Читать книгу Совершенный мороз - Группа авторов - Страница 2

Ефим быстро собрался в дорогу, распрощался с бродягами и направился вдоль реки, вниз по течению. Вероятность того, что они переживут непредсказуемую в этом году зиму без него, не велика. Однако не будет же он нянькаться с ними до конца их дней?

Сам он по происхождению тоже был не домашний, не оседлый. Ходил от поселения к поселению, работу какую делал, иногда попрошайничал. Жил не тужил, как говорится, пока не повстречался с пургой.

Ефим и сейчас был ей жутко не рад. Сколько лет умудрялся расходиться с зимними духами, но дело-то получилось серьёзное. Паренёк долго протянул, встретившись с Пургой, ещё и выжил. Вот последнее Ефима поразило больше всего. Он вынужден был, столкнувшись с ней, помереть, не к своему часу, раньше срока. До дня той смерти, что ему был назначен силами, намного его могущественнее, заставляли его морозам служить: людей в метели зазывать, да на холод с босыми ногами выставлять.

А когда настал час его настоящее смерти, попросил он, чтобы духи зимы отпустили с миром, только они не захотели, тогда пришлось бежать и прятаться. Никого в том, что случилось с Ефимом, кроме его самого, винить смысла не было. В тот день, когда его настигла пурга, был чёткий запрет не отправляться в дальнюю дорогу, а он его нарушил. Вот и поплатился.

И зачем им понадобился тот парень? Тоже какой-то правилом поступился? Наказывают за что? Или кто натравил? И что в нём такого важного, что аж морозы в стороне не остались?

Когда Ефим отошёл от города на километров пять, река раздвоилась. На самом её распутье сидел у проруби мужик и рыбачил.

– Послушай, – начал Ефим издалека. – Не видел ли ты случаем…

– Ни живого, ни мёртвого? – даже не обернулся к нему тот. – Видел.

– А куда…

– Тебе зачем? – мужик наклонился к проруби. – Эка радость мертвецу среди живых бегать да в их дела лезть?

– Да разве ж по своей воле?

– А по чьей?

Ефим не ответил. Не умел он спорить ни с людьми, ни с духами. А духи, кстати, ещё те хитрецы, с ними вдвойне сложнее.

– Скучно мне, – сказал мужик. – Давай поспорим? Я тебе загадку загадаю. Отгадаешь – помогу, нет – к себе заберу, – кивнул он на прорубь.

Ефим не успел и слова сказать, согласия или отказа, а мужик уже загадал:

Не конь, а бежит,

Не лес, а шумит.

Раз услышал, должен ответить. У духов по-иному не принято.

– Река, – почесал затылок Ефим.

Отнюдь не сложно. Он ждал чего посерьёзнее.

– А вот ещё…

– Мы на одну договаривались, – не дал заговорить себе зубы Ефим. – Я уговоренное сделал: правильный ответ тебе дал.

Мужик помолчал немного, потом, по-прежнему не произнеся ни слова, сунул руку в прорубь и достал из неё полную ладонь воды. Странным делом та не мёрзла и не разливалась. Мужик взял немного снежного пуха, недавно наметённого бурей, и сдул на воду. Та пошла рябью. Затем на ней появилась живая, подвижная картинка, похожая на отражение.

– Иди, куда показывает, – протянул воду мужик. Ефим поспешил её забрать, головы не поднимал, всё в землю смотрел, чуть ли не в поклоне спину согнул. Что поделать, по старой привычке. – Не роняй, не пей, никому другому не отдавай, – предупредил он, садясь обратно к проруби. – Обидится, наоборот дорогу покажет.

– А паренёк-то… – несмело уточнил Ефим. – Уто..?

– Нет, – резко оборвал мужик. – Смерть ему не вода принесёт. Развели тут! Рыбу только мне распугали!

Ефим не стал больше беспокоить, поблагодарил мужика и побрёл, куда вода повела.

