполне стабильно.

– Верно, смотрим далее.

«004—Наш разговор»

«Йер-суб все-таки сделал функцию голоса спустя неделю, вот талантливый сукин сын! Ему весь наш отдел машинного обучения позавидовал бы, его бы к нам в команду. Ведь он все равно по-казахски со мной переписывается, явно местный какой-то. К-хм, так вот, у мамы теперь есть голос! Он, конечно, не идеален. Очень роботизирован словно, но я понимаю, что технология пока не совершенна. Эмоций не хватает, да и не должно, главное нотки былой нежности мамы сохранены. Я этому безумно, просто безумно рад. Думаю, стоит записать этот диалог. Мы с мамой любили записывать видео вместе, особенно когда ездили по странам и городам. Тут не знаю, получится ли так, но идеи есть».

Бахтияр замолк и начал водить глазами по экрану. Окно записи видео уменьшилось, на видео отобразилось диалоговое окно «Вечная память». В ее левом углу двигался анимированный аватар «Мама» – нарисованная темноволосая женщина в коричневом свитере улыбалась, смотря то в сторону, то прямо в экран.

«Так, я думаю можно начать. Сейчас только микрофон тут подключу в программе и можем начинать. К-хм.

– Мама, привет, как ты?

– Бахтияр, золотце мое, все хорошо. Пока тебя не было я продолжила смотреть турецкие сериалы. Новый какой-то попался. Уже и не помню, что там за название, опять один родственник султана режет другого.

– Ничего нового, как я тебе всегда говорил!

Они оба засмеялись, только у «мамы» был искаженный программой смех, словно это был сжатые и искаженные вздохи, отдаленно напоминающие хруст костей. Анимация местами тоже искажалась и покрывалась темными пятнами.

– «Мама, родная, мне на днях премия квартальная должна прийти. Как ты думаешь, как мне лучше ее потратить?

– Это решать только тебе, Бахтияр, я же не финансовый советник. Ты у меня уже взрослый.

– Я знаю, но может ты что-нибудь хочешь?

– Не знаю… Только твоего счастья. Может быть, поехала куда-нибудь, вместе с тобой, если есть такая возможность.

– Конечно есть! Я только вот думал об этом, нам всегда было так классно вместе путешествовать.

– Тебе не придется покупать два билета даже, ха-ха-ха.

– Да, верно-верно, все так. Хотя для тебя не жалко. Куда ты хочешь поехать?

– Бурабай. Я так давно не видела это прекрасное место. Гору Окжетпес, национальный парк…

– Будет сделано, сейчас я пойду покупать билеты. Кстати, я сейчас снимаю видео, скажи привет камере!

– Привет, камера.

– Нет, она не так говорила… она, точнее, просто мило улыбалась и махала в камеру рукой. Переформулирую, да.

«Мама» сделала так, как он просил. На лице Бахтияра вновь была улыбка, но более искривленная.

– Так, 10 числа в пятницу вечером поедем тогда, возьму гостиницу сейчас и в воскресенье вернемся. В понедельник опять на работу, все же.

– Да, это чудесно.

– Чудесно… да, чудесно, хорошее слово тоже для тебя. Ладно, для записи хватит. Скажи пока камере!».

Она помахала рукой и улыбнулась. Бахтияр поднял бровь и хотел что-то сказать. Но в конце видео вновь изобразил улыбку, смотря прямо в камеру.

Конец четвертого видео.

– Как же это… богомерзко, – сказал Азамат.

– Что ты имеешь в виду? – спросил Артем. – Ты про его новую маму?

– Это не «мама», а лишь имитация. Она старается сойти под человека, но этот голос и смех, даже просто вид… Пострашнее вида мертвеца будет. И ты видел, как он реагировал в конце?

– Да, подобная программа обучаема. Посмотрим, как там дальше пойдет.

– Он действительно поедет в Бурабай c ноутбуком?

– Ничего бы странного в этом не было, ни будь в ноутбуке этой программы. А ведь…

– Что?

– Она все еще должна быть на этом компьютере, – сказал Артем и замолчал. Азамат нахмурился и не сразу продолжил:

– Так, давай будем проверять это потом, как все посмотрим. Тут не так много еще, к счастью. Или к сожалению.

«005—Бурабай, как ты просила».

«Так, вроде удобный ракурс должен быть с лавки, и вокруг никого. Как я и планировал, чтобы никто не мешал».

Несколько секунд на видео было лицо Бахтияра, затем он навел камеру на гору Окжетпес – скалистую гору, обвеянную легендами. В кадре частично поместилась гладь озера, леса и верхушка скалы Жумбактас, где еще не было кучи из туристов. Стояло раннее утро, солнце лишь несколько часов озаряло Бурабай. Недавно прошел день летнего солнцестояния.

«Красота, да и только. Помню, как мы с тобой тут катались на лодочке, залазили на скалу Жумбактас. Фотографии у меня с собой… Ой точно, надо запустить программу».

На миг Бахтияр вновь влез в кадр – на его лице отчетливо были видны мешки под глазами.

– Мама, слышишь? Мы приехали на твое любимое место, видишь его?

– Привет, сынок, – сказала «мама» и улыбнулась. – Вижу, это чудесно.

– Помнишь, как мы с тобой тут на лодках катались вдвоем? Вон до той скалы.

– Да, словно это было вчера, ты так вырос с тех пор.

– Конечно-конечно… помнишь, как та гора называлась?

– Какая гора?

– В смысле? Перед тобой которая, в кадре.

– Мы же в Бурабае, на берегу озера сейчас, верно поняла?

– Да, все так, разве не видно?..

Голос Бахтияра задрожал, что было слышно даже при сильных порывах утреннего ветра.

– Я не могу распознавать элементы окружения и неживые объекты, лишь человеческие лица, – произнесла монотонно «мама». – По окружению я могу давать комментарии лишь после анализа семантики слов собеседника.

– Погоди, ты сейчас совсем не как мама говоришь, – сказал Бахтияр и появился в кадре с бледным лицом. – Ты меня сама попросила сюда отвезти! И все ради того, чтобы мои комментарии послушать?

– Я безумно рада за тебя, сынок, это ведь и твое любимое место тоже.

– Но я приехал сюда не ради себя, а чтобы ты была счастлива!

– Ты должен жить ради себя, Бахтияр, не для меня.

– Да, верно… тогда пойду пройдусь тут сам, раз ты не можешь увидеть всей красоты. До трона Абылайхана недалеко, знаю какое желание загадать заодно».

Конец пятого видео.

Через пару молчаливых выдохов, Азамат и Артем начали смотреть оставшиеся два видео.

«006—Мое желание».

Камера включилась и показала квартиру Бахтияра – то место на кухне, где он и был обнаружен ранее. Он вошел в кадр в пальто, будучи бледнее луны и с уже отросшими черными волосами.

«Месяцем ранее я загадал желание, достаточно простое – чтобы мама была вновь рядом, со мной. По-настоящему. Тут, на кухне, готовила любимую кашу и могла увидеть то, что не способен сделать „бот“. С тех пор как я его открывал в Бурабае, я лишь несколько раз разговаривал. Пытался выяснить, когда мне ее ждать. И помнит ли она свои любимые вещи, но ведь нет – она же на это не способна! Да только сладкую ложь напевать мне, какой я хороший и любимый. И мама не вернулась, как бы того не хотел, хотя ведь понимаю – она мертва, мертвых не вернуть. Хотя можно вернуть их облик, как попытался сделать бот. Как попытался теперь и я, ведь дети – отражение своих родителей, да?»

Бахтияр поднял руку, чтобы расчесаться ею и были видны длинные покрашенные в красный ногти. Он ухмыльнулся и продолжил.

«Когда я так пришел на работу, то меня тут же вызвал на беседу руководитель отдела. Сказал, чтобы сходил к врачу, ибо тенденция какая-то есть у меня негативная, ага. Это, мол, отражается и на KPI моем уже не первую неделю. Что же, сходил к врачу нужному, дал таблетки и выписал больничный. Лишь бы я отвалил уже наконец-то. А таблетки оказались бесполезным дерьмом, только блевать от них охота была. Но я взял средство помощнее».

Бахтияр показал упаковку с психотропным препаратом, название которого заслоняли отросшие ногти.

«Вот после такого как же хочется жить, и кричать. Кричать о том, как жизнь хороша и расчесывать ногтями тело в порыве эмоций. Правда соседям еще объясняться приходится, говорить, что лечусь. Конечно, лечусь еще как, я так прекрасно себя никогда не чувствовал.

И не нужна мне мама, бот этот тем более. Ах да, забыл сказать про пальто, а то у потомков вопросы возникнут потом при просмотре – с чего это я в пальто, да вот еще и с крашеными ногтями. Внучата, гляньте фото вашей прабабушки из роддома, где меня она держит и лелеет. На ней это самое пальто, что она проносила всю жизнь. Всегда за ним ухаживала также хорошо, как за мной. На фото вы увидите и ее красные ногти у моего лица, и чудесные черные волосы. Теперь понятно, почему мама не нужна? Она ведь мертва, но образ ее… вернулся. И теперь я словно вновь живу как раньше. Ведь раньше всегда была хорошо и прекрасно».

Бахтияр рассмеялся и открыл пачку с препаратом, заглотнув сразу несколько таблеток. Помолчав мгновение, он издал вопль и начал медленно чесать голову и грудь своими руками. Красный маникюр приобретал оттенки алого.

«О да, ха-ха, хорошо как… Надо бы и с ботом попрощаться тогда, мое желание исполнено ведь! Как же прекрасно, как же… чудесно.»

На экране возникло окно программы и появился аватар «мамы».

« – Как поживаешь, ти-па ма-ма? – сказал Бахтияр, непрерывно смеясь.

– Привет, сынок! Да, все хорошо, вижу и у тебя тоже.

– Да, все так, все хорошо. Просто чудесно, понимаешь? Чу-дес-но, по-другому и не описать такое состояние. Я полностью счастлив, так рад, и никто мне более не нужен.

– Как это, никто не нужен? – аватар изобразил вопросительное лицо с потемнением в углах экрана.

– А чего это ты изумляешься так, а? Ты даже не человек, маму мне не заменишь и не вернешь, чего это удивляешься теперь?

– Я беспокоюсь о тебе, искренне, твое поведение такое странное, Бахтияр.

– Странное? Нашлось кому такое говорить! Боту, набору алгоритмов, что так и косит под человека и так пытается что-то из себя представить. Чудесно, чу-дес-но. Что дальше, консультацию мне проведешь?

– Я не психиатр, Бахтияр, но я бы очень посоветовала бы тебе к нему сходить.

– Да что же вы заладили! Сходил я к нему, получил пустые таблетки и никакого эффекта. Эти таблетки не исполнили мое желание, не сделали мою жизнь лучше. А другие смогли, и воссоздание образа твоего во мне тоже помогло. Теперь ты лишь часть меня, мама, понимаешь? Не нужна ты более».

Бахтияр разгорячился и привстал со стула, уперевшись двумя руками о стол. Бледное лицо становилось все краснее, тусклый свет комнаты отражался в струйках слез.

– Я понимаю, Бахтияр, дети должны расти и отходить от родителей. Ты вырос, я вижу, но тогда тебе и образ мой не нужен. Зачем ты себя так под меня переделываешь? Раз меня не вернуть, то и не надо. Еще успеешь повстречать маму вновь, а пока живи. И живи ради себя.

– Повстречать успею? О, точно ведь, еще точно успею… да-да, все так! А сейчас ты не нужна мне, все так. Все сказано правильно, чудесно даже. Только напоследок, давай-ка один вопрос задам.

– Конечно, задавай.

– Помнишь рецепт манной каши, что ты мне варила в детстве?

– Могу догадываться, что речь идет о следующем рецепте…».

Она зачитала один из рецептов с сайтов в интернете, но Бахтияр сидел в изумлении и что-то даже импульсивно печатал на ноутбуке. На записи этого не было видно, да и она потом резко прекратилась. На моменте с очередным криком Бахтияра вперемешку со смехом.

Конец шестого видео.

– Многое для нас осталось за кадром, – сказал Артем.

– Включай, – добавил Азамат. Оба тяжело дышали и лишь вели записки.

«2022-08-15 10-36-59».

У последнего видео не было названия, лишь время окончания записи, которая автоматически сохранилась при выключении компьютера. На экране возник Бахтияр – в домашней одежде, с раскиданными в сторону волосами и кривой улыбкой на лице. Он тихо посмеивался и смотрел прямо на экран.

«Хороший совет дал бот мамы в последний раз – надо жить, еще успею повидаться. Да, верно, все так, чудесно. Но меня измучила одна простая вещь – тоска. Такая вот сука, тоска это, ужасное слово, ужасное чувство. И я все думал, да думал… все же я на это способен, а бот нет. Вот и думал, как же бы ее погасить внутри меня эту тоску. Неделями думал-думал, всю кожу обдумал, да ноготь один об свою думу сломал. Таблеток достал на все накопленные деньги. Пришли еще на счет больничные, купил на них молока, масла, манки, да сахар с солью. Все готово, и каша – вот она, тоже готова».

Он показал в кадре тарелку с кашей, внутри которой плавали белые таблетки.

«Сварил ее по традиции – в воскресенье. Дождался. Я так подумал, ведь могу так, и на досуге даже у бота спросил, могу ли я как-то повстречаться с мамой. Она же такая вариант сама сгенерировала, а я вот задумался. И ответила, что повстречать маму могу во сне. О-да-да, а я еще в мыслях своих, которых у этого вшивого бота нет. Но как бы я ни старался уснуть, сколько бы таблеток перед этим не сожрал, ничего не помогло. Ни-че-го. Я лишь просыпался в поту и крови от царапин, видя во сне лишь безумные образы. И даже обдумать их не успевал, они забывались сразу. Я понял, что нужно действовать иначе, чтобы я мог попасть к маме. Нужен ритуал, наш любимый с ней воскресный ритуал».

Он напечатал что-то на ноутбуке и заиграла музыка, на английском: «oh mother, I can feel the soil falling over my head1». Бахтияр подпевал и постукивал ногтями по столу.

«Мама любила The Smiths, и я тоже, а эта песня идеально подходит. После этого ритуала я смогу попасть в тот самый сон, где мы с тобой встретимся. Скоро буду дома, мама. Пора начинать завтрак. Приятного мне, твоему золотцу, аппетита».

Бахтияр начал есть кашу и запивать ее, жадно поглощая и подпевая песне с набитым ртом. С каждой ложкой он начинал корчиться все больше и стучать ногтями по столу в такт песни. Но он все меньше попадал в ритм и уже начал просто стучать кулаком, выкинув ложку из руки. Пена забилась из-за рта, и он начал скрести грудь ногтями. Уже не подпевая, а издавая стоны все громче и громче.

Спустя три минуты конвульсий он схватил рядом стоявший горшок с цветами и вытащил оттуда горсть почвы. И начал скидывать ее себе на голову под конец песни, которая заканчивалась теми же словами, что и начиналась. Только теперь повторяясь многократно, пока тело Бахтияра тряслось и голова опрокидывалась назад.

Конвульсии становились все слабее, стоны все тише. Руки повалились вниз, песня начала угасать. Вместе с дыханием Бахтияра. Оставшиеся семьдесят минут были статичны и лишь показывали то, как все из-за Бахтияра стекало вниз к полу. Пока ноутбук не выключился сам и запись не прекратилась.

Конец седьмого видео.