Читать книгу Последний герой. Том 7 - Группа авторов - Страница 6

Кирпич оказался крепким – ломился вниз по склону, словно лось, сбивая плечами ветки, гремя камнями под сапогами. Я не отставал. Его гнала вперёд паника, меня – жажда мести и необходимость обезопасить своих, ликвидировав опаснейшего врага.

Может, его страх и был сильнее, но расстояние между нами постепенно сокращалось. Я ускорился, дыхание уже с хрипом вырывалось из груди, но ноги несли теперь будто сами. Сергеич тянулся за мной, но продержался недолго. Вскоре он отстал, камешки сыпались под его шагами где-то сзади, все тише и тише.

– Уф! Макс! – громко выдохнул он мне вдогонку. – Не могу… переведу дух!

Я лишь махнул рукой, не оборачиваясь. Не знаю, видел он мой жест или нет. Всё равно – времени ждать не было.

Склон уходил всё ниже, хилая растительность сменилась густыми зарослями, а дальше, еще ниже, уже темнел сплошной лес. Если Кирпич успеет добраться туда – может затеряться в темноте тайги, притаиться, устроить засаду. Этого допустить нельзя.

Но добежать он не успел. Услышав мои шаги и хруст камней, резко развернулся, упал на одно колено и вскинул ружьё.

Он ощутимо вымотался – руки дрожали, плечо подёргивалось, стоя стрелять уже не мог. Но сейчас ему нужен был всего один выстрел. Один точный – и погони нет. И он знал это так же ясно, как и я.

Я нырнул в сторону и рухнул на брюхо, как только ствол вышел со мной на одну линию. Кирпич не успел выстрелить – целился, но секунды ему не хватило.

– Эй, начальник! – выкрикнул он, выискивая меня стволом ружья. – Это ты? Знаю, что ты! Не стесняйся! Выйди, покажись!

Я молчал. Полз в сторону, цепляясь локтями и коленями, стараясь не поднимать головы, сливался с землёй. Хрен его знает, сколько у него ещё патронов. Но, похоже, мало. Иначе бы он бахнул хотя бы наугад, чтоб спугнуть, а потом перезарядился. Нет, он выжидал. Выстрела не было…

Я понял: в стволе у него последний патрон. И если он его потратит впустую – у меня будет шанс выжить.

И я прополз ещё немного, укрылся за кустом, приподнял голову, осторожно выглянул сквозь сплетение колючек. Кирпич не уходил. Он знал, что я рядом. Отдышался, поднялся с колена. Ружьё выставил вперёд, стволом чертил полукруг, поворачивался влево-вправо, высматривал, где я высуну нос.

Грудь у него ходила ходуном, а глаза зло метались, но постепенно дыхание выравнивалось. Он быстро восстанавливал силы. Привычный, гад, к нагрузкам. Далеко не дохляк.

– Слышь, начальник! Эй! – крикнул зэк. – Ты меня не достанешь. Ты не можешь высунуться, я тебя увижу. Давай добазаримся: я сейчас ухожу и не стреляю в тебя, а ты за мной не бежишь. Идёшь назад. Ну, так что?

Я молчал. Знал – никаких переговоров не будет, это просто уловка. Стоит мне подать звук, он вычислит, где я, и уничтожит. Последним патроном.

Ситуация была патовая. Если он решит перейти в наступление и подойдёт ближе, то сможет вышибить меня с короткой дистанции. Я нащупал рядом камешек, кинул его влево, подальше от себя.

Кирпич дёрнулся, вскинул ружьё, прицелился туда, откуда донесся звук, но так и не выстрелил. Ждал.

«Ага… точно последний патрон», – мелькнуло у меня в голове.

Я лежал, слушал, как он сопит и злится, не решаясь тратить заряд. Полз дальше, в сторону рощицы кривых кустов. Напрямик нельзя: там проплешина, залитая лунным светом, выйду – как на ладони. Значит, только обходом, только в тени.

Я осторожно пробирался, прижимаясь. Но и Кирпич был не дурак. Он тоже двигался. Потихоньку пятился, ружьё всё так же перед собой, шаг за шагом, словно выманивал меня из укрытия. Грамотно делает, сукин сын.

Неизвестно, сколько бы ещё тянулось это наше молчаливое противостояние, но тут слева раздался шорох.

Мне очень хотелось крикнуть: «Ложись! Не иди сюда!», ведь я сразу понял: это нагнал нас Сергеич. Но крикнуть я не успел.

Кирпич дёрнул ружьё, бахнул. Звук разлетелся по горам, будто гром ударил. Сергеич упал со стоном, а Кирпич, торжествуя, заорал:

– Так тебе, сука!