Олег даже не старался выбраться. То ли не до конца понял, что произошло, то ли уже смирился. С чем? С чем-то, над чем власти не имел. Да и к чёрту бы пошли все эти странности! За последний год всё настолько достало, что не имело значения, свернёт ли он шею, упав с девятого этажа, или замёрзнет и одновременно захлебнётся, провалившись под лёд.

И время это ещё злую шутку играло: то казалось, тянется, будто вечность, то вдруг при осознании, что от силы секунд десять пролетело, бросало в жар. А затем снова в холод. И с рекой также. То чудилось, будто режет тебя морозным потоком, то спина вдруг отнимается – и вот ты уже в бездну, что ли, летишь.

На льду снова показалась тень. И с ней без странностей не обошлось. Сперва вроде была человеческой, а потом встала на четыре лапы и побежала как зверь. Олег расслышал глухое скуление. Зверь вдруг подпрыгнул и ударил со всей мощи лапами. Снова. И потом опять.

В какой-то момент что треснул и разломился. Река рывком вытолкнула Олега на берег. Уши почти не слышали, а глаз обдало морозом, как стекло на окне. И закрыть б их и забыться, но нет – тело промёрзло так, что никто в своём уже никогда и не подумал бы, что перед ним лежит живой человек, а не труп.

Над самым ухом раздалось тихое дыхание, ударило по шее теплом. Потом клыки мягко ухватили его за раненое плечо и потащили по хрустящему насту.

– Утоп? – холодным ветром завыл женский голос.

– А тебе лишь бы укокошить, да? – прошепелявил в ответ тот, кто тащил Олега, однако отпускать не собирался. Постойте-ка. Разве это не зверь? – Нет, дышит.

– Какой живучий! – заругалась та. – От чего люди обычно помирают?

– Ну… – пробормотал он, явно пытаясь состроить умную мину. – Разве не от всего?

– Точно не этот! – Она что, жалуется? – Ни высота не погубила, ни глубина! Ни мои звонкие снега, ни дыхание мороза!

На последних словах тащивший Олега зверёк жалобно заскулил. Неужто щенок? Дюжей силы, однако.

– Да не сдам тебя! Не сдам! Пока что, – расхохоталась женщина. – А то налетят! Отберут! А это я! Я тебя нашла! Чего трусишь, ясно наше солнышко? Никто в таком обличии тебя и не признает! И я бы не признала, ели бы ты к реке не выскочил.

– Да кто трусит-то, несмышлёная? – наконец отпустил плечо Олега тот. – Сама в волчьей шкуре походи! Посмотрю, как запоёшь! – он склонился к Олегу, затем тяжело выдохнул: – Устал. Намети берлогу!

– Ты ж волк, а не медведь, – посмеялась она. – Да и не помрёшь ты сейчашного холода! Согреться тебе не проблема! Меня-то зачем впрягать?

– Намети, говорю! – не отступался он. – Припрячем его ненадолго, пока окончательно не помрёт или не очухается. Он ни на том свете, ни на этом. Проку от него никакого! Ни мне, ни тебе.

– Первый вариант получше будет, – поправила его женщина. – Про «очухается» ни слова. А то сглазишь ещё!

Олег ощутил лёгкое дуновение, затем острые края снежинок на промёрзшей коже. Не совсем омертвела. Может, и правда есть для него шанс.

– У него кости проморожены, – подметил волчонок.

– Говорю же, Старик тогда его своим дыханием отметил. Я почему и решила утащить. Подарочек сделать!

– Зачем он так расстарался, не знаешь?

– Откуда? – провыла она. – Он мне не отчитывается.

Пурга закружила. Олег понял это по тому, как ветер и снег снова принялись царапать ему кожу.

– Он ведь сегодня в мир людей выходит? – проскулил волчонок.

– Сегодня, – подтвердила женщина, хотя зверь явно хотел услышать другой ответ. – Так что осторожней, хвост свой не отморозь! Морозы грядут в этом году ох и трескучие! Это я тебе обещаю! – не скрыла она восторга и расхохоталась.

Волчонок прижался к Олегу поплотнее. От его шерсти стало тепло, а затем и вовсе бросило в жар.

– Отогревайся, – приблизил он морду к уху Олега и прошептал: – А то быть беде.