Он был уверен, что подстрелил меня. Даже не стал преломлять ружьё – не пытался зарядить. Патронов, значит, точно нет. Вместо этого Кирпич ухватил оружие за ствол, поднял, как дубину, и бросился туда, где рухнул Сергеич.

Приклад старый, оббитый, со стертым лаком, и зэк размахивал ружьем, как палицей, явно намереваясь размозжить голову – считал, что там я.

Главарь бандитов почти поравнялся с моим укрытием и даже не заметил меня. Пора.

Я выскочил из-за куста, но камень под ногой предательски откатился и, громко стуча, поскакал вниз по склону. Кирпич вздрогнул, резко обернулся, глаза его сверкнули в темноте.

Незаметно напасть не вышло. Кирпич обернулся молниеносно, замахнулся ружьём. В глазах его на миг мелькнуло недоумение: «Я же тебя подстрелил!» – но оно тут же сменилось на ярость, на жажду крови.

Тяжёлый приклад просвистел у меня над головой, я рухнул вниз, пригибаясь, и тут же рванул вперёд, всем телом распрямился, как пружина. Ударил в нос кулаком с такой силой, что Кирпич дернулся, ружьё выпало, но на ногах он устоял.

Он был массивнее меня, плечистый, с широченными руками – настоящий каторжный валун. Но я был быстрее.

Он бросился грудью, врезался, будто таран. Я отступил, но всё равно нас свалило в клубок. Он навалился, дыхнул запахом гнили и крови. Его пальцы, толстые, как железные клещи, сомкнулись на моём горле, давили, ломали. Я сумел вывернуться и приподняться и ударил кулаком снизу в печень – и бугай согнулся, хрипнул, но не отпустил.

Я резко качнул корпусом, подсечкой выбил ему ногу. Мы рухнули оба, но я снова вывернулся и вскочил, налетел сверху. Ударил трижды – в скулу, в скулу и в висок. Он мотал головой, разбрызгивая кровь с разбитых губ, а потом резко дёрнул плечами, сбросил меня, как мешок.

В следующее мгновение его кулак врезался мне в челюсть. Всё потемнело, звон ударил в уши. Я качнулся, но устоял. Он снова пошёл в размах, медленно, но со страшной силой. Я нырнул под удар, врезал коленом в пах. Кирпич заорал, согнулся, но уже через секунду обхватил меня за корпус, поднял и грохнул оземь так, что дыхание перехватило.

Я вцепился ногами в его бедро, локтем давил в шею, мы катались по камням, и каждый пытался перехватить инициативу. Я бил чаще, точнее, но его удар, если доходил, отзывался в костях, будто в меня врезался молот.

Драка казалась бесконечной. Мы сцепились намертво, дыхание рвалось, камни впивались в спину и локти. Кирпич был как танк, пёр, давя массой. Я бил в лицо, а он мотал башкой, будто не чувствовал. Огромный кулак прошел вскользь по моему уху – оглушающий, будто кувалдой.

Мы снова на ногах. Я резко ушёл вбок, пропуская его вес мимо, и ухватил его за руку, ту самую, что пыталась вмазать мне снова. Резко дёрнул и провернул корпусом, как учили, как приходилось на службе. Хрустнуло.

Кирпич зарычал. Я вывернул руку сильнее, локоть его выгнуло в обратную сторону. Я добил ударом в челюсть. А потом еще и еще.

Готов.

Он рухнул на спину, рвано дыша, глотая ночной воздух. Рука у него болталась навыворочку, и всё же он пытался подняться, ворочался, скалился, глотая слюну и кровь.

Я встал над ним, с разбитым кулаком и колотящимся сердцем, и понимал: ещё чуть-чуть – и он снова кинется, несмотря на увечье и боль. Этот зэк был из тех, кого ломает только смерть. Но сейчас он лежал, распластавшись, живой, с переломанной рукой, и впервые в его глазах вместо ярости мелькнуло что-то похожее на страх.

Пора с ним кончать. Я поднял с земли увесистый камень.

Кирпич лежал на спине, захлёбывался собственной кровью, потом со злобой выплюнул зуб, тщась сохранить вид хищника. И тут за моими плечами послышался шаг. Я резко обернулся – Сергеич. В руках у него была увесистая дубина, видать, подобрал по дороге. Глаза вытаращены, дыхание сбивчивое.

– Жив? – спросил я, не скрывая облегчения и даже радости.

– С трудом, – прохрипел он, подходя ближе.

– Сергеич… – выдавил Кирпич, скосив на него мутный, но всё ещё злой взгляд. – Помоги… Ты же наш… Ты же кореш… Или ты совсем ссучился?

Он давил, что называется, на гниль, привычно лез в душу, как всегда умел.

– Да, Кирпич, – тихо проговорил Сергеич, и в его голосе ничего не дрогнуло. – Я всегда был за своих. И сейчас это докажу.

– Убей его! – захрипел Кирпич, брызгая кровью. – Ты же правильный пацан! Помнишь, мы с тобой? Три ходки, считай! Ну же! Спаси старого кореша!

Сергеич шагнул вперёд, поднял дубину. Кирпич даже ухмыльнулся, на мгновение в его мерзкой улыбке промелькнуло торжество. Всё его тело словно кричало: «Ну вот, одумался, вернулся блудный сын!»

Я не вставал в стойку, не отскакивал. Ждал. Надо было проверить. Тяжеленный камень тянул вниз. Я отпустил его… пока отпустил.

Бам! – глухой удар дубиной, в лоб, словно по пустой бочке. Кирпич вздрогнул, глаза расширились. Второй удар – хруст, третий – и его голова мотнулась на безвольной шее. Сергеич не останавливался. Он бил снова и снова, пока я не коснулся его плеча и не сказал негромко:

– Довольно.

Он отбросил окровавленную палку, наклонился к трупу, пошарил по карманам. Вытащил нож, повесил на пояс. Нашёл пачку сигарет, сжал её в ладони, улыбнулся краешком губ.

– Тварь, – проговорил Сергеич, закуривая. – Так у него всё время сигареты были? Замышил, сучара.

Мы оба тяжело выдохнули. Сели на камни и смотрели, как луна, зависнув над склоном, серебрила острые вершины.

– Куда подбили? – спросил я.

– Да промазал он, – Сергеич усмехнулся. – Я больше перебздел. Пальнул, я упал, бок отбил, колено разодрал. Упал, конечно, не по-детски… Я уж думал, всё, крышка. А как очухался – подоспел. Жаль, что не успел помочь. Вижу, ты и сам справился.

Он глянул на меня, прикрыл глаза от дыма.

– И вообще, Макс… кто ты такой? Ты ж не мент. Не бывает таких ментов. Таких крепких, таких… паханов, что ли. Лидеров. Тебе сколько?

– Под тридцатку, – приврал я.

– Да ну?

– Просто хорошо сохранился. В погребе сплю.

– Ха-ха! – рассмеялся Сергеич, глухо, но с нескрываемым облегчением. Жадно затянулся сигаретой, дым вырвался из ноздрей. – Сколько недель уже не курил… Будешь? – протянул пачку, выставив одну.

– Нет, откажусь, пожалуй.

– Что, и не куришь? – хмыкнул он, глядя на меня искоса. – Ну, точно не мент…

– Менты разные бывают.

– Фух, ну всё хорошо, что хорошо закончилось, – выдохнул Сергеич. – Нужно возвращаться.

– К нашим, успокоить их, – сказал я.

Мы поднялись, только собрались в обратный путь, как сверху, с жужжанием, подлетел и завис дрон. В свете звёзд отчётливо блеснул объектив. Он двигался влево-вправо, потом сфокусировался прямо на нас.

– Вот же твари… – выдохнул Сергеич. – Наблюдают за нами. И всё-таки докторишка был прав. Это они шоу устроили. А мы – разменная монета. Теперь точно знают, где мы находимся.

– Чёрт! – заорал он и схватил камень.

Швырнул в летучий прибор. Камень упал намного раньше, не долетев.

– Ну что вам надо, уроды?! – кричал Сергеич. – Всё! Группа «А» победила! Группа «Б» уничтожена! Поняли вы там или нет?

Он швырял камни один за другим. Дрон будто насмехался – красным индикатором «смотрел» прямо на него, вальяжно покачивался, перекатывался в воздухе, кружил, будто дразнил: вы не достанете, вы всё равно под колпаком.

Я в это время тихо присел, подобрал камень – не больше мандарина, ладный, тяжёленький. Выждал момент. Сергеич всё ещё орал, дрон завис над ним, улавливал его движения. Я же замахнулся тихо, рука пошла по дуге, от плеча.

Бросок вышел чёткий. Камень ударил точно, проломил сразу два винта. Дрон взвыл металлическим визгом, его качнуло, развернуло, он попытался уйти в сторону, но тщетно. Припадая, гаджет криво покрутился по спирали – и рухнул на скалы.

Хруст, звон, короткое «пых». И тишина.

– Всё, – сказал я, подходя. – И этот враг повержен.

* * *

Линда сидела перед пультом, глаза бегали между мониторами. На экранах мелькали последние кадры с дронов, видео шло на сервер, который гнал трансляцию дальше – инвесторам, зрителям, кому угодно из тех, кто платил за это шоу. Она видела, как Яровой врукопашную одолел Кирпича, как один из зэков, переметнувшийся к группе «А», добил его. Видела, как группа выстояла. И на её лице, обычно каменном, скользнула еле заметная улыбка